— Что касается меня, — сказала девушка, — то я считаю это главным недостатком Сострадающих.
Она просто констатировала факт своего отношения. Факт своего отношения к недоумкам.
— Я пойду к себе, — решился он.
Исидор направился к лестнице, сжимая размягченную теплом руки пачку маргарина.
Девушка смотрела ему вслед с бесстрастным выражением лица. Вдруг она позвала: — Подождите!
— Зачем? — спросил он, останавливаясь.
— Вы мне нужны. Надо подыскать мебель в других квартирах. Вы же сами говорили.
Она гордо подошла к нему. Обнаженная верхняя половина тела была стройной — ни грамма лишнего жира.
— В какое время вы обычно возвращаетесь с работы? Вы не против мне помочь?
— А вы не смогли бы приготовить ужин для двоих, если я принесу кое-что из продуктов? — спросил он.
— Нет. У меня слишком много дел.
Девушка отмахнулась от его предложения, даже не пытаясь обдумать его. Теперь, когда исчез страх, Исидор заметил, что в поведении девушки стало проявляться что-то иное, непонятное и пугающее — холодность, словно дыхание вакуума, заполняющего пространство между обитаемыми планетами. Суть была не столько в том, что она говорила, а в том, что она НЕ делала и НЕ говорила.
— Как-нибудь в другой раз, — смягчила она отказ.
Она направилась к своей квартире.
— Вы не забыли, как меня зовут? — сказал ей Исидор. — Джон Исидор. Я работаю…
— Вы уже говорили мне, где вы работаете.
Она на минуту остановилась у двери, открыла ее и сказала.
— У какого-то типа по имени Ганнибал Слоут, который, как мне кажется, существует только в вашем воображении. Меня зовут… — она бросила на него холодный взгляд. — Рейчел Розен.
— Из компании Розена? — спросил он. — Самого крупного производителя гуманоидных роботов в Системе?
Странное выражение на ее лице вдруг исчезло.
— Нет, — ответила она. — Я ничего не знаю об этой компании. По-видимому, это еще одна ваша фантазия недоумка. Джон Исидор и его персональный генератор эмпатии. Бедный мистер Исидор.
— Но, судя по вашему имени…
— Мое имя — Прис Страттон. Это мое имя по мужу и прошу вас пользоваться только этим именем. Можете называть меня Прис. — Она немного подумала и продолжила: — Нет, лучше обращайтесь ко мне как к миссис Страттон, потому что мы друг друга почти не знаем. По крайней мере, я вас не знаю.
Дверь за ней захлопнулась, и Исидор остался один в пыльном коридоре, погруженном в полумрак.
7
«Да, такие вот дела, — подумал Джон Р. Исидор, сжимая в ладони размякшую пачку маргарина. — Возможно, она еще передумает и разрешит мне называть ее Прис, и, может быть, мне удастся раздобыть банку довоенных овощных консервов для ужина. Хотя, вероятно, она не умеет готовить, — вдруг подумал он. — Ну, ничего, я ей покажу — конечно, если она захочет, — как нужно готовить еду. Пожалуй, если я научу ее, она наверняка захочет стряпать сама. Большинство женщин, даже молодые, любят кухарничать. Это важный инстинкт».
Поднявшись по темной лестнице, он вернулся в свою квартиру.
«Она какая-то неконтактная, — думал он, натягивая белую рабочую униформу. — Даже если поспешить, я все равно опоздаю на работу, и мистер Слоут рассердится. Ну и что? Она, например, ничего не слышала о Бастере Дружби, это просто невероятно. Бастер — самая важная персона из всех живущих, кроме, разумеется, Вилбура Сострадающего, но ведь Сострадающий — не живой человек, это явно явление природы, сошедшее со звезд, по космическому шаблону наложенное на нашу цивилизацию. Так, по крайней мере, говорят. Так же считает мистер Слоут, а он уж знает, что говорит.
Странно, однако, что девушка слишком непоследовательна, называя свое имя. Возможно, ей необходима помощь. Могу ли я ей помочь? Специал, недоумок, что я понимаю в этом? Я не имею права жениться, не имею права на эмиграцию, и радиоактивная пыль в конце концов прикончит меня. Мне нечего ей предложить».
Одевшись, он вышел из своей квартиры и поднялся на крышу, где был припаркован видавший виды аэрокар.
Час спустя он сидел за рулем служебного аэрофургона, приняв первое за этот день вышедшее из строя животное. Это был электрический кот. Животное лежало в пластиковой корзине в конце фургона и тяжело дышало.
«Да, — отметил про себя Исидор, — его вполне можно принять за настоящего». Он направлялся к ветеринарной лечебнице Ван Несса — громкое название, а на самом деле карликовое заведение, едва сводившее концы с концами в условиях жесткой конкуренции в области ремонта эрзац-животных.
Кот громко застонал.
«О, господи, — подумал Исидор, — такое впечатление, будто он и вправду умирает. Наверное, закоротило батарею с десятилетним зарядом, и перегорают все контуры, один за другим. Солидный ремонт. Мастеру ветлечебницы придется изрядно попотеть. Я не назвал владельцу цену за ремонт, — с ужасом подумал Исидор. — Парень просто сунул мне кота и сказал, что неполадки начались ночью, а потом сам куда-то улетел, кажется, спешил на работу. Во всяком случае, разговор был прерван довольно неожиданно — владелец вдруг с ревом умчался в небо в новеньком, сделанном на заказ аэрокаре».
Кота Исидор спросил:
— Сможешь продержаться до мастерской?
Кот не умолкал.
— Ладно, я сам попробую тебя перезарядить, — решил Исидор.
Он посадил фургон на ближайшую свободную крышу и, не выключая мотора, пробрался в хвостовую часть кабины, где открыл пластиковую защитную корзину для перевозки животных, которая вместе с его белым комбинезоном и названием на фургоне должна была создать полное впечатление настоящего ветеринара в настоящем ветеринарном пикапе.
Электрический механизм, заключенный в совершенно натурального вида серую шкурку, булькал и хрипел. Его видеолинзы остекленели, металлические челюсти были крепко! сжаты. Что всегда поражало Исидора, так это симптомы болезни, встроенные в поддельных животных. Механизм, лежащийна коленях Исидора, устроен так, что при выходе из строя какого-либо основного компонента вся конструкция не просто ломалась, а приобретала вид естественно заболевшего животного. «Даже я мог бы ошибиться», — подумал Исидор, тем временен шаря по меховому покрытию живота, отыскивая крышку контрольной панели — очень маленькую деталь у электрических животных, где находились разъемы для экстренной перезарядки батареи. Он никак не мог ее найти, а времени у него не было — механизм явно переставал работать. «Если дело действительно в коротком замыкании, — подумал он, — то стоит попытаться отключить блок питания совсем. Тогда механизм не получит серьезных повреждений, а потом в мастерской Милт снова подсоединит батарею».
Он пробежал пальцами по псевдопозвоночнику. Провода должны были находиться где-то здесь. Чертовски тонкая работа — имитация оказалась совершенной. Проводов не было заметно даже при самом близком и тщательном осмотре. Должно быть, производство Вилбрайта и Карпентера — они выпускают самые дорогие и самые совершенные модели.
Он сдался. Кот совсем перестал функционировать. Очевидно, причина действительно в замыкании — запас энергии полностью истощился. «Починка обойдется недешево, — пессимистически подумал Исидор. — Сразу видно, что хозяин не производил очередного профилактического осмотра. Что ж, это послужит ему уроком, пусть печальным, но необходимым».
Он снова влез в водительское кресло, перевел рычаги в положение «вверх» и взмыл в воздух, направляясь к мастерской.
Во всяком случае, теперь не приходилось слушать выводящие его из себя вопли и стоны сломанного механизма.
Он расслабился. «Забавно, — подумал он, — хотя я и точно знаю, что это всего лишь поддельное существо, а во мне все равно сердце сжимается от жалости. Если бы я мог найти другую работу, не провали я тест на умственные способности, то не опустился бы до такого занятия со всеми его моральными издержками. С другой стороны, имитированные страдания поддельных животных не волнуют Милта Борогова и его шефа — Ганнибала Слоута. Поэтому, видимо, дело во мне. Вероятно, когда личность деградирует, как это происходит со мной, когда она погружается в мир мертвых, все это отражается на психике. Что ж, в этом случае стоит вообще оставить даннук мысль и не развивать ее слишком далеко».
Ничто так подавляюще не действовало на Исидора, как состояние его нынешних умственных способностей посравнению с тем, что он представлял собой когда-то.
С каждым днем он терял понемногу остроту восприятия и жизненную энергию. Как и тысячи других специалов на Земле, он все ближе подходил к огромной куче праха, конечной стадии живого мусора.
Чтобы как-то скрасить одиночество, он щелкнул клавишей радио и настроился на радиопредставление Бастера Дружби, которое, подобно телевизионной версии, продолжалось непрерывно двадцать три часа в сутки. Оставшийся час был отведен религиозной службе, после чего следовал дссятиминутный перерыв — и все повторялось сначала.
— Рад снова видеть тебя, — говорил Бастер Дружби. — Итак, Аманда, прошло уже целых два дня с тех пор, как ты в последний раз побывала у нас в гостях. Работаешь над новой лентой, дорогая?
— Да, я собиралась начать ленту еще вчера, но только они сказали, чтобы я начинала в семь…
— В семь утра? — вмешался Дружби.
— Да, именно в семь утра!
Аманда Вернер засмеялась своим знаменитым искусственным смехом, почти таким же поддельным, как и смех Бастера. Аманда Вернер и несколько других прекрасных и элегантных леди, прибывших неизвестно из каких стран, да плюс несколько так называемых юмористов составляли стандартный набор гостей в шоу-представлениях мистера Бастера Дружби. Женщины, подобные Аманде, никогда не снимались в фильмах, не появлялись в телевизионных сценах. Они жили только в призрачном мире передач с участием Бастера, в его бесконечных шоу, проводя на телеэкранах, как верно подметил Исидор, по семьдесят часов в неделю.
И как это Бастер находил время записывать все свои теле- и радиошоу? Эта мысль не давала покоя Исидору. Каким образом Аманде удается быть у него в гостях чуть ли не каждый день недели, причем каждую неделю, месяц за месяцем, год за годом? Как им удается разговаривать часами без перерыва? Они никогда не повторялись, во всяком случае Исидор этого ни разу не замечал. Их реплики всегда остроумны, свежи и отнюдь не выглядели заученными. Волосы Аманды блестели, глаза сияли, зубы сверкали. Она никогда не задерживалась с ответом, никогда не казалась усталой, легко отвечала на бесконечный поток шуток, острот и замечаний Бастера Дружби. Шоу Бастера Дружби на теле- и радиоволнах, передаваемое по спутниковой связи на всю территорию Земли, изливалось и на эмигрантов в колониях всех населенных планет.