Несговорчивого Гамильтон сменили на генерала Чарльза Монро (1860 – 1929). Под его командованием в ноябре месяце 1915 года начался постепенный вывод войск, который полностью завершился к 9 января 1916 года, при незначительном сопротивлении турок.
Союзные войска потеряли в ходе боевых действий в Дарданеллах свыше 146 тысяч человек убитыми, в том числе около 120 тысяч английских солдат. Таким образом, Дарданелльская операция закончилась для союзников полным провалом. Они, несмотря на страстное желание овладеть Константинополем и проливами без участия России, полностью отказались от этого плана, предоставив эту миссию русской армии.
С этого времени английская дипломатия стала активно предлагать русскому правительству включить Черноморские проливы и Константинополь в сферу своих первоочередных интересов.
О Константинополе
С момента вступления в войну Турции на стороне Германии и Австро-Венгрии у стран Антанты появилась реальная возможность покончить с Турецкой державой. Впервые за всю историю своего развития, Турция оказалась перед лицом самой неблагоприятной для неё англо-франко-русской коалиции.
Ещё до первой мировой войны Турция потеряла значительную часть подвластных территорий, не только в Европе, где образовались независимые государства: Болгария, Сербия, Греция, Албания, Черногория, но и в Африке. В 1882 году англичане установили свой контроль над Египтом и оккупировали Судан. Франция захватила Алжир и Тунис. В 1911 году территория Триполи, современная Ливия, была подчинена Италией.
Таким образом, у Турции не осталось владений в Африке, а в Европе турки контролировали лишь Восточную Фракию. Однако, несмотря на значительные территориальные потери, Турция всё ещё оставалась большой державой, контролируя помимо Малой Азии, территории населённые арабами: Палестину, Сирию, Аравию, Ирак.
Все эти турецкие владения привлекали внимание, прежде всего, Англии и Франции. Французы, основываясь на историческом присутствии крестоносцев в Иерусалиме, где в «Средние века» существовали подвластные европейцам государства: Иерусалимское королевство, княжество Антиохия и графства – Эдесса и Триполи, предъявляли свои права на Сирию и Палестину. Англичане намеривались увеличить свои владения за счёт Турции в Месопотамии.
Не могла оставаться в стороне и Россия, получив возможность окончательно решить Черноморский вопрос. Россию могли интересовать лишь Черноморские проливы и судьба христиан в Закавказье. Прежде всего, армянского народа, который получил шанс на освобождение древних армянских земель подчинённых Турцией. Причём для реализации этих планов, теперь у России не было препятствий. Прежде Англия и Франция неизменно противодействовали осуществлению русских притязаний на Черноморские проливы. Теперь это препятствие устранялось, поскольку Англия и Франция были союзниками России.
Когда Турция выступила на стороне Германии, Англия и Франция, нуждаясь в военной помощи России, стремились обеспечить заинтересованность русского правительства в ведение войны до победного конца. Надежды правящих кругов России на приобретение Константинополя и Черноморских проливов являлись с точки зрения английской и французской дипломатии наилучшим способом сохранения и усиления этой заинтересованности.
Нельзя сказать, что сама идея об обладании Черноморскими проливами и Константинополем была в русском обществе не популярна. Наоборот, с вступлением Турции в войну на стороне Германии в обществе укрепилось мнение о справедливом наказании османов за их вероломство. Поэтому стали появляться отдельные высказывания за отторжение от Турции Черноморских проливов и Константинополя.
Только, следует отметить, что единого мнения по этому вопросу не было, да и остроты в решении данной задачи в русском обществе не отмечалось. По-сути и задачи, ни какой не существовало. Имелись, конечно же, некоторые разговоры, возникающие от случая к случаю, но не более.
Военные, обеспокоенные обороной государства, вполне довольствовались возможностью закрепиться на Босфоре, чтобы закупорить Чёрное море, лишив иностранные военно-морские силы возможности угрожать южным границам России.
Промышленники и сельхозпроизводители юга России, заинтересованные в развитии морской торговли, могли желать установления полного контроля над Черноморскими проливами, чтобы не зависеть от изменчивой международной обстановки.
Существовала категория лиц, которые, в силу своих религиозных мировоззрений, равнодушно относились к судьбе проливов, как к транспортной артерии, полагая, что главным для России является отвоевание православной святыни города Константинополя, водружение на куполах Святой Софии христианских крестов.
Немало было людей вообще безразличных к судьбе Константинополя и проливов. Вместе с тем, значительной была группа противников закрепления России в данном регионе.
С началом большой войны, когда стало очевидным, что передел мира неизбежен, отстраняться от решения вопроса о судьбе Черноморских проливов и Константинополя было более нельзя. Слишком велик был интерес мировых держав к этому региону, а Турция уже не способна была контролировать эти территории.
Кто будет владеть Черноморскими проливами и Константинополем, тот будет диктовать условия России и не только по экономическим, но и по политическим вопросам. Поэтому оставить без внимания «восточный вопрос» Россия не могла, просто не имела права, поставленная в жёсткие рамки сложившейся военно-политической ситуации.
После вступления в войну Турции на стороне Германии, заботиться о её территориальной неприкосновенности было уже не возможно. Необходимо было приложить максимум усилий, чтобы решить судьбу проливов в свою пользу. Это прописная истина. Тем более, что вопрос о политическом и экономическом соперничестве великих европейских держав отошёл на второй план, ввиду открывшихся боевых действий.
Война, расколовшая мир на два враждующих лагеря, добавила нового претендента на право контролировать Черноморские проливы, Германию, выявив стремления Берлина прочно установить германское влияние в Константинополе прежде, чем закрепить за собой остальные пункты своего дальнейшего проникновения в наиболее богатые области Малой Азии. Стремясь обеспечить себе «место под солнцем» Германия на Востоке стремилась осуществить идею нового халифата, во главе которого должен был стать, объявивший себя покровителем ислама, кайзер Вильгельм II.
Таким образом, борьба за Константинополь, соединяющий Европу и Азию, приобрела решающее значение. А поскольку «восточный вопрос» более всех затрагивал интересы России, английское правительство, не дожидаясь каких-либо заявлений со стороны Петербурга, попыталось начать его обсуждение.
Стремясь надёжно привязать Россию к антигерманскому военному союзу, трезво оценивая ситуацию и справедливо полагая, что устранить своего главного конкурента в Европе Германию, без русской армии невозможно, английские дипломаты, после вступления Турции в войну, стали озвучивать предложения, о возможной передаче Константинополя под русский контроль.
По мнению английских политиков, обещание России Константинополя, в обмен на участие в войне до победного конца, должно было не только стимулировать военные настроения в русском обществе, есть за что воевать, но и не допустить проникновение России в Ирак и Персию, где у англичан были свои колониальные интересы. Светлые головы в английском правительстве полагали, что лучше задобрить Россию, Константинополем, чем допустить её к границам жемчужины своих колониальных владений – Индии.
Поэтому сразу же после вступления в войну Турции, представители британского министерства иностранных дел заявили своим французским коллегам, что не собираются сохранять целостность турецкого государства.
2 октября 1914 года представитель английского посольства вручил русскому министру иностранных дел, памятную записку, в которой было указано: «По мнению правительства его величества, Турция и не заслуживает того, чтобы с ней считались, так как она показала себя неисправимой и невыносимой».
В то же время русский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф, 9 октября передал в Петроград заявление английского министра иностранных дел Эдуарда Грея о том, что «если Германия будет раздавлена, судьба проливов и Константинополя не может быть решена на этот раз иначе, как сообразно с нашими выгодами». Под словом «нашими» следует понимать русские выгоды. Таким образом, России было сделано предложение, пересмотреть вопрос о Черноморских проливах.
Англичане выбрали правильный аргумент для стимулирования победоносных идей в русском обществе. И если в мирное время «восточный вопрос» не был актуален в общественном мнении русских людей, то в военное время все социально-общественные противоречия сильно обострились. Национальный подъём всего русского общества, особенно в самом начале войны, был настолько силён, что возбуждал в обществе сокровенные мечты и желания. Поэтому английское предложение нашло горячий отклик в русском обществе. О возможности подчинить Черноморские проливы и отвоевать Константинополь стали говорить не только в правительственных кругах, но и в народных массах.
В 1915 году, когда император Николай II посетил Николаевский судостроительный завод, где строились дредноуты для Черноморского флота, рабочие преподнесли императору хлеб-соль и обратились с речью: – «Мы верим, что наши труды не пропадут даром и Россия узрит на Святой Софии, в Константинополе, православный крест вместо мусульманского полумесяца».
Не оставались в стороне и народные представители, члены Государственной Думы. Хотя в целом единого мнения о судьбе проливов в Думе не было, и ни каких официальных запросов думцы в правительство не направляли, но многие депутаты во время частных бесед с членами кабинета министров интересовались о том, что намерено было сделать правительство в этом вопросе. Многие высказывали пожелания не пропустить благоприятно сложившихся обстоятельств, для окончательного разрешения вековечной и мучительной ближневосточной проблемы.