Кому нужны были туманные Альбионы?
Мне. Только лишь мне.
Пробираясь между тесно расположенными малогабаритными домиками, я наткнулся на некое подобие детской площадки для игр.
– Привет.
Своим обращением я оторвал двух детей от их невзрачных развлечений. Девочка пяти лет перестала ковырять красным пластиковым совочком в песочнице. Мальчик шести лет перестал вертеться на перекладине. Я стал особым событием в их жизни. И пускай девочка посмотрела на меня с недоверием, зато мальчик оказался словоохотлив.
– Вы заблудились? – спросил он.
Для его возраста это была великая прозорливость.
– С чего ты решил?
– Вы не отсюда. Я здесь всех знаю.
– Ты прав.
– Ещё бы.
Тем временем девочка тоже захотела внимания. Она схватила пробегающего мимо котёнка и прижала его к груди своими маленькими ручонками.
– У нас есть кот, – сказала девочка.
Она хотела, чтобы я позавидовал её живому сувениру.
– Он хороший.
– И правда, – оценил я.
Пушистое рыжее существо быстро пригрелось на новом месте. Оно не было против стирания границ. И теперь девочка и котёнок смотрелись как одна большая радость.
– Супер, – вырвалось из меня.
Но я был слишком сильно обеспокоен своим вопросом, чтобы успевать прочувствовать всю глубину детских эмоций.
– Знаете где найти Зендаю?
Мальчик запрыгал как ошпаренный счастьем.
– Да-да-да!
– Мы знаем! – более спокойно произнесла девочка и потеребила котёнка за усы.
– И где? – нетерпеливо поинтересовался я.
Мальчишечий пальчик указал на домик с большой синей цифрой «19».
– Она живет там.
– Спасибо.
– Удачи.
Пока я разговаривал с мальчиком, девочка внезапно встала с песка и, не отпуская котёнка, подошла ко мне и взяла меня за руку.
– Не уходите, – сказала она, – там живет плохая тетя.
– Да что ты такое говоришь?
В детских глазах девочки радость минутной давности сменилась тоской. Мне это не понравилось. Я попытался перевести ситуацию в шутку:
– Ерунда…
И я сделал всё, чтобы ребёнок изменил своё поведение. Я дал ему сто песо.
– Мне нужно идти.
– Она плохая, – не успокаивалась девочка.
Но я её не слушал. Я думал:
«Да, с детьми хорошо, но я предпочитаю компанию сексуальных женщин».
– Чушь, – таким был мой директивный ответ.
А потом я направился к домику номер девятнадцать.
Взойдя на крыльцо, я постучал в дверь.
– Тук-тук.
Внутри случилась непродолжительная суета, а потом мне открыли.
– Здравствуйте.
– Привет.
Я ожидал увидеть Зендаю, но вместо этого передо мной образовалась совсем другая особа.
– Я…
Я не знал, что сказать.
– Вы к Зендае?
Я утвердительно кивнул.
– Её нет. Но вы можете войти и подождать.
– Хорошо.
Меня впустили, но при этом предупредили.
– Не обращайте внимания, что не убрано. У нас тут всё по-спартански.
Я пожал плечами. Не было смысла выкобениваться. Всё-таки меня привела не санитарная инспекция, а любовь.
– Присаживайтесь.
Усевшись на предложенный стул, я стал невольно осматриваться.
– Говорю же, минимальные удобства.
Грубый и немного вызывающий голос заставил меня увести взгляд с предметов обихода и сосредоточится на обладательнице голоса.
– А когда будет Зендая?
– Скоро.
Этим ответом меня пришлепнуло как комара. Я стал нервничать. Мне было неуютно. Некоторое время загадочная женщина потратила на то, чтобы собрать все двенадцать лифчиков, развешенных на бельевой верёвке под потолком, и спрятать их под кровать. Затем она взяла стул и села напротив меня.
Минуту мы сидели молча. И тут в женских руках откуда не возьмись материализовалась большая упаковка картофельных чипсов.
– Хочешь? – спросила незнакомка, подмигивая мне левым глазом, – С паприкой.
– Нет, спасибо, – ответил я.
– Напрасно.
Я сделал попытку детально рассмотреть сидящего напротив персонажа. Но наш тет-а-тет происходил при плохом освещении. Что-то долетало сквозь узкое оконце. Что-то исходило от маломощного ночника. Так что я в основном видел лишь очертания. И согласно им это была полная женщина среднего возраста с крупными пухлыми щеками и выраженным подбородком.
Видимо женщина поняла, что я её изучаю и тогда она одним скачком стула подсела ближе.
– Так как вы познакомились? – спросила она, одновременно засовывая в рот уверенную горсточку чипсов.
Теперь женские глаза-угольки находились совсем близко. Нижняя челюсть двигалась подобно массивным жерновам и с хрустом перемалывала субпродукты.
– Случайно, – ответил я и при этом нервно сглотнул слюну.
Нет, мне не хотелось есть. Просто я понял к чему всё идёт. И это был самый отвратительный подкат в моей жизни.
Пытаясь сбежать из приготовленного мне капкана, я резко встал со стула и воскликнул:
– Как-то здесь очень душно. Предлагаю выйти на свежий воздух. Там отличная погода.
Мне не нужно было ждать чужого согласия. Я уверенно подошёл к входной двери и распахнул её настежь.
В помещение тотчас ворвался яркий солнечный свет. Но ведьма не сгорела. У неё нашёлся новый туз в рукаве. Она вышла из тени.
– Да, – был совершён всплеск руками, – У нас тут замечательное место.
Незнакомка хотела выглядеть манящей особой. Но как не верти, у неё это не получалось. Мне очень хотелось уйти от неё в никуда, сбежать дальше порога. Только вот я пришёл к домику номер девятнадцать с определенной целью и поэтому продолжал стоять на крыльце.
– Меня зовут Вова. А вас как? – поинтересовался я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– Яна.
Ну, хоть что-то.
Помниться, в другой жизни я был специалистом в разговорах ни о чем. Не страшно. В данном случае это было не навсегда.
– Вы и Зендая соседи по комнате?
– Да.
Я хотел продолжить статичный допрос. Но внезапный порыв женского красноречия едва не сбил меня с ног.
– Мы встретились благодаря невероятному стечению обстоятельств…
Снова начался всплеск руками. И мне ради собственного душевного равновесия понадобилось отступить с крыльца.
– Знаете, здесь у вас есть замечательные дети и песочница.
– Да-да!
И снова меня едва не смело волной чужеродной энергии. А через мгновение чокнутая Яна уже бежала впереди меня к детской игровой площадке.
– Они здесь! – кричала она.
Но детей на месте не оказалось. Видимо умные дети вовремя сообразили, что к чему и спрятались.
Стоя одной ногой на красном пластиковом совочке, Яна развела руками.
– Их нет!
В своём чёрном полупрозрачном балахоне, одетом на голое тело, она выглядела настоящей ведьмой. Только толстой. И очень уродливой.
Лишь сейчас я позволил своим глазам смотреть на неё без стеснения. Передо мной то стояло, то прыгало чудовище, пародия на человека.
– Смотрите, смотрите!
«Ещё одно утомительное безумие», – подумал я, но вся равно уделил чуточку своего внимания.
Чудная Яна указывала мне на небо. Видимо нужно было что-то увидеть.
– Видите как прекрасно! – она смеялась, а в моих ушах стоял гогот бегемота.
Я смотрел на небо, но свет был немил в таких обстоятельствах. А самопринуждение заставляло говорить:
– Да-да.
Потом Яна захлопала в ладоши. Серьезно, это был перебор.
– Знаете, я тут нашла в горах удивительные камни. У них такие удивительные слои. Мне очень хочется показать их Мастеру и обсудить с ним их трансцендентное предназначение. Но сначала я покажу их вам. Вы согласны?
– Да-да.
– Я сейчас.
К этому моменту я уже принял решение:
«Ни за какие красоты я не собираюсь более терпеть этот фарс!»
Мое терпение закончилось. И потому, едва Яна с диким топотом забежала в домик, я развернулся и зашагал прочь.
За воротами моя грудь освободилась от психологического давления и задышала свободно. Тогда я стал искать себе новое развлечение. С любовью ведь как-то не сложилось.
В пятидесяти метрах по левую руку мне приглянулась вывеска «УЛЫБАКА». Странное слово отражало мою сиюминутную потребность. И я направился туда.
В детстве мне нравились фильмы про пиратов и про ковбоев. И те, и другие имели брутальную привычку неожиданно вваливаться в питейное заведение и переворачивать всё с ног на голову. Меня привлекал в этом антисоциальный протест, вызов, завершающийся поножовщиной.
Сегодня я был раззадорен. Мой взгляд зло скользнул по двум окосевшим от пива мужикам, что подпирали собой стену. Мне почему-то стало их жаль. И тогда мой внутренний протест резко сократился. А остатков не хватило, чтобы выбить дверь с ноги. Я вошёл внутрь не как пират, а спокойно, без резких движений.
По бокам рядами располагались длинные столы грубой работы и такие же невзрачные лавки, по две на каждый стол. На лавках сидели угрюмые люди, которые медленно тыкали вилками и периодически что-то совали в рот, потом жевали, глотали, и всё повторялось по кругу.
Впечатление было не очень.
Я с напряжением в шее и спине прошёл к стойке заказов.
– Здравствуйте.
Вместо ответного приветствия мне сразу вручили толстое меню. Я молча проглотил это действие.
В дальнем углу без предупреждения включился музыкальный центр. Он заиграл одну из моих любимых песен. В ней были следующие слова:
– Меня разобрали на части и сложили в мешок. Я спросил, как мне жить дальше у королей медицины, но они явно не в курсе…
– Хорошая песня, – прокомментировал я, обращаясь к смурной женщине за кассой.
Снова ни слова. Я распахнул меню.
На первой странице были первые блюда. Наименования определенно имели этнический оттенок и скрывали в себе некий кулинарный смысл. Однако дойти до него самому мне не представлялось возможным.
– Брагерпурри? – спросил я.
Женщина за кассой одарила меня холодным взглядом и ответила:
– Закончился.
– Дурдалеш?
– Не завезли.
И снова лёд в глазах. Мимо пролетела муха. Я почувствовал себя её подобием.