Их глаза на мгновение встретились. Джо уловила в его взгляде какую-то неопределенность. Затем Коррадо опустил голову, однако к еде не вернулся. Заговорил он не сразу. Джо сидела и терпеливо ждала.
– В последнее время я много думал о своей лимбической системе. И это целиком твоя вина. – Коррадо отхлебнул из бокала, и Джо напряглась, пытаясь угадать его дальнейшие слова. – Пока не появилась ты, я был вполне счастливым гедонистом, живущим одним днем. Ты ведь что-то знаешь, Джо? – Он посмотрел на нее, и его магнетические синие глаза вспыхнули, отражая пламя свечи. – Может, ты не придала тому значения, но твой поцелуй, когда мы промокли до нитки, а потом танцевали под дождем… мимолетный поцелуй, однако он всколыхнул меня до основания. Прежде я ничего подобного не испытывал.
Теперь и Джо стало не до еды. Она тоже сделала большой глоток вина и спросила:
– Стало быть, тебе понравилось?
– Понравилось? Это было что-то удивительное. Я словно получил сильнейший удар электрическим током прямо в мозг.
– Мы опять возвращаемся к лимбической системе?
– В значительной степени да. Мне показалось, будто нечто проникло и целиком захватило всю кору головного мозга. С тех пор… может, даже раньше… я постоянно думал о тебе.
Джо нравилось услышанное, и в то же время слова Коррадо сбивали ее с толку. Неужели этот человек отказывался от своих устоявшихся жизненных принципов? Если да, не явится ли это необходимым толчком для ее перенапряженных эмоций? Может, теперь она наконец-то признает очевидное: она любит Коррадо и любовь к нему проснулась не вчера? Воспользовавшись искренностью признания, она решилась спросить о том, что давно не давало ей покоя.
– Коррадо, ответь мне на один вопрос. Помнишь, как я пригласила вас всех в пиццерию? Это был мой последний вечер в Риме. Почему ты не пришел? У тебя действительно что-то случилось?
Коррадо ответил не сразу, а когда заговорил, в его голосе чувствовалось смущение.
– Я увидел тебя на Пьяцца Навона с мужчиной. Потом Анджи рассказала, что ты встречалась со своим бывшим, но тогда я не знал. Видя тебя с другим… На меня это странно подействовало. – Коррадо посмотрел на нее. – Я почувствовал ревность. Тебе знакомо это чувство?
Джо решила по возможности не драматизировать ситуацию.
– Мне оно очень хорошо знакомо. Поверишь ли, но я даже приревновала тебя к той римской полисвумен?
– Прости… – Он слегка улыбнулся. – Вообще-то, мне не свойственно ревновать. Ревность – ненаучное состояние. Если вспомнить бонобо, разве самец станет ревновать самку, занявшуюся сексом с другим самцом? Разумеется, нет.
– Мне не требовалось видеть, как ты занимаешься сексом с женщиной-полицейским.
Джо делала все, чтобы сохранить его улыбку.
– Конечно. Но ты поняла смысл моих слов. Казалось бы, какое мне дело, что ты общаешься с другим мужчиной? Повторяю, я не принадлежу к категории ревнивцев.
– Однако тебя это задело?
– Задело, – кивнул он. – Я только и думал о том, что может означать твоя встреча с ним. Словом, в голове у меня все перемешалось. Встречаться с тобой в пиццерии было бы ошибкой, и потому я отказался, отправив тебе сообщение. Прости задним числом. Может, тебя утешит печальный факт, что я провел отвратительный вечер. Сидел в полном одиночестве. Спроси Дейзи. Она подтвердит.
– Значит, это было не совсем полное одиночество, – улыбнулась Джо. – Но почему именно тебя задело? Разве мы не условились, что между нами могут быть только дружеские отношения? Ты капитан, я первый помощник. Никаких поводов для ревности.
– Да, таков был план. – В его голосе явно слышалась досада. – Сегодня, валяясь на пляже, я наконец-то понял, чтó произошло со мной и почему я был готов пожертвовать жизнью, спасая тебя на парковке аэропорта. Это противоречит всем моим знаниям и представлениям. Мне на память приходят слова Шерлока Холмса: «Когда вы исключаете невозможное, оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, должно быть правдой»[28]. – Коррадо пристально посмотрел на Джо. – Джо, я не представлял, что когда-нибудь услышу такие слова из собственных уст, но назвать случившееся каким-то другим словом не могу. Должно быть, это любовь.
Услышав слово, которое она и не рассчитывала услышать из его уст, Джо почувствовала облегчение, а затем и колоссальный эмоциональный всплеск, угрожавший взбаламутить все ее существо. Дни, недели напролет она давила в себе эти эмоции. Еще немного – и они вырвутся наружу. Джо была на грани слез. Наконец-то она могла признаться если не ему, то себе, признаться в том, что знала чуть ли не с самого начала. И все же она зажала эмоции в кулак и с улыбкой сказала:
– Значит, любовь. К такому заключению ты пришел после анализа всех данных?
Коррадо снова улыбался. Ее это радовало.
– Другого объяснения у меня нет. Научного смысла это не имеет, но слова Шерлока Холмса не стоит сбрасывать со счетов.
– Ты понимаешь, что это одно из самых неромантических признаний в любви за всю историю мира?
– Прости, но я ведь еще совсем новичок в этой области. – Коррадо продолжал улыбаться, однако Джо уловила настороженность. – Насколько помню по фильмам, сейчас должен наступить момент, когда ты скажешь, что испытываешь ко мне те же чувства… или нет.
Он умолк. Джо захотелось подбежать к нему и обнять. Стараясь управлять нараставшим волнением, она ограничилась ободряющей улыбкой:
– Как твой коллега-ученый, прежде чем делать выводы, я бы предложила применить экспериментальный метод.
Произнося эти слова, Джо встала и подошла к Коррадо. Он тоже хотел встать, но она нежно коснулась его плеч, и он остался сидеть. Джо обняла его за плечи, закрыла глаза и прильнула к его губам. Прошло несколько секунд, потом она почувствовала руки Коррадо у себя на талии. Усадив ее к себе на колени, он в первый раз по-настоящему ее поцеловал. Джо ответила с нарастающей страстью.
Паста на их тарелках совсем остыла. Дейзи начала проявлять беспокойство. Коррадо привалился к спинке стула. Его глаза оставались закрытыми. Джо по-прежнему сидела у него на коленях. За стенами салона стало совсем темно. Пространство внутри освещалось единственной догорающей свечой. Пальцы Джо водили по лицу Коррадо, касаясь его губ, щек и век. В таком состоянии он и услышал ее ответ:
– Итак, мой капитан, после тщательного изучения всех данных я пришла к такому заключению: это состояние действительно есть не что иное, как любовь.
Наклонившись, она нежно поцеловала веки Коррадо. Потом выпрямилась, сделав глубокий вдох. Наступал момент, к которому вели все события последних двадцати четырех часов.
– Но есть проблема. – (Глаза Коррадо моментально открылись.) – Большая проблема. Видишь ли, мне придется отправиться в Нью-Йорк.
– Это не конец света. На конференцию?
– Меня приглашают на работу.
– Надолго?
– Возможно, насовсем.
– Понятно.
Интонация его голоса сказала ей все. Коррадо был похож на маленького щенка, которого оставили дома одного. Гладя его по лицу, Джо рассказала ему о профессоре Дитрих, предложившей ей работу. Коррадо молчал, внимательно слушая ее. Когда она завершила рассказ, он притянул ее к себе, поцеловал в губы, а затем стал целовать лицо, приведя Джо почти в экстатитеческое состояние.
То, что Джо услышала потом, весьма ее удивило.
– Здесь двух мнений быть не может. Тебе нельзя отказываться от такого предложения.
– Нельзя? – изумленно переспросила она. В мозгу она проигрывала разные варианты реакции Коррадо. Ей представлялось, что он пустит в ход весь арсенал – от подкупа до скупых мужских слез, – убеждая ее отказаться от работы в ООН и переехать к нему в Рим. – Но нас будут разделять тысячи миль.
– Да. Но мне думается, я хорошо тебя изучил. Однажды ты мне сказала, что не считаешь себя слишком амбициозной личностью, и я тебе поверил. Но мне известно и другое. Я знаю, с какой страстностью ты относишься к своей работе и будущему планеты. Я тебя очень люблю, однако пусть у тебя не возникнет и тени сомнения: я ни в коем случае не посмею отговаривать тебя от столь важного шага. Может, поначалу ты не будешь жалеть, но со временем сожаление обязательно тебя настигнет. И потом, я знаю степень твоего профессионализма. Планета очень нуждается в помощи таких, как ты. Тебе обязательно нужно согласиться на предложение профессора Дитрих.
– И куда это нас заведет?
Возникла пауза. Когда Коррадо заговорил снова, она чувствовала: он изо всех сил старается не выдать своего огорчения.
– Здесь я должен привести слова лорда Альфреда Теннисона, которые слышал от тебя: «Уж лучше любить и потерять, чем не любить вообще».
– Но мы еще не любили.
– А вот это можно легко исправить.
Глава 21
Последующие десять дней они проводили время в море, на пляжах и в постели. Они не расставались ни на минуту. Никогда еще Джо не была так счастлива, как сейчас.
Однако вопрос о работе в Нью-Йорке дамокловым мечом висел над ними.
Джо все больше сближалась с Коррадо, хотя зловещий призрак их неминуемого расставания грозил испортить то, что без преувеличений было для нее лучшими днями в жизни. Она испытывала несказанное облегчение. Чувства, неделями копившиеся внутри, не оказались плодом ее фантазий. Наоборот, они встречали самый искренний и страстный отклик. Что касается Коррадо, она видела, как он старается насладиться каждым мгновением, не строя планов дальше чем на день-два. Но мелочи его выдавали. Джо все больше убеждалась, что Коррадо крепко любит ее. Порой она едва удерживалась, чтобы не засмеяться, наблюдая за ним. Мужчина, до недавнего времени искренне не веривший в любовь, теперь на собственном ошеломляющем опыте убеждался в обратном. Иногда он смотрел на Джо с зачарованностью Дейзи, созерцающей связку колбасок. Увидев ее улыбку, он краснел, словно его застигли врасплох. По утрам Джо просыпалась и видела, как Коррадо, подперев голову, смотрит на нее. Его лицо было полно восхищения. В такие моменты она любила его еще сильнее.