— Тупица, недоумок из низшего мира! Она бы просто шмякнула меня о стенку или перекинула бы через свои головы и запустила бы мной в тебя!
И правда, такая судьба хуже смерти! Но Келвин воздержался от высказывания саркастических комментариев по этому поводу.
— Я бы мог увернуться или даже поймать тебя и помочь тебе подняться на ноги.
Стапьюлар только свирепо оскалился, глядя на него. Келвин сделал еще одну попытку.
— Однажды я видел дракона, которого атаковали почти таким способом. Конечно, бесстрашный рыцарь заплатил жизнью за свою смелость, но он, по крайней мере, сделал такую попытку и спас своих товарищей.
— Ты считаешь, что мне следовало попытаться сделать это, да? Идиот!
— Ты носишь доспехи, — указал Келвин. — Ты мог бы остаться в живых. Это дало бы мне шанс для…
— Для чего? Атаковать ее своим мечом и магическими перчатками? — насмехался Стапьюлар.
— Это лучше, чем ничего, — ему вовсе не понравилось такое пренебрежение и презрение, но он понял, что у Стапьюлара такая манера разговаривать. Есть ли у него вообще какая-нибудь любовь к жизни? От этой мысли Келвин чуть не рассмеялся.
— Ты так думаешь, правда? Ты знаешь, как быстро могла бы испепелить тебя одна из этих молний? Если бы химера не играла с тобой, то ты бы уже давно превратился в груду углей.
Абсолютно верно! Но Келвин продолжал настаивать.
— Согласно твоим же словам, позже меня так и так поджарили бы. Почему же тогда не погибнуть сражаясь?
— Потому что сражения бы просто не было! Химера располагает огромным количеством электричества, которое она производит в своем теле. Ты не представлял бы для нее никакой угрозы.
Келвин попытался обдумать этот вопрос, заметив, что Стапьюлар снова повторяет свой главный аргумент. Но рыжий был все же из того мира, который он сам называл старшим или высшим.
— Значит ничего нельзя сделать? — его продолжало сбивать с толку очевидное нежелание рыжеволосого хоть как-то противостоять своей судьбе.
— Нет.
— Но ведь ты же собирался напасть на нее. Ты и твои товарищи. Каким же образом?
— С помощью лазеров, конечно. Некоторые из нас были бы уничтожены, но срезали бы ей головы и хвост.
— Хвост для тебя кое-что значит, правда?
— Да, выгоду.
Келвин подумал об этом. Неужели медь могла быть такой ценной в том мире, откуда прибыл Стапьюлар? Казалось, что это невозможно.
— Ты удивлен, правда, глупец? Ха, я тебе скажу, что эти жала не так уж мало стоят. Электрические проводники, пока они растут и пока они подсоединены к цепи, и потом…
— Да?
Но Стапьюлар замолчал, словно поймав себя на том, что выдал слишком много тайн. Что же могло быть таким секретным, что о нем нельзя было сказать даже товарищу по камере смертников?
— Еще одно, — сказал Стапьюлар. — По крайней мере, в младших, низших мирах.
Проводники еще чего-то в младших мирах? Младшие миры — это миры, использующие магию. Это позволяло предположить, что жала химеры являются проводниками магии! От этого открытия колени Келвина подогнулись.
— Что с тобой?
— Там, снаружи, есть забор, изготовленный из этих старых жал. Ты видел, как прыгала молния.
— Ну и что? Это целое состояние, но не для нас. Может быть, для тех охотников, которые появятся здесь после.
— Магия, Стапьюлар. Магия.
— К чему ты клонишь, низший ум?
— Проводники магии. Магия, с помощью которой можно сразиться с химерой.
— Ты сошел с ума!
— Как ты заметил, у меня есть пояс левитации и перчатки, и я пришел из мира, в котором существует магия. Если я снова смогу выбраться наружу, вырвать одно из жал, ухватиться за него перчатками и направить через него магию…
— У тебя есть магия? — Стапьюлар выглядел все менее скептически настроенным.
— Да… — У Келвина еще никогда не было такого сильного искушения солгать. Но ему было трудно изменить своим глубоко укоренившимся привычкам. Он решил сказать всю правду. — Да. Мои перчатки магические. Они часто знают, что делать, когда я сам этого не знаю.
— Серьезно?
— Да. — Но угрызения совести заставили Келвина добавить:- Мечи, копья, щиты, арбалеты — они пользовались даже лазером.
— Но знают ли они, как пользоваться магией?
— Может быть. Возможно.
— А может быть, и нет?
Келвин пожал плечами.
— Мне кажется, что любой шанс лучше, чем ничего.
— Правильно, низший ум. Правильно. Тогда каковы же твои планы?
— Я хочу достать жало. Чтобы встретить с ним химеру.
— Пока, как я предполагаю, я буду отвлекать ее.
— Тебе придется сделать это.
— А если она прочтет твои мысли? Я могу не думать об этом и сохранить это в тайне. А ты?
— Мне придется это сделать.
— Легко сказать. Но когда она рядом, твое сознание открыто для нее. Ты знаешь, что не сможешь скрывать от нее свои планы. Какие бы ни было.
— Тогда именно поэтому мы и должны сделать это сейчас, — сказал Келвин. В этот момент он понял, что единственный план, который у него был, это добраться до жала, пока Стапьюлар отвлекает химеру. Это было трудновыполнимо, даже если бы Стапьюлар действовал достаточно успешно.
— Ты мог бы ухватиться за жало химеры. Держаться за него. Сделать так, чтобы она не смогла направить свои молнии в цель.
— Я мог бы навалиться на него всей своей тяжестью, но все равно я не думаю, что смогу удержать его.
— Но ты попробуешь?
— Да, — пообещал Стапьюлар.
Келвин позволил себе немного надежды. Наконец-то ему удалось убедить рыжего сотрудничать с ним, помочь ему. Это означало, что у них все же появился шанс, пусть и очень малый.
Кайан удивленно посмотрел на своего отца.
— Что мы сделаем, отец? Мы не можем остановить его!
— Нет. Конечно, нет. Туда далеко добираться. В тот раз нас несли туда, помнишь?
Кайан кивнул, глядя на транспортер и втайне думая о чем-то своем. Его мучили мрачные мысли.
Келвин был его братом. Пусть только сводным. Не следовало, нельзя было покидать его, особенно после того, как Келвин отправился за ним в мир змеев. Келвин спасал их всех несколько раз. Сначала он спас Рад, их родину, от родной матери Кайана. Вовлеченный в революцию в Раде, во главе которой стоял Келвин, Кайан воспользовался транспортером и отправился на поиски своих пропавших отца и матери. В мире другого измерения, в параллельном мире, который был так похож на его родной мир и в то же время так сильно отличался от него, Кайан нашел своего пропавшего отца и девушку, к которой он теперь так отчаянно хотел вернуться. Келвин прибыл позже, разбил роялистов и вызволил Кайана и Джона Найта из темницы короля Рауфорта. Теперь у Кайана был шанс отплатить добром за добро.
Но, будь все проклято, Келвин повел себя очень глупо! Отправиться обратно в логово чудовища для того, чтобы спасти этого этого браконьера! Никто, у кого сохранилась хоть капля здравого смысла, не стал бы делать этого! Никто, кроме идиотского героя!
— Может быть, — сказал Джон, — мы сможем получить помощь от квадратноухих. Они хотят, чтобы мы убрались прочь из этого измерения.
— Если они позволят уничтожить охотника, то тем более позволят уничтожить и глупца, — Кайан немедленно пожалел, что употребил это слово. Временами Келвин вел себя глупо, но в то же время он был его братом.
— Боюсь, что согласен с тобой, — сказал Джон. — Но если мы просто начнем снова пробираться по болоту, то нас поймают лягушкоухие. Надо как-нибудь иначе.
— Да, должно быть, так. — Кайан задумчиво поводил носком сапога по полу камеры. — Отец, как ты думаешь, они нас спасут еще раз?
— Думаю, на это нельзя рассчитывать.
— Я тоже так считаю. Зачем им нужно проявлять терпение, имея дело с глупцами?
— Действительно, зачем? — воскликнул Джон с ироническим смешком.
— Если бы только Келвин оставил нам хоть что-нибудь. Он взял пояс левитации и оружие Маувара. Чем же мы будем сражаться?
— У нас есть пара магических перчаток и наши мечи. Плюс наши мозги, — сказал Джон.
— Много пользы они тебе принесут!
— Я не так в этом уверен. Этот плод, который сюда закатили лягушкоухие, — как ты думаешь, он растет неподалеку?
— Предположим, он действительно растет рядом. Он свалит нас с ног, едва мы вдохнем его аромат.
— Но ведь лягушкоухие держали его.
— Может быть, они невосприимчивы к его запаху. Может быть, он просто не действует на них, отец.
— Гм-м. Возможно. Я и не говорю, что мы могли бы воспользоваться им, просто обдумываю возможности.
— Перчатки… как ты думаешь, могут они провести нас через болото к острову?
— Возможно. Наверное, возможно. Вспомни, как у них чудесно развито чувство направления.
— Но у нас только одна пара.
— Вот что я скажу, — Джон Найт стянул с руки правую перчатку и протянул ее сыну. — Я надену левую, а ты правую. Тогда мы будем защищены в равной степени.
— Спасибо, отец. — Кайан надел перчатку. Хотя ладонь отца была больше, чем его, мягкая кожа дракона сжалась и превосходно подошла ему. Если бы его рука была больше, то перчатка бы волшебно растянулась.
Джон пожал плечами.
— Почему я должен позволять своему сыну подвергаться опасности, если ее можно избежать?
Вопрос был чисто риторический, но Кайану было приятно это слышать, и у него потеплело на душе. Он знал, что Келвин герой, сын той женщины, которую Джон любил истинной любовью, и иногда сомневался в чувствах отца к сыну, рожденному злой королевой. Кайан сгибал и разгибал правую руку с надетой на нее перчаткой. Он вытащил меч, сделал в воздухе несколько пробных выпадов и аккуратно вложил меч в ножны. Как же, подумал он, будет обращаться со своим мечом отец, ведь он правша?
Джон Найт уже пристегивал свои ножны с правой стороны. Он левой рукой вытащил меч, взмахнул им в воздухе, продемонстрировал первоклассное мастерство, повращал им и вложил в ножны. Перчатка придавала умение любой руке!
Кайан восторженно кивнул.
— Это лучше, чем, как мне кажется, мог бы сделать Келвин.