Всю дорогу она размышляла о том, как бы ненавязчиво изменить пункт назначения, но ничего не придумала. Неожиданно для нее машина остановилась перед домом Чинука.
– Заходи, – кивнул мужчина, открыв ворота.
В горле у девушки пересохло, и она нервно сглотнула. В прошлый раз Юми приходила сюда с Тонгу, и это был полдень.
«Но сейчас мы только вдвоем с директором, а на дворе уже ночь. Что же делать?»
Чинук облокотился о стену и ждал ее, скрестив руки на груди.
Его спутница медленно подошла к двери, чувствуя, как на нее что-то морально давит. Она закусила нижнюю губу и сделала глубокий вдох.
«Даже не знаю… Ничего же не случится? Самое страшное – перенервничаю и получу несварение», – решила Юми и осторожно вошла внутрь вслед за хозяином дома. За исключением подсвеченной фонарем части, в саду царила полная темнота. Когда девушка собиралась направиться в сторону входной двери, из темноты выскочила загадочная черная тень.
– Ой! – воскликнула гостья, вцепившись в руку стоящего рядом Чинука. Тень проскользнула мимо и юркнула в кусты.
– В чем дело? – он спокойно взирал на вцепившуюся в него девушку.
«Может, он не заметил? Все произошло так быстро…»
– Т-там! Вон там! – дрожащей рукой Юми указала на кусты, в которых исчезла тень.
Как раз в этот момент оттуда послышалось кошачье «мяу».
– А, не важно…
Чинук с трудом смог сдержать смех.
– Она сейчас очень нервная из-за беременности, не обращай внимания и заходи.
«Так это та самая тучная черная кошка, которая лежала в прошлый раз возле входной двери? Значит, она не толстая, а просто беременная?»
– Так и будешь за меня держаться? – мужчина взглянул на Юми, которая все еще стояла, вцепившись в его руку.
– А? Нет! – девушка отскочила, как будто ее током ударило, когда поняла, что не просто держала начальника за руку, а буквально вжалась в него. – Кхм, – смущенно откашлявшись, она опустила голову.
– Садись, – войдя в дом, Чинук снял с себя пиджак, бросил его на спинку дивана и закатал рукава рубашки. – Сегодня ты – гость, так что располагайся.
От этих слов Юми засмущалась еще сильнее и не знала куда себя деть: на диван садиться как-то неловко, стоять истуканом – тоже не вариант, поэтому она просто бродила из стороны в сторону, пока ее взгляд не упал на подушку с одеялом, лежащие на диване.
– Зачем вам на диване одеяло с подушкой?
– Обычно я подолгу не могу уснуть, так что лежу здесь допоздна, пока не засну.
– Бессонница?
– Можно и так сказать.
– И давно началось?
– Даже не знаю… – мужчина погрузился в воспоминания, и его лицо побледнело.
«Может, в тот день, когда ушла мама?»
Перед глазами Чинука всплыли сцены из детства: как он обнимает шерстяное одеяло, которое, казалось, все еще пахнет его матерью, как бродит по дому, пытаясь найти ее. Одним утром, ясным и безоблачным, женщина просто пропала. Потрясение, которое мальчик тогда испытал, и горе от потери не отпускали его даже спустя столько лет.
– Так давно, что я уже и не помню, – ответил он на вопрос, но в тот момент, когда его взгляд зацепился за лежащее на диване старое шерстяное одеяло, его улыбка перестала быть беззаботной. Директор тряхнул головой, как будто пытаясь избавиться от лишних мыслей. – Проголодалась? Сейчас что-нибудь приготовлю.
Он прошел на кухню и, осмотрев содержимое холодильника, достал из него подходящие продукты.
– Ты же не против стейка?
– Да, конечно… – Юми вспомнила, что в прошлый раз в холодильнике не было ничего, кроме бутылок с водой. Конечно же, она не могла знать, что Чинук заранее попросил свою секретаршу Наён купить и привезти продукты.
С кухни доносился размеренный звук ударов ножа по разделочной доске. Рот девушки невольно приоткрылся при виде начальника, умело нарезающего овощи. Мужчина, который умеет готовить, – прекрасное зрелище, но почему-то Юми почувствовала себя обманутой.
«Если он так хорошо готовит, то зачем устроил весь этот спектакль с голодовкой? Или это такой прием, чтобы впечатлять девушек?»
Увиденная сцена оставила какое-то неприятное ощущение.
– Вы так ловко пользуетесь ножом.
– Да нет, обычно.
Нарезанные кусочки были абсолютно одинаковыми, как на конвейере.
«И это он называет «обычно»?»
– Почему вы скрывали свой талант?
– Ты не спрашивала.
Юми нахмурилась, наблюдая за тем, как Чинук своими изящными руками моет овощи в холодной воде.
«Не говорил, потому что не спрашивали. Так-то все логично, но…» Несмотря на верность доводов, ей стало обидно.
– Часто, наверное, для девушек готовите? – спросила она, невольно раскрыв свои истинные чувства.
– Нет, ты первая. Кроме домработницы, ты – единственная женщина, которую я когда-либо приводил домой, – не отрываясь от готовки, ответил Чинук.
– А, вот оно как…
– Сначала дуешься, как кролик, у которого отобрали морковку, а теперь ревнуешь?
– Ре-ревную?! – от негодования Юми едва не потеряла дар речи. – Не говорите о том, чего не знаете. Кто вам сказал, что вы нравитесь мне?
– Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь мою стряпню.
Девушка фыркнула и отвернулась в сторону. Она и правда напоминала Чинуку милого кролика.
– Ли Юми.
– Что?
– Почему ты решила стать диетологом?
Услышав вопрос, она тут же забыла про все обиды, а глаза ее загорелись:
– Это долгая история… Когда я была маленькой, мама не особо следила за моим питанием. Сначала она пыталась делать еду привлекательнее, красиво выкладывать на тарелке, но я все равно капризничала и не ела… В конце концов ей пришлось сдаться, и мне разрешили есть то, что сама захочу.
«Ой, посмотрите на нее! Вспомнила бы себя в его возрасте. Как же я с тобой намучилась. Мне приходилось выкладывать водоросли в виде Бэтмена или Микки Мауса, иначе ты не ела…»
Юми захотелось извиниться перед мамой, вспоминая ее жалобы. Сейчас Тонгу часто капризничал, и если она сама в детстве была такой же, то Михи явно приходилось несладко.
– В итоге в шестом классе я упала в обморок прямо в школе. Мне не хватало питательных веществ. Тогда мама сводила меня к диетологу-нутрициологу из школьной столовой, и та помогла составить персональное меню… – воспоминания вызвали у Юми улыбку. – Она была такой доброй и улыбчивой, прямо как ангел, и объяснила, что для здорового развития нужно есть разные продукты, а не только парочку моих любимых. С тех пор моей мечтой было стать диетологом. Мама до сих пор ее вспоминает. Говорит, услышала бы я эти слова пораньше, может, и подросла бы еще… И г… – «И грудь бы была побольше» – чуть не вырвалось у Юми, но ей удалось вовремя прикусить язык. – И голос был бы мощнее. Стала бы певицей! Ха-ха.
– Певицей?
– Ну да… Только не говорите никому, это секрет!
Когда девушка поняла, что едва не сболтнула лишнего, ее прошиб холодный пот. Чинук взглянул на нее так, будто все понял, и вернулся к готовке. То, как он держал сковородку и как время от времени поливал стейк маслом, выдавало в нем опытного повара. Даже если Юми и не первая девушка у него в гостях, сердце ее все равно трепетало при виде этого мужчины, ловко обжаривающего мясо, и его сильных рук, показавшихся из-под закатанных рукавов рубашки.
– Может, помочь?
– Нет, я почти закончил. Просто садись.
– Как-то неловко. Давайте хотя бы накрою на стол.
Сдавшись, хозяин дома кивнул в сторону холодильника.
– Тогда порежь авокадо для салата.
– Хорошо.
Юми умело разделила авокадо пополам, достала косточку, затем, вынув ложкой мякоть, разрезала ее и выложила на тарелку.
– Что-нибудь еще?
– Не знаю. Кажется, соус уже готов… – Чинук указал мизинцем на соус с зеленым луком. Он зачерпнул немного пальцем, чтобы попробовать, но Юми неправильно истолковала этот жест: девушка наклонилась и сама облизала его палец…
Смущенный ее поступком, директор шумно вдохнул, но девушка не обратила внимания и, как ни в чем не бывало, довольно закивала головой:
– Идеально! Соус что надо.
«Сама не понимает, что творит», – ужаснулся мужчина. Казалось, что его мизинец начал пульсировать. Он сжал руку в кулак, но начавшееся с кончиков пальцев чувство уже распространилось по всему телу.
– Кажется, все готово… Ах да! – стараясь вести себя как обычно, Чинук достал из ящика свечу и поставил на стол. – Выключи свет, пожалуйста, – он зажег фитиль и поднял взгляд на стоявшую у стены Юми. Та наклонила голову в недоумении:
– Что? Зачем?
– Приглушенный свет полезен для пищеварения.
– Полезнее видеть, что у тебя в тарелке…
Девушка колебалась, поэтому Чинук сам подошел к стене с выключателем. Все еще держа в руках зажигалку, хозяин навис над гостьей.
«Что он творит?» – запаниковала она и зажмурилась.
Услышав щелчок выключателя, Юми открыла глаза: директор уже стоял у плиты и поливал соусом выложенные на тарелки стейки.
«Может, я и правда напридумывала? Похоже, романтические истории не так уж и безобидны для психики», – ее смутили собственные мысли и то, как она неправильно поняла Чинука, поэтому поспешила разрядить обстановку:
– Не поливайте мою порцию, пожалуйста. Мне нравится, когда все отдельно, – конечно, у нее не было никаких предубеждений против тех, кто поливает свою еду соусом вместо того, чтобы макать в него кусочки, но к стейку или тонкацу[2] его уж точно следует подавать отдельно.
– Хорошо, – мужчина достал для нее маленький соусник. – Поможешь отнести на стол?
– Конечно, – Юми тут же кинулась выполнять просьбу.
– Вытяни руки.
Девушка повиновалась, и Чинук поставил на каждую ладонь по тарелке:
– Эта моя, эта твоя.
Удерживая посуду, Юми постаралась найти равновесие. Сконцентрировавшись на выполнении задачи, она облизала губы и немного нахмурила брови. Ее сосредоточенное лицо вновь пробудило в младшем Чха ненадолго затихшие чувства, а мизинец снова запульсировал.