Я задумал допустить его к своей лаборатории. Он сильно ускорит процесс приготовления моих отваров. С его пиромантией я лекарственные препараты начну делать за неделю, а может, и быстрее. Только стоит обозначить, насколько важно сохранить это втайне. Довериться незнакомцу рискованно, но упускать такой шанс я не хочу. Тем более, я тоже владею тайнами этого человека. Мы можем быть с ним на равных.
— Ты что-нибудь знаешь об алхимии, Игорь? — поинтересовался я.
— Знаю, что зелья достать очень трудно. Но… Кажется, в прошлом я знал, откуда их взять. Есть у меня такое ощущение. Но ведь варить их без разрешения императорских алхимиков запрещено, верно?
— Верно, — кивнул я. — Но мы далеко от Санкт-Петербурга, а я хочу развивать лекарское дело. Учти, я не просто так тебе это говорю. Столица от нас в тысяче километров, а в Хопёрске действуют правила Леонида Рокотова, который ищет тебя. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— Да, Алексей, можешь быть спокоен. Ты не выдаёшь меня Рокотову, а я помогаю тебе с твоим делом и, соответственно, никогда и никому о нём не рассказываю.
— Учти, этот договор не должен отмениться, когда ты восстановишь свои воспоминания. Даже если ты окажешься личным гвардейцем императора или проверяющим от ордена алхимиков. Всё должно быть в тайне, — произнёс я.
— Я не подведу тебя. Даю слово, — кивнул он.
— Хорошо, — ответил я. — Если устал, можешь вздремнуть на диване. До утра ещё несколько часов. Скорее всего, ко мне принесут новых пациентов, поэтому отдохни немного. Как вернёмся домой — приступим к делу.
И я не ошибся. Уже через час в приёмное отделение, которое, разумеется, такого названия ещё не имело, принесли нового больного. А затем ещё и ещё. Больше чрезвычайных ситуаций не возникало. Кто-то переел жирного мяса, кто-то перепил — обычные медицинские будни.
Когда дежурство закончилось, я попросил Игоря выйти во двор перед госпиталем, а сам передал дежурство Илье Синицыну.
— Ой, как же достали уже эти праздники! — простонал он. — Только начнёшь отмечать — и снова на работу, снова дежурить!
— И это я от вас слышу, Илья Андреевич, — усмехнулся я. — За дежурства в госпитале платят неплохие деньги. Я думал, что для вас прибыль — главная ценность в жизни.
— Для меня главная ценность в жизни — это сама жизнь и удовольствия, которые она может предоставить. А деньги — лишь инструмент. Ох, ладно, что-то я совсем расклеился… Кстати, Алексей, ты не подумай — я время даром не терял. Уже придумал пару способов, как продвинуть твои зелья. Но сделать это будет непросто. Ты лучше поднакопи свои, так называемые лекарственные препараты, а потом уже я расскажу тебе, как мы сможем протолкнуть это дельце в массы.
Я рассказал Синицыну, какие пациенты требуют особого внимания, после чего мы с Игорем направились домой. Всю дорогу я с осторожностью наблюдал за реакцией прохожих, но никто из них не обращал на Игоря никакого внимания. Люди ещё не успели отойти от прошедшего праздника. Более того — в город приехало много чужаков. Родственники жителей и прочие гости, которые заполонили Хопёрск, что позволило Игорю не привлекать к себе лишнего внимания.
Представляю, как бесится Рокотов. Возможно, что порезанный бандитами мужчина, был одним из приезжих. Наверное, Леонид на уши поднял всех своих людей, чтобы те опрашивали всех подозрительных чужаков. Сильно расслабляться тоже не стоит.
Вернувшись домой, я выпил немного зелья-энергетика, чтобы взбодриться, после чего позвал Игоря в свой подвал.
— Ничего себе! Да у тебя ж тут целая лаборатория! — удивился он. — Здорово ты придумал. Ещё и подвал такой неприметный. Даже если дом захотят осмотреть — не каждый сможет его найти.
И это Игорь подметил неспроста. Потому что в этот раз я подвал сам нашёл с большим трудом. Вход в него переместился в другое место, которое было сокрыто мебелью за лестницей, что вела на второй этаж. И спустились мы не в первую комнату подвала, а сразу в саму лабораторию.
Этот проклятый дом чудит всё чаще и чаще! Причём мне начинает казаться, что он делает это, независимо от здоровья дяди. У нашего жилища появились новые функции. Поэтому в ближайшие выходные стоит снова съездить в Саратов, чтобы поискать хорошего проклинается. Жаль только, что Игорь оказался пиромантом, а не специалистом по проклятьям. Я бы уже давно убедил его очистить дом от этой дряни!
— Смотри, у меня есть несколько зелий, которые кипят при строго определённой температуре. Ста градусов для них мало, — объяснил я. — Видимо, выделяемые травами вещества каким-то образом меняют консистенцию зелья. Опытным путём с помощью огненных кристаллов я определил, что процесс ускоряется только при двух сотнях градусов. Попробуй разогнать температуру до этой отметки, а я пока займусь другим делом. Только ради Грифона, дом не подожги!
— Не переживай, я аккуратно, — улыбнулся Игорь, заворожённо глядя на подготовленные мной колбы.
Я примерно понимал, что сейчас испытывает этот человек. Из-за утерянных воспоминаний любой опыт кажется ему новым. Теперь он всё может попробовать в первый раз.
Пока пиромант нагревал пробирки, я подошёл к своему верстаку и приступил к разработке новых инструментов. В середине декабря я потратил приличную сумму денег на серебро и даже убедил местного кузнеца выплавить из него определённые формы.
Руки до этих инструментов дошли только сегодня. За прошедший месяц меня сильно напрягло отсутствие хирургической комплектации в этом мире. Поэтому я соорудил из нескольких фигур расширители для ран на тот случай, если мне придётся снова вскрывать человека.
Для тех же случаев я изготовил несколько изогнутых хирургических игл и несколько мотков нитей. Нити для зашивания ран можно использовать не все. В данную эпоху единственное, что я могу себе позволить, это льняные и серебряные нити. Много денег на производство мотков я тратить не стал. Всё-таки сращивать края раны я могу и с помощью лекарской магии.
Однако может случиться такое, что вся моя магия израсходуется, а человек так и останется незаштопанным. Поэтому на всякий случай, пусть лучше классические хирургические инструменты хранятся у меня.
И, наконец, самое главное… То, что пригодится мне уже после получения письменного разрешения на производство лекарственных препаратов.
Шприц. Я навёл справки и выяснил, что его до сих пор не изобрели, хотя должны были это сделать. Но лекарская магия по иронии судьбы застопорила научный прогресс.
В моём мире изобретение шприца присваивали сразу нескольким людям. Кто-то изобрёл полую иглу, кто-то это дело усовершенствовал, а кто-то собрал всё воедино и запатентовал.
Я же решил начать с малого. Сделал полые иглы и цилиндр из каучука. Со стеклом пока что было туговато. В Хопёрске не оказалось человека, который умеет создавать из стекла что-либо, кроме окон. Не нашлось даже мастера, который обычную бутылку способен сделать, не говоря уже о цилиндре для шприца.
— Алексей! — позвал меня Игорь. — Ты прости, я увлёкся немного… Кажется, переборщил.
Признаться честно, мне даже оборачиваться не хотелось. Я боялся, что всему оборудованию настал конец. Хотя стекло плавится при тысяче градусов, так что вряд ли моим пробиркам настал конец. Уж тысячу градусов за своей спиной я бы точно почувствовал!
Я подошёл к Игорю и взглянул на пробирки с отварами, которые я ему оставил. В воздухе парил запах испарившихся зелий, которые уже утратили свою функцию.
— Смотри, в двух пробирках я смог создать жидкую среду, — объяснил он. — Но вот две другие… Я случайно испарил вообще всю жидкость. Похоже, случайно поднял температуру выше четырёхсот градусов.
— Как ты только кислород весь не истратил! — воскликнул я. — Мы же в подвале!
— А моё синее пламя кислород не расходует, — ответил он. — Для магии такие нюансы не нужны… Ого! А я, кажется, начинаю что-то вспоминать! — Игорь жизнерадостно ухмыльнулся.
Но выражение его лица быстро сменилось грустью, поскольку он испытывал вину за то, что израсходовал все мои реактивы впустую.
— Алексей, ты скажи, сколько они стоили. Я найду способ возместить тебе…
— Погоди, — перебил его я и присмотрелся к горячему сосуду.
Я заметил, что находилось на самом дне стеклянной колбы.
— Нет, Игорь, ты зря распереживался, — улыбнулся я. — Посмотри на самое донышко. Что ты видишь?
— Осадок какой-то, — нахмурился он. — Кажется, какой-то порошок.
— Именно, — кивнул я. — Ты убрал все примеси, а основное вещество выпало в осадок. Запомни температуру, которую ты развил. Именно она нам и нужна. Ты только что позволил нам пропустить несколько этапов фильтрации и выпаривания. Я, конечно, ещё проверю, что получилось из моих отваров. Но, похоже, ты только что совершил прорыв.
В колбах находились порошки самых разных окрасов. Белый, ржавый, зеленоватый, жёлтый, красный. Будь у меня хотя бы простейшая энциклопедия по алхимическому мастерству, я бы смог понять, что мы с Игорем тут начудили. Но ничего, я и опытным путём смогу это проверить.
— Устал? — спросил я у своего помощника.
— Есть немного, — признался он. — Много энергии пока что расходовать не могу — сразу голову ломить начинает.
— Ты и так хорошо постарался — иди отдохни, — посоветовал я. — Считай, что сегодня ты свою норму даже перевыполнил.
— Алексей, а ты… позволишь мне ещё немного поработать здесь позже? Мне понравилось этим заниматься. Как только представил, что эти порошки и зелья могут помочь другим людям, на душе хоть какое-то просветление появилось!
— Говоришь так, будто в прошлом ты сам был лекарем, — хмыкнул я. — Любопытно. Ты, Игорь, одна сплошная загадка. Но работать я тебе позволю, не сомневайся. За ближайший месяц мы с тобой ещё столько лекарственных препаратов произведём!
Воодушевлённый моими словами, Игорь удалился отдыхать. Я же провёл в лаборатории целый день. Решил воспользоваться оставшимися выходными на полную катушку. К концу дня протестировал несколько порошков на себе и понял, что совмещать такое количество экспериментальных препаратов за раз — очень плохая идея.