Судя по всему, там невероятно сильно сжались мышцы и остались в спазмированном состоянии навсегда. Только в реальности такого не бывает. Голос бы не пропал насовсем. Осталась бы осиплость.
Да и с таким дыханием человек даже двух лет не смог бы прожить.
— Это — магическое заболевание, Иван Сергеевич, — сказал я. — Придётся попотеть, чтобы с ним разобраться.
— Магическое? — напрягся он. — Значит, спровоцировано оно либо некротикой, либо проклятьем. Либо контактом с каким-либо магическим веществом. Но я сомневаюсь, что наш жрец курил или употреблял какие-либо колдовские травы. Верно ведь, Никодим?
Жрец помотал головой.
А если учесть, что это состояние развилось сразу после окончания обета… Может, проклятье наслал Грифон? В таком случае высок риск, что мы и вправду ничего не сможем сделать.
Однако я готов рискнуть.
— Я хочу попробовать помочь тебе, Никодим, — произнёс я, посмотрев старику в глаза. — Но предупреждаю сразу, есть вероятность, что ничего не получится. Не стану отрицать — я опасаюсь, что станет хуже.
— Алексей Александрович, думаю, не стоит… — прошептал Кораблёв.
— Подождите, Иван Сергеевич, я хочу услышать его мнение, — перебил главного лекаря я.
Никодим не стал долго думать. Он утвердительно кивнул, затем вяло взмахнул руками, воздав почести Грифону, и лёг на подушку.
— Значит, я приступаю, — заявил я.
— Ой, нет, — промямлил за нашими спинами Михаил. — Я на это смотреть не могу!
Михаил покинул комнату, а Кораблёв вопросительно взглянул на меня и сказал:
— Если понадобится помощь — говорите, Алексей Александрович, я поддержу вас своей магией. И вообще — что вы хотите сделать?
— Снять спазм и изменить взаимное расположение мышц и хрящей гортани. Другими словами, перестроить его орган, чтобы открыть проход воздуху, — объяснил я. — А также немного сдвинуть находящиеся рядом органы, чтобы те не давили на дыхательные пути.
— Но это может быть чертовски больно, — вздохнул Кораблёв.
— Да, именно поэтому… — я потянулся к своей сумке и достал из неё болеутоляющий порошок. — Подайте бокал с водой, Иван Сергеевич.
— Вы уверены? За это вас могут наказать, — прошептал он.
— Я рассчитываю, что все присутствующие будут молчать об этом, — произнёс я.
Правда, если ничего не выйдет, Никодим всё равно не сможет кому-либо рассказать об использованных мною травах.
Мы помогли жрецу выпить воды с болеутоляющим, я выждал десять минут, а затем приступил к делу. Вариантов у меня всего два — лечить жреца хирургическим путём или же лекарской магией. Но оперировать такой маленький орган опыта мне явно не хватит. Здесь нужна тонкая работа, поэтому вариант остаётся только один.
В первую очередь я заставил спазмированные мышцы расслабиться, а затем вынудил другие элементы мускулатуры сдвинуть кости, чтобы искусственно расширить дыхательные пути. При осуществлении этой манипуляции я испытал нешуточное сопротивление. Будто другая магия пыталась мне помешать.
Неужто всё-таки некротика? Нет, непохоже… Что-то иное.
Магия расходовалась крайне быстро. Когда я начал сдвигать пищевод и щитовидную железу, создавая для гортани новое ложе, моя чаша израсходовалась ровно наполовину.
Кораблёв почувствовал, что я теряю магию слишком стремительно, а потому положил сухую руку на моё плечо и принялся делиться со мной своими силами.
Никодим не мог застонать, но я почувствовал, как сильно напряглось его тело. Порошок снизил дискомфорт, но жрецу всё равно было больно.
— Потерпи ещё немного, я почти закончил, — произнёс я.
И услышал раздавшийся на весь дом надрывный кашель. Никодим вздрогнул, перевернулся на бок и сплюнул кровавый комок, который источал недобрую магическую ауру. Он зашевелился, пополз на подушку мимо головы Никодима, но быстро распался.
— Это что ещё такое было? — нахмурился я.
— Демон… — прошептал Никодим. — Проклятый демон…
— Говорит! Он говорит, Мечников! — расхохотался словно безумец Кораблёв. — Как вы это сделали?
Я впервые не имел ни малейшего понятия, как вылечил человека. Я действовал интуитивно, менял всю старую структуру органов шеи и создавал для них другие условия.
— Очевидно, Иван Сергеевич, — просипел Никодим, продолжая откашливаться после каждого слова. — Эта тварь богохульная засела в моей шее. А господин Мечников гнездо её расшатал!
— Так если ты с самого начала знал, что там у тебя сидит демон, — нахмурился я. — Почему никак не намекнул? Не написал об этом ничего? Хотя бы сообщение на листе бумаги!
— Он угрожал мне, — произнёс Никодим, глотнув прохладной воды. — Шептал, что переселится из меня в другого человека, если я всё расскажу. Понимал, тварюга, что я не стану жертвовать кем-то ради себя. Вот я и ждал смертушки спокойно…
Разобрать речь Никодима, казалось, было почти невозможно. Связки слишком отвыкли от любых нагрузок.
— Так почему же сегодня тогда рискнул и позволил нам вторгнуться в обитель этого демона? — спросил Кораблёв.
— Доверился ему, — сказал жрец, указав на меня взглядом. — Вокруг него аура божественная. Слишком слаб, чтобы сказать чья. Возможно, и самого Грифона.
— Н-никодим! Никодимушка! — заорал, заглянувший в дом Михаил. — Твой ли голос я слышу?
— Тьфу на тебя! — как-то неестественно рыкнул жрец на своего ученика. — Совсем спился без меня, зараза. Распоясался!
У Михаила аж слёзы по глазам побежали. Он рухнул на колени перед старшим жрецом и воскликнул:
— Да как же я рад! Ругай меня, брани, но хоть голос твой, наконец, услышу!
— Дурак ты, Миша, — устало вздохнул Никодим. — Если бы ты присутствие нечестивое научился чувствовать, догадался бы и без моих подсказок, что в меня эта тварь забралась!
— А как она в тебя попал, жрец? — поинтересовался я.
— Хотите — верьте, хотите — нет, — вновь промочив горло водой, произнёс он. — Уж больно широко я зевнул.
— Чего? — хором спросили мы с Кораблёвым.
— Я почуял неладное ещё за пару дней до окончания своего обета. Видимо, захотел он силой напитаться от жреца. Мы для демонов — лакомые кусочки, — объяснил Никодим. — Сон на меня наслал! Я лёг, зевнул и тут же почувствовал, как что-то ко мне в глотку залетело.
Никодим снова закашлялся и совсем осип.
— Всё, довольно, разговаривать тебе больше нельзя, — остановил я. — Придётся помолчать ещё несколько дней. По чуть-чуть напрягать связки, сильно голос не напрягать. Лежать в тепле, не простывать — всё ясно?
Жрец кивнул.
— Лекари, уважаемые, — прошептал нам Михаил. — Денег нет, но я вам водки дам!
— Не надо нам водки, — усмехнулся Кораблёв. — Господину Мечникову я сам заплачу. А мне церковь ничего не должна. Никодим много раз выручал меня в прошлом.
Я оставил Никодима с Кораблёвым наедине, попрощался со жрецом и вышел на улицу. Видимо, у них намечался личный разговор, в которой мне лезть не было смысла.
— А вы — молодец, Ляксей Александович, — улыбнулся вышедший вслед за мной Михаил. — Всё, убедили меня! Бросаю пить. А то ещё какой-нибудь демон водочный точно так же сцапает!
— Уже сцапал, — рассмеялся я. — Приходи на приём на следующей неделе. Я расскажу, как избавиться от этой привычки.
Когда мы с Кораблёвым покинули территорию церкви Грифона, над Хопёрском уже сгустился ночной мрак.
— В очередной раз вы меня, господин Мечников, удивили, — сказал Кораблёв. — Хорошего человека спасли. Вы не представляете, каким раньше могучим жрецом был этот иссохший бедняга Никодим. Он из моей супруги проклятье извлёк.
— Проклятье? — удивился я. — Так он в этом деле сведущ?
— Не то слово! С проклятьями все к нему обращались раньше. А потом церковь перешла к этому Мишке — дурачку — и всё. Сюда даже люди ходить перестали.
Я мысленно отметил для себя, что поиски проклинателя имеет смысл отменить. Возможно, жрец сможет помочь мне в этом деле, когда восстановится. Главное, чтобы Доброхота не трогал. Мне ещё его книжка нужна.
Вернувшись домой, я осмотрел Устинова и объяснил ему, что завтра сюда придёт Синицын. Оставалось только решить вопрос с Игорем.
Но тот решил предложить свой вариант.
— Алексей, возьми меня в Пензу с собой. Я уже все порошки изготовил, какие мог — в лаборатории больше дел нет.
— Я уже и сам об этом подумал, — кивнул я. — Пензенская губерния — место для меня малоизвестное. Возможно, мне понадобится надёжный человек рядом. А оставлять тебя в одном городе с Рокотовым мне совсем не хочется.
Учитывая, чем закончились мои прогулки по Саратову… Очередные наёмные убийцы могут настичь меня и в Пензенской губернии. Я на такие облавы очень везучий.
На следующее утро, не дожидаясь рассвета, мы с Игорем покинули особняк и двинулись к вокзалу. Ключ я оставил, как и было уговорено, в щелях между досками над входной дверью. Синицын про это место знает. Главное, чтобы Доброхот не решил подшутить. А то ещё перепрячет его — и Устинов останется без лекарской помощи.
Я нарядил Игоря в свою одежду, поэтому не беспокоился, что того кто-нибудь узнает. Единственный способ раскрыть его личность — осмотреть тело, покрытое шрамами от молний.
Поезд в Пензу ходил напрямую из Хопёрска, никаких пересадок нам совершать не придётся. Да и путь недолгий — всего лишь два часа. Даже быстрее, чем до Саратова. А всё потому, что Хопёрск находится на самом краю Саратовской губернии.
— Чёрт… — вздрогнул Игорь и схватился за голову.
На тот момент мы проехали уже половину пути.
— В чём дело? — нахмурился я.
— Магия по телу пробежала — еле остановил, — заявил он.
— Держи себя в руках. Не хватало ещё пожар на поезде устроить. Из-за чего ты так разволновался? Вспомнил что-то?
— Да… — прошептал он и аккуратно посмотрел за мою спину. — Я знаю этого человека.
Глава 12
Я решил не оборачиваться, чтобы не привлекать внимание к себе и Игорю. Пока что мой обратный виток был в полном покое, а значит, прямой опасности для нас сидящий позади человек не представлял. Однако мой пациент — пиромант выглядел напряжённым — таким я ещё не видел его ни разу. Кажется, у него даже