Она махнула бармену, расплатилась и вышла. На улице ее охватила дрожь, вызванная не только температурой, опустившейся ниже нуля.
Глава 21
Наутро в дверь номера Пенни постучали. Это была Кэролайн, принесшая ей сумку с одеждой.
– Держи. Когда твой таинственный Пират тебя увидит, ты должна выглядеть неотразимо.
Пенни с благодарностью взяла сумку.
– Вопрос не когда, а если я увижу своего таинственного Пирата. В любом случае я тебе очень благодарна. И поблагодари от меня Оливию. Теперь рассказывай, как успехи у вас с Ником.
– Извини, но я забежала на минутку. Представляешь, Рождество уже на следующей неделе, а я пока не купила ни одного подарка. Надеюсь еще до конференции пройтись по магазинам. А с Ником у нас все в лучшем виде. Вчера я набралась смелости и рассказала Оливии. Она была очень рада за нас.
– Прекрасно. Знаешь, я сама начисто забыла про подарки. Только вчера вспомнила. Возможно, мы с тобой пересечемся в магазинах.
Пенни отправилась в галерею и долго проговорила с Карлой. Оттуда она вышла со списком мест, куда можно обратиться насчет аренды жилья. К счастью, многие из них предлагали поиск онлайн. Это позволяло ей заняться поисками из Англии сразу после Рождества. Она купила несколько газет и позвонила в три агентства. Результаты оказались вполне ожидаемыми. В самой Венеции с ее доходами она могла себе позволить лишь маленькую квартирку, где не позанимаешься живописью. Следовательно, придется искать жилье на материке. Пенни пошла на станцию и за считаные минуты доехала до Местре. К ее радости, агентств там хватало, и квартиры они предлагали по вполне приемлемым ценам. Учитывая близящееся Рождество, все советовали ей не торопиться, а в январе найти себе временное пристанище и спокойно заняться поисками. Пенни вняла их советам.
Она вернулась в Венецию, купила рождественские подарки и успела побывать в двух галереях, значащихся в ее списке. О еде она вспомнила лишь к концу своего насыщенного дня, когда собиралась в Галерею Карстерс. Из отеля она вышла около шести. Туфли на высоком каблуке вынуждали ее идти медленнее обычного. Чтобы унять требования желудка, она зашла в первое попавшееся кафе – выпить чашку кофе с круассаном. Расстегнув пальто, она поймала на себе восхищенный, хотя и несколько плотоядный взгляд бармена за стойкой. Значит, она не будет восприниматься пустым местом среди сливок венецианского общества, которых непременно пригласили на открытие галереи.
Туда она пришла в начале седьмого. Торжество было в полном разгаре. Ее встретила улыбающаяся Карла. Девушка выглядела очень элегантно в черном коротком платье и туфлях на высоком каблуке. Волосы Карлы были убраны в высокую прическу. «Интуиция меня не подвела, – подумала Пенни. – Представляю, как бы я смотрелась в джинсах и свитере». Она поднялась на второй этаж. Профессор Инноченти, в смокинге и с гвоздикой в петлице, приветствовал гостей. Увидев Пенни, он подошел, взял ее за руки и, глядя на нее с искренним восхищением, сказал:
– Добрый вечер, Пенни. Вы обворожительно выглядите.
– Добрый вечер, профессор Инноченти. Я то же самое подумала о вас.
– Пенни, привет. Очень рад, что вы пришли.
Обернувшись, она увидела Джонатана. Как и профессор, он смотрел на нее с восхищением:
– Должен сказать, вы обалденно выглядите.
Профессор отошел поздороваться с очередными гостями. Пенни заговорщически улыбнулась Джонатану и вполголоса сказала:
– Сейчас это действительно я, но в семь меня сменит Оливия.
– Знаю. Она мне все рассказала. – Чувствовалось, Джонатан заметил кого-то из именитых гостей. – Пройдитесь по залам, осмотрите экспозицию. Мне очень хочется услышать ваше мнение о выставке. А сейчас я вынужден вас оставить. Я только что увидел английского посла. Он специально приехал из Рима на открытие.
Пенни вошла в первый зал и остановилась у двери. Ее взгляд приковала большая картина с пейзажем Венеции, которую мог написать только Каналетто. Она встала, подробно рассматривая пейзаж. Мимо неслышно прошел официант, предложив ей шампанское. Пенни взяла бокал и побрела дальше, делая вид, что смотрит картины. На самом деле она искала глазами Рико. Все женщины были одеты очень изысканно. В своем пугающе дорогом платье от Шанель Пенни не чувствовала себя белой вороной. Мужчины явились в костюмах или смокингах. Никакой тебе потертой кожаной куртки или мужчины с копной темных волос. Надежды Пенни начали таять, сменяясь нарастающим разочарованием. Последний шанс снова увидеть ее таинственного Пирата лопнул. Она сделала большой глоток шампанского, думая о том, что новая работа позволит баловать себя этим дорогим вином. Как-то она незаметно привыкла к шампанскому. Но эта мысль не отвлекала от невеселых раздумий.
Пенни брела по залу, наполненному бесценными шедеврами, наслаждаться которыми мешала холодная пустота, укоренившаяся внутри. Увидев знаменитую «Флору» Тициана, привезенную сюда из галереи Уффици, она ненадолго остановилась перед полотном и вдруг услышала:
– Добрый вечер, Оливия. Я очень надеялся, что вы придете.
Пенни не нужно было оборачиваться. Этот голос она бы узнала где угодно. Облегченно вздохнув, она улыбнулась и обернулась. Увидев Рико, она чуть не вскрикнула от изумления. Грива темных волос превратилась в аккуратную прическу. Всклокоченная борода сменилась сексапильной щетиной на щеках и подбородке. Вместо кожаной куртки он надел шелковый смокинг, свидетельствующий о хорошем вкусе и достатке, поскольку такой смокинг стоил недешево. Преображенный Рико был еще обаятельнее. Как и всегда в его присутствии, Пенни почувствовала слабость в коленях. Рико тоже улыбался, хотя и с оттенком беспокойства.
– Эта выставка – моя последняя надежда. Я должен был снова вас увидеть. Вы знаете, я даже заглянул в ваш отель и спросил про Оливию Брукс-Уэбстер, но мне сказали, что такая у них не значится. – Рико перестал улыбаться. – Оливия, мне надо с вами поговорить. Мне очень неловко за то, что я вас обидел. Позвольте мне объясниться. Возможно, тогда вы согласитесь меня простить.
Пенни не могла вымолвить ни слова. Она никак не ожидала увидеть Рико таким. Богемного художника, не заботящегося о своей внешности, сменил элегантный богатый мужчина. Пенни было не привыкнуть к этой метаморфозе. Но ее чувства, еще недавно погребенные под рухнувшими надеждами, устремились вверх, приближаясь к экстазу. Сделав над собой усилие, Пенни откашлялась и заговорила:
– Рико, знали бы вы, как я рада вас видеть! – Ее голос дрожал от эмоций. – Вы ничуть меня не обидели. Нам действительно нужно поговорить. Я остановилась в том отеле, но зарегистрировалась под другим именем. Мне нужно очень многое вам рассказать.
В этот момент появился официант и что-то прошептал Рико на ухо. Рико кивнул.
– Оливия, можете оказать мне небольшую услугу? Постойте здесь минут десять, но никуда не уходите. Мне надо ненадолго отлучиться. – Он вновь улыбнулся беспокойной улыбкой. – Вы ведь больше не исчезнете?
Пенни покачала головой. Рико ушел. Пенни вновь посмотрела на тициановскую «Флору» и вдруг увидела то, чего не замечала раньше. Волосы у девушки были почти такого же цвета, как и ее, а загадочный взгляд, направленный в сторону от зрителя, дразнил и еще больше притягивал к себе. А может, вся магия картины заключалась в том, что Тициан написал «Флору» почти полностью обнаженной. Пенни смотрела на картину, не в силах остановить поток несущихся мыслей. Рико здесь, на выставке. Она нашла его. Единственное, что не укладывалось в ее голове, – разительная перемена, изменившая его облик. Прежней осталась только его улыбка.
Вскоре она получила ответ о причинах этой разительной перемены. Из невидимых динамиков донеслось постукивание по микрофону. Гул голосов мгновенно смолк. Повернувшись, Пенни увидела Джонатана. Тот стоял на низком подиуме, готовясь произнести приветственную речь. Рядом с ним находился профессор Инноченти, а по другую руку… Рико.
– Дамы и господа! Рад приветствовать всех вас на открытии первой выставки в Галерее Карстерс, являющейся частью Фонда Карстерса, который мой дед создал еще в шестидесятых годах прошлого века. Дед всегда мечтал устроить галерею здесь, в несравненной Венеции. Ему хотелось создать место притяжения, где зрители могли бы любоваться шедеврами, составляющими квинтэссенцию итальянского искусства. И вот наконец его замысел осуществлен. Нам фантастически повезло открыть галерею в этом великолепном дворце эпохи Возрождения, принадлежащем моему доброму другу принцу Федерико ди Вальдастико. – Джонатан повернулся к Рико. – Ваше высочество, вы хотели бы сказать несколько слов?
Изумление Пенни еще более возросло, когда Рико взял микрофон и заговорил на почти безупречном английском. До сих пор она говорила с ним только на итальянском и не подозревала, насколько хорошо он владеет английским. Но лингвистические способности Рико заслоняла другая мысль. Пенни и представить не могла, что он принц. Он что-то говорил о благородном начинании Фонда Карстерса и о том, что счастлив предоставить часть помещений дворца под галерею, но Пенни почти не слушала. Все заслонило осознание такого простого и одновременно чудовищного факта.
Он был принцем. Она – никем.
Он считал ее Оливией, а значит, равной себе по социальному положению. Выходит, это не Рико был авантюристом, жадным до денег. Это Пенни, играя роль, влезла не в свой круг. И когда он узнает, кем она является… точнее, кем не является, весь его интерес к ней пропадет. В который раз Пенни горько пожалела, что согласилась на этот, выражаясь словами Майлза, спектакль. Права, права была ее мать. Все кончится слезами, и плакать придется не кому-то, а ей.
Пенни оглянулась по сторонам. Рико продолжал говорить уже на итальянском. Он благодарил городские власти, способствующие открытию галереи. Эти слова были адресованы группе солидного вида мужчин в деловых костюмах, стоявших в дальнем конце зала. Медленно, чтобы не привлечь чье-либо внимание, Пенни начала выбираться из толпы собравшихся, пока не скрылась за экраном, на котором висел блистательный пейзаж Каналетто. Она почти выбежала на лестницу. Нужно скорее покинуть здание, чтобы не ставить в неловкое положение Рико и особенно Джонатана, когда выяснится, кто она на самом деле. Как отреагирует Рико, увидев, что настоящая Оливия берет Джонатана под руку? Пенни очень не хотелось присутствовать при этом.