Вступая в рассуждения о способах решения проблемы, Н.Я. Данилевский приходит к выводу, что все три предложенных им выше варианта могут быть осуществимы только при союзе России с Австрией против Турции. А это будет означать то, что, в конечном счёте, придётся уступить какую-либо часть славянских земель австрийцам. Что явилось бы «настоящим преступлением против славянства».
Тем более рассуждая о русско-турецких конфликтах и совершая исторический экскурс развития этих взаимоотношений, начиная с правления Екатерины Великой, автор замечает, что и без того, на протяжении долгого времен в политике русской власти не было ясных путей для «успешного разрешения восточного вопроса в смысле, выгодном для России и для Славянства».
Полное присоединение Турции к России невозможно, и ни когда не входило в намерения русского правительства. Даже присоединение какой-либо значительной части Турции, например Молдавии или Валахии, отпугивало русские власти из-за боязни вливания в страну многомиллионного инородного населения.
Известно, что, когда Турция предлагала императору Николаю I взять Дунайские княжества вместо уплаты тяжелой для неё военной контрибуции, он не только не принял этого предложения, но предпочёл даже простить значительную часть лежавшего на Турции долга. Николай Яковлевич признаёт, что этот бескорыстный образ действия императора «едва ли и не был самым полезным для России».
Что касается осуществления «греческого проекта», то есть возрождение Византийской империи, так же не соответствовало бы интересам России и славянства. Как указывает автор, в этом случае славянское население Балканского полуострова из-под власти турок попало бы под власть греков.
Поэтому единственный приемлемый выход для разрешения «восточного вопроса» Данилевский видит в полном освобождении славянских народов и греков от турецкой тирании.
По мнению автора, единственным препятствием к освобождению славян и греков и к изгнанию турок из завоёванного ими Балканского полуострова, являются «высшие европейские интересы». Ради этих «высших интересов» русская власть, так долго подчиняла национальные цели России интересам европейского мира и спокойствия, действуя в рамках «Священного союза».
На основании проведённого исторического анализа предпринимаемых Россией мер, для решения «восточного вопроса», Николай Данилевский заявляет о «необходимости национальной политики, то есть предпочтения своих народных интересов всяким другим, какими бы бескорыстными и возвышенными они ни казались, сама по себе очевидна для решения восточного вопроса; ибо именно так называемые высшие европейские интересы и составляют единственное препятствие к освобождению славян и греков и к изгнанию турок из завоеванного ими Балканского полуострова».
А пока эти «посторонние России соображения, как, например, забота о сохранении политического равновесия» будут иметь влияние на решения России, то нечего и думать об удовлетворительном решении восточного вопроса, которое в общем сознании Европы – «непременно должно нарушить если не законные её права и интересы, то, по крайней мере, то понятие, которое она составила о своих правах и выгодах».
Разрешение «восточного вопроса» автору видится не дипломатическим путём, поскольку должно показать: «велико ли славянское племя только числом своим и пространством им занимаемой земли, или велико оно и по внутреннему своему значению; равноправный ли оно член в семье арийских народов; предстоит ли и ему играть миродержавную роль наравне с его старшими братьями; суждено ли ему образовать один из самобытных культурных типов всемирной истории – или ему предназначено второстепенное значение вассального племени, незавидная роль этнографического материала, долженствующего питать собою своих гордых властителей и сюзеренов?».
В следующей главе своего трактата названной «Царьград», Николай Яковлевич Данилевский, ведёт речь непосредственно о Константинополе. Этот город, несомненно, занимает самое выгоднейшее местоположение. Нет на земле другого такого перекрёстка всемирных путей.
«Неудивительно, что такой город, как Константинополь, обращает на себя внимание всех политиков; что вопрос, кто будет им обладать, после того как теперешние его обладатели принуждены будут удалиться с исторической сцены, тревожит все умы, не остающиеся равнодушными к великим интересам современной истории, так что один частный константинопольский вопрос весит, по крайней мере, столько же на весах современной политики, как и весь остальной обширный восточный вопрос».
У автора нет сомнения, что турки должны уйти с исторической сцены, и Константинополь непременно обретёт новых хозяев. После неминуемого развала Турции, Константинополь должен будет вернуться к своим законным наследникам. И тут Данилевский вступает в рассуждения. Кто же является этим законным наследником? Кому должен в будущем принадлежать город? Размышляя над этим вопросом, Николай Яковлевич приходит к выводу, что «возвращение Константинополя его законному наследнику невозможно, потому что наследника этого нет более в живых». Византийская империя, к которой современные греки имели небольшое отношение, пала. Таким образом, Константинополь является «в тесном юридическом смысле» ничейным. «В более же широком и высоком историческом смысле он должен принадлежать тому, кто продолжает воплощать в себе ту идею, осуществлением которой служила некогда Восточная Римская империя. Как противовес Западу, как зародыш и центр особой культурно-исторической сферы Константинополь должен принадлежать тем, которые призваны продолжать дело Филиппа и Константина, дело, сознательно подъятое на плечи Иоаннами, Петром и Екатериною». Поэтому все состязающиеся, за право обладания Константинополем, могут быть разделены в этом отношении на три категории: с одной стороны, великие европейские державы; с другой – мелкие государства вроде Греции, с третьей – Россия.
При этом следует понимать, что «ни Франция, ни Англия и не имеют, собственно, притязаний на обладание Константинополем». Их цель, чтобы Константинополь не достался России. Поэтому они поддерживают владычество Турции.
Для России обладание Константинополем, по мнению Данилевского, принесёт огромные выгоды. Поскольку недавние события, а автор находился под впечатлением Крымской войны, показали, что, не имея контроля над Черноморскими проливами, страна очень уязвима. Обладание Константинополем и проливами устраняет эту опасность и превращает южную границу России в самую безопасную и неприступную.
Рассуждая о выгодах подчинения Константинополя, Николая Данилевский отбрасывает бытовавшее утверждение, что Россия слишком велика, что новые приобретения были бы ей в тягость. По его мнению, «приобретение приобретению рознь». К примеру, Британская империя больше России и не тяготится своими обширными владениями, разбросанными по всей планете. Тем более Константинополь является центром православия, «средоточием великих исторических воспоминаний». Обладание этим городом дало бы России громадное влияние на все страны православного мира.
Таким образом, обосновав неоспоримые права России на Константинополь, Николай Яковлевич, тем не менее, в следующей главе своего сочинения посвященной «Всеславянскому союзу», заявляет, что «Царьград должен быть столицею не России, а всего Всеславянского союза». То есть должен стать общим городом всех славянских народностей. Все народы должны владеть городом на равных основаниях, вместе с русскими, которые тоже будут допущены «ко владению им» на основаниях, равных с остальными славянами. Поскольку, как заявляет автор, это «единственная твёрдая почва, на которой может возрасти самобытная славянская культура».
Оригинальная идея Николая Яковлевича Данилевского о принадлежности Константинополя не нашла поддержки в русском обществе. Более того она показалась утопической, не имеющей под собой ни каких реальных условий, и так и осталась особым мнением славянского идеолога.
Ф.И. Тютчев
Ещё одним знаковым теоретиком решения судьбы Константинополя был великий русский поэт Фёдор Иванович Тютчев (1803 – 1873).
Фёдор Тютчев был представителем древнего дворянского рода, происходившего от Захария Тютчева, участника Куликовской битвы 1380 года и выполнявшего различные дипломатические поручения великого князя Московского Дмитрия Донского.
Будущий поэт получил прекрасное образование, окончив историко-филологический факультет Московского университета. Будучи студентом, Тютчев стал членом «Общества любителей российской словесности», осуществлял переводы с латыни древнеримских текстов. Несмотря на филологическое образование, Фёдор Иванович поступил на службу в министерство иностранных дел, став дипломатом. По роду своей службы он много лет прожил в Европе, занимая различные должности в русских посольствах.
Однако как дипломат Фёдор Иванович Тютчев малоизвестен, известность пришла к нему как к замечательному поэту-лирику. Эти две черты поэта, певца прекрасного, и дипломата, специалиста международных отношений, привели его в стан людей, стремившихся решить судьбу Константинополя.
Вполне очевидно, что поэт с детства впитал в себя идеи возрождение древней Византийской столицы. Его отец Иван Николаевич Тютчев (1768 – 1846), получил образование в Петербурге, в привилегированном дворянском учебном заведении, основанном Екатериной II, в «Греческом корпусе». И вполне был знаком с планами императрицы по возрождению Византийской империи, для своего внука великого князя Константина Павловича. И эта идея старшему Тютчеву, видимо, нравилась.
Другим идейным вдохновителем молодого Тютчева был могущественный родственник семьи и их покровитель канцлер граф Иван Андреевич Остерман.
Обладая мечтательной натурой, Фёдор Иванович переработал эту идею, и уверовал в её неотвратимость, совершенно не зная, как свои мечты реально претворить в жизнь, наивно полагая, что это произойдёт само собой.
Как человек творческий Тютчев, свои мечты о Константинополе, выплеснул в своё творчество, то есть в стихи. Исследователи творчества поэта отметили присутствие Византийской тематики во многих стихотворениях поэта. Это: «Русская география», «Рассвет», «Пророчество» и другие.