Для начала скажу, что везде лежит слой снега почти в 60 сантиметров и снегопад все еще продолжается.
Арль, по-моему, ничуть не больше Бреды или Монса.
Незадолго до Тараскона я видел великолепный пейзаж: причудливое скопление громадных желтых скал самого внушительного вида.
В ложбинах между скалами растут рядами небольшие круглые деревья с оливково-зеленой или темно-зеленой листвой – вероятно, лимонные.
Но здесь, в Арле, местность выглядит плоской.
Я видел превосходные участки с красной почвой, засаженные виноградниками, и позади них – горы тончайшего лилового оттенка. И заснеженную местность с белыми горными вершинами на фоне сверкающего, как снег, неба – совсем как зимние пейзажи японцев.
Вот мой адрес:
Ресторан Карреля
30, улица Кавалери
Арль
Я лишь немного прошелся по городу, так как вчера вечером был почти без сил.
Скоро напишу тебе – антиквар, чью лавку на этой же улице я посетил вчера, говорит, что знает о Монтичелли.
Жму руку тебе и приятелям.
Дорогой Тео,
спасибо за твое сердечное письмо и за купюру в 50 франков.
Пока жизнь здесь не кажется мне столь плодотворной, как я надеялся, разве что я выполнил три этюда, чего за эти дни, вероятно, не сделал бы в Париже.
Рад, что из Голландии поступают более или менее утешительные известия. Касательно Рейда меня не слишком удивляет, что он расстроился (хотя и напрасно) из-за того, что я опередил его с приездом на Юг. Сказать, что знакомство с ним вовсе не принесло нам пользы, было бы несправедливо, так как: 1) он подарил нам прекрасную картину (заметим в скобках, что мы хотели ее купить); 2) Рейд заставил картины Монтичелли подняться в цене, а поскольку у нас их 5, следовательно, и они вырастут в цене; 3) в первые месяцы он был славным и приятным в общении товарищем.
Теперь мы хотим привлечь его к участию в деле более серьезном, чем предприятие с Монтичелли, а он прикидывается, что не очень-то в этом разбирается.
Мне кажется, чтобы еще более четко заявить о своем праве на территорию импрессионистов – развеяв любые сомнения в нашей недобросовестности по отношению к Рейду, – мы могли бы позволить ему поступать по своему усмотрению с марсельскими Монтичелли. Подчеркивая, что покойные художники лишь косвенно интересуют нас в смысле денег.
Если ты согласен с этим, то можешь, в конце концов, сказать ему и от моего имени, что, если он намерен приехать в Марсель для покупки Монтичелли, ему нечего бояться нас, но мы имеем право осведомиться о его намерениях, так как проникли на эту территорию раньше его.
Что до импрессионистов, мне кажется, будет справедливо, если они появятся в Англии при твоем посредничестве, а то и напрямую через тебя. Если же Рейд опередит нас, мы удостоверимся в его недобросовестном поведении, тем более что предоставили ему свободу в отношении марсельских Монтичелли.
Ты окажешь несомненную услугу нашему другу Конингу, если позволишь ему остаться с тобой, – визит к Риве должен послужить доказательством, что дурные советы давали ему отнюдь не мы.
Если же ты захочешь взять его к себе, по-моему, это будет выходом для него. Нужно лишь как следует объясниться с его отцом, чтобы на тебя не легла ответственность, пусть и косвенная.
Если увидишь Бернара, скажи ему, что пока мне приходится платить больше, чем в Понт-Авене, но я думаю, что проживание в меблированных комнатах, среди людей среднего достатка, позволит сэкономить, что я и стараюсь делать, и как только все проверю, напишу ему, каковы, по моему мнению, средние траты.
Порой мне кажется, будто моя кровь готова опять пуститься по жилам, чего не было в последнее время в Париже; это становилось невыносимым.
Приходится добывать краски и холсты либо у бакалейщика, либо у книготорговца, у которых нет ничего стоящего. Нужно непременно отправиться в Марсель и посмотреть, как обстоят дела там. Я надеялся найти красивую синюю краску и, в общем, не оставил надежды, так как в Марселе можно купить исходные материалы из первых рук. Хотелось бы иметь возможность получить синий, как у Зима, не настолько изменчивый, как другие цвета; что ж, посмотрим.
Не тревожься и пожми руку приятелям за меня.
Вот мои этюды: старая арлезианка, заснеженная местность, вид тротуара с лавкой мясника. Здешние женщины прекрасны, и это не анекдот, а вот арльский музей ужасен, это какой-то анекдот, он достоин Тараскона; есть и музей древностей, они как раз подлинные.
Дорогой Тео,
был очень рад получить твое письмо, черновик письма к Терстеху и купюру в 50 фр.
Набросок письма к Терстеху – превосходен, надеюсь, ты не слишком его испортишь, переписывая начисто.
Как мне кажется, письмо к Терстеху дополняет мое собственное – сам я пожалел о том, в каком виде его отправил. Ты заметишь, что идея побудить Терстеха представить импрессионистов в Англии пришла мне в голову, когда я уже взялся за письмо, и лишь скомканно упоминалась в постскриптуме. В своем же письме ты развиваешь эту идею. Поймет ли он? Еще бы, ведь это касается его напрямую.
Я получил письмо от Гогена: он пишет, что проболел две недели, провалявшись в постели. Что он без денег, так как пришлось уплатить неотложные долги. Что он хочет знать, продал ли ты что-нибудь для него, но не пишет тебе из боязни тебя побеспокоить. Ему срочно нужно хоть что-то заработать, и потому он готов еще больше скинуть цены на свои картины.
А я, со своей стороны, могу лишь написать Расселлу, что и сделаю сегодня.
Мы уже пытались уговорить Терстеха купить одну-две картины[8]. Но что делать, – должно быть, он в затруднительном положении. Посылаю тебе записку для него, на случай если ты свяжешься с ним, но если будут письма для меня, открывай их: ты узнаешь, что там, избавив меня от необходимости пересказывать содержание. Больше я к этому возвращаться не буду.
Рискнешь ли ты купить у него марину для торгового дома? Если да, это на время выручит его.
Очень хорошо, что ты пригласил пожить с тобой младшего Конинга, я так рад тому, что ты не будешь в квартире один. В Париже человеку и без того тошно, как извозчичьей лошади, а если, сверх того, ты остаешься один в своем стойле, это уж вовсе никуда не годится.
Что до выставки Независимых, действуй, как сочтешь нужным.
Подумай, не прислать ли на нее два больших вида Монмартрского холма? Мне все равно, я возлагаю чуть больше надежд на то, что сделаю в этом году.
Здесь сильный мороз, а в полях по-прежнему лежит снег. Я написал этюд с белеющим полем и городом вдали. И еще два этюда с веткой миндального дерева – вопреки всему уже покрытой цветами.
На сегодня все. Напишу еще записку Конингу.
Я и вправду очень доволен, что ты написал Терстеху, и надеюсь, что это послужит к возобновлению твоих голландских связей.
Жму руку тебе и всем приятелям, которых ты встретишь.
Дорогой Тео,
спасибо за письмо и за вложенную в него купюру в 100 фр. Очень надеюсь, что Терстех вскоре приедет в Париж, как ты и склонен полагать. Это желательно в тех обстоятельствах, о которых ты говоришь: все в отчаянном положении и без средств. Я нахожу очень любопытным то, что ты пишешь о распродаже имущества Лансона[9] и о любовнице художника. Он создал действительно своеобразные вещи, его манера рисовать часто заставляет меня вспоминать о Мауве. Жалею, что я не видел выставку его этюдов, и очень жалею, что не видел выставку Виллетта.
Как тебе новость о смерти императора Вильгельма? Ускорит ли она развитие событий во Франции, сохранится ли спокойствие в Париже? Сомнительно. А как все это повлияет на продажи картин? Я читал, что пошлину на ввоз картин в Америку могут отменить. Правда ли это?
Возможно, было бы проще уговорить нескольких торговцев и любителей искусства купить картины импрессионистов, чем заставить художников договориться о том, чтобы поровну делить выручку за проданные работы.
Однако лучшее, что могут придумать художники, – это объединиться, передать свои картины содружеству и разделить выручку так, чтобы общество гарантировало своим членам возможность существовать и работать.
Если бы Дега, Клод Моне, Ренуар, Сислей, К. Писсарро выступили с почином и сказали: «Каждый из нас пятерых дает 10 картин (или, лучше, «каждый из нас дает картин на 10 000 фр.», оценивать стоимость будут члены-эксперты, например Терстех и ты, назначенные обществом, и эти эксперты также сделают взнос в виде картин), и, кроме того, мы обязуемся ежегодно передавать картин на сумму…
Мы приглашаем вас, Гийомен, Сёра, Гоген и т. д., присоединиться к нам (ваши картины будут оцениваться теми же экспертами)».
Тогда великие импрессионисты Большого бульвара, передав картины в общую собственность, сохранят престиж, а другие не смогут упрекнуть их в том, что они своекорыстно пользуются преимуществами репутации, заслуженной в первую очередь, несомненно, благодаря собственным усилиям и личным талантам, но во вторую очередь репутации, растущей, подкрепляемой и поддерживаемой также за счет картин целой армии художников, которые сейчас работают, страдая от безденежья.
Так или иначе, будем надеяться, что это случится и что вы с Терстехом станете экспертами общества (возможно, вместе с Портье?).
У меня есть еще два пейзажных этюда. Надеюсь, работа пойдет без перебоев и в ближайший месяц я отправлю тебе первую посылку – я говорю «в ближайший месяц», так как хочу послать лучшее, так как хочу, чтобы все высохло, и так как хочу послать не меньше дюжины из-за расходов на пересылку.