— Придется тебе смириться. — Он говорил сквозь зубы, словно боялся звука собственного голоса. — Я не сделаю этого, Федра, и я объяснил тебе почему. Разве ты не поняла?
Вместо ответа Федра придвинулась к нему вплотную и, пользуясь тем, что он держит ее руки, начала тереться телом об его тело, извиваясь при этом как змея. Со стороны ее телодвижения напоминали какой-то причудливый ритуальный танец.
Айан возбудился до такой степени, что уже почти потерял контроль над собой. Он отчаянно хотел поцеловать ее… Нет, надо оттолкнуть прекрасную ведьму… Ее необходимо сейчас же остановить. Но как? На помощь пришла злость. Да, он разозлился на эту женщину, которая сводит его с ума.
— Все, хватит! — почти крикнул он. — Черт тебя побери, прекрати сейчас же!
Она остановилась и удивленно уставилась на него. Воспользовавшись ее замешательством, он мгновенно схватил ее в охапку, взвалил на плечо и потащил наверх по лестнице в свою спальню.
Ослепленный яростью больше на самого себя за то, что не может справиться с вожделением, он едва слышал, как Федра вскрикнула от испуга, потом еще раз. Но ему было не до утешений, он собирался… Да он и сам толком не знал, что теперь делать.
Тяжело дыша, Айан подошел к кровати и сбросил туда Федру, после чего властным жестом перевернул ее на живот, не совсем понимая, зачем он это делает. Нет, понятно — он не мог вынести взгляд ее огромных черных глаз, в котором надежда смешалась со смятением.
Пытаясь отдышаться и прийти в себя, он уставился на распластанное тело, но единственное, что видел, это округлость ее ягодиц, обтянутых голубыми брюками. Наказать бы ее, как в детстве, подумал он, пытаясь распалить в себе злость, потому что слишком эротичным был вид попки Федры. Но он сел рядом и тяжело вздохнул.
— Айан? — испуганно позвала она. — Айан…
Ему вспомнилось, как семнадцать лет назад они с Федрой стояли на берегу моря, он только что снял ее со скалы, на которой она изображала из себя Амфитриту… Он сердился, а она вдруг пролепетала: «Айан… Не бей меня!»
Со стоном он схватился за голову. Да, сейчас такая мысль пришла ему в голову. Как он посмел допустить такое? Это же женщина, причем потрясающе соблазнительная женщина. Он никогда не мог оскорбить женщину… Но в тот момент он представил, что Федра — это нашалившее дитя… А в чем она виновата? В том, что он никак не может совладать с собой?
Он взял Федру за плечи и перевернул ее на спину.
— Хватит играть в мечту, — сказал он. — Давай поговорим.
Она жадно всматривалась в его лицо, словно пытаясь угадать его мысли.
— Ты сердишься?..
— Сердился.
— Значит, все?
— Не знаю, — ответил он и попытался улыбнуться, но тщетно. — Но обещаю тебе: если ты попытаешься снова затеять подобное, я не просто рассержусь.
— О, тебе не понравилось… — протянула она разочарованно и стала такой грустной, что у него защемило в груди.
— Сказать «понравилось» — значит, ничего не сказать, — признался Айан. — Ты меня чуть с ума не свела.
При этом он расслабил галстук, потом помедлил и снял его совсем — душит. Лицо Федры просветлело.
— Правда? Я этого и добивалась, но… — Она ухмыльнулась и продолжила: — У меня нет опыта в таких делах.
Тут Айан даже рассмеялся.
— Это точно, — согласился он. — Но со временем ты многим дашь фору.
— Ты так думаешь?
Он посмотрел на нее, и сердце его снова сжалось — она сейчас так красива, притягательна, желанна…
— Да, — сказал он и снова принял серьезный вид. — Но я вовсе не об этом хотел с тобой поговорить.
— Догадываюсь.
— Да, собственно, я уже все сказал, — начал он, стараясь сохранять спокойствие, — но недостаточно ясно. Послушай, ты мне очень нравишься, Федра. Если бы сейчас это была не ты, а какая-нибудь другая женщина, то я бы с радостью…
Он осекся, но Федра настаивала:
— Что с радостью?
— Переспал, вот что. Но так как ты это ты, я этого не сделаю. Это было бы предательством.
— Да. Понятно, — проговорила она.
Глаза ее наполнились слезами, и это привело Айана в ужас. Черт возьми! Он не выносил женских слез, это делало его абсолютно беспомощным перед ними, а беспомощным ему сейчас быть нельзя. Но Федра плакала, и слезы так и катились у нее по щекам. А теперь еще она уткнулась в подушку и плечи ее содрогались от рыданий. Черт, черт, черт! Проявление эмоций, причем любых, непозволительная роскошь. Потому они с Глорией так долго и пробыли вместе, что оба контролировали свои чувства.
— Федра… — позвал он ее и взял за руку. — Федра, я не знаю, что еще сказать тебе. Кажется, мои аргументы иссякли. Но мне меньше всего хотелось обидеть тебя.
— Ты не виноват. Что ты мог поделать… — пробормотала она, потом повернулась к нему, и Айан почувствовал облегчение: она больше не плакала.
— Так получилось, прости… — согласился он и отпустил ее руку.
Федра легонько всхлипнула, вид у нее был очень горестный. Ему захотелось как-то подбодрить ее.
— Смотри, ты мне все покрывало промочила слезами, — сказал он. — Я сейчас налью тебе рюмочку бренди…
Федра тем временем подвинулась к краю кровати.
— Мне не нужно твоего бренди, — проворчала она. — Извини за покрывало.
Айан попробовал притянуть ее к себе, но она вырвалась и села. Он подвинулся к ней, чтобы быть рядом, но ей не хотелось даже прикасаться к нему. Правда, в какой-то момент она вдруг потеряла равновесие и привалилась к его плечу.
— Ну ладно тебе, — сказал он. — А насчет покрывала я просто пошутил.
Он опять почувствовал запах ее волос, но решил не обращать внимания. Похлопал ее по спине, не зная, что еще сделать… Сумасшедший, и зачем я только привез ее сюда, к себе? Надо было оставить ее в той мерзкой грязной гостинице, полной пьяниц и наркоманов, которые, несомненно, пристали бы к ней. Вот этого он не мог позволить.
— Федра… — сказал он тихо. — Федра, послушай…
Она подняла голову, и он увидел ее лицо — бледное, с припухшими от слез прекрасными глазами. Боже мой, что он с ней сделал!
Федра попробовала улыбнуться, и он не выдержал — обнял ее. Прижал к себе как дитя, гладил по волосам.
— Прости меня, — произнес он, сам не понимая, зачем говорит все это.
— За что ты просишь прощения?
Вопрос отрезвил его. Но он уже устал от перемены собственных настроений за один вечер. Нужно придерживаться одной линии поведения, а это давалось ему с трудом.
— Будь я проклят, если я знаю за что, — довольно резко ответил он.
Федра вырвалась из его объятий и вскочила. Айан попробовал удержать ее за рукав, но она оттолкнула его.
— Федра, ради Бога…
Но она уже направилась к двери. Потом он услышал, как она быстро спускается по лестнице. Бросив взгляд на покрывало, на котором осталось мокрое пятно от ее слез, Айан встал и последовал за ней вниз.
Федра стояла в комнате у дивана и надевала жакет.
— Ну и что? — устало спросил Айан. — Ты собираешься устроить мне сцену и уйти?
Она застегнула жакет и пригладила волосы.
— Нет, — ответила она. — Я хочу уйти абсолютно спокойно, без всяких сцен и попросить твоего консьержа вызвать мне такси.
— А… Понятно. И куда же ты поедешь в этом такси?
— На вокзал Виктория. Сяду на поезд и отправлюсь в школу.
Айан взглянул на часы.
— Нет, никуда ты не отправишься. Поезда уже не ходят так поздно.
— Тогда я подожду до утра.
— На вокзале?
— А что тут особенного?
— Я тебе не позволю. Не будь дурой, Федра.
— Я не дура. И нет никаких причин, по которым я не могу поехать на вокзал.
— Такие причины есть, и полно. Ты даже не представляешь, что за публика ошивается на вокзале по ночам. Там далеко не безопасно. Так что снимай свой жакет, я тебе сейчас дам что-нибудь выпить, а утром сам отвезу тебя на вокзал.
— Нет, — сухо бросила она. — С тебя и так хватит.
— Что ты хочешь этим сказать? — Айан начал злиться.
— Ты не хотел, чтобы я к тебе ехала. Но оставляешь меня здесь потому, что чувствуешь себя обязанным заботиться обо мне. Опека мне не нужна. Я в состоянии позаботиться о себе сама. Итак, спасибо за ужин, спасибо за то, что терпел меня тут. А теперь я хочу уйти и оставить тебя в покое.
Вот чертова девчонка! Упрямая как осел!
— И ты считаешь, что я обрету покой? Хорош покой, нечего сказать! Сидеть и представлять, как тебя кто-то трахает за мусорными баками.
— Да что тебе за дело до этого, черт возьми? Почему тебя волнует, что со мной будет?
Вот тут его терпение лопнуло. Он забыл о сдержанности, забыл о том, что Федра так глупо себя ведет потому, что он обидел ее, и закричал:
— Да потому, что полжизни мне было до этого дело! Потому, что сегодня я в ответе за то, что случится с тобой!
Она открыла рот, собираясь возразить. Опять спорит! Айан больше не мог сдерживаться, напряжение достигло высшей точки. С перекошенным от гнева лицом он бросился к Федре и стал расстегивать ее жакет.
— Эй! Что это ты делаешь? — воскликнула она. — Ты не можешь…
— Могу. Только попробуй остановить меня, — пригрозил Айан.
Расстегнув последнюю пуговицу, он стал стаскивать с нее жакет, потом бросил его на пол.
— Айан… — попробовала протестовать Федра.
Но он не слушал ее. У него в голове было только одно — эта женщина, которую он всю жизнь защищает, любит с детства, сама безрассудно идет навстречу опасности, причем назло ему. Упрямства ей не занимать, и единственный способ остановить ее — раздеть и спрятать одежду, чтобы она не могла уйти.
А Федра перестала сопротивляться и удивленно наблюдала, как Айан уже расстегивает ее брюки — пуговка, молния… Потом, наклонившись, стягивает их вниз. Только тут Федра очнулась.
— Что это ты делаешь, черт возьми? — воскликнула она.
— Раздеваю тебя, — буркнул он. — Не впервые, между прочим. Я же сказал, что ты никуда не пойдешь.
— Айан! Ты не имеешь права! Я взрослая, в конце концов!
Он выпрямился и сердито взглянул на нее.