няв трубку видеофона, он набрал номер Дворца Правосудия на Ломбард-стрит.
— Соедините с инспектором Брайантом, — сказал он мисс Уайлд, видеофонистке Управления.
— Инспектор Брайант вышел. Он находится в своем каре, но я не могу с ним связаться. Видимо, он вышел из кабины.
— Он не говорил, куда направляется?
— Да, говорил. Что-то насчет андроидов, которых вы усыпили прошлой ночью.
— Соедините меня с моей секретаршей, — попросил Рик. Оранжевое треугольное лицо Энн Марстен мгновенно появилось на экране видеофона.
— Ага, мистер Декард. Инспектор Брайант пытался с вами связаться. Кажется, он внес ваше имя в список отличившихся и передал его Высшему Руководству. Вы ведь усыпили шестерых анди…
— Я знаю, что я сделал.
— Никому не удавалось прежде… О, мистер Декард, звонила ваша жена. Пыталась узнать, все ли в порядке. Кстати, вы в полном порядке? Он ничего не ответил…
— Все же, — сказала мисс Марстен, — вам следует позвонить ей. Она просила передать, что ждет вас дома.
— Вы слышали, что случилось с моей козой?
— Нет, я даже не слышала, что она у вас была.
— Они прихватили мою козу, — сообщил Рик.
— Кто, мистер Декард? Бандиты, которые воруют животных? Мы только что получили рапорт: новая банда тинейджеров…
— Нет. Бандиты, которые воруют жизни.
— Я не поняла, мистер Декард. — Мисс Марстен внимательно посмотрела на Рика. — Вы ужасно выглядите, мистер Декард. Очень утомлены. И… Боже, у вас подбородок в крови. Он провел ладонью по щеке и подбородку, посмотрел: действительно кровь. Видимо, в него попало несколько камней.
— Вы выглядите как Уилбер Мерсер, — сообщила мисс Марстен.
— Да, — согласился Рик, — я и есть Уилбер Мерсер; я навечно слился с ним, теперь мы едины. Я сижу здесь, надеясь, что нам удастся вновь разделиться. По-моему, это место возле границы с Орегоном.
— Может, прислать за вами патрульный ховер?
— Нет, — ответил Рик. — Я больше не работаю в Управлении.
— Вы переутомились, мистер Декард, — ласково произнесла секретарь. — Сейчас вам потребуется одно — как следует выспаться. Я передам инспектору Брайанту, что вы дома, отдыхаете. И, пожалуйста, позвоните домой жене. Она очень, очень волновалась.. Вам я могу сказать: вы оба в ужасном состоянии.
— Из-за козы, — ответил Рик. — Анди здесь ни при чем; Рейчел ошиблась — я усыпил их без труда. И специал ошибся, заявив, что я не смогу вновь слиться с Мерсером. Прав оказался только Мерсер.
— Будет лучше, если вы вернетесь в Зону Залива, мистер Декард. Сюда, где много людей. Думаю, возле границы с Орегоном никто не живет? Вы ведь там один?
— Странно, — рассказывал Рик, — но возникла абсолютная, полная, реальная иллюзия, что я стал Мерсером; понимаете, в меня даже швыряли камни. Но я ощутил нечто совершенно отличное от того, что чувствуешь, когда сжимаешь рукоятки эмпатоскопа. Вы чувствуете Мерсера, когда сжимаете рукоятки эмпатоскопа? В данном слиянии я был один. Я остался один.
— Говорят, что Мерсер — обман.
— Мерсер не подделка и не обман, — ответил Рик, — до тех пор, пока обманом не стала вся наша жизнь. "Холм, — вспомнил Рик. — Пыль, многочисленные камни, каждый отдельный камень чем-то отличается от всех остальных".
— Боюсь, — сказал Рик, — что теперь смогу существовать только как Уилбер Мерсер. Единожды слившись с ним, невозможно его покинуть. "Неужели мне предстоит вновь взбираться по склону? Да, бесконечный подъем. Я, как и Мерсер, в ловушке у вечности".
— До свидания, — попрощался Рик.
— Вы позвоните жене? Обещаете?
— Да, — кивнул он, — спасибо за все, Энн. — Он положил трубку. "В постель, отдыхать. Последний раз я лежал в постели вместе с Рейчел. Я нарушил закон. Связь с андроидом — серьезное правонарушение, как на Земле, так и на колониальных планетах. Она, должно быть, уже скрылась в здании корпорации. Сиэтл, семейное дело Роузенов — людей и андроидов. Жаль, что я не могу посмеяться над тобой так же, как посмеялась надо мной ты, Рейчел. Вас, андроидов, не беспокоят даже мелочи, которые не дают покоя людям. Если бы я убил тебя прошлой ночью, моя коза осталась бы живой. Серьезная ошибка. Я должен был усыпить тебя. Нет, я ошибся чуть раньше, когда переспал с тобой. Хотя и ты оказалась права только в том, что я изменюсь. Но я изменился не так, как хотелось бы тебе. Я изменился в худшую сторону", — заключил он. "Но теперь мне все равно. Теперь я спокоен. После того, что произошло со мной на склоне, когда я начал восхождение к вершине. Интересно, что произойдет, если я, не останавливаясь, доберусь до самой вершины холма? Ведь там, на вершине, Мерсер заканчивает путь к Цели и умирает. Именно там триумфальное восхождение Мерсера заявит о себе в полный голос, там — в конце пути великого звездного цикла". "Но если я — Мерсер, — раздумывал Рик. — Я не могу умереть, даже через десять тысяч лет. Мерсер бессмертен". Он в очередной раз взял трубку видеофона, чтобы позвонить жене. И застыл в удивлении.
Глава 22
Рик положил трубку на место, забыв, что хотел набрать свой номер; он неотрывно следил за движущейся невдалеке от ховера точкой. "Животное", — решил он. Сердце заколотилось и застонало от радостного предчувствия. "Я знаю, что там прыгает; я не видел существа живым, зато хорошо помню по фильмам…" "Но в каталоге "Сидни" они обозначены буквой "В", сейчас проверю". — Трясущимися руками он вытащил помятый каталог "Сидни", раскрыл:
"ЖАБЫ (Буфониды), все виды…..в".
"Они вымерли много лет назад. Жабы и ослы — любимые существа Уилбера Мерсера. Но на первом месте — жабы". "Мне нужна коробка".
Рик засуетился, заглянул на заднее сиденье ховера — пусто; он выскочил из кара, подбежал к грузовому отсеку, открыл ключом замок, поднял крышку — картонная коробка, в которой лежит запасной топливный насос. Рик поднял коробку, вытряхнул из нее насос, положил на дно тряпку и медленно двинулся следом за жабой. Не спуская с нее глаз. Жаба, как он отметил, здорово приспособилась к окружающему пейзажу; она почти сливалась с ним. Рик заметил ее только по облачкам пыли; видимо, изменение климата повлияло на окраску жабы. "Что нужно сделать, когда находишь животное, считавшееся вымершим?" — Он не просто так задал себе этот вопрос, он попытался вспомнить, что говорит об этом основной каталог "Сидни". Память подсказала, что нашедшему полагается премия и какой-то орден, который вручает представитель ООН. "Кажется, награда составляет сумму в миллион долларов", — присвистнул Рик. "А если находишь любимое животное Мерсера? Боже мой. — Он покачал головой. — Это невозможно! Я готов поверить, что свихнулся из-за этой пыли. Что я — специал, воспринимающий происходящее больным сознанием… Как пустоголовый Изидор, для которого Мерсер оживил паука. Видимо, в моей голове начался процесс, который погубил Изидора. Неужели Мерсер виновник этого? Но ведь Мерсер — я. Выходит, я сам виноват; нет, я нашел жабу. Нашел, потому что смотрю на мир глазами Мерсера". Рик присел на корточки, наклонился к жабе. Она выкопала лапками ямку, спряталась в ней; жизненные процессы приостановились в ее организме, и она впала в спячку. Глаза ее поблекли; жаба не замечала присутствия Рика, который с ужасом подумал, что животное погибло в двух шагах от своего спасителя. "Странно, — сглотнул Рик, — она прыгала всего секунду назад".
Поставив картонную коробку, Рик осторожно стряхнул с жабы пыль. Кажется, она ничего не замечает, но в то же время и не сопротивляется. Подняв жабу, Рик почувствовал характерный холодок ее тела, сморщенного и сухого. И не просто холодок — настоящий холод, как будто жаба выползла из подземной пещеры, расположенной в глубинах Земли. Впервые в жизни выползла из подземного грота, надеясь погреться на солнышке.
Жаба задергала лапками, лениво сопротивляясь; Рик не понял — хочет ли она вырваться или только поиграть с человеком? "Очень крупная жаба, — отметил Рик. — Наверное, взрослая. Она выжила в борьбе за существование, да еще в труднейших условиях! Интересно, где она находит воду, чтобы откладывать икру? Наверное, под землей. Вот что способен видеть Мерсер, — заключил Рик, опустил жабу в коробку и осторожно понес к ховеру. — Он умеет разглядеть даже ту жизнь, которая тщательно прячется в пыли мертвого мира. В любой точке Вселенной Мерсер находит таинственные признаки жизни. Теперь мне понятно; единожды взглянув вокруг глазами Мерсера, я не смогу смотреть на мир иначе, чем смотрит он. И ни один андроид, — грозно подумал Рик, — не сможет отрезать лапу этому существу". — Он вспомнил, что анди сделали с пауком пустоголового. Рик осторожно поставил коробку в кабине ховера на сиденье рядом с собой, крепко сжал руль. "Странное ощущение, — улыбнулся он, — как будто я вновь стал маленьким ребенком". Тяжесть, преследовавшая его всю ночь, неожиданно отступила. "Сейчас я порадую Айрен, — улыбнулся Рик, хватаясь за трубку видеофона. Набрав две первые цифры, он остановился, подумал и решил: — Сделаю ей подарок! Полет до дома займет тридцать-сорок минут". Он решительно включил мотор и резко, будто застегивая молнию, взлетел, разворачивая ховер в направлении Сан-Франциско. Семьсот миль на юг. Айрен Декард сидела возле "Пенфилда", раздумывая, какую набрать комбинацию цифр. Но не решалась; она чувствовала себя настолько больной и вялой, что боялась прикоснуться к кодирующему устройству. Какое-то препятствие лишило ее дороги в будущее, лишило всех возможностей, которые могли появиться на этой дороге. "Если бы рядом сидел Рик, он бы набрал мне 3, — думала Айрен, — и у меня бы возникло желание поэкспериментировать. Я бы набрала код радости или, в крайнем случае, 888 — "Желание смотреть телевизор". Интересно, что там показывают?" Она вновь провалилась в задумчивость, размышляя, куда мог подеваться ее Рик. "Возможно, уже торопится домой; но, с другой стороны, он с не меньшим успехом может домой и не торопиться, — заключила Айрен; ей показалось, что кости стало ломить, а суставы затрещали. — Наверное, от старости". В дверь квартиры постучали. Забыв про "Пенфилд", она вскочила, неожиданно сообразив, что может обходиться без кода. "Если это Рик — то набирать свой код самой уже не придется". Она подбежала к двери и широко ее распахнула. Действительно, в дверях стоял Рик, щека его была расцарапана, а одежда измята и серого цвета. И руки, и лицо — пыль покрывала Рика с ног до головы, только глаза светились радостью, как у мальчишки, который целый день играл на улице, в пыли, а когда его позвали домой, вернулся, как ни в чем не бывало. Отдохнуть, умыться и рассказать о чудесах прошедшего дня.