– Такое, как ты.
Я со всего размаху прыгнул на кровать. Пружины скрипнули. Один наушник вывалился из уха. И мне показалось, что я не расслышал слова, что она сказала мне после.
Тихо чертыхаясь, я воткнул наушник на место.
– Только не проси повторить, – сказала она. – У меня второй раз не получится.
– Таня, – перебил я. – У нас все будет хорошо. Я тебе обещаю.
В три часа ночи так легко стать добрым волшебником. Наутро наши обещания сбрасываются в ноль. Но в ту секунду я и сам верил, что я всемогущий. Может быть, потому что мне в первый раз признались в любви, хотя я слушал вполнаушника и до сих пор не уверен, что это не приснилось.
За окном башни часы пробили восемь.
Принцесса Хлоя села на постели. Что за напасть: она никак не могла запомнить сон, который ей снился уже не впервые.
Кто-то звал ее неведомо куда, звал и очень огорчался, что она не идет. Вероятно, это был прекрасный принц на белом коне, наследник далекого королевства. Хотя, если судить по голосу – просто мальчишка, не старше Дафниса. Но не мог же ей сниться глупыш Дафнис?
Увы, рассмотреть зовущего никак не получалось.
Кажется, он протягивал ей руку, чтобы посадить впереди себя на лошадь. Но тут – во сне – принцесса вспоминала, что ничего не видит. И промахивалась. Топот копыт затихал вдали, не слышен был и голос.
Ее сердце готово было выскочить из груди. Она даже не услышала, как вошла мать.
– Что с тобой, моя милая? – спросила королева.
Дочка не ответила. Окунула руки в медную миску с водой. Смыла слезы. Соскочила с широкой своей кровати и подбежала к окну.
– Не ходи босиком, – запоздало окликнула мать.
Принцесса и не думала слушаться. Напротив, дернула вверх тугую оконную раму. В спальню ворвался ветер.
– Как чудесно пахнет цветами, – сказала Хлоя. – Скажи, мама, там тепло? Там солнце? Лужи уже высохли?
– Это всего лишь весна, – сказала королева. – Самая обыкновенная весна. В саду зацвели яблони. Немедленно вернись и надень туфли.
Дочка отступила от окна на пару шагов и вдруг одним движением сбросила ночную сорочку. И как ни в чем не бывало пропела:
– Скажи-ка, мама… правда же я красивая?
Королева испытала острое желание подобрать рубашку с полу, свернуть ее жгутом и хорошенько отстегать принцессу. Будь дочка зрячей, именно так она и поступила бы. А так, пожалуй, и рука не поднимется. «Грешно сердиться на бедняжку», – подумала мать. Но вслух сказала строго:
– Прочь от окна. Схватишь простуду или грудную жабу.
– Ты не ответила.
– Чтобы тебя назвали красивой, вовсе не обязательно показывать целому миру то, что ты сейчас показываешь.
Хлоя игриво прикрылась руками:
– Пусть целый мир подождет.
Мать усмехнулась. Подошла к принцессе, сунула ей в руки платье.
– Я уже говорила, в остроумии тебе не откажешь. Но ум и остроумие – не одно и то же. Самые смешные шутки мне приходилось слышать от нищих комедиантов на рыночной площади. А кое-кто дошучивался и до порки на конюшне.
– Мама, тебя тоже нужно записывать на восковые таблички. А лучше на мраморные.
Королева слегка поморщилась.
– Совсем забыла: твой юный друг, пастух Дафнис, вот уж битый час дожидается тебя во дворе. Кажется, он принес что обещал. У него в руках был холщовый мешок.
– Так что же ты молчишь, мама! – воскликнула Хлоя (на взгляд матери, излишне горячо). – Пусть скорее зайдет.
– Теперь настала моя очередь шутить, – сказала мать. – А что, если я прикажу не пускать его дальше порога?
– Но мама… ты же не думаешь, что он может быть опасен? – Хлоя даже рассмеялась. – Это же первый дурачок во всей деревне. Но мне нужны эти его таблички. Ты и сама будешь рада, когда я снова смогу писать и читать.
– Я буду еще больше рада, когда этот дурачок наконец попадет в солдаты, – сказала королева. – Ты выйдешь во двор и заберешь то, что он принес. И тотчас же прогонишь его прочь.
– Это невежливо, – надулась Хлоя. – Вспомни: мы играли целыми днями, когда были детьми.
Королева еще больше нахмурилась.
– Боюсь, детей его возраста интересуют совсем другие игры, – возразила она. – Самое большее, на что я соглашусь, – пусть отправляется на кухню и поест там. Думаю, этот бродяга будет только рад. Но я попрошу проследить, чтобы он не лазил со своим мешком к нам в кладовую!
– Спасибо, мама, – просияла Хлоя. – Первое, что я напишу, – это слово «merci» для тебя!
Королева слегка смягчилась.
– Можешь пропустить первый завтрак, – сказала она. – Но больше никаких поблажек. Я делаю это только потому, что…
Тут она осеклась.
– Потому что тебе меня жалко? – спросила дочь.
– Потому что он дурачок, – ответила мать. – Он даже не поймет, как ты прекрасна.
«Неужели я сказала это вслух?» – подумала королева.
Дафнис переминался у дверей и насвистывал веселую песенку. Принцесса улыбнулась, что-то припомнив. Потянула за ручку и приоткрыла тяжелую дверь. Гость проскользнул внутрь.
– Пол холодный, – пожаловался он.
– Просто кто-то не заработал на башмаки, – отвечала Хлоя.
– Не дразнись. Думаешь, если принцесса, так тебя и не тронь?
Кажется, дерзкий пастушок дополнил свои слова действием – в полумраке галереи было не видно, каким именно. Принцесса хихикнула и шлепнула его по рукам.
– Дурак, – сказала она. – Когда же ты поумнеешь?
– Не знаю. Мне и так нравится.
Они уселись на лавку под окном и принялись болтать ногами и болтать о пустяках. Тот, кто посмотрел бы на них сейчас, принял бы их за обыкновенных крестьянских подростков, беззаботных и недалеких. Этот наблюдатель усмехнулся бы и пошел прочь по винтовой лестнице, решив, что у него есть дела поважнее. Хлоя прислушалась. Толкнула Дафниса локтем.
– Ушла, – сказала она только одно слово.
Парнишка повернулся к ней, и в полутьме она ласково провела кончиками пальцев по его лицу – по носу, губам и подбородку.
– Милый Дафнис, – сказала она. – Тебе пора бриться. Иначе твои овечки могут принять тебя за барашка.
Дафнис даже фыркнул от смеха.
– Быстрее бегать будут, – сказал он.
– Ой, доиграешься, – вздохнула принцесса, стараясь говорить по-простонародному. – Отдадут тебя в солдаты, будешь знать.
– Ничего, везде люди живут, – отозвался пастушок.
– Дафнис…
– Да, Хлоя…
– Если тебя не будет, с кем я смогу поговорить вот так?
– Не думай об этом, Хлоя… тут ведь ничего не поделаешь. Ведь я простой пастух, а ты – принцесса. Мое место в овечьем хлеву, а твое – в замке.
– Зачем мне этот замок? Я его даже не вижу. Если бы ты мог понять, как я здесь несчастна, Дафнис.
– Так объясни, Хлоя… вдруг я пойму…
Но принцесса не стала ничего объяснять. Просто взяла его руки в свои, а губами почти неощутимо прижалась к его губам. В галерее воцарилась тишина.
Наконец Дафнис одним рывком высвободился, сделал движение и тут же снова получил по рукам.
– Прости, Хлоя, – сказал он.
– Это ты прости. Сиди спокойно. Вот здесь, рядом.
Дафнис послушно сел. Принцесса продолжала:
– Мне иногда кажется: вот если бы ты мог однажды превратиться в прекрасного принца… на белом коне… ты забрал бы меня отсюда, и…
– И что тогда, Хлоя?
– И, возможно, мы смогли бы любить друг друга… где-нибудь в далеком королевстве.
– А сейчас? Сейчас – скажи, Хлоя, – разве ты меня не любишь?
– О нет, Дафнис… я не готова ответить.
– А если я спрошу получше?
С этими словами негодный мальчишка протянул свои длинные руки к принцессе и изо всех сил прижал ее к себе. Очень неловко и неумело, что бы там он ни болтал про деревенских девчонок. Принцесса хотела воспротивиться, но это было не так-то просто… как вдруг Дафнис отпрянул и спросил с испугом:
– Что это у тебя с рукой?
Хлоя окаменела.
– Тебе не надо этого знать, – сказала она. – Но, если угодно, у меня в рукаве спрятан ключ.
– Он от твоей спальни? Вот бы мне такой.
Хлоя только головой покачала. Она поняла, что отделаться от этого наглеца будет не так-то просто. Но она поняла не только это. Она вдруг подумала, что волшебный ключ слишком тяжел для нее одной. Ей вдруг до смерти захотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной.
Король Ричард предупреждал, что однажды такое случится. Но в детстве она слишком часто пропускала его слова мимо ушей.
Она высвободила руки:
– Если ты пообещаешь молчать, я расскажу тебе кое-что.
– Клянусь, я буду нем как могила, – пообещал Дафнис, чьи глаза так и светились от любопытства.
– Это фамильная реликвия. Мое единственное наследство.
– Ключ от сундука с золотом? Вот это здорово. Давай как-нибудь туда залезем?
– Нет, Дафнис. Это ключ от двери, которая ведет на волшебный остров. Я назвала его «остров Мечтания». А вот отец когда-то говорил, что это ключ от Эдемского сада… Понимай как хочешь.
– Какой остров? Какой сад? Тот, про который бормочут монахи? Не обманывай меня, принцесса. Нету никаких райских садов. Все эти сказки господа придумали для нас, крестьян, чтоб мы работали и не бунтовали.
– Я не стану тебе объяснять. Ты все равно не поверишь. Нужно иметь больше воображения, чтобы поверить… а у тебя в голове совсем другое…
«И в этом ты очень убедителен», – докончила она про себя.
– Опять ты дразнишься, – обиделся Дафнис. – Вот отберу у тебя этот ключ, и ничего ты мне не сделаешь.