– Пройденный тобой путь сделал из тебя то, что ты есть. Но ты не должен на этом останавливаться.
Прозвучало как очень заумная философия. Однако возможно только такие слова и были нужны.
Дернулась рука, качнулась спина…
Настя подстраховала. А когда мои ноги начали неуклюже передвигаться, она подставила плечо.
– Аккуратно… Теперь можно.
Разрешение было получено, и я безвольно распластался на заднем сиденье такси.
Секундой позже я снова оказался во тьме, больше похожей на воду, в которой можно было плавать. Но теперь я также знал, что в ней можно утонуть.
– Нет!
Пузырьки выброшенного в воду воздуха имели красивый рисунок. Большие, маленькие, средние… и я, падающий вниз, в глубину.
– Нет!
Но воздуха в легких уже не было. И крик не получился.
А потом я очнулся.
– Привет.
Голубоглазая девушка смотрела на меня сверху вниз и улыбалась. Её нежные пальцы гладили волосы на моей голове. Я лежал на спине головой на женских коленях, а ноги как ходули торчали из машины.
– Ты вернулся, – сказа Настя.
– Откуда?
Задавая вопрос, я пытался идентифицировать выражение её лица.
Что это такое совсем близко от меня?
Терпимость, умиление, симпатия или что-то ещё ранее незнакомое?
Следовало предположить последний вариант, потому как я никак не мог иметь всеобъемлющий опыт лицевых гримас. И была некая внутренняя уверенность, что я смотрю на нечто новое.
– Ты не был готов.
– К чему?
– Мы называем это «зов острова».
Я мог бы включить в себе скептицизм, но память болезненных ощущений в теле была слишком свежей для подобной формы отрицания. К тому же разум подсказывал, что я слишком молод, чтобы иметь спонтанные болезни в тяжелой форме.
– Наверное, мне нужно просто поверить в это, – прошептал я.
– Думаю, да.
– Хорошо.
– Но ты не веришь.
– Естественно.
Я попытался подняться.
– Не торопись.
Моя мужская сила возобновилась, и она отчаянно нуждалась в твёрдой земле под ногами.
– Всё в порядке, – сообщил я и выбрался на придорожный песок.
То, что терзало меня пронзающими и сжимающими приступами боли, отступило. И теперь мне захотелось свободно выпрямить спину, расправить плечи, раскинуть руки и закричать:
– А-а-а!!!
Было приятно иметь возможность это сделать.
Я закрыл глаза, потом открыл. Надо мной раскинулось ярко-голубое небо. Впереди поля, пасущиеся коровы, едва различимая сельская дорога, ведущая куда-то за горизонт.
– Нам туда.
Пришлось отвлечься от неба и от горизонта событий, чтобы посмотреть на девушку-шофёра.
– Я тебе благодарен, но не тебе решать.
– Мне.
Здесь точно было место для вспышки гнева. Но небо, поле, коровы… Окружённый всем этим я был слишком одухотворён, чтобы снисходить на низменное.
– Ладно.
Моя рука махнула как равноправный с мозгом компаньон в знак согласия.
– Значит, я жду, – сказала Настя.
Она села на своё место. Я не посмел её задерживать и сел на своё. Машина завелась, а потом колёса свернули направо.
– Так куда мы едем? – спросил я, когда мимо промелькнули первые коровы.
– Всё туда же.
– Но шоссе и переправа там? – я ткнул пальцем в сторону, где нас уже не было.
– У нас своя дорога.
– Тогда понятно.
– Едва ли.
Она была права. Я ничего не понимал. Но на душе было так хорошо, что я перестал об этом думать.
Мы ехали три часа. Спать было страшно, поэтому приходилось постоянно пялиться в окно. А там было сложно увидеть что-то новое. И пускай мной было потрачено десять с лишним часов времени на перелёт и на поездку, пейзаж был сопоставим с тем, что я видел в Шиферодвинске, в Спинтауне и в других местах. Не было ничего нового. Никакой экзотики. Обычные коровы паслись на полях. Они мирно жевали обычную траву. И над всем этим светило обычное солнце. Оно было одним для всех.
– Может, всё-таки стоило ехать по шоссе?
Мой шофёр мне не ответил. Она следила за дорогой и старательно объезжала валуны и поленья, брошенные с неопределенной целью на проезжую часть.
– Там хотя бы было веселей. И можно было остановиться пожевать.
Мне не отвечали, но я всё равно мог продолжать говорить. И я говорил:
– А тут глушь какая-то.
Впрочем, такое занятие тоже быстро надоело.
– Скучно, – сказал я как самый недовольный ребёнок.
Но так как на меня никто не обращал внимания, мне пришлось смириться, откинуться в кресле и получать удовольствие от завораживающего покачивания ароматической елочки.
И что странно, сработало. Я отключился от мучившего меня единообразия, а когда включился, колёса автомобиля уже не вертелись. Такси остановилось.
– Приехали, – оповестила Настя.
Она открыла дверь со своей стороны, вылезла, потом открыла дверь с моей стороны.
– Выходи, – сказала она с повелительной ноткой в голосе.
Я, который слишком сильно привязался к елочке, вылез из такси неспешно.
– Ты вроде торопился? – спросила Настя, желая меня подбодрить и ускорить.
– Где мы?
Пока я проводил время в отстраненной медитации, ландшафт резко изменился. И я не мог это не отметить.
– Впрочем, не важно, – сказал я, осматриваясь, – Мне уже интересно.
Закрыв все двери автомобиля, Настя подошла к багажнику, открыла его, что-то из него достала и бросила мне. Я это что-то поймал, и так в моих руках оказалась бутылка воды объемом 0,75.
– Зачем это?
– На случай если тебе захочется пить.
– С чего это?
– Ну, тебе долго идти пешком.
Я должен был обязательно возмутиться, топнуть ногой, гневно посмотреть в глаза. Однако девушка не дала мне такой возможности. Она обогнула машину и продолжила путь по пыльному подобию дороги.
– И ты не спросишь моего разрешения? – бросил я ей в спину.
– Нет.
Я оставался на месте некоторое время. А девушка шла и шла вперёд по дороге, огибающей скальный выступ.
– Почему? – крикнул я, когда она отошла на приличное расстояние.
Мне так хотелось оставить при себе своё достоинство. Но что-то происходило, и было ощущение, что я обязан с эти смириться.
– Зачем?
– Так решил остров.
Ответ девушки, смело шагающей далеко впереди, прозвучал мистически интригующе. Да и оставаться в некой глуши, окружённой скалами, было глупо.
– Постой! – попросил я.
Но где уж там. Пришлось бегом догонять.
– Ты вредная, – сказал я, когда догнал.
Мое мужское начало попыталось схватить непокорную женщину за плечо и подчинить своей воле.
– Зачем ты это делаешь?
Но женщина вырвалась, не далась. И она не остановилась, двигалась и двигалась вперёд.
– Остров, – говорила она, – остров…
– Да черт уже с твоим островом! – не сдержался я.
Мне казалось, что путешествие будет веселым. Так оно и было в самом начале. Но потом где-то произошёл сбой, и начались самые настоящие чудеса.
– Разве нельзя всё сделать проще?
– Нельзя.
– Бред!
– Ты сам сделал этот выбор.
– Я?
– Твоё тело ищет себя. Остров лишь возможность и абстракция.
– Да ну тебя…
Я услышал очередные высокопарные речи. И это меня напрягло.
– Сейчас уеду как-нибудь без тебя!
Я полез за телефоном.
– Тебе нужно не ехать, а плыть.
– Что?
– Озеро уже здесь.
Меня будто молнией сразило, едва глаза открылись в нужном направлении. За спорами о высоких материях, зрение упустило главное – мы обогнули скалу и вышли на песчаный берег.
– А остров уже там.
Я посмотрел вдаль. В лицо пахнул прохладный воздух. Солнце пригрело плечи и макушку. Нос ощутил нежный хвойный аромат.
– Нравится?
– Да.
– А ты боялся.
Я сделал несколько шагов вперёд, утопая ботинками в песке. Так плеск волн оказался совсем рядом. Но громадина из песка, камней и зеленого массива, выступающая над широкой гладью прозрачной голубой воды, пока находилась слишком далеко.
– Тебе нужно плыть.
Женская рука вновь легла мне на спину и успокоила.
– На чем?
– На лодке.
Я посмотрел направо.
– Но я не умею.
– Там всё просто. Главное работай спиной, а не руками.
Глава двадцать пятая
Я добрался до места глубокой ночью.
Ноги невыносимо болели из-за новых ботинок и казались истёртыми в кровь. Также хотелось пить, так как вода в пластиковой бутылке закончилась двумя часами ранее. С момента последнего глотка я использовал пустую бутылку исключительно как средство устрашения надоедливых кровопийц-комаров. Ну а от жажды я спасался лишь тем, что неустанно облизывал пересохшие губы.
– Куда?
Этот вопрос задавался мной каждые пять минут, а то и чаще. Спрыгнув с лодки на берег много часов тому назад, я оказался в чуждом мне ареале. Куда идти я не имел ни малейшего представления.
– Улица Ворошилова, дом 14, – сказал в своё время телефон.
С этого и начался мой длительный пеший поход к забронированному для меня номеру в гостинице.
– Осталось тридцать метров.
Заявление могло стать благостным. Но вокруг было непроглядно темно. И поэтому верить искусственному интеллекту на слово было сложно, практически невозможно.
– Ты уверен?
С некоторых пор я начал обращаться к телефону как к человеку: другу или товарищу. Слишком долго пребывая в пешем одиночестве, я стал видеть в этот аксессуаре немыслимые признаки умозаключений и человеческой логики.
Иллюзия.
А всё потому, что мне хотелось смотреть на ситуацию в интересном мне русле. Мне хотелось не быть одиноким на пути через тьму. Мне хотелось ощущать некое живое существо под боком, пока ноги производят шаги по пыльной дороге.
Телефон как обычно ответил шаблонно:
– Осталось тридцать метров.
Никаких признаков чувств в этом шаблоне я не усмотрел. С куском алюминия и микросхем не случилось чуда.
Пришлось самому вершить это чудо. Для этого я попытался осветить тьму вокруг себя с помощью включённого дисплея.