– Я бы с удовольствием, – подняв голову от формы с лазаньей, сказала Оливия. – В университете я постоянно ходила на разные сборища. – Она вдруг посмотрела на Кэролайн. – А как у нашей Кэролайн с мужчинами? Ты никогда не говорила о них. Есть ли в твоей жизни кто-то особенный?
– Хм… не знаю. Может, и есть, – густо покраснев, ответила Кэролайн.
Пенни улыбнулась. Похоже, слова «может, и есть» превращались в лингвистический тренд. Видя замешательство Кэролайн, Пенни решила прийти ей на выручку:
– Кэролайн у нас девушка очень застенчивая в таких вопросах. Когда все произойдет, она сама нам расскажет.
Оливия тоже заметила покрасневшие щеки Кэролайн и воздержалась от дальнейших вопросов.
– Как здорово! Жду не дождусь, когда Кэролайн сочтет возможным нам рассказать. Пенни, что делать теперь? Форма заполнена до краев.
– Включай духовку. Подожди, пока она разогреется, и тогда поставишь форму туда. Нет ничего проще. А пока ждем, не заварить ли мне чай?
Лазанья удалась на славу. Оливия настояла, чтобы они попробовали ее первый опыт, хотя часы показывали лишь одиннадцать утра. Лазанья, извлеченная из духовки, пахла еще аппетитнее. Пенни и Кэролайн похвалили Оливию. Та просто сияла. Решив, что для вина еще слишком рано, вместо бокалов подняли чашки с чаем.
– Огромное тебе спасибо, Пенни! Где ты так здорово научилась готовить лазанью? Ты была в Италии?
– Да, и не один раз. Я год проработала во Флоренции. Там я многое узнала об итальянской кухне. Женщина, у которой я жила, потрясающе готовила. От нее я многому научилась.
– Значит, ты говоришь по-итальянски?
– Довольно прилично. В школе у меня по итальянскому всегда были отличные оценки. До поступления в университет я три месяца проработала гувернанткой в итальянской семье. Лучше всего я знаю Тоскану. Я уже рассказывала, что провела немало времени во Флоренции. Затем я две недели гуляла по Риму и на неделю съездила на Сицилию. Во Флоренции я познакомилась с очень симпатичным сицилийцем, и он пригласил меня поехать с ним. – Пенни улыбнулась. – Думала пробыть там месяц или два, но выдержала всего неделю и сбежала. У того парня оказалась куча родственников – чуть ли не весь город. Вдобавок там все обо всех всё знают. На меня это действовало угнетающе. В списке мест, где я хочу побывать, осталась только Венеция.
– Вскоре твоя мечта осуществится. Конечно, тебе придется поучаствовать и в конференции, – сказала Оливия.
– Жду не дождусь.
– Но сначала мы отправимся в Париж.
По лицу Кэролайн было видно, как она ждет этой поездки. Пенни испытывала смешанные чувства. Заманчиво было провести пару дней в «городе света», как когда-то называли французскую столицу. Но она охотнее предпочла бы большую кровать в Оксфорде.
Глава 13
Оливия сама открыла дверь, встав так, чтобы ее не было видно с улицы. Рядом вертелся Гилберт. Увидев Пенни, пес встал на задние лапы и радостно завилял хвостом.
– И как тебе Париж?
– Париж всегда Париж, – с улыбкой ответила Пенни.
Удовольствие, полученное ею от поездки, перевешивало огорчения по поводу несостоявшегося «грязного уик-энда» с Оуэном. Пенни схватила Гилберта за лапы и осторожно опустила на пол, после чего наклонилась, чтобы почесать лабрадора за ушами.
– А конференция? – спросила Оливия, проведя ее прямо на кухню.
– Мне очень понравилось. Съехались делегаты со всей Европы. У каждой страны свои заботы по части экологии… Оливия, а чем это пахнет? – поводив носом, спросила Пенни.
– Я купила поваренную книгу и решила поэкспериментировать с печеньем, – с легким беспокойством в голосе призналась Оливия. – Когда-то в детстве я помогала нашей тогдашней поварихе делать печенье. Захотелось вспомнить давний опыт. Хочешь попробовать?
– Еще как хочу!
Услышанное очень обрадовало Пенни, а когда она попробовала печенье, то не смогла скрыть своего удивления. Ее удивил не столько отменный вкус имбирного печенья, сколько состояние и настроение Оливии. Глядя, как та заваривает чай, Пенни думала о благотворной перемене, произошедшей с молодой хозяйкой дома.
– Оливия, смотрю на тебя и радуюсь. Улыбки, блеск в глазах. Твое отношение к жизни стало оптимистичнее. Согласна?
Оливия наполнила чашки и уселась напротив Пенни. Гилберт, как всегда, устроился между ними, завистливо поглядывая на блюдо с печеньем.
– Согласна. В четверг я была у своего врача, и мы решили, что я прекращаю принимать таблетки. После стольких месяцев. Я уже целых четыре дня живу без депрессантов. Никакого ухудшения. Мне стало даже лучше.
– Так это же потрясающе!
– Кстати, Пенни, я тебе кое-что приготовила. – Оливия протянула ей пакетик, перевязанный ленточкой. – Я очень обрадовалась твоему успеху с галереей. Это же настоящий прорыв. Вот я и решила сделать тебе небольшой подарок в память об этом событии.
Смущенная Пенни развязала ленточку, развернула упаковочную бумагу и увидела бархатную коробочку. Внутри лежала тонкая золотая цепочка, к которой крепилась миниатюрная палитра, тоже золотая. Кулон был простым, но очень изящным. Увидев на дне коробочки название ювелирной фирмы, Пенни едва не уронила подарок.
– Оливия, незачем было тратиться на меня. Я тронута твоей заботой. Чудесный подарок, просто чудесный! Ты не возражаешь, если я надену кулон?
– Ничуть. Повернись, я сама защелкну замочек. – Оливия надела на шею Пенни свой подарок и удовлетворенно кивнула. – Продавец предлагал мне купить белое золото, но я сказала ему, что с нашим цветом волос нужно настоящее золото.
– Огромное тебе спасибо! – Пенни крепко обняла Оливию. – Я очень тронута. Но повторяю: не надо было тратиться.
– Это в память о твоем успехе. И не только. Мне хотелось, чтобы золотая палитра ознаменовала нашу дружбу. Я очень рада знакомству с тобой. Пенни, ты даже не представляешь, как мне помогла!
Они весело болтали за чаем, пока Пенни не вспомнила о цели своего прихода.
– Ты решила, какое блюдо мы будем сегодня готовить?
– Открытый пирог с яйцами и спаржей. Кажется, он называется киш?
– Совершенно верно.
Продолжая разговаривать, они занялись пирогом. Путешествие в Париж утомило Пенни, и она взяла выходной. Оливия, как и в прошлый раз, отпустила экономку, и потому сейчас весь дом принадлежал им. Пенни много рассказала Оливии о детстве и условиях, в которых выросла, узнав, в свою очередь, многое о своей новой подруге. Киш удался на славу. Попробовав его, обе остались довольны.
– У киша есть одно преимущество. Его можно есть горячим и холодным. Так что, когда обаятельный мужчина постучится в твою дверь, у тебя будет чем его угостить. И сдается мне, такой мужчина появится у твоего порога достаточно скоро, – с улыбкой добавила Пенни.
– Кажется, я уже нашла его, – призналась покрасневшая Оливия.
– Не его ли ты упоминала, когда мы говорили о любви с первого взгляда?
Поколебавшись, Оливия решила рассказать Пенни все как есть. Пенни внимательно слушала.
– В университете я встречалась с несколькими парнями, но ничего серьезного из отношений с ними не получалось. А потом я встретила его. Едва его увидев, я поняла: наша встреча не случайна. Увы, едва мы начали встречаться, как умер мой отец. С тех пор наши контакты оборвались… Если совсем честно, он заваливал меня электронными письмами, но у меня не хватало сил на ответ, не говоря уже о том, чтобы встретиться с ним и куда-то пойти.
– Значит, едва увидев его, ты поняла, что это твой мужчина?
Пенни все больше захватывал феномен любви с первого взгляда. Только что она получила еще одно подтверждение. Если это так, не то ли произошло у нее с загадочным Пиратом?
– Я помню, где мы встретились, во что были оба одеты и даже какая музыка там звучала. – Оливия посмотрела на Пенни и улыбнулась. – Это было на дне рождения у подруги. Я пришла в красной мини-юбке, а музыка была ретро, из шестидесятых годов прошлого века. Песня называлась «When a Man Loves a Woman».
– О, я люблю эту песню. К своему стыду, забыла, кто ее исполнял.
– И я забыла. Но, помимо певца, все остальное помню до мелочей.
Когда Пенни дважды видела своего таинственного бородача, не звучало никакой музыки, однако и она могла до мельчайших подробностей описать его облик и одежду. Значит, и она столкнулась с феноменом любви с первого взгляда. Но что толку? Она ничего не знала о нем, а шансы снова встретить его в восьмимиллионном городе были крайне малы. Пенни мысленно одернула себя. У нее есть Оуэн, и до их поездки в Оксфорд остаются считаные дни. Ее обдало волной радостного предвкушения.
– Перси Следж!
Голос Оливии выбил ее из раздумий.
– Какой Перси? – спросила Пенни, не сразу поняв, о ком речь.
– Перси Следж. Это он исполнял «When a Man Loves a Woman». Вспомнила! Я вспомнила!
Пенни отодвинула мечты о выходных с Оуэном и поддержала Оливию улыбкой:
– А я и не знала. Теперь, когда тебе становится лучше, ты вполне можешь возобновить с ним отношения.
Оливия улыбнулась и переменила тему:
– Пенни, тебе всегда хотелось быть художницей?
Пенни кивнула:
– Мне всегда нравилось рисовать и писать маслом. Все остальное получалось у меня так себе. – Она взяла с тарелки последний кусочек пирога и поднесла ко рту, стараясь не встречаться взглядом с Гилбертом. В печальных глазах пса застыл упрек: «Ты вот ешь, а меня совсем не кормят». – И я ничуть не жалею. Я люблю заниматься творчеством, хотя пока и не получила ощутимых денег за продажу картин.
Сжалившись над псом, она бросила кусок ему, и тот мгновенно исчез в собачьей пасти.
– И много картин ты сумела продать?
– Нет. В Девоне есть галерея. Время от времени они продают мои картины. Но прожить на деньги от продаж было невозможно. Во всяком случае, пока. Если купят картины с моей выставки на Пикадилли – а это очень большое «если», – я начну получать настоящий доход.
– Когда я снова окажусь у тебя в гостях, обязательно покажи мне свои картины. Мне не терпится увидеть твое творчество. Ты ведь в университете специализировалась по искусству эпохи Возрождения? – (Пенни кивнула.) – Тогда у меня к тебе предложение. Не знаю, заинтересует ли тебя оно, но думаю, заинтересует.