– Мерьем не может так поступить. Встречаться тайком с мужчиной?!
– Спросите у нее сами.
– Ты все сказала?
– Да.
– Иди. Не мне отпускать твои грехи.
Когда Анна ушла, муфтий велел немедленно позвать Мерьем.
– Я решил выдать тебя замуж, – сказал он, внимательно следя за ее лицом. Он увидел, что Мерьем вспыхнула от радости.
– Тебе оказал честь… Юсуф-эфенди, сын муфтия Мехмеда-эфенди…
– Нет! – вырвалось у Мерьем.
– Тебе уже шестнадцать. Пора выбрать мужа. Юсуф достойный человек. У тебя будет свой дом, семья, дети. Достаток и почет. Его семья просила устроить смотрины. Юсуф-эфенди о тебе наслышан, осталось уладить формальности.
– Но я совсем не знаю этого господина!
– Быть может, твое сердце уже кому-то отдано? Где ты видела этого мужчину? Как ты посмела? Говори!
– Я не искала этой встречи, отец. Я была в посудной лавке, и Исмаил…
– Довольно. Значит, все правда. Ты думала, это он посватался. Мерьем, девочка, даже если у Исмаила-аги честные намерения, я никогда не отдам тебя этому мужчине. Забудь о нем. Он – само зло.
Мерьем зарыдала. Самое худшее случилось. Ее отдают сыну муфтия. И скоро запрут навечно в четырех стенах. Никогда больше она не увидит Исмаила. За два месяца он сумел добиться многого. Она думала о нем каждую минуту и целый день ждала свидания, забывая даже молиться. Хотя раньше проводила в молитвах долгие часы. Но теперь у нее был другой Бог, зеленоглазый, с обольстительной улыбкой. И никакие молитвы не помогали его забыть.
– Что делать, Зейнаб? – стенала она, когда мать велела готовиться к смотринам.
Зейнаб, получившая от Исмаила щедрый подарок и новые обещания, зашептала:
– Вы должны увидеться с Исмаилом-эфенди. Поговорить с ним. Быть может, своему хранителю покоев вас сосватает сам султан. Разве муфтий ему откажет? Исмаил ждет вас завтра, у ворот.
– Нет! Разве можно?!
– Если вы не решитесь, то никогда его больше не увидите. Вас отдадут этому Юсуфу-челеби. Я его видела: он хромает, потому что у него одна нога короче другой, и носит засаленный халат. Да от одного его вида вас стошнит, госпожа. Как же вы будете его женой? Ступайте к Исмаилу-эфенди и просите, чтобы он вас избавил от такого замужества.
– Но как же моя мать?
– Она ничего не знает. Завтра она пойдет к вашей будущей свекрови. Отец уедет в мечеть на богослужение. Кормилицу я отвлеку. Мы выйдем к воротам только вдвоем. А там уж как судьба решит.
– Хорошо, – сдалась Мерьем. – Я так хочу его увидеть. Услышать его голос. Дотронуться до его руки.
– Я все устрою, – зашептала Зейнаб. – А вы лучше думайте о нарядах. Исмаил-то вон какой красавчик. И вы должны принарядиться.
В тот роковой день, когда изменилась судьба Османской империи, с самого утра стояла невыносимая жара. Воздух, казалось, застыл, и дышать приходилось с усилием. Хюмашах так и не встала с постели. Ей было душно, болела голова. Исмаил, который уже получил весточку от Зейнаб о том, что свидание состоится, велел позвать к себе Анну.
Когда она вошла, он коротко сказал:
– Сегодня.
– Неужто девушка согласилась?!
– Она ничего не знает. А ты делай, что я сказал. Удержи в постели Телли.
– А дальше-то что? – насторожилась Анна.
– Не твоего ума дело.
Когда Анна ушла, Исмаил послал записку сестре. Там было одно только слово: «Сегодня».
К вечеру у него все было готово. Когда Мерьем вышла в сад, то не увидела там Исмаила. Зейнаб потянула ее к воротам. Мерьем была так взволнована, расстроена и напугана, что пошла. За воротами стояла богатая карета. Мерьем и опомниться не успела, как Зейнаб толкнула ее туда. И тут же дочь муфтия подхватили железные руки, которые втащили Мерьем в карету.
– Пошел! – крикнул Измаил вознице.
Мерьем забилась в его руках, уже чувствуя, что происходит что-то дурное, непозволительное, но Исмаил зажал ей рот поцелуем.
– Тихо, не кричи. Верь мне: по-другому мы с тобой не можем быть вместе.
И Мерьем затихла. Она не видела, куда ее везут. Подумала, что в дом Исмаила. Где совершится никях.
– Что ты сделала со старой ведьмой? – с улыбкой спросил Исмаил у Зейнаб, прижимая к себе перепуганную дочь муфтия.
– Спит, как младенец.
– А ты способная, – одобрительно кивнул он. – Пойдешь со мной. И помни: если ты войдешь в Топкапы, обратного пути не будет.
Услышав «Топкапы», Мерьем опять забилась и попыталась закричать, но Исмаил стиснул ее в объятьях и сказал:
– Это мой дом. Я тебя там спрячу.
Глупышка Мерьем была так наивна, что все еще верила ему. Сегодня они поженятся, и будь, что будет. Исмаил прижимал Мерьем к себе, она чувствовала его силу и помимо своей воли подчинялась. Ехали они недолго.
Во дворце Исмаил коротко переговорил со стражей, и их впустили.
– Закутайся в чадру, – велел он Мерьем.
Втроем, он, Зейнаб и дочь муфтия, почти ничего не видящая в сумерках через густую сетку чадры, прошли через второй внутренний двор. Дальше надо было попасть в покои султана. Исмаил надеялся, что обе женщины, и Анна, и сестра, не подвели.
…Третий день султан Ибрагим чувствовал себя разбитым. Как в те времена, когда Джинджи-ходжа пичкал его своими возбуждающими зельями. Но Хюмашах занемогла, да и желание заниматься с ней любовью пропадало, когда Ибрагим видел ее огромный живот и потухшие глаза. Сама она хотела только одного: поскорее родить. Ребенок бился внутри, словно и он истомился. Повитуха говорила, что во всем виновата жара, и пичкала Телли горькими отварами, чтобы роды не начались раньше срока.
Три ночи Ибрагим провел в полубреду, ему чудились обнаженные наложницы, купающиеся в фонтане. В покоях снова запахло серой амброй. Или это начались галлюцинации? Ибрагим метался в постели от неудовлетворенного желания. Это было невыносимо.
Вечером он все же послал за Хюмашах. Вместо нее пришла Анна, которая сообщила, что у госпожи расстройство желудка. И она не может выйти из своих покоев. Слабительное Анна дала Телли в обед, да велела приготовить побольше жирного, сладкого и пряного. Напичкав свою хозяйку едой, Анна ждала, когда Телли захочет пить. Жара и пряная пища сделали жажду неутолимой.
– Пить… – стонала Телли, засовывая отекшие ноги в медный таз со стремительно таящим льдом.
К вечеру беременная султанша была в таком состоянии, что Анна забеспокоилась: а не перестаралась ли она? Живот у Телли раздулся, ее мучили газы, потом начался понос. Послали за лекарем.
Ибрагим же, получив отказ, вспомнил, что у него есть и другие жены. И отправился к Шекер Пара. Она встретила его ласково. Предложила прохладный мятный щербет и сладости. У шербета был непривычный вкус.
– Что со мной происходит? – удивленно спросил Ибрагим. – Я будто в бреду. У меня, похоже, озноб.
– Это все от жары, – Шекер Пара погладила его руку. Она была огненной, а не холодной.
На миг ей стало его жалко. Сказать, чтобы остался? Или пойти с ним, в его покои? Приласкать? Но она быстро взяла себя в руки, вспомнив, какая участь ей грозит, если Телли родит сына:
– Выпей еще щербета.
Ибрагим взял из ее рук стакан и жадно стал пить. Который день его пища имела странный вкус. Ибрагим был непривычно возбужден, его зрачки расширились, а движения сделались ищущими, беспокойными.
– Не надо так мучиться, – вкрадчиво заговорила Шекер Пара. – В покоях тебя ждет девушка. Юная и красивая. Исмаил провел ее в Топкапы тайно. Никто ничего не узнает. И твоя жена тоже.
– Что за девушка? – встрепенулся он.
– О! Она очень красива. Большая грудь, налитые бедра, пышные волосы и огромные глаза. И она девственница. Одна ночь ничего не решает. Девушку ты завтра же отошлешь из дворца и снова будешь со своей Телли. Но сегодня тебя ждет прекрасная наложница.
– Мне не терпится на нее взглянуть, – Ибрагим встал.
Шекер Пара с грустью смотрела, как ее муж идет к двери. Все еще можно было изменить. Одно только слово. Но она его так и не сказала. Два ее сына умерли, пока она боролась за власть. Пожалел ли несчастную Ашхен Ибрагим? Так пусть идет в расставленную ловушку.
Ибрагим окончательно сломался, когда Шекер Пара расписала ему прелести новой наложницы. Беременные женщины, даже когда они любимы, порою становятся несносны. Почему бы не отдохнуть и не развлечься? Наложницу привел Исмаил, а ему можно доверять.
Мерьем сняла чадру, только оказавшись в султанских покоях.
– Где я? – удивленно спросила она.
– Я сейчас уйду, но ты не должна бояться, – ласково сказал Исмаил. – Твоя судьба сегодня изменится. Но так надо.
– А ты? Ты будешь со мной? – жадно спросила девушка.
– Конечно.
– Ты уходишь?! – Она вцепилась в его руку.
– Я скоро вернусь. Это ненадолго. Служба.
Когда он ушел, Мерьем огляделась. Покои были огромные и богатые. В центре стояла кровать под балдахином, тоже огромная. Пахло чем-то сладким, медово-пряным, запах щекотал ноздри. Мерьем стало жарко, и она расстегнула платье. Наконец, она заметила балкон и хотела было туда выйти, чтобы подышать вечерней свежестью, но в этот момент послышались тяжелые шаги.
– Повелитель, у вас в покоях наложница, – поклонился султану Исмаил, ждущий у дверей.
– Я знаю, твоя сестра мне сказала. Где ты ее взял, эту девушку?
– Не в гареме, не волнуйтесь. Хюмашах-султан ничего не узнает. Я хотел сделать вам сюрприз.
Сначала Ибрагим подумал, что хранителю покоев это удалось. Девушка и впрямь была чудо как хороша. Ибрагим давно уже не был с женщиной, да и зелье его подогрело. Шекер Пара по указанию брата опять подсыпала сегодня в щербет возбуждающий желание порошок.
Мерьем же, увидев вместо Исмаила тучного бородатого мужчину со странными глазами, испугалась и закричала. Его же это только раззадорило.
– Я султан Ибрагим хазретлири. – Он подошел и рванул ее платье.
– Отпустите! – закричала Мерьем.
Ибрагим повалил ее на кровать и жадно стал целовать. Мерьем отбивалась и кричала. Ее охватил ужас. Она не понимала, что происходит. Ее похитили, привезли во дворец, и вместо муллы пришел этот незнакомый возбужденный мужчина, который утверждает, что он султан!