Дарос видел того, кто несмотря ни на что вырастил его и любил, как мог. Дар рано постиг природу безумия, поражающего драконов, и видел его признаки в дяде. Прощал. И любил. А раз так, зачем скрывать?
Он перехватил руку короля у своего лица. Армос настороженно уставился на него, а Дар поднёс к губам и почтительно поцеловал эту руку. Обнял его ладонь своими. Это всё, что Армос мог позволить, он не терпел объятий. И признался в том, в чём должен потому, что это правда:
- Спасибо, что был мне отцом. Я люблю тебя, дядя. Ты ведь знаешь это?
Лицо Армоса исказила судорога:
- Конечно, знаю! Иначе прожил бы ты так долго!.. Но какой же ты непроходимый идиот, Дар! Я не стою ничьей любви! За что меня любить?!
- А разве любят за что-то? Я просто люблю тебя за то, что ты - это ты.
Армос с ужасом смотрел на племянника. Потом, будто в забытьи, прошептал бескровными губами:
- Именно так и говорила мне твоя мать. Только она добавляла, что я дурак, раз вообще задаюсь этим вопросом.
Король вырвал свою ладонь из рук Дара, отвернулся и глухо рыкнул:
- Уходи.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Глава 9.
... Прошло три года...
Сегодня Кира нашла в лесу первый подснежник. Весна идёт. Четвёртая весна, какую она встречает дома, с тех пор как вернулась. Природа радовалась. Птицы весело тренькали под стрехой её избушки уже с месяц, встречая яркое солнышко. Медведи просыпались. Звери носились по лесу, задрав носы. Весна идёт!
Кира тоже радовалась. За них всех. За себя не могла. Нет! Она не тосковала, а погружалась в покой родного мира всё глубже и глубже, как в зелёный пушистый мох-сфагнум. Ей было хорошо так. Покой. Вот чего она хотела.
И выбирала его для себя. Поселилась в самом глухом месте, в вековом лесу, куда даже местные не решались ходить. Слава у него была недобрая. Кира ещё и добавила: напугала парней, которые решили сунуться за каким-то надом в вековой ельник, где кроме мухоморов да вороньего глаза ничего не растёт. Ребята добрались до человечьего жилья потом свято уверенные, что только чудо позволило им выжить.
Больше сюда никто не совался. А с трёх других сторон Кирин лес охраняли непролазные топи. Идеальное место для старой карги, что хочет уединения! Иллюзию для себя Кира выбрала не менее колоритную, чем раньше: маленькая, скукоженная старушка, тёмная глазами. Бабка Гера.
Её боялись. Местные совались к ней только в крайнем случае, что случалось редко: рядом только три захудалые деревеньки. В основном "в люди" выходила сама Кира. Раз в неделю приходила в каждую деревню и принимала "пациентов" в доме старосты.
Лечила, чего ж не лечить. Да, только по старинке лечила. И старикам давала отойти, если время подошло, не боролась за них. И пьяницам почти не помогала, и дурным, что совали свои головы по пьяни куда не следует. Пряталась.
Знала, что ищут её. Кто и почему даже не интересовалась, хоть были у неё мысли... Проверять, себе дороже. Сунешь нос, куда не следует, и очнёшься где-нибудь в застенках. Ещё очень повезёт, если в камере Тайной Канцелярии или ещё где, а не в казематах дворца драконьих королей. Оттуда хода назад не будет.
Потому она совсем не пользовалась магией. Абсолютно. Зелья варила только ведьмовские. Времени убивала немеряно, если кому-то из её подопечных требовалась серьёзная помощь. Классическая магия ускорила бы всё в разы. Но даже под экранирующих куполом не решалась. Тем более, что купол ей иногда приходилось использовать и так. Поневоле.
У неё случались приступы. Первый раз, когда эта беда приключилась с ней, она едва успела сотворить купол, на скорую руку. А потом месяц ждала к себе "гостей". Пронесло. Но после того случая, она готовилась заранее.
Случалось это, вероятно, из-за переизбытка магии в её теле. Ещё тогда, когда вернулась, она заметила, что те силы, что она забрала у Дароса и не израсходовала на построение порталов, остались с ней. Не растворились, как бывало раньше, как и должно быть по всем канонам магии.
Чувствовала она их как тёплую светлую точку внутри себя, в груди, рядом с сердцем. Поначалу её даже радовал тёплый огонёк. Он словно согревал и был тем единственным, что напоминало ей о драконе. Она и засыпала только так: приложив ладонь к этому месту. Словно становилась ближе к нему.
Со временем огонёк этот рос, видно подпитываемый её собственными силами, пока однажды не полыхнул. Хорошо, что она была в тот момент дома и одна. Успела. Почти полностью теряя соображение и связь с реальностью, выстроила кокон вокруг себя, который гасил бы всё. Что тогда происходило, она почти не помнила. Очнулась на следующий день, слабая как новорожденный котёнок. Огонёк в груди снова стал маленьким, тёплая точка внутри.
Приключалось подобное с ней не часто, раза два-три в год. Приближение приступа она стала чувствовать довольно точно. И научилась правильно его переживать. Даже сознание не теряла. Строила купол, зажимала зубами угол одеяла, чтобы не кричать от боли, максимально расслаблялась. Противиться тому, что происходило с ней, было невозможно. Становилось только хуже. А так, несколько часов горения, и можно жить до следующего раза.
Она реально горела во время приступов. Было похоже на то, что, судя по рассказам Варга, случилось с ней после смерти Любы. У неё было только небольшое кривоватое зеркальце. Многое в нём не разглядишь. Но глаза у неё горели как плошки. Что да, то да. И лицо светилось. Руки, ноги, всё тело будто перевивали сосуды, только бежала по ним не кровь, а огонь.
И ничего с этим не поделаешь! Привыкла она активно пользоваться магией за время жизни в далёком мире. Резерв раскачала нешуточно. Если бы могла выплёскивать, тратить всё это "богатство", то была бы польза и людям, и ей.
Не могла! Её искали. Как зверь, которого загоняют в ловушку, она чувствовала это всем своим существом. Пряталась. Презирала себя за то, что по-настоящему лечила только детей, но иначе просто не могла. Ей нельзя попадаться никому из тех, кто её ищет.
Искали её минимум двое: дракон и его дядюшка. И там, и там её ждала смерть. Только, мрачно шутила Кира, в первом случае она будет восхитительно приятной, а во втором, в той же мере мучительной. И второй вариант гораздо более вероятен, чем первый. Почему? Да потому, что для короля драконов не было никаких нравственных табу. Он будет искать ведьму и найдёт.
Почему ведьму? Кира была уверена, что до этого Армос дошёл очень быстро. Племянник связал себя обетом и сам искать для себя кого-нибудь не пошёл бы. Значит, случайная встреча и сильнейшее влечение. А иначе зачем он удалял бы домашних из дома на месяц? Кто там жил? Ради кого он стал бы творить несвойственные ему вещи? Только ради той, кого мог бы посчитать своей парой. А парами для драконов могли быть только ведьмы.
Вот и вся задача. За Даросом, вероятно, неусыпно следят, ведь король думает, что он сам спрятал свою женщину от внимания дядюшки. И параллельно ищут её своими силами. А сил и коварства у короля...
За ведающими охотятся. Кира чувствовала это. Но ничем не могла помочь сёстрам. И просьб о помощи к ней не поступало. Быть может, проверки проходили так, что ведьмы и не замечали слежки. Но в это Кира не верила. Значит, нападение всегда было внезапным, а после него просить о помощи было некому...
Ожидание конца окутывало жизнь Киры дымным покрывалом, оседало на губах вкусом пепла и высасывало из неё надежды на лучшее. Ничего не будет. Хорошего... Она не боялась смерти. Если её и убивало что-то, то только то, что она была бессильна что-то изменить. Любое её вмешательство сделает только хуже для всех.
А потому она пряталась. Скучала в серости жизни, но не позволяла себе ничего. Кроме тренировок. Они стали её единственной отдушиной, как в первое время у Варга. Помогали отсрочить приступы и хоть немного сбросить напряжение. Она загоняла себя настолько, что, в какой-то момент падала без сил и плакала оттого, как болит всё тело.
Тренировалась, не сбрасывая иллюзию. Если бы кто-нибудь мог видеть, на какие фортеля способна столетняя бабка, он бы, наверное, подумал, что мир перевернулся!
***
Всё, что позволяла себе Кира из контактов с внешним миром, это только редкие поездки на ярмарку в город. Находился он довольно далеко. Чтобы добраться, приходилось трястись на телеге целый день. Там закупала самое необходимое. И только то, что могло бы заинтересовать бабку Геру, не Кирию.
Ни книг, ни общения. Ничего! Кира ни разу за эти годы не позвала Хранителя, хотя могла. Он бы начитывал ей мудрые книги, вёл задушевные разговоры. И рассказывал бы новости...
Потому и не звала, хотя знала, как обижает духа. И считала, что поступает правильно. Если рвать что-то, то рвать. Незачем тянуть. Ну, узнает она о новых горестях дракона. И что? Кинется его спасать? Справлялся он как-то до неё. И после неё справится. А нет... что ж. Она тоже под дамокловым мечом каждый день.
Кира немного лукавила, даже сама с собой. Она чувствовала дракона. И заглядывать к нему не было нужды. Да, и не стала бы она. Сильнейший тут же "скрутил" бы её и выдал сам себе...
Кира брела по многолюдному рынку и размышляла. Жив её дракон. Жив. Пусть так и будет. И она поживёт столько, сколько боги позволят. Купит себе сейчас необходимый минимум и завтра поутру со "своими" селянами отправится в привычную чащобу ещё на полгода, до следующей ярмарки...
Громкие крики и причитания разорвали весёлый гомон торга как злая рука ситцевый платок. Что-то случилось. Зовут на помощь. Народ сгрудился вокруг, кто-то пробивался вперёд, чтобы поглазеть или помочь. Кира, по-старчески шаркая ногами, потащилась прочь. Туда, где притулился их обоз. Нечего тут делать, нечего. Особенно ей... Ловушка это. На ведающих рассчитанная. Каждая нормальная ведьма кинется помогать.
- Так то, нормальная,- хмуро думала Кира,- а не я...
Сколько ещё несчастных умрёт по приказу князя? И что посулил ему драконий король за ведьму?.. Его же собственную жизнь и посулил! Этот слизняк за свою жизнь отдаст что угодно! И законы свои людоедские не отменяет потом! Так и будут гнать ведающих, как до сих жгут любого, кого заподозрят в сопротивлении драконам!