Трясущимися руками Елин потянулся к медальону и стянул его со своей шеи.
— Мечников, вы должны пообещать мне… — прошептал он. — Если я отдам вам медальон, вы должны встать на мою сторону.
— Я не поддерживаю Леонида Рокотова, если вы об этом, — ответил я.
— Нет… Знаю, что не поддерживаете. Я помню, что вы сказали тогда — у ворот моего особняка. Вы сказали, что не поддерживаете никого — ни меня, ни Рокотова. Я хочу, чтобы вы изменили своё мнение. Возьмите медальон, но поклянитесь, что придёте ко мне на помощь по первому моему зову. Я знаю, какой силой вы обладаете. Вы можете противостоять Рокотову, если придёт час.
— Лекарь против магии молний? — усмехнулся я. — Вы в своём уме?
— Иначе я не отдам вам медальон. Справа и слева от кучера сидят мои охранники, — произнёс он. — Попытаетесь отобрать его силой, и они нападут.
— Я не боюсь ваших охранников, Иннокентий Сергеевич, — ответил я. — И вас не боюсь, так же как и Рокотова.
Однако барон говорит правду, хоть и сам того не понимает. Для меня это — единственный выход. Если не уничтожу медальон прямо сейчас, то лишусь своей магии или даже жизни. Но если попробую отобрать силой… Потом возникнет ещё больше проблем. В Хопёрске я уже остаться не смогу. Подвергну опасности и себя, и своих родственников.
Выход один. Принять условия Елина. Эх и не хотелось же мне ввязываться в эти конфликты между авторитетными людьми, в эту борьбу за власть! Но это — лучший вариант. Правильнее будет выступить на стороне Елина, когда придёт момент, чем прогнуться под Рокотова.
— Хорошо, господин Елин, — кивнул я. — Договорились. Но прошу заметить — я не ваш слуга. Не ваш солдат. Я — союзник. Но союзник верный. Понадобится помощь — и я приду. Но приказывать мне вы не сможете. Такие условия вас устроят?
— Д-да, — тяжело вздохнув, ответил барон.
А затем протянул мне медальон. Как только пальцы Елина отпустили холодный металл, я поймал артефакт и выпустил в него больше половины своего запаса лекарской магии. Медальон треснул, а холодный зимний воздух вокруг нас заполнило гнилостным запахом склепа.
— Иннокентий Сергеевич, у вас всё в порядке? — крикнул один из солдат барона.
— Абсолютно! — ответил он, стараясь унять возникшую одышку. — Не вмешивайтесь, у нас с Мечниковым разговор государственной важности!
— Простите, Ваша милость, — ответил мужчина и удалился назад — к кучеру.
Тревога, которую породила клятва лекаря, унялась. Я почувствовал, как всё моё тело расслабилось, а чаша вновь начала постепенно заполняться. Какой бы суровой ни была магия клятвы, но она всегда благодарит меня за верность своему слову.
— Милостивый Грифон, чтоб меня… — слишком уж недостойно для аристократа выругался барон Елин. — Алексей Александрович, я как-то странно себя чувствую!
Мне только не хватало, чтобы барон словил инфаркт на пути в Саратов.
— Что болит? Сердце? Голова? — принялся опрашивать его я.
— Нет… — прошептал он. — Наоборот. Какая-то… Невероятная лёгкость. Я бы даже сказал — эйфория! Похоже, вы были правы. Этот медальон тянул меня вниз. Будь я проклят… А я ведь разругался с женой, с дочерью — со всеми! И понять не мог, отчего это происходит.
— Это было влияние некротики, Иннокентий Сергеевич, — ответил я. — Эта сила снедает сознание. Вызывает только негативные эмоции и заставляет человека действовать в своих интересах.
Ого… А я-то откуда это знаю? Мне никто об этом не рассказывал. Я ведь ещё даже не добрался до раздела о некротике в трактате Асклепия. Неужто какая-то информация автоматически передаётся напрямую через магию или клятву лекаря?
Помнится, в моём мире некоторые врачи-шарлатаны проповедовали учение о клеточной памяти. Якобы клетки человека способны накапливать в себе эмоции. И по их мнению, при трансплантации органа от одного человека к другому, реципиент может унаследовать личностные качества донора.
Разумеется, что это абсолютная чушь и мракобесие. Такие «учёные» сочиняли множество клинических случаев только для того, чтобы продать книги о своих лжепациентах. Очевидно, последние тоже были в доле.
Но я не могу отрицать, что здесь благодаря существованию магии, такой феномен может быть. Возможно, некоторая информация мне передаётся напрямую от моего предшественника, а другая её часть — от клеток, которые заполнены лекарской магией.
— Вы были правы, Алексей Александрович, — едва сдерживая эмоции, сказал барон Елин. — Без этой ноши на своей шее мне намного лучше. Как хорошо, что мы встретились с вами на улице. Без вашей помощи я бы окончательно утонул во мраке некротической силы.
— Ничего, всё уже позади. Главное, что вы всё же смогли избавиться от соблазна, — отметил я. — Своё обещание я сдержу. Если понадобится помощь — выступлю против Рокотова вместе с вами.
Причин для этого у меня уже достаточно. Этот подонок свято верит, что помогает улучшать Хопёрский район, но в основе его улучшений лежат преступления и трупы людей. А если ещё и учесть, что прямо под его боком работает мой дядя… Возможно, всё это к лучшему. Рано или поздно это всё равно случится — мне придётся столкнуться с Рокотовым. Либо, если тот решит угрожать моему дяде, либо же, если вскроется, что именно я спас жизнь пироманту Игорю.
— Ух, зябко что-то на улице! — поёжился барон. — Давайте вернёмся в карету, поближе к огненному кристаллу. Так и простудиться недолго! Зачем вам лишние пациенты, верно?
Мы вернулись в карету, Елин отдал приказ кучеру — ехать дальше. А затем повисла гробовая тишина. Видимо, все гадали, о чём же был наш разговор. Но мы с бароном решили помолчать. Остальных эта тема совсем не касается.
Остаток пути до Малиновки я наблюдал, как сменяются зимние пейзажи через окно кареты. Лесов в Хопёрском районе было не так уж и много, в основном одни поля. Но тут удивляться нечему. В этой зоне, насколько мне известно, много чернозёма. Скорее всего, половину лесов уже вырубили только для того, чтобы всё заполнить полями для посевов. Думаю, урожай здесь просто отменный!
В итоге первой не смогла выдержать тишину Анна Елина.
— Алексей Александрович, как продвигается ваша работа? — спросила она. — Я слышала, что вы всё время вводите новые правила в работу амбулатории. Чем ещё можете похвастаться?
— Анна, не приставай к нему, — буркнул барон.
— Нет, всё в порядке, — кивнул я. — Дел в последнее время много. Недавно обсуждал с главным лекарем очередное нововведение… Кстати, в этом деле вы можете мне помочь, Анна Иннокентьевна. Я собираюсь провести курсы для обученных грамоте людей, чтобы те в дальнейшем могли работать помощниками лекарей. Возможно, у вас есть знакомые, которые могли бы этим заинтересоваться?
Логично предположить, что именно у дворян найдётся информация о грамотных людях. Обычно таких граждан аристократы стараются держать ближе к себе. От них больше пользы, чем от простых крестьян.
Голубые глаза Анны загорелись.
— Знаю такого человека! — улыбнулась она. — И грамоте обучен, и желание помогать людям есть. Думаю, вам такой подойдёт.
— Отлично, — кивнул я. — Сможете организовать нам встречу?
— В этом нет необходимости, — помотала головой Анна. — Этот человек — я.
— Анна, ты чего удумала? — удивился барон.
Я заметил, что Павел Елин молчал всю дорогу и даже не пытался встревать в перепалку между своими родственниками. Видимо, его мучили сразу две вещи. Рана и стыд. Всё-таки он пытался предать отца незадолго до того, как люди Рокотова его раскромсали.
— А что в этом такого, отец? — пожала плечами Анна. — Мне всегда хотелось родиться с лекарскими способностями, но я всё же унаследовала твою магию. А поскольку использовать мне её негде, будет здорово, если я помогу нашим жителям под наставничеством Алексея Александровича. Уверена, что граждане Хопёрска воспримут это с большой теплотой.
Не ожидал, что Анна сама решится стать медсестрой. Хотя лучше варианта я и придумать бы не смог. Для этого дела понадобится образованный человек. Всё-таки, медсёстры — это не какие-то бездарные служанки медиков. Они тоже обучаются азам медицинских наук и часто спасают жизни наравне с врачами.
Анна упомянула, что унаследовала силу отца, хотя я до сих пор не знаю, какой магией владеет семья Елиных. Было бы неплохо аккуратно узнать, в чём суть их силы. Ведь она тоже может пригодиться в моём деле. Но это я сделаю позже. Сейчас этот вопрос прозвучит слишком бестактно.
— Подумайте, Анна Иннокентьевна. И с отцом ещё раз посоветуйтесь, — сказал я. — Что касается моего мнения — для меня будет честью обучать вас этому ремеслу.
Вскоре карета остановилась прямо у узенькой тропы, что вела мимо лесополосы к селу Малиновка.
— Мы на месте, — ответил барон. — Рад, что смог помочь вам добраться, господа лекари.
Елин внимательно посмотрел мне в глаза, будто хотел выразить свою благодарность за освобождение от артефакта. И я прекрасно понял, что он имел в виду. За эту недолгую поездку мы сильно сблизились. Заключили союз, который, как мне кажется, в будущем принесёт немало проблем.
Но теперь на первом месте у меня стоит клятва лекаря. И я обязан ей следовать, несмотря на все сложности.
Когда мы с Синицыным высадились, а баронская карета уехала дальше — в сторону Саратова, Илья произнёс:
— Мне иногда кажется, Алексей, что я тебя совсем не знаю. Кто бы мог подумать, что ты знаком с бароном настолько близко, чтобы остановить его карету, как какую-то крестьянскую повозку, а потом ещё и вынудить его выйти наружу — под снег! Чтобы провести тайный разговор.
— Да успокойся ты уже, — рассмеялся я. — Не переживай, никаких секретов касаемо нашей деятельности от моего финансового советника в лице тебя нет. Я обсуждал личные дела.
— Тем интереснее! — усмехнулся Синицын. — Личные дела с главным человеком в Хопёрске! Мне ведь любопытно.
С главным человеком? Тут я бы поспорил. Однако сейчас лучше всего перевести тему, пока Синицын не начал слишком уж назойливо приставать ко мне с вопросами о Елине.