толиками вели и другие императоры.
С другой стороны, по мнению Достоевского, с момента покорения Константинополя, весь огромный христианский Восток невольно вдруг обратил свой молящий взор на далекую Россию, только что вышедшую тогда из своего татарского рабства, и как бы предугадал в ней будущее её могущество и «свой будущий всеединящий центр себе во спасение». Россия же приняла на себя обязательство перед всем православием: «хранить его и все народы, его исповедующие, от конечной гибели». Поэтому присутствие России в Константинополе, по мнению писателя, не даст балканским народам, раздираемым между собою национальным соперничеством, погибнуть, а поможет развиться их культуре и независимости.
При этом Фёдор Михайлович весьма скептически относится к высказыванию некоторых «высших политических умов» о том, что Константинополь должен возродиться не иначе, как городом «международным». Подобные мысли автор называет, мягко говоря «ошибочными». Потому, что «такой великолепной точке земного шара просто не дадут стать международным, то есть ничьим». Слишком много охотников на этот великолепный трофей.
Решение «восточного вопроса», утверждает Достоевский, для России – «это чуть не вся судьба наша в будущем». Именно в нём заключаются как бы все наши задачи и, главное, единственный выход наш в историю. В нём и окончательное столкновение России с Европой, и окончательное единение с нею, но уже на новых, могучих, плодотворных началах. Поэтому рано или поздно, Константинополь должен быть русским, хотя, может быть, это случиться в далёком будущем. Такой вывод делает Ф.М. Достоевский.
Он не отчаивается, что главный православный город ещё не под русской властью и не торопиться его завоёвывать. Он готов ждать сколько угодно, твёрдо веря в единую судьбу России и столицы православного мира. По убеждению Фёдора Михайловича православие имеет большую важность и мировую значимость для спасения всего человечества. Тем более для духовного развития русского народа.
В последующем, возвращаясь к вопросу о Константинополе, великий русский писатель назвал свою статью «утопическим пониманием истории». Он прекрасно понимал, что мечты вещь прекрасная, но мир развивается по своим, совсем не утопическим, а вполне реальным законам. Поэтому на практике Достоевский не стал борцом за Царьград, охладев к своим прежним патриотическим порывам, во многом навеянным патриотическим ветром всколыхнувшим Россию во время войны с Турцией.
Глава 5. Первая мировая война.
Начало большой войны
При Александре III, правившем с 1881 по 1894 год, начинает складываться русско-французский союз, в противовес «Тройственному союзу», созданному Германией, Австро-Венгрией и Италией, которые стремились доминировать в Европе. В 1907 году, после довольно продолжительных переговоров, было заключено соглашение с Англией, урегулировавшее русско-английские отношения в Центральной Азии. Это послужило началом складывания нового военного союза «Антанты», в составе России, Франции и Англии.
В начале XX столетия противоречия между Германией и её союзниками с одной стороны и Россией, Францией и Англией с другой особенно обострились. Противники были готовы начать боевые действия и искали лишь малейший повод для развязывания большой войны.
Вскоре такой повод появился или был спровоцирован. В столице Боснии Сараеве в воскресенье 15 (28) июня 1914 года, выстрелом из браунинга, был убит со своей женой, герцогиней Софьей Гогенберг, наследник Австро-Венгерского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Террористом оказался двадцатилетний сербский юноша Гаврило Принцип. Это было второе покушение на эрцгерцога в тот же самый день после неудачного первого, когда в монаршую чету, следовавшую на автомобиле по улицам Сараева в городскую ратушу, бросил бомбу серб по фамилии Габрилович.
Виновником убийства эрцгерцога австрийское правительство объявило Сербию. Хотя специальная австро-венгерская комиссия, проводившая расследование сразу после совершения теракта, пришла к выводу, что сербское правительство к покушению на жизнь австрийского наследника не причастно. Несмотря на это Австро-Венгрия, заручившись поддержкой Германии, 23 июля предъявила Сербии ультиматум.
Через пять дней, 28 июля 1914 года австро-венгерское правительство телеграммой объявило Сербии войну. Австро-венгерские войска вторглись на сербскую территорию и подвергли обстрелу столицу страны город Белград.
Озабоченная судьбой Сербии, Россия начала мобилизацию своих вооруженных сил. В ответ на мобилизацию русской армии Германия 1 августа 1914 года объявила войну России, а 3 августа – Франции. Германская армия тотчас вторглась в переделы Бельгии, нарушив её нейтралитет. В ответ на оккупацию Бельгии, в войну вступила Англия, разорвав 4 августа дипломатические отношения с Германией. Вскоре боевые действия развернулись по всей Европе.
Обе враждующие стороны стремились втянуть в войну на своей стороне нейтральные страны. Большое внимание уделялось Турции, где велико было немецкое влияние. Воодушевлённая первыми успехами немецких войск в начале войны, Турция всё более склонялась к «Тройственному союзу», хотя долгое время не выражала свою готовность вступить в войну.
Существует ошибочное мнение, что Турция сразу же вступила в войну на стороне Германии и в этом якобы была сильно заинтересована Россия, стремясь расширить свои границы, прежде всего за счёт владений Османов. Это одно из распространённых заблуждений.
Россия более других стран была заинтересована в сохранении нейтралитета Турции, поскольку именно ей, при неблагоприятном стечении обстоятельств, пришлось бы воевать на два фронта. Кроме того, нарушение Турцией нейтралитета, сразу же приводило к закрытию Черноморских проливов, что лишало Россию связи с союзниками, прежде всего с Францией. Поскольку на Балтике господствовал Германский флот, а путь через Дальний Восток был очень долгим. Связь с Англией и Францией могла поддерживаться лишь через Архангельск. Дороги на Мурманск ещё не существовало. Путь через Румынию, Сербию и Грецию был очень ненадёжен даже в начальный период войны, вскоре эта линия, после австро-германского наступления на Сербию была перерезана.
Поэтому, чтобы предотвратить вступление Турции в войну русское правительство предприняло конкретные шаги по сохранению турецкого нейтралитета. Сразу же после начала военных действий в Европе, министр иностранных дел Российской империи Сергей Дмитриевич Сазонов (1860 – 1927) предложил французскому и английскому правительствам гарантировать территориальную неприкосновенность Турции, при сохранении с её стороны строгого нейтралитета. Более того, учитывая, что без существенных территориальных приобретений Турция не пойдёт на соглашение с Антантой, Сазонов предложил союзникам, после победы, включить в мирный договор статью, которая бы освобождала Турцию от притеснительной экономической и финансовой опеки Германии. Кроме того, он проектировал вернуть Турции остров Лемнос.
Русская инициатива натолкнулась на сопротивление английской дипломатии. Англичане наотрез отказались передать туркам Лемнос. Однако под нажимом русской дипломатии, союзники гарантировали территориальную неприкосновенность Турции, правда, только на случай покушений во время текущей войны.
Как показали дальнейшие события, этого было недостаточно для умиротворения Турции. Турецкая элита, вспоминая о былых боевых успехах, желала вернуть утраченное величие Османского государства, полагая, что опираясь на военную мощь Германии, она упрочит свое влияние на Кавказе и Балканах.
Инициатива русской дипломатии полностью развенчивает насаждаемое в европейском обществе мнение о непомерных захватнических планах России в отношении Турции, в первой мировой войне.
17 (30) октября 1914 года состоявшие в турецком флоте немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау», несмотря на старания англичан, сумевшие из Балтики беспрепятственно пробиться в турецкие порты, бомбардировали русские города Севастополь, Феодосию и Новороссийск. В Одесском порту турецкие корабли потопили русскую канонерскую лодку и обстреляли французский пароход «Португалия».
В тот же день, русский посол в Константинополе Михаил Николаевич Гирс (1856 – 1932) получил предписание затребовать свои паспорта. Это означало, что Турция вступает в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Послы Антанты покинули Константинополь.
20 октября (2 ноября) 1914 года Россия объявила Турции войну, а 5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция. Русская армия перешла государственную границу и вступила на территорию Турции. 30 октября (12 ноября) 1914 года Турция объявила «священную войну», джихат, России, Франции и Англии, вступив в войну на стороне «Центральных держав».
Сразу же после вступления в войну Турции в Лондоне приступили к разработке планов по переносу боевых действий на турецкую территорию. Опасаясь турецкого наступления на Египет, 21 октября (3 ноября) английские корабли «Индефетигебл» и «Индомитебл» вместе с французскими броненосцами «Сюффрен» и «Верите» обстреляли турецкие форты в проливе Дарданеллы. После этого на турецком фронте наступило временное затишье.
Новый толчок боевые события получили в следующем 1915 году, когда 2 января 1915 года главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич обратился к союзникам с просьбой предпринять военную демонстрацию против турок, чтобы ослабить их натиск на Кавказском фронте.
С вступлением в войны Турции, страны Антанты, не сомневавшиеся в своей победе, рассчитывали поживиться за счёт турецких территорий в Сирии, Палестине, Аравии, Месопотамии и, конечно же, самым лакомым кусочком являлись Босфор и Дарданеллы. Черноморские проливы были лучшим военным трофеем. Поэтому англичане быстро откликнулись на просьбу русского командования. Уже на следующий день, 3 января, английское военное командование уведомило великого князя о начале боевых действий в Мраморном море.
И хотя уже 4 января турецкие войска были разбиты русскими под Сарыкамышем и покатились назад, Кавказский фронт стабилизировался, и надобность в помощи союзников отпала, английское командование начало разрабатывать Дарданелльскую операцию.