– Я, – сглотнула я.
– Вам не к Спиридоновой. Вам к Даниловской! – как-то не по-доброму бросила мне блондинка.
Я занервничала. Получается, что все тут оповещены о моем собеседовании. С чего бы такая честь?!
– Хорошо. Пусть к Даниловской. Извините, я что-то просто перепутала.
– Ждите, – отрезала девушка и куда-то вышла. Я присела на диванчик, сохраняя правильность осанки и вежливую улыбку. Минут через десять от улыбки начало сводить челюсть, и я решила временно перестать излучать доброжелательность, а то потом не смогу нормально говорить. Так же неожиданно, как исчезла, светловолосая (как моя давняя подружка Аленка, ей-богу) и прекрасная дева явилась обратно. Любезность она так и не вернула на свое лицо.
– Проходите в третий кабинет.
– Вы не подскажете, как эту Даниловскую зовут? А то я немножко волнуюсь, – тихонько спросила я. Первое правило успешного собеседования гласит, что всегда лучше сразу знать имя и отчество своего врага… то есть конкурента. Хотя я же не знаю, кто она такая.
– Марина Аркадьевна. А вы что волнуетесь? С чего бы? – недобро улыбнулась дева.
– Да так, немножко. Все-таки не так все просто…
– Для вас? – еще менее добро переспросила она и уткнулась в монитор.
Я, признаться, была удивлена. По-разному, очень по-разному меня принимали люди за мою уже длинную (к сожалению) жизнь. Бывало, что и не любили. Вот, к примеру, та же моя подружка Аленка – дружила со мной много лет, можно сказать, душа в душу. А потом вообще меня люто возненавидела за то, что я влюбилась в босса. Аленка считала, что я ему не пара. И ведь права была, стерва. Правда, она потом пыталась меня подставить. И хоть ничего у нее не вышло, а все равно так было противно, что даже не хочется вспоминать. Но тут-то меня эта Аленкообразная дева видит впервые в жизни. Чего бы ей кусаться?
– Значит, Марина Аркадьевна, – вздохнула я.
– Да. Третий кабинет, – не поднимая глаз (она якобы очень занята), ответила блондинка.
Я направилась, куда меня послали, хоть и было очевидно, что послать меня хотели в совершенно другое место. «Ничего, пусть сама туда идет, а я – в третий кабинет». Так, поправляем костюм, макияж. И… Тут-тук-тук.
– Марина Аркадьевна, можно? – спросила я, сунув нос в кабинет. Там, в тиши такого же дорогого и красивого кабинета, сидела маленькая, суховатая женщина средних (или выше?) лет в невразумительном коричневом костюме. Что-то вроде главной героини «Служебного романа», только без шансов на чудесную трансформацию.
– Вы кто? – довольно резко спросила она. Я поняла, что теплого приема мне тут не будет. Ну и ладно, ну и не очень-то хотелось. Хоть бы работу дали, правда, шансов, похоже, немного.
– Я Митрофанова.
– А, Надежда Владимировна, конечно-конечно. Проходите, – неожиданно заулыбалась Марина Аркадьевна. – Очень рада. Как доехали. Без проблем?
– Даже с удовольствием. Такие люди интересные у нас в автобусах ездят, – поделилась я. Марина Аркадьевна посмотрела на меня с легким недоумением, и я поспешно добавила: – Пришлось машину из-за пробок бросить.
– А, ну да, ну да. Это конечно. Значит, вы хотите работать помощником руководителя? – уточнила Даниловская.
– Я? – поперхнулась я.
– Ну, не я же? – снова ласково улыбнулась Марина Аркадьевна. И даже сделала вид, что это такая шутка и я скромничаю.
Я кивнула, лихорадочно соображая, что же происходит. Либо она меня с кем-то путает, либо я сплю, и сейчас как раз заорет моя мама, а я окажусь голой на площади. Безззззобразие!
– Я бы очень хотела. Но я не уверена, что моей квалификации хватит… я не очень свободно говорю по-английски, – замямлила я. Вообще-то я по-английски с трудом читала даже со словарем. Технические документы по технике я еще понимала, но чтобы вот так запросто сесть и поговорить – это исключено. Помощник руководителя – это же бред.
– Вы работали кризисным управляющим? – уточнила Даниловская.
Я кивнула. Вечер переставал быть томным. О том, что я работала кризисным управляющим, я не писала. Обо мне навели справки? Зачем? Они меня впервые видят. И таких, как я, сотни, сейчас даже тысячи.
– Да, работала.
– И, кажется, вы показали себя с хорошей стороны? У вас не было нареканий? – как бы утвердительно спросила она.
– Не было, – снова кивнула я.
– Так, давайте ваш паспорт и трудовую книжку. Копию договора вы взяли? – деловито принялась копаться в бумагах Марина Аркадьевна.
Я таращилась на нее.
– Вы меня берете?
– Конечно, – с удивлением кивнула она. – Сейчас надо будет только к Дмитрию Алексеевичу зайти, подписать заявление. Вот форма.
– Хорошо, – кивнула я и принялась писать.
Я старательно заполняла «шапку», ни черта не понимая в происходящем. Я писала «Заявление», «прошу принять на должность помощника» и пр., а сама думала, что все это как-то слишком напоминает бред, чтобы быть правдой. Может, Никин Николай всыпал во вчерашний коньяк что-то еще? Что-то галлюциногенное?
– Готово? Пойдемте. – Марина Аркадьевна уже стояла в дверях, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Я подумала, что так быстро меня на работу еще никогда не брали. Это было самое быстрое собеседование в моей жизни. И вообще, наверное, меня пора было заносить в Книгу рекордов Гиннесса по скорости получения должности.
– Дмитрию Алексеевичу нужно уезжать на совещание, так что у вас буквально пять минут. Вы когда на работу планируете выйти? – продолжила конкурс непонятных загадок Даниловская. Но я решила уже ничему не удивляться.
– Да хоть завтра, – улыбнулась я ей, словно бы это было нормально – что она меня так быстро полюбила. Как сотрудника, естественно.
– Ну, завтра не надо, а вот с понедельника было бы здорово. Я бы вам дела передала, все бы показала.
– А вы уезжаете? – из чистой вежливости спросила я.
Тут она снова посмотрела на меня этим своим странным взглядом человека, удивленного моей непролазной тупостью.
– Надолго, в общем-то. Я еду в наше представительство в Европе, так что могу и не вернуться. А что, вам не сказали?
– Нет, а кто мне что должен сказать? – совсем запуталась я.
Она помолчала, потом еле заметно фыркнула и пожала плечами.
– Дмитрий Алексеевич, естественно.
– А. Ну, нет, не сказал. – Тут я окончательно убедилась, что меня с кем-то спутали. Я должна была оказаться какой-то своей, знакомой всем Митрофановой. Поэтому-то и этот Дмитрий Алексеевич должен был что-то там мне сказать. Поэтому-то и на работу меня приняли так, словно я в совершенстве знала пять языков и печатала на японском. Так что можно не грустить, меня сейчас заведут, как говорится, в кабинет, а там… лицо начальственной национальности меня не опознает, и все, гуляй, Митрофанова, дальше и больше не думай, что у тебя редкая фамилия.
– Дмитрий Алексеевич, мы зайдем? – еще более ласково, почти приторно спросила моя благодетельница, приоткрыв большую тяжелую дверь в кабинет директора.
– Мариночка, заходите, – раздался из-за двери веселый приятный голос.
Мы прошли в кабинет, а там…
– Дима? – еле смогла выговорить я.
Передо мной в огромном директорском кресле сидел и улыбался лысоватый, чуть красный от вечно повышенного давления Дима – балагур и старый университетский друг Шувалова. Тот самый, с которым мы почти целую ночь вспоминали, каким придурком Шувалов был в университете. Тот самый, с которым Шувалов в свое время склеил устав! И у которого стрелял «Приму». И, между прочим, тот самый, кто сказал, что впервые видит рядом с Шуваловым нормальную живую женщину. Интересно, и как я должна все это понимать?!
– Надя, рад тебя видеть. – Он кивнул мне и взял пачку каких-то бумаг у Марины Аркадьевны. – Извини, у меня только пять минут. Бегу. Так, это я не подпишу, скажи им, что я оставил бумаги еще посмотреть.
– Хорошо, Дмитрий Алексеевич, – кивнула Марина Анатольевна.
– И я рада, Дмитрий Алексеевич. Я только… немного удивлена. Не совсем поняла, как я… В смысле… Не важно. – Я вдруг поняла, что не стоит рубить сук, на котором, вполне возможно, мы будем сидеть вместе с Никиным ребеночком. Какая, к черту, разница, откуда он меня выкопал? Главное, у меня будет работа!
– Слушай, я бы поболтал, но времени нет ни минуты. Где твое заявление? Ага. Так. – Он подмахнул мое заявление, не глядя. – Ты когда выйдешь? В понедельник сможешь?
– Мы уже с Мариной Аркадьевной договорились на понедельник, – подтвердила я, все еще не в силах поверить в происходящее.
– Ну и отлично. Тогда мы еще поболтаем. Все, я бегу. – Он торопливо складывал какие-то бумаги, частично принесенные его (как я поняла) помощницей, в портфель.
– Счастливого пути, – зачем-то добавила я.
Он поднял глаза и внимательно на меня посмотрел.
– Спасибо. Я очень рад, что все так сложилось. Хорошо, что Стас догадался позвонить мне. У меня были, конечно, еще кое-какие варианты, но они мне совсем не нравились, а ты, как мне кажется, прекрасно подходишь. Ведь на такое место с улицы абы кого не возьмешь, согласна?
Дима, то есть мой новый босс Дмитрий Алексеевич, подлетел к двери, оставив меня в полнейшей растерянности.
– Согласна, конечно. – За меня ответила Марина Аркадьевна. Я только поддакнула.
– Ну, передавай Стасу привет. Надеюсь, он там выкарабкается.
– В смысле? – нахмурилась я. Все вокруг было совершенно неправильным. При чем тут Стас? Что значит, Стас сказал… И вообще…
– Ладно, девочки, знакомьтесь. Я пошел. – Он распахнул дверь и скрылся.
Марина Аркадьевна словно выдохнула и расслабилась. Собственно, а почему меня так это удивляет, ведь он ее босс? Теперь и мой тоже.
– Так, ну вот и все. В понедельник приезжай к десяти.
– К десяти? – обрадовалась я, потому что очень боялась, что мне в это Лианозово придется ездить к восьми и я вообще перестану спать.
– Ага. И пойдем к Анжеле, чтобы она правильно записала твои данные. А то потом будут звонить клиенты, а она обязательно все переврет, – сказала Марина Аркадьевна, поморщившись.