Пенни содрогнулась от картины, пронесшейся перед ее мысленным взором: к ней в дверь стучится похититель белья из комнаты № 3, держа в руке засаленные купюры.
– Джимми, если ты не прекратишь подобные шутки, мы с тобой поссоримся. Кажется, я еще тогда ясно выразилась. А в Брайтон я ездила, чтобы поблагодарить тетю Фло за ее подарок. Повторяю в последний раз: я не продаю свое тело за деньги. Надеюсь, теперь ты уразумел?
– Конечно, дорогая.
Ответ Джимми был бы убедительнее, если бы не его подмигивание и не ухмылка на лице Петра, выглянувшего из кухни.
– Мы надежно храним твою тайну. Держим рот на замке, чего и тебе рекомендуем. И ножки держи плотно сведенными. – Сказав это, Джимми громко расхохотался.
Самое скверное, что кто-то из завсегдатаев подслушал их разговор и переиначил на свой лад. Поддразнивания и подкусывания продолжались весь день с минимумом остроумия и обилием сальных намеков. Вечером, когда Пенни ехала на метро к Кэролайн, в ее голове крутилась мысль: «Пожалуй, настало время сменить не только жилье, но и работу». Эта мысль сопровождала ее и на пути к дому Кэролайн. Туда вела чистенькая улица с деревьями, росшими не в кадках, а в земле. Дом оказался одним из домов строчной застройки тридцатых годов прошлого века, внешне непритязательным, но уютным. В начале сороковых он благополучно пережил бомбардировки Лондона. Судя по внешнему виду, дом не так давно основательно ремонтировали. Пенни позвонила в дверь. Кэролайн открыла сразу же, словно стояла у двери и ждала ее.
– Добрый вечер, дорогая. Проходи.
Кэролайн провела ее через уютную открытую кухонную зону, окна который выходили в аккуратный садик на заднем дворе. Это была западная сторона, о чем свидетельствовали лучи заходящего солнца, окрашивающие стены и пол в оранжевые и красные тона. Пол был деревянным, скорее всего кленовым, а кухня – яркой и современной, с великолепной гранитной столешницей и набором кухонного оборудования из нержавеющей стали.
– Кэролайн, какой у тебя замечательный дом!
Пенни сняла куртку и села у окна.
– Кофе, чай, шампанское?
– Нет, только не шампанское. Мне оно очень нравится, однако незачем создавать привычку, на которую у меня в дальнейшем не хватит денег. Так что лучше чай.
Пока Кэролайн готовила чай, Пенни рассказала ей про крысу, Странного Типа и гнетущую обстановку на работе.
– Помнишь кофейню «Джей-си» на Пикадилли, где мы встречались? Я там недавно была и видела объявления. Им требуется официантка. С твоей улыбкой, грамотной речью и прической стоимостью триста фунтов ты легко могла бы устроиться туда. Уверена, там платят намного больше, чем ты получаешь сейчас.
– Триста фунтов? – переспросила изумленная Пенни. – Ну и ну! Сколько же тогда стоили мои ногти и работа с лицом?
– Этого я тебе не скажу, – покачала головой Кэролайн. – Достаточно стоимости прически. Остальное пусть останется тайной.
– М-да… – оторопело протянула Пенни. – А про «Джей-си» я обязательно подумаю. – Она вспомнила, с какой робостью когда-то переступала порог кофейни; ей понравилась мысль стать тамошней официанткой. Вот только… – А вдруг туда зайдет Оливия? Представляешь, чем это кончится?
– Не бойся. Оливия и сейчас почти не выходит из дому. Насколько мне известно, она вообще не знает о существовании этого заведения. У тебя все получится. Но на случай, если ты там столкнешься с кем-нибудь из ее друзей или знакомых, нужно заранее придумать легенду.
Пенни согласно кивнула. Работа в «Джей-си» казалась ей идеальным вариантом. Она твердо решила сегодня же зайти на сайт кофейни и посмотреть, сохраняется ли вакансия и какие условия там предлагают.
Чай был готов. Кэролайн села напротив Пенни. Солнце к этому времени успело скрыться за горизонт. Они поговорили о том и о сем, после чего Кэролайн повела ее показывать дом. Везде царила идеальная чистота. Дом имел три просторные спальни и две ванные. Когда смотрели одну из комнат, выходившую на фасад, Кэролайн сделала Пенни неожиданное предложение:
– Скажу честно: я тебя пригласила еще и по корыстным соображениям. Эта мысль появилась у меня в выходные. Как ты насчет того, чтобы снимать у меня эту комнату? Из твоих слов я поняла, что ты все равно будешь искать себе другое жилье. Здесь у тебя будет своя ванная и вдобавок ты сможешь пользоваться кухней, гостиной и садом. Скажу тебе больше. Со стороны сада к дому примыкает пристройка. У прежних хозяев там был домашний офис. Мне он не нужен. Помещение пустует. Чем не мастерская для художника? Света там предостаточно. Есть электрический обогреватель. Каждый месяц я плачу по закладной приличную сумму, а так я могла бы облегчить свое финансовое бремя.
Конечно, комната у Кэролайн стоила значительно дороже той, где сейчас жила Пенни, зато качественные различия были несопоставимыми. Затем Кэролайн показала ей просторную пристройку. Пенни оглядела помещение, произвела в уме подсчеты и приняла решение:
– Кэролайн, я бы с радостью переехала к тебе. Место просто чудесное. Поскольку моя работа в роли Оливии продлится еще несколько месяцев, я смогу оплачивать аренду. А дальше… начинается неизвестность. Что будет со мной и куда я отправлюсь, когда Оливия встанет во главе Фонда? – Пенни поделилась с Кэролайн надеждами на экспозицию своих картин в одной из крупных галерей. – Как только мои картины начнут продаваться, я буду увереннее стоять на ногах. Если ты готова приютить меня на это время, считай, что мы договорились, – сказала она, протягивая руку.
Кэролайн позвонила ей на следующий день, сообщив, что Оливия приглашает их обеих к шести часам. Чисто дружеская встреча втроем. Мачехи дома не будет.
Без одной минуты шесть Пенни с некоторым беспокойством поднялась на крыльцо особняка. Она до сих пор не привыкла к пропасти, разделявший ее обычную жизнь и мир безграничного богатства. Дверь открылась раньше, чем она успела нажать на кнопку звонка. Кэролайн уже ждала ее. Гилберт, как оказалось, тоже. Кэролайн улыбнулась, а пес встал на задние лапы, протягивая гостье передние. Пенни осторожно отцепила их от куртки и наклонилась, чтобы погладить лоснящуюся черную шерсть Гилберта.
Оливия находилась в гостиной. Она стояла у дальней стены и смотрела на триптих Иеронима Босха. По странной случайности цвет ее джемпера совпадал с ярко-розовым платьем Пенни. Услышав шаги, Оливия повернулась к гостьям:
– Добрый вечер, девушки. Располагайтесь. – Оливия подошла к двум массивным кожаным диванам, стоявшим напротив друг друга, и уселась, предложив приглашенным последовать ее примеру. – Пенни, куртку можно бросить прямо на кресло.
На кофейном столике из ведерка со льдом выглядывала бутылка шампанского. Рядом стояло блюдо с закусками. Лабрадор пристроился возле стола, водя носом.
– Шампанского? Или ты предпочитаешь что-то другое? – спросила у Пенни Оливия.
– Шампанское меня вполне устроит, спасибо.
Пенни вновь задумалась обо всех «за» и «против» жизни мультимиллионеров. Шампанское явно было одним из главных факторов, говорящих в пользу такого образа жизни. Пока гостьи рассаживались, Оливия умело открыла бутылку и наполнила три бокала:
– Позвольте небольшой тост. За продолжение твоего успеха, Пенни! Кэролайн рассказала мне, как гладко все прошло в Брайтоне. – Оливия сделала глоток. – Я искренне признательна за твое согласие быть моим двойником. Смерть отца обрушилась на меня как гром среди ясного неба. Удар был настолько сильным, что я который месяц прихожу в себя. – Она слегка улыбнулась. – Но мне уже лучше. Честное слово! Для отца Фонд был делом жизни. Это его наследие. Он всю душу вкладывал в работу Фонда. Окажись папа с нами… хотя бы на мгновение… он был бы тебе очень благодарен.
– Я счастлива помочь всем, что в моих силах, – ответила Пенни и тоже глотнула вина.
Шампанское в этом доме было неизменно превосходным.
– Мне действительно лучше, – сказала Оливия. – Честное слово! Если ты продержишься на моем месте несколько недель, а лучше – несколько месяцев, скажем до Рождества, я буду тебе ужасно благодарна. Как только я почувствую себя достаточно окрепшей, чтобы снова появляться на публике, я займусь своими прямыми обязанностями.
Оливия отхлебнула вина и снова улыбнулась Пенни. Улыбка была не такой робкой, как прежде, а более открытой и дружеской.
– А ты замечательно выглядишь. Оранжево-розовый цвет тебе идет.
Обе улыбнулись. Разговор продолжался, став непринужденнее. Когда настало время прощаться, симпатии Пенни к своей работодательнице значительно возросли.
Ночью Пенни опять снилась Венеция. На этот раз она одна сидела в роскошном отеле и пила шампанское. Взглянув в окно на узкий канал, она увидела большую черную крысу. Та выбралась на берег и направилась в ее сторону. Прежде чем Пенни сумела ее прогнать, крыса исчезла у нее под ногами.
Глава 11
Вечером следующего дня Пенни отправилась на второе свидание с Оуэном, хотя и сейчас она отказывалась называть их встречу свиданием. Была мысль надеть что-нибудь из гардероба Оливии, но, подумав, она не стала этого делать. Пенни так и не могла привыкнуть к платьям с глубоким вырезом, столь обожаемым мачехой Оливии. Зачем смущать Оуэна и ставить под удар едва начавшееся развитие их отношений? Она остановилась на джинсах и облегающей, но вполне скромной кофточке.
На этот раз они решили встретиться в одном из пабов центральной части Лондона. Затея оказалась неудачной. Зал был полон. На плазменной панели шла трансляция футбольного матча, и от шума хотелось заткнуть уши. Выдержав полчаса, они покинули паб. Осенний вечер выдался сухим и не слишком холодным. Выйдя из паба, Оуэн остановился, отдышался и сказал:
– На улице тише и приятнее. Как ты насчет прогулки?
– Я только «за».
Больше часа они гуляли по центру Лондона. Прошлись по Трафальгарской площади, свернули к Темзе и по пешеходному мосту Миллениум перешли на другой берег, направившись в сторону галереи Тейт, отданной современному искусству. Осенние ветры, бушевавшие несколько дней подряд, стихли. Небо было ясным, но зарево большого города почти скрывало звезды. Помимо огоньков самолетов, без конца пролетавших над головой, над горизонтом различалась единственная звезда, а может, это была планета. Когда они достигли середины ультрасовременного пешеходного моста, Пенни взяла Оуэна за руку и подвела к перилам. Она не торопилась разжимать пальцы. Оба стояли, не замечая людского потока, движущегося в обе стороны.