Нок любила запах тренировочного зала. Там пахло цветами лимона, свежевымытыми полами и трудовым потом. В эту тренировку она вложила очень много сил, и доказательством тому были волдыри на ладонях в местах, которые касались посоха.
Выйдя из зала и направляясь в раздевалку, Нок подула на нежную кожу.
– Эй, хорошо фехтовала, – сказал кто-то.
Это была Ди. Милая девочка, на год старше Нок, но на два уровня ниже её по фехтованию.
– Если у тебя дальше так пойдёт, то в следующем году ты точно побьёшь Быка.
– Спасибо.
– Эй, нас здесь только двое, так что можешь мне рассказать, – наклонилась к ней Ди. – Как у тебя так получается? В чём секрет, а?
– Секрет?
– Ну, давай же. Ты фехтуешь лучше, чем некоторые наши учителя. Должно быть, ты что-то знаешь, чего не знаем мы.
Нок заморгала, не зная, что отвечать. Она так долго ни с кем не общалась, что уже забыла, как разговаривать со сверстниками. У неё никогда не было друзей. Большинство детей ей завидовали или считали занудой.
Нок обхватила руками плечи и покачала головой:
– Надо только тренироваться, и всё будет. Я уверена.
– Ладно, пусть будет так, – сказала Ди, игриво высунув язычок. – Хочешь, пойдём вместе домой через мост?
Семья Ди тоже жила на Западной стороне, но, к счастью, в обществе они не пересекались с родителями Нок.
С одной стороны, Нок очень хотела согласиться. Она представила себе, как они вместе с Ди пойдут домой, может быть, даже остановятся у тележки с мороженым. Она представила себе, как они будут болтать, смеяться и строить планы на визиты с ночёвкой.
Нок стёрла картинку из своего воображения и отрицательно покачала головой.
– Не могу, извини, – сказала она. – Всю неделю я ночую в школе. У нас дом перекрашивают, и мама решила, что это хороший повод, чтобы я побольше потренировалась.
– О боже, неудивительно, что ты на голову круче любого из нас, – рассмеялась Ди. – Если бы я жила в фехтовальном зале, может, и я была бы такая же.
Глядя на уходящую Ди, Нок перевернула пояс своей туники. Воображаемая дружба вместе с девочкой удалилась прочь. Нок выдохнула и потрясла головой. Ей некогда думать о таких глупостях, как мороженое и дружба с девчонками. Ей надо продолжать.
Нок действительно спала в гимнастическом зале. По её расчётам, у неё было чуть больше недели, чтобы выследить Понга – если он был ещё жив. В следующие праздники её родители поедут в Танабури, и она должна быть там. Сейчас у неё были деньги, но их не хватало для недельной оплаты хостела. Фехтовальная школа находилась на Восточной стороне, в районе, который когда-то считался фешенебельным, возле моста, соединявшего восточный и западный берега. На верхнем этаже находились помещения, в которых во время многодневных соревнований могли переночевать иногородние студенты.
Единственным недостатком жизни в школе было то, что как минимум полдня она должна была посвящать тренировкам, чтобы всем казалось, что она остаётся здесь заниматься, а не прячется от родителей и охотится за беглым монахом.
В комнате Нок сменила потную форму на свежую, достала блокнот и развернула карту Восточной стороны, которую купила вчера.
Она подозревала, что найти Понга в Чаттане будет трудно, но, лишь выйдя в город, она поняла, насколько сложна её задача. Чаттана была похожа на кучу камешков: если наступить на один из них, он сместится, и все камешки начнут двигаться, пока верхние не окажутся внизу, а нижние – наверху.
Она уже потратила несколько дней на бесплодные поиски. Но не собиралась сдаваться. Пока – нет. Она будет придерживаться плана: методично прочёсывать город, район за районом, сканируя улицы и каналы. Понг не сможет всё время прятаться. Он беглец и сирота, он никого не знает, его никто не примет и не накормит. Ему придётся всплыть на поверхность, когда он проголодается.
Нок сложила карту и спрятала её под матрас. Она выскользнула из комнаты и задвинула за собой дверь. Посох оставила внутри.
Из тихого района города, где располагалась фехтовальная школа, Нок перешла в шумный центр Восточной стороны. Дети стайками носились босиком по мосткам, кричали, отталкиваясь от стен и ныряя в реку. И это вечером, после учебного дня. Завтра в классе они будут выжатые как лимоны. Внезапно Нок сообразила, что не видела на Восточной стороне ни одного школьного здания. Но это же глупо. Там должны быть школы. Как по-другому дети научатся читать и писать?
Здесь были районы, в которые, как предупреждали её родители, хорошая девочка с Западной стороны не должна показывать нос. Находиться в них было волнующе и немного страшно. Но она не сомневалась, что даже без боевого посоха сможет за себя постоять. Ди правильно думала – она владела секретом фехтования.
Не то чтобы она не хотела рассказывать о нём. Хотя, возможно, отчасти это было правдой. Но прежде всего она потому не хотела рассказывать о нём, что не знала, как это сделать, чтобы не показаться сумасшедшей.
Год назад Нок вместе с отцом ездила в рабочую поездку на северную границу страны, в город под названием Ланнабури. Поездка была длинная, встречи – невыносимо скучные, но последняя встреча проходила в библиотеке. В Чаттане почти все книги погибли во время Великого Пожара, так что Нок пожирала глазами названия и старалась прочитать как можно больше до того, как они уедут. Последняя найденная ею книга была по истории фехтования.
Книга с рассыпающимися страницами утверждала, что это древнее-предревнее искусство зародилось в те времена, когда Чаттана была сонной рыбацкой деревушкой. Им пользовались для самозащиты мудрые женщины и мужчины с окрестных гор. Книга говорила, что оно было похоже на горячий уголёк или искру. Как искра может разжечь большое пламя, если ей дать хорошее топливо, так и человек может раздуть пламя внутри себя и использовать его для разных потрясающих вещей. Например, чтобы уложить горлопана по имени Бык.
На уроках учителя Нок ни о чём подобном не говорили. Возможно, эта сторона фехтования была надолго забыта. Но, едва Нок прочитала об этом, внутри что-то щёлкнуло. Фехтование оказалось не про то, как ты силён или как хорошо ты выучил движение. Оно было про то, чтобы найти внутри себя скрытый свет и позволить ему выплеснуться. С этого момента Нок стала фехтовать лучше всех в своей возрастной группе. Даже учителя говорили, что она достигла уровня старых мастеров. Но она никому, даже учителям, не могла объяснить то, что узнала. Ей казалось, что даже думать об этом было незаконно, потому что речь шла о пламени и об огне.
Нок встряхнула головой и постаралась сосредоточиться на направлении. Она рассеянно позволила толпе увлечь себя, подобно течению, и её унесло от главного канала в узенькую улочку. Между магазинами там висели синие сферы, и вокруг них клубилась дымка. Нок пыталась вспомнить, откуда она пришла. Стараясь никому не смотреть в глаза, она повернула в один проход, затем в другой, но света на улицах становилось всё меньше. Вместо синих сфер улицы теперь освещались фиолетовыми. Здесь было так темно, что Нок оступилась и попала ногой в глубокую яму, полную грязной воды. По крайней мере, надеялась, что воды.
Она заблудилась. Среди фиолетовых теней в разных направлениях двигались люди, но Нок не смела спросить, куда идти. «Спокойно, – сказала она себе. – Просто иди, и ты выберешься отсюда».
И тогда она заметила лысую голову, поблёскивающую впереди над узеньким мостом. Всё её беспокойство испарилось, а сердце в груди подскочило. Неужели это действительно он? «Не-ступая», она подобралась ближе, потом ещё ближе. Теперь она жалела, что оставила в школе посох, но даже это её не остановило бы. Если будет нужно, она притащит его голыми руками.
Он стоял к ней спиной, опёршись на перила. Нок одним прыжком преодолела разделявшее их расстояние. Она схватила его обеими руками.
– Именем Правителя, ты арестован.
Мальчик обернулся.
Это был никакой не мальчик. Это был старик, худой от голода. Его запавшие глаза изучали её лицо.
– Дайте мне что-нибудь, молодая госпожа. Денежку. Я ничего не ел сегодня…
Нок отпустила руки, попятилась и споткнулась о кучу одеял.
Ещё один.
– Пожалуйста, молодая госпожа.
Женщина, держа её руку, закашлялась. Другой рукой женщина держала младенца.
– У вас есть немножко денег? Что-нибудь?
К Нок потянулись руки.
Она посмотрела вокруг. На мосту было много людей: старые и больные, мужчины и женщины – в лохмотьях, опирающиеся на костыли. У их ног свернулись крошечные дети. Они смотрели тёмными, измученными глазами. Их взгляд проникал в самое сердце.
– Пожалуйста…
– Пожалуйста, молодая госпожа…
– Что-нибудь? Хоть что-нибудь…
Они тянулись к ней так же, как тонущий тянется к проходящему кораблю. Нок попятилась, но к ней подошло ещё больше народу, ей загородили дорогу. Она хотела что-то сказать, но слова не выходили наружу. Нок вырвалась от них и побежала.
Она бежала, не заботясь о направлении. Она просто хотела убраться оттуда. Она бежала по одному проходу, потом по другому и оказалась в тупике. Дорогу ей преградило чудовищное здание с обгорелым верхним этажом. Из открытой двери на первом этаже вырывался пар и пахло рыбой.
Нок спряталась в тень и прижалась к стене почерневшего здания. Она упала на колени и закрыла лицо руками. Голоса звучали у неё в голове. Пожалуйста. Пожалуйста, молодая госпожа. В кармане Нок звенели деньги, приготовленные на обед. Она могла отдать их им. Она представила себе, что вернётся и вывернет карманы, хотя знала, что на всех её денег не хватит.
Она крепко зажмурилась и покачала головой. Конечно, в мире существует страдание. Все это знают. Но Нок никогда раньше с ним не встречалась. Эта встреча выбила её из колеи, а такую девочку, как она, трудно было выбить из колеи.
Свет сияет достойным.
Обычно, когда в голову ей приходили слова Правителя, она получала от них силу. Но сегодня они не могли прогнать печальные картины. Слова, подходящие для освещённого солнцем класса, были так же неуместны на Восточной стороне, как ма