– Проверим, – кивнул начальник службы безопасности. – А другого аппарата у вас нет?
– Есть служебный, который мне Чагин предоставил, но он в моем рабочем кабинете остался.
Лена предполагала, что резиденция будет забита народом: друзья, коллеги, партнеры, знакомые и просто сочувствующие. Но все пространство вокруг дома было пусто. Не было видно ни охраны, ни кого-либо из персонала. Тихо и уныло, несмотря на солнечный свет, льющийся с неба. В огромном доме тоже было пустынно. Лена следом за Виктором Ивановичем пересекла вестибюль, поднялась по ступеням. Звук их шагов эхом пробежался по коридорам первого этажа и затих где-то в темном углу. Почему-то Лене показалось, что вместе с Чагиным из этого дома ушел тот мир, который он придумывал, приглашая сюда толпу гостей и создавая атмосферу праздничного безудержного веселья, мечты о достойной жизни.
Поднялись на третий этаж, никого не встретив, словно никого и в самом деле не было, кроме них, случайно оказавшихся здесь, чтобы потом исчезнуть отсюда навсегда.
Виктор Иванович завел Лену в небольшую комнату и показал на стул, приставленный к рабочему столу.
– Это мой кабинет, – сказал он, огибая стол и опускаясь в офисное кресло. Потом протянул ее телефон: – Возьмите.
– Я должна дать какие-то объяснения? – спросила Лена. – Может, скажете, что вас интересует, и я изложу на бумаге?
Мужчина покачал головой.
– Я и так запомню.
Виктор Иванович выдвинул ящик стола и достал из него тот самый аппарат, который дал Лене Чагин. Видимо, начальник службы безопасности уже осмотрел кабинет помощницы босса, нашел служебный телефон и заранее просмотрел звонки.
– Возьмите, он ваш. С него вы тоже ни с кем, кроме как по работе, не связывались.
Седой человек посмотрел на Лену внимательно, без всякого выражения на лице, но взгляд шефа службы безопасности был тяжелым.
– Теперь расскажите подробно и честно, что вчера произошло в вашем доме.
– Леонид Петрович приехал ко мне после одиннадцати и уехал около полуночи. Если верить показаниям его водителя, то он пробыл у меня около двадцати минут.
Виктор Иванович кивнул:
– Я в курсе.
– Мне показалось, что времени прошло меньше. Чагин приехал с коньяком, бутылка уже была почти наполовину пуста. Предложил мне выпить с ним. Я выпила рюмку, потом мы поговорили немного о работе, и Леонид Петрович уехал.
– Я просил рассказать правду.
Лена подумала немного, стоит ли говорить все, как было. Затем решила: утаивать что-либо смысла нет, и вздохнула:
– Хорошо, Леонид Петрович был нетрезв, я думаю, выпил много.
– Сколько он выпил, мне известно до грамма, потому что я присутствовал при этом. И не хотел его отпускать к вам, потому что догадывался о цели ночной поездки. Так что лучше ничего не скрывать.
– Леонид Петрович пытался… как бы это сказать… мне очень неудобно говорить…
– Чагин пытался вами овладеть?
Лена кивнула и тихо произнесла:
– Так и случилось.
– Случилось что? Он вами овладел? – удивился Виктор Иванович. – Давайте все по порядку. Леонид Петрович приехал. Вы с ним пили коньяк, потом Чагин вами овладел… И на все это ушло двадцать минут?
– Не овладел, потому что я смогла его переубедить, и мы условились встретиться сегодня здесь. Он обещал прислать машину…
– Погодите! – тряхнул головой Виктор Иванович. – Физически сильный мужчина направляется к девушке, желая овладеть ею, но девушке удается его переубедить? Простите, но я, хорошо зная Чагина, в это не верю. Его никто никогда не смог бы переубедить. А когда он выпивал, его и вовсе клинило. Какие слова вы нашли для того, чтобы заставить его отказаться от своей затеи?
– Леонид Петрович сказал, что я ему очень нравлюсь и нам надо быть вместе, а я ответила, что подумаю над его предложением… И тогда он обещал прислать за мной машину утром…
– Понятно, – не дал ей договорить Виктор Иванович. – Тогда объясните, откуда в кармане пиджака Чагина взялся пистолет «ПМ»? Когда он выезжал к вам, оружия у него не было.
– Леонид Петрович забрал его у меня. Я просто показала ему пистолет и сказала, что выстрелю, если он будет пытаться что-то со мной сделать. А он выхватил у меня из руки оружие. Но после этого повел себя прилично и почти сразу уехал.
– Похоже на правду… А теперь объясните, откуда у вас «макаров».
И тогда Лена рассказала о покупке «Вектры», продемонстрировала даже технический паспорт. Виктор Иванович переписал номер автомобиля, затем вновь пристально посмотрел на девушку.
– Думаю, вы к убийству Чагина отношения не имеете. Мотива у вас нет. Зачем убивать человека, который предоставил вам работу и к тому же терял голову в вашем присутствии? Леонид Петрович ни разу не был женат, а после неудачного брака своего брата вообще заявил, что ему подобная хрень не нужна. Но когда появились вы, понял, что никогда не следует зарекаться…
– И что теперь делать мне?
– Отдыхайте пока. Однако никуда не уезжайте. Вдруг возникнут новые вопросы к вам? А потом, когда все устаканится, вас вызовут для разговора на предмет дальнейшего сотрудничества.
– И кто будет распоряжаться всем… в смысле бизнесом руководить? – спросила Лена.
– У Чагина есть родной брат, который является совладельцем бизнеса. Дом этот, кстати, брат построил для себя. А потом вынужден был уехать. Усадьба досталась Леониду, который многое тут переделал, рассчитывая большую часть времени бывать именно здесь, устраивать деловые встречи и принимать гостей. Мне кажется, он всерьез собирался жениться на вас. И вы, как мне думается, это хорошо понимали, а значит, убить не могли. Кто же застрелит свою единственную надежду на будущее… – Виктор Иванович посмотрел в окно и вздохнул: – На очень светлое будущее.
Вероятно, седой мужчина тоже не знал, что будет с ним завтра. И Лену он, может быть, вызвал, чтобы не было так тошно. Хотя кто знает свое будущее? Но отпускать помощницу убитого босса Виктор Иванович явно не хотел. Пошел даже провожать ее. А спускаясь по лестнице, вдруг предложил вместе пообедать. Лена из вежливости согласилась. Собственно, из вежливости надо было отказаться, однако девушка подумала, что была многим обязана убитому Чагину, и в память о нем задержаться в его доме на часок можно.
Они расположились не в столовой для персонала, а зале, где обычно трапезничал хозяин дома, сам лично или принимая гостей. Пока накрывали на стол, Виктор Иванович отошел к открытому окну, молча курил, о чем-то размышляя, вероятно.
А Лена думала о своем. Если бы Чагина не убили, работать здесь она все равно не смогла бы. Скорее всего, написала бы сегодня заявление об уходе и подала бы его, вернув одновременно полученный аванс. Что было бы потом – трудно сказать. Наверное, ей пришлось бы уехать из Ершово, так как Леонид Петрович не дал бы спокойно жить. Дом с участком надо было бы продать. Теперь – вместе с забором и аллеей из пихт, с соснами – за него можно было бы выручить больше, чем сама она отдавала при покупке. Уехала бы до конца лета в Туапсе к маме и двоюродной тетке, а потом занялась бы поиском работы и квартиры. Только вряд ли Чагин так просто оставил бы ее, продолжал бы преследовать. У нее не было возможности ему противостоять, и она бы, вероятно, сдалась… Думать сейчас о том, что могло случиться, было неприятно. Не произошло – и слава богу. Хотя при чем здесь бог?
Виктор Иванович вернулся к столу, опустился напротив. Тут же принесли закуски и холодный борщ. Виктор Иванович пожелал Лене приятного аппетита, а сам откинулся на спинку своего кресла, заговорил задумчиво:
– На сегодня мы с Леонидом договорились пойти на волка. Я посылал людей все выяснить, и они сказали, что видели зверя. Именно такого, как его описывал Чагин, – крупного, черного, спокойного… Леня очень любил охоту. А брат его вообще фанат – собирался свору борзых и легавых завести, чтобы по здешним полям лис и зайцев гонять. Но с его страстью через год надо было бы сюда специально зверей завозить на развод… Мы с ним в Казахстане как-то взяли открытый «уазик» и ночью на сайгаков поехали охотиться. Фарами выхватываем какого-нибудь, тот сразу столбенеет, и тогда, не останавливая машины, надо только прицелиться и попасть…
– Я не хочу говорить об убийствах, – попросила Лена.
– Как прикажете.
Виктор Иванович посмотрел на стоящий перед ним хрустальный графинчик, протянул руку. Рука замерла на мгновение и, изменив направление, легла на бутылочку «перье». Мужчина налил себе минералки, но пить сразу не стал. Посмотрел на Лену и – отвернулся.
– Тут слух пошел, будто вы племянница президента. Леонид попросил меня проверить. Я в Интернет, разумеется, залез, но там ведь одни сплетни. Правда, кое-что узнал: у президента таких симпатичных племянниц нет. Кто же мог придумать такое?
– Какая теперь разница, – ответила Лена.
Однако Виктор Иванович понял ее ответ по-своему.
– Да я все уже выяснил, – усмехнулся он. – И доложил Чагину, что никакого родства у вас с руководителем страны нет. Подумал, Леонид уймет немного свою страсть, если это узнает, а тот еще больше завелся… Кстати, приказал никому ничего не говорить, мол, пусть все продолжают считать вас высокопоставленной особой. Решил, видимо, что через это и сам еще больше возвысится. Вот такой это был человек… А брат у него совсем без тормозов. Когда он здесь появится, мой вам совет: будьте с ним поосторожнее. Так что жаль, что у вас нет серьезных родственников, которые могли бы помочь…
– Меня и без президента есть кому защитить, – соврала Лена. И от лжи ей стало совсем тошно, потому что никого у нее не было, ни сейчас, ни вообще никогда.
Разве что отец…
Когда она объявила дома, что выходит замуж за Романа, отец долго молчал и смотрел в стену. А Лена ждала если не радости родителей, то хотя бы одобрения. Но отец смотрел в стену, а мать на него.
Наконец он обернулся к дочери и спросил:
– Зачем тебе это надо?
– Рома меня любит.
– А ты его?
Дочка кивнула. Тогда ей казалось, что все так и есть и что скоро они с Романом будут счастливы. Уж потом, гораздо позже, выяснилось: ее муж любит только себя, а сама Лена просто очень хотела быть счастливой, но не получилось.