Новость, конечно, меня сильно удивила, но ещё больше удивил возраст Лешего.
Однако…
Из раздумий меня выдернул голос Манчестера:
– Товарищи родоначальники стаба Парадиз, – начал как-то вкрадчиво Манчестер, щурясь на один глаз, что при его круглой, щекастой физиономии смотрелось крайне потешно, действительно напоминая хитрого хомяка. – Вы случаем не в курсе, куда это наши гости так бегут? И какого хрена они так бегут именно тогда, когда у меня каждый человек на счету?!
– Ой, Манчестер! Да грохни ты уже свою «жабу», наконец! – усмехнулся Седой. – У тебя и так весь город в тухлятине уже две недели роется, вёдрами хабар ссыпая, а тебе всё мало.
– Ты вот скажи, умник, я хоть один споран себе в карман положил? Они знают, для чего роются. Всё пойдёт на нужды города и населения! – Набирал обороты разошедшийся толстячок, потрясая в воздухе пухлым пальцем.
– Во-от, они-то знают, потому, что они – граждане, а чего гостям стаба тут ловить? Они пошли себе карманы набивать. Не за зарплату же им в дерьме ковыряться, – ответил ему Седой.
– Ага, а потом будут подавать прошение на гражданство! – Не унимался Манчестер.
– С чего ты это взял? – спросил Прапор.
– С того, товарищ майор, что разведка ваша докладывает о том, что большинства стабов больше нет.
– И что с того! Южнее нет, и то недалеко, а севернее есть. Мы же только небольшой участок территории обследовали. Так что, ещё совершенно рано делать какие-либо выводы, – ответил Прапор нахохлившемуся Манчестеру. – Вон Док э-э-э, – Прапор на мгновение запнулся, – теперь уже с его бойцами разведают обстановку. Пока будут искать выживших и доложат, где, что да как. Потом от этой информации плясать и будем. Так что, ты не кипиши с прошениями. Думаю, в очередь тут никто не выстроится.
– Кстати, насчёт прошений, – начал вновь вкрадчивым голосом Манчестер. Все заулыбались, и даже я понял, что сейчас он опять чего-то выдаст. – Тут у меня уже есть парочка… Ты бы посмотрел их, Седой, а то, может, кто из них зря батрачит, а потом предъявит мне претензии после твоего отказа.
– И скольких ты успел навербовать, Бог торговли и хитрости? – спросил Седой, посмеиваясь.
– Никого я не вербовал! Они сами пришли и изъявили желание остаться. А я чё, мне чё, лишние руки что ли? Сейчас каждая рука на вес жемчуга! – при этих словах Манчестер не спеша мерил комнату шагами, заложив левую руку за спину, потрясая в воздухе указательным пальцем правой руки.
– Ну, так сколько? – спросил Седой, улыбаясь.
Манчестер остановился, потоптался на месте и ответил:
– Девятнадцать.
– Ну, я где-то так и предполагал, – сказал молчаливый Кир. – Была бы твоя воля, ты бы всех гостей стаба сейчас приписал к гражданам и погнал на раскопки.
– Если бы не моё красноречие, то сидели бы мы в своих избушках и по сей день, Кир. Чем больше людей, тем больше город, а чем больше город, тем он сильнее! – Манчестер обратно пошёл на эмоциональный взлёт.
Так, за разговорами и не заметил, как изрядно набрался. Пьяны были все, но меня пробрало сильнее остальных. Когда я стал отключаться, Леший закинул моё полубессознательное тело на плечо и вышел в двери. Но, несмотря на позу мешка картошки, я всё же сумел удержать до самого дома бутылку виски, прихваченную Манчестером со стола и всунутую мне в руку.
Как объяснил на следующий день Батон, это из-за истощения, и главная причина – это малый срок пребывание в Стиксе. С такими «стариками» мне тягаться – пупок развяжется. Пить наравне они могут только друг с другом.
– Не обижайся, Док, но ты не кто иной, как лось во время брачного сезона. – Поучал в сотый раз меня Фома – Несёшься, ни хрена не видя, ломая всё на своём пути. Да тебя за три километра глухой услышит, не то, что… ай, – с досады махнул рукой. – Ступать нужно всей стопой, во-о-от так: носки чуть внутрь, да не так сильно, не косолапь. Двигайся тише, чувствуй себя. Тише, не пыхти, как загнанная лошадь.
Мы шли через лес уже полдня. Мутантов за это время не попалось ни одного. С тренировками на полигоне сделали передышку. Батон тоже пока прекратил меня пичкать своей «отравой». Вот Леший и решил сходить на разведку, посмотреть своими глазами, что теперь творится в округе, ну, и заодно поднатаскать меня в походно-боевых условиях. За два дня брожения в окрестностях Парадиза мы видели только следы разрушения от сотен тысяч лап. Часто попадались останки мутантов, задавленных и сожранных в толчее. У некоторых споровые мешки оставались невредимыми. Мутанты жрут своих собратьев за милую душу, если больше ничего нет, но споровики в меню не входят, потому, если их не растоптали, то вполне вероятна халявная пожива. Сегодня мы решили заглянуть в деревню Тихую. Каждый в душе надеялся, что это укромное место беда всё же миновала.
Лес кончился внезапно, будто его резко обрубили, и наша небольшая группа оказалась на краю той самой поляны. Открывшаяся картина была плачевной. И без того покосившиеся старые избы теперь валялись, разнесённые по брёвнышку. Более или менее целыми из десятка построек остались только три. Повезло, что тут прошла лишь очень малая часть, скорее всего, не слишком крупных особей.
Прежде чем зайти в дом, мы обошли всю поляну и нашли четырнадцать костяков, обглоданных и погрызенных. Видимо, зверушки останавливались на полянке и перекусили более слабыми товарищами. В итоге за эти два дня мы насобирали изрядное количество споранов, гороха, янтаря и даже жемчуга. Да, о жемчуге. Мне от стаба выдали премию за мои заслуги оракула: пять чёрных, три розовых, и вернули мою красную. С собой жемчуг я теперь не таскал, всё положил в стабе на карту.
– Что думаешь, Леший? – спросил Кир, стругая ножом деревянный колышек.
А в это время Арман что-то колдовал над кастрюлей. Фома чистил оружие, а я просто лежал, вытянув уставшие с непривычки к дальним переходам ноги, боролся с голодом и сном. Студента с Филином пришлось оставить в стабе из-за временной инвалидности, мелкого – по причине возраста, хотя, он клятвенно обещал слушаться и без разрешения никого не убивать. Но мы опасались нарваться на очередную стаю, или, не дай Стикс, орду. Поэтому все мольбы были тщетны, и паренёк остался на попечении Студента, как самого ходячего. Отсутствие одной руки у парняги не мешало выписать малому подзатыльник другой рукой. Филин же пока лежал у Батона в клинике. Вырванные тварью позвонки восстанавливались медленно.
– Богов вспомнил… – пробасил Леший, – своих, Древлянских. Давненько не поминал их, а нынче вот само всплыло.
Услышав такое, я приподнялся на локте с вытаращенными глазами. Леший, заметив моё крайнее изумление, махнул рукой и рассмеялся.
– Да, не уж-то ты подумал, шо мне полтыщи лет?! – Хохотал он, – не, я, конечно, стар, но не до такой степени! – Вытирал он слёзы от смеха. – Не, Док, я Ленина помню и революции помню. Царя даже видел единожды, когда к брату погостить приехал. А Ленина самого не, не видал, только деяния видал паскудника этого. Ох, крови в то время пролилось много… – Веселья будто и не было, Леший нахмурился, засопел. – Вот как своих всех схоронил, вместе, почти со всей деревней, так и ушёл в леса с оставшимися соседями. Бродили мы долго, встречали ещё таких же обездоленных и от мира ушедших, в итоге осели в аккурат на такой же полянке и образовали общину, да не Христианскую, а Общину Древлян. Через какое-то время поджили мои раны, я во второй раз женился, и снова у меня двое сынков народилось. Всё хорошо было, спокойно, добро. Я даже радоваться начал, забыв о прошлом, но Боги вмешались, и однажды я не вернулся с охоты. – Леший помолчал немного и продолжил: – Одно только радует, что я один сюда попал, а они там остались. Вот я о чём думаю. – Вновь запустил он пальцы в бороду. – Не знаю, какие Боги тут, но то, что они кругом одинаковы – это точно. Мало им было ежедневных кровавых пиршеств, так они решили искупаться в кровушке людской.
В комнате повисла тишина.
– Ну, мы есть сегодня будем, или как? – Первым подал голос Арман.
Ужин был нехитрый, но вкусный. Пока ели, обсуждали планы на завтра. Призраки, официально поступившие на службу, доложили, что, наконец-то, обнаружили пятерых выживших бойцов из команды Прапора. Счастливчики застряли в подвале продуктового магазина, заваленном бетонными плитами. На машине до нужного кластера домчать – всего пару часов, но пешком – это слишком далеко. Решено было выдвигаться в четыре утра, попутно ища транспорт. Я вспомнил о своей брошенной машине. Вот бы сейчас её сюда… Жаль, призраки транспорт водить не могут. Зато призраки могут найти что-то подходящее! Я даже подскочил на месте от прилетевшей мысли и тут же озвучил её всем: и живым, и не очень.
– Подъём в танковых войсках! – Прогремел голос Лешего в моём сознании, грубо выдёргивая из неги сновидений. – Время не ждёт, мужики, вставайте! Я уже тут перекусить сообразил, давайте поснедаем и – в дорожку. Ох, не спокойно на душе. – Бубнил он, набалтывая растворимый кофе. – Аж пятки припекает.
Я глянул на часы, время показывало три часа ночи.
– Леший, ты хоть спал? – спросил я.
– Спал.
Народ повскакивал, принялся убирать спальные места и одеваться. Перекусили на скорую руку, облачились и к четырём утра уже бодренько топали в кромешной тьме по лесу. Ну, не совсем в кромешной и не совсем по лесу. У Лешего было прекрасное ночное зрение, и он отлично вёл нас по тропе, той самой, по которой мы с Арманом ехали на «Комбате» в деревеньку. На дорогу вышли ещё затемно и, не беспокоясь о неожиданных нападениях, двинули вперёд. В нашей группе, как оказалось, было два сенса: я и Кир. К тому же, призраки периодически проверяли дорогу и окрестности впереди на несколько километров и ближе.
Нам нужно было дойти до недавно загрузившегося посёлка городского типа. Место сейчас достаточно пренеприятное, если учесть, что это долгий кластер, и сегодня пошёл пятый день. Многие люди уже обратились в зомби, но ещё далеко не все. Ты натыкаешься на выжившего, молящего о помощи, рискуя своей головой, ломишься его спасать, и тут вместо иммунного тебя встречает в свои объятья свеженький зомбик. Становится обидно и даже очень, особенно, когда таких молящих о помощи ещё достаточно много. Ну, и свежая картина трагедии, само собой, не вызывает ничего хорошего. С непривычки можно и умом тронуться.