Анна привыкла всегда быть на виду. Ее фотографировали, о ней писали, ее расспрашивали о подробностях ее личной жизни… Она давно примирилась с этой неприятной стороной своей жизни, научилась грамотно выстраивать свои отношения с прессой, не ронять своего достоинства и не выставлять себя напоказ. Но никто не знал, каких усилий все это ей стоило. С самого детства Анна росла невероятно ранимой и мнительной.
Волевым усилием Анна взяла себя в руки. Выйдя из душа, она натянула чистые джинсы и футболку, надела кеды и, собрав влажные волосы в хвост, покинула раздевалку. Она отправилась в кафетерий при спорткомплексе. Оглядевшись по сторонам, Анна с удовлетворением отметила, что Дэймона поблизости нет.
— Анна, хотите пообедать у нас? — она обернулась на голос. Говоривший явно был итальянцем, этот акцент ни с каким не спутаешь.
Анна сразу узнала Роберто, вечно улыбающегося менеджера кафетерия. С его приходом эта весьма посредственная забегаловка с небогатым меню стала похожа на уютный ресторанчик с отменной итальянской кухней. Девушка приветливо улыбнулась Роберто.
Летом Анна предпочитала обедать на открытой террасе кафе, там у нее даже было любимое место, и Роберто ревностно заботился о том, чтобы самостоятельно обслуживать Анну. Она попросила подать ей что-нибудь легкое и низкокалорийное.
— Я принесу ваш любимый салат, заправленный оливковым маслом. А ваш знакомый уже ожидает вас на террасе.
— Какой еще знакомый? — воскликнула Анна, но Роберто уже успел удалиться. — Что ты тут делаешь, Дэймон? — обратилась она к мужчине, занявшему ее любимый столик под полосатым зонтиком. — Разве мы мало пообщались?
— Сначала перекуси, а то ты, наверно, голодная, поэтому и кусаешься.
— Твое общество аппетита не прибавляет.
— Не веди себя как маленькая.
— А ты не веди себя так бесцеремонно, и самонадеянно.
Появился Роберто с подносом.
— Не устраивай сцен, на нас смотрят, — назидательным тоном проговорил Дэймон. — Будь умненькой девочкой, веди себя хорошо.
— Ты не знаешь, что такое настоящие сцены? В моих силах устроить тебе незабываемый вечер! — рыкнула Анна на Дэймона и, смягчившись, обратилась к Роберто: — Выглядит изумительно, впрочем, как всегда. Спасибо.
— Наслаждайтесь, — Роберто раскланялся. — Я знаю, вы усиленно тренируетесь перед марафоном. Вам необходимо полноценное питание. — Затем он обратился к Дэймону: — У Анны не только ангельское личико, но еще и потрясающая душа! Вы будете наблюдать забег?
— Не пропущу ни за что на свете, — ответил Дэймон. — Я обязан поддержать свою подопечную, — он кивнул в сторону Анны, отчего та нахмурилась. — Вкуснее чем сандвичи, — сообщил он, отведав свой салат.
Анна в мгновение ока смела все со своей тарелки, встала и проговорила:
— Все. Благодарю. Меня ждут неотложные дела. Приятно оставаться.
Но и это не сработало. Дэймон вскочил со своего места, на ходу расплатился и двинулся вслед за девушкой.
— Спасибо, что заглянули, — процедил ему вслед недовольный Роберто.
Дэймон нагнал Анну на оживленной улице.
— Ты долго намерен пробыть в Англии? — недовольным тоном спросила она его.
— Я еще не задавался этим вопросом. Не знаю, что и ответить. Пожалуй, пробуду здесь ровно столько, сколько пожелаю. Тебя это смущает?
Она ничего не ответила.
— А ты в ближайшее время никуда не собираешься?
— Собираюсь. После участия в марафоне лечу в Нью-Йорк, пробуду там две недели, — Анна взглянула на Дэймона и очаровательно улыбнулась.
— Скажи, почему ты стала именно моделью, а не выбрала какую-нибудь другую профессию? Чем привлекла тебя эта работа, кроме денег и славы, разумеется?
— Не я выбрала этот путь, а он меня. Когда я окончила школу, многие мои сверстники, включая Кезию, поступили в университет. Они либо следовали рекомендациям своих родителей или учителей, либо сами четко знали, чего хотят. У меня же в ту пору не было никаких представлений о том, как надо строить свою дальнейшую жизнь, а за квартиру платить было необходимо вне зависимости от наличия или отсутствия целей, устремлении и планов на будущее. Я думала, что поработаю моделью всего пару месяцев, а потом найду какое-нибудь другое занятие, встану на ноги и наконец разберусь со своей жизнью.
— Но тебя внезапно настигла слава и ты решила ничего не менять? Тебе понравилось быть вешалкой?
— Мне понравилось получать гонорары. Мне очень нравится чувствовать себя финансово независимой. Я ни на кого не надеюсь, никому ничем не обязана.
— Я не отрицаю, достаток важен, но карьера даже всемирно известных топ-моделей, как правило, коротка. Ты не боишься однажды обнаружить, что уже не так востребована?
— Я не почиваю на лаврах, как думают некоторые. У меня отличный послужной список, я стараюсь вникать во все аспекты своей работы. Я слежу за тем, какие сферы рынка развиваются лучше, какие хуже, я знаю, кому и как следует предлагать свои услуги. Рекламный бизнес не ограничивается миром моды, не так ли?
— Звучит так, как будто у девушки с ангельским личиком и потрясающей душей есть еще и деловая хватка, и рациональное мышление. Я впечатлен!
— Я вовсе не намеревалась впечатлять тебя. Я просто хочу донести до тебя мысль о том, что когда я только начинала эту деятельность, мне пришлось многое для себя уяснить, отказаться от иллюзий, обуздать амбиции, научиться понимать людей, с которыми приходится иметь дело, идти на компромиссы ради великой цели. Я поняла, чем бы я не решила заняться впоследствии, мне придется пройти все те же стадии. Теперь я знаю, какой бы стороной не повернулась ко мне удача, я снова начну все с нуля и не пропаду.
— А можно просто выгодно выйти замуж и возложить заботу о своей судьбе на мощные мужские плечи. Ты об этом никогда не задумывалась?
Анна гневно посмотрела на Дэймона, но предпочла воздержаться от комментариев, боясь, что они окажутся весьма бурными.
— Когда ты окончила пансион, у тебя не было желания переехать к одному из родителей?
— Было, но у меня его быстро отбили. Тогдашняя жена моего отца дала понять, что не потерпит в своем доме подростка с тяжелым характером. Она почему-то, никогда ранее со мной не встречавшись, была абсолютно уверена в моей несносности. Наверное, потому, что в тот самый момент собиралась подать на развод, а дом оставить себе. А моя мама, наоборот, вторично собиралась замуж и пребывала в крайней стадии любовной эйфории. Короче, ей было не до меня.
Кровь отлила от щек Анны, ее голос стал звучать сухо и резко, она ускорила шаг.
— Анна, что с тобой? — заволновался Дэймон.
— Все нормально, — отрезала она и махнула на него рукой. — Просто устала. Ты меня извини, но будет лучше, если каждый пойдет по своим делам. Я сейчас плохой собеседник, да и тебе, я уверена, есть чем заняться. Спасибо за ленч, Дэймон. Прощай.
— Анна, ты очень сильно побледнела. Я отвезу тебя туда, куда скажешь.
— Меня не нужно никуда везти. Я живу неподалеку и всегда возвращаюсь пешком через этот парк, тут деревья, птички чирикают, дети, знаешь ли, играют. Я пойду. Пока.
— Я провожу.
— Я же сказала, я в порядке! — прошипела Анна.
— Не стоит ссориться по мелочам, — Дэймон продолжал идти рядом с ней.
— Тебе нравится докучать малознакомым людям? Какой в этом смысл? Ты хочешь вызвать во мне стойкую к тебе антипатию? Ты уже почти достиг этого.
— Я просто хочу познакомиться с тобой поближе. Мы могли бы попробовать быть вместе, только и всего.
— Нет, не могли бы! Это плохая идея, я ее не поддерживаю.
— Почему?
— Ты мне не нравишься.
— Разве? А мне как раз кажется, что все твои попытки от меня отделаться вызваны твоим ко мне необузданным влечением, с которым ты боишься не совладать.
Глава четвертая
Остаток дня Анна провела убираясь в своей квартирке. Это был ее излюбленный способ избавления от навязчивых переживаний, но он помогал далеко не всегда. Не помог и теперь. Но поскольку жилье все равно нуждалось в уборке, силы были потрачены не напрасно.
Они почти поцеловались! Анна даже могла вообразить, как бы это было, если бы их губы соприкоснулись, если бы Дэймон не был так возмутительно самоуверен, если бы она не была столь непримиримо холодна с ним…
К полуночи Анна наконец добралась до постели. Но в последнее время чем сильнее она уставала в течение дня, тем хуже спала ночью. Девушка отчаянно нуждалась в отдыхе, но и в этот раз вместо глубокого сна ее ждал полуфантастический коллаж из дневных картинок и переживаний.
Анна была уверена, это Дэймон виноват в том, что она нервничает. Если бы он был менее настойчивым, более терпеливым, скромным и заботливым, то и она не вела бы себя так грубо.
Об этом же Анна думала, когда проснулась. Она лениво потягивала кофе и продолжала перебирать в памяти события вчерашнего дня, когда в дверь позвонили.
Это был курьер службы доставки. Анна расписалась в квитанции и получила длинную картонную коробку. Открыв ее, девушка обнаружила шикарный букет розово-кремовых роз. Анна не знала, что и думать, она была приятно удивлена.
— Меня еще кое-что просили вам передать, — сказал посыльный, все еще стоявший на пороге, и достал из сумки две громадные бутылки минеральной воды, — чтобы вы взяли их с собой на тренировку. Надеюсь, я передал все верно и ничего не напутал.
Анна кивнула курьеру, закрыла за ним дверь, осторожно отнесла розы в кухню, набрала воды в самую красивую вазу, срезала кончики стеблей и поставила цветы. Она приблизила лицо к их бархатистым лепесткам и вдохнула тончайший аромат. На дне опустевшей коробки девушка заметила маленький конвертик с карточкой, на которой размашистым почерком с сильным нажимом было написано следующее:
«Продолжай тренироваться. Я буду болеть за тебя. Встретимся у финишной черты.
P.S. Надеюсь, наш договор о совместном ужине еще в силе».
И без подписи было понятно, кто написал эти строки. В следующую минуту Анна уже размышляла, не отправить ли цветы в мусорную корзину, но, взглянув на них еще раз, укорила себя за глупые обиды. В общем и целом Дэймон ведь неплохой человек, подумала она. Во всяком случае, вкус у него отменный, а это что-то да значит.