Энни бросила папку на кровать.
— Пьесу. Ее написал мистер Эндрюс.
— Скажи честно, как она тебе?
— Просто класс.
Казалось невероятным, что пьеса могла быть настолько печальной и смешной одновременно.
— А можно и мне почитать?
— Пожалуйста. Мистер Эндрюс хочет, чтобы я сыграла главную роль.
— И ты согласишься?
— Я не уверена.
Энни восхищалась Златовлаской, которой, несмотря на все неприятности, удалось стать хозяйкой своей судьбы. «В отличие от меня», — криво усмехнувшись, подумала Энни.
— Мы собираемся в субботу посмотреть фильм «Десять заповедей», — весело объявила Сильвия на следующий день. — Майк приведет своего лучшего друга, Сирила Квигли, для тебя.
— Сирил! Ничего не выйдет, я не собираюсь встречаться ни с кем по имени Сирил, — сказала Энни испуганно.
— Все зовут его Си. А это не так уж и плохо, правда? Вообще-то это звучит немного по-американски.
— Думаю, что так и есть, — с неохотой признала Энни.
У Си Квигли (Энни даже думать не могла о нем как о Сириле) были короткие черные как смоль вьющиеся волосы и темные глаза, в которых, казалось, постоянно сверкали веселые огоньки. Энни обнаружила, что прониклась к нему огромной симпатией. Это оказалось совсем не трудно. Си рассмешил ее в кинотеатре, потешно изображая Моисея, особенно в том месте, где тот получал от Господа «Десять заповедей».
— Больше не надо! — застонал он, когда очередь дошла до заповеди под номером шесть.
Сидящие рядом люди неоднократно просили их вести себя тише, и даже Сильвии это порядком надоело.
— Перестаньте богохульствовать! — шикнула она.
— А как насчет того, чтобы снова встретиться в следующую субботу, Энни? — спросил Си, когда вся компания сидела за чашечкой кофе в кафе «Лайэнз».
— Я не против, — словно между прочим ответила Энни, хотя внутри у нее все затрепетало.
Всю дорогу до ливерпульского вокзала Си держал ее за руку. Она облегченно вздохнула, когда он вежливо пожал ей руку.
— Что ж, тогда до следующей недели.
— Веселого Рождества, — пожелала Энни.
Он улыбнулся.
— И тебе того же.
Энни наблюдала за тем, как Си перешел через дорогу.
— А где Майк? — удивленно спросила она, когда, повернувшись к Сильвии, обнаружила, что та стоит одна и выглядит довольно угрюмой.
Они вышли на платформу, на которой поезд на Саутпорт стоял уже с открытыми дверями.
— Ушел! — резко ответила Сильвия. — Давай сядем в последнее купе, чтобы избежать встречи с ним.
Девочки сели друг напротив друга. Двери закрылись, и поезд тронулся.
— Я понимаю, что Майк — твой кузен, Энни, — продолжала Сильвия, — но он ужасный зануда. Он снова пригласил меня на свидание, однако я отказалась. И думаю, он обиделся.
— А я встречаюсь с Си на следующей неделе! — в ужасе воскликнула Энни.
— Знаю, слышала, — сухо сказала Сильвия.
— Я-то думала, что мы снова пойдет вчетвером.
— Нет уж, вам придется пойти вдвоем!
Энни растерялась.
— Но мы всегда гуляем с тобой по субботам.
— Ну что ж, в следующую субботу мне придется остаться дома. — Сильвия отвернулась и уставилась в окно.
— Почему же ты не сказала, что не хочешь видеться с Майком снова? — вполне резонно спросила Энни. — Тогда я бы отказалась от свидания с Си.
— А почему ты не обсудила этот вопрос со мной заранее?
— Прямо за столиком в кафе? Не говори глупостей, Сильвия. Это выглядело бы так, словно я прошу твоего разрешения или что-то вроде этого.
Сильвия тряхнула головой, ничего не ответив.
— В любом случае, — продолжала Энни, — эта идея со свиданием принадлежала тебе. Я ведь не хотела в этом участвовать, не так ли?
Проехав несколько станций, девочки не проронили ни слова. Когда поезд прибыл на Марш-лэйн-стэйшн, Энни увидела, как ее кузен вышел на платформу из вагона. Он пошел к выходу, ни разу не оглянувшись, и, по всей видимости, чувствовал себя таким же несчастным, как и она сама.
Энни никогда прежде не ссорилась с Сильвией и сейчас чувствовала, что вся дрожит, совершенно не понимая, что, собственно, она такого сделала.
— Ведь это именно ты сказала, что однажды мы обе встретим мужчину, который станет для нас важнее нашей дружбы, — с упреком произнесла Энни.
— Я имела в виду, что это случится, когда мы достаточно повзрослеем, не раньше восемнадцати или девятнадцати лет.
— Через минуту я схожу, мы почти приехали в Сифорт.
— И что?
— Скажи, я увижу тебя завтра после обеда, или как?
Сильвия небрежно пожала плечами.
— Как хочешь.
Поезд прибыл на станцию, и двери открылись.
— Пока, Сильвия.
— Прощай, Энни.
Ноги Энни подкосились, когда она ступила на платформу. Их дружба с Сильвией закончилась, — с грустью подумала она. Бесполезно завтра идти в «Гранд», хотя он и стал ей настоящим домом и она сильно привязалась к Сиси и Бруно.
Проводник дунул в свисток и двери загудели, словно предупреждая, что сейчас закроются, как вдруг кто-то, пулей вылетев из вагона, очутился рядом с ней.
— О Энни! — вскрикнула Сильвия. — Какой же я все-таки ужасный человек! Я просто ревную, вот и все. Ты так прекрасно провела время с Сирилом…
— С Си!
— С Си, а я чувствовала себя такой несчастной с Майком. Ты сможешь меня когда-нибудь простить?
— Я подумала, что ты больше не захочешь со мной дружить, — чуть слышно сказала Энни.
— Еще чего! — Сильвия нежно взяла ее под руку.
— Я попрошу у Майка адрес Си и отменю встречу с ним, — предложила Энни.
Однако Сильвия, словно не придав значения ее словам, резко сказала:
— Даже не думай об этом. Надеюсь, вы прекрасно проведете время в субботу. Просто иногда вспоминай обо мне, представляя, как я слушаю пластинки, сидя у себя в комнате…
ГЛАВА 8
— Ну, Энни, и каково же твое мнение? — спросил мистер Эндрюс, нервно заморгав, словно от того, понравилась ей пьеса или нет, зависела его жизнь.
Это был первый после каникул день школьных занятий, и Энни осталась после урока английского языка.
Она прокашлялась.
— Думаю, пьеса хорошая. Моя сестра прочитала ее, и ей тоже очень понравилось.
У мистера Эндрюса был такой вид, словно с его плеч свалилась гора.
— А как насчет того, чтобы сыграть роль Златовласки?
— Даже не знаю.
Энни поежилась.
— Я ужасно расстроюсь, если ты даже не попытаешься. Честное слово, поставлю на всем этом жирный крест! Ты ведь единственный человек, которого я вижу в этой роли.
— У меня может и не получиться. Я ведь никогда прежде не играла.
— Каждый из нас постоянно исполняет какую-то роль, — загадочно произнес учитель.
— Что ж, тогда я попробую.
— Вот и умница! — обрадовался мистер Эндрюс. — В таком случае оставь себе копию и начинай учить слова. А в понедельник я распределю остальные роли.
Возможно, в глубине души Энни все же знала, что будет играть Златовласку, потому что уже выучила на память слова, прибегнув к помощи Мари.
— Мы теперь с тобой почти не видимся, — пожаловалась Сильвия, когда они с Энни шли из школы домой. — Ты каждую неделю гуляешь с Сирилом, то есть с Си, а сегодня вечером снова остаешься дома. Мы ведь всегда по средам ходим в молодежный клуб.
— Я встречалась с Си всего три раза, к тому же на прошлой неделе перенесла наше свидание на пятницу, помнишь? Поэтому мы увиделись с тобой в субботу.
Сильвия сказала обиженно:
— Всю неделю ты выглядела ужасно смешной только потому, что он тебя поцеловал.
— Да это был всего лишь невинный поцелуй в щечку.
Каждый раз, когда Энни думала об этом, ее охватывало легкое волнение.
— По-моему, ваши отношения становятся более серьезными.
— Не говори глупостей!
— Пообещай, что не пойдешь с ним в клуб «Каверн». Это только наше с тобой место. Я расстроюсь, если узнаю, что ты отправилась туда с Сирилом.
— С Си! Обещаю. Думаю, он не имеет права ходить туда.
Девочки были в этом новом клубе на прошлой неделе, в тот вечер, когда он только открылся. Хвост очереди огибал угол дома, и они оказались практически последними, кого впустили внутрь. Клуб был расположен в центре Ливерпуля в конце узенькой улочки со старыми складами. В этом полуподвальном помещении с голыми кирпичными стенами они чувствовали себя как дома среди многонациональной авангардной молодежи. С тех пор, каждый раз проходя через школьные ворота, они пели христианский гимн «Когда святые входят маршем».
— В любом случае, — сказала Сильвия, снова возвращаясь к затронутой теме, — почему бы нам с тобой не сходить сегодня вечером в этот клуб?
Энни, вздохнув, ответила:
— Мне не хотелось бы оставлять Мари одну. Она до сих пор ужасно переживает из-за потери ребенка.
— Но ведь прошло уже столько времени, пора бы успокоиться.
— Все это время она была очень расстроена. И лишь совсем недавно я поняла, насколько сильно.
Сильвия фыркнула.
— Если мне не изменяет память, она не теряла ребенка. Она его убила, заплатив за это кругленькую сумму.
— О Сильвия! Как ты можешь говорить такие ужасные вещи!
— Опекать сестру — не твоя обязанность, Энни, — сказала Сильвия.
— Тогда чья же? — спокойно спросила Энни.
Она твердо решила не выходить из себя, заранее зная, что произойдет. В любую минуту Сильвия могла сдуться, как проколотый шарик, и объявить себя самым ужасным человеком на земле.
— Твоей матери или отца. А как насчет Дот?
— Не говори ерунду. Мои родители живут в собственном мире, тетушка же ничего об этом не знает. Я единственный человек, с которым Мари может поговорить.
Сильвия остановилась как вкопанная.
— О Энни! Какая же я мерзкая! — Она виновато посмотрела на подругу. — Как ты меня терпишь?
— Даже не знаю. Должно быть, я идиотка. — Энни резко тряхнула головой. — Ну же, пойдем, иначе у нас не останется времени на кофе.
Уже в кафе Сильвия спросила:
— А почему ты не предложишь Мари сходить с нами в молодежный клуб?