осмотрела через брешь между досок и убедилась: действительно, Лале.
Ей казалось, что она выдавила из себя всё колдовство до последней капли, но ещё нужно было открыть дверь. Кора лопнула под её пальцами, корни истончились. Ольжана еле подняла разросшийся засов.
Лале шагнул в предбанник, и Ольжана окинула его взглядом.
– Вы ранены?
– Нет. – Лале облизнул сухие губы. – А вы?
– Тоже.
Ольжана чуть не спросила, почему тогда Лале так плохо выглядел. Лицо его было землистого цвета, губы – с пепельной коркой. На лбу выступила испарина, глаза казались запавшими. Походка стала ещё более нетвёрдой: трости не было, словно бы Лале – взъерошенный, беспокойный – потерял её или где-то забыл.
– Видели чудовище?
Лале кивнул.
– Видел.
Что ж. Значит, он просто так сильно испугался. Может, сама Ольжана выглядела похоже. Ну а так – подрясник не разодран, даже башильерский знак на месте. И перстень тоже. Всё как обычно – вряд ли под видом Лале пришла какая-то другая тварь.
Ольжана стиснула виски пальцами, прогоняя дурные мысли.
Лале тем временем осмотрел заколдованную дверь. Удивился, наверное, но вид у него был такой неважный, что не понять.
– Чудовище не пробралось внутрь?
– Нет, – отозвалась Ольжана, растирая лицо ладонями.
Лале перевёл взгляд на неё, и только тут Ольжана вспомнила, что едва одета, – рубаха была тонкой и едва прикрывала колени. В любое другое время это бы её смутило.
– Я сейчас. – Голова ещё плохо соображала. Спотыкаясь, Ольжана взяла свои вещи, которые оставила тут же, недалеко от входа, и направилась в баню.
Лале снова кивнул и целомудренно отвернулся. Продолжил изучать изуродованную колдовством дверь.
Когда Ольжана завязывала юбку, то бросила Лале через плечо:
– Знаете… Похоже, я выбила ему глаз.
Лале прочистил горло.
– Кому?
– Ну, чудовищу. – Ольжана влезла в широкие, густо расшитые рукава верхней рубахи. – Я закляла банный пар. И хлестнула его по глазу.
Лале поражённо промолчал.
– А где были вы? – Ольжана затянула другой жилет, на этот раз без шнуровки спереди. – У бондаря?
– Да. Услышал вой. Увидел чудовище.
Ольжана развернулась, вышла в предбанник. Лале тут же твёрдо подхватил её под локоть. Не будь она такой ошарашенной из-за всего, что случилось, то мысленно бы поёрничала – что же, его так распалил её недавний вид?..
– Идёмте отсюда, – сказал Лале серьёзно. Во взгляде и тоне – ни тени игривости. – Направо лучше не смотрите. Рассветет через несколько часов, тогда и уедем.
Указал на дверь.
– Можете оставить так. Не расколдовывайте, нет времени. – Ольжана и не собиралась. Откуда у неё силы? – Хозяева решат, что в этом тоже вина чудовища. А если не решат, то ладно. Всем будет не до этого.
Лале сухо чеканил слова, и Ольжана хмыкнула: вот что с учтивым человеком делает испуг! А ведь Лале, похоже, даже не сталкивался с Сущностью лоб в лоб.
Когда они выходили из бани, Лале всё так же поддерживал её за локоть, хотя Ольжана не просила. И она, конечно, всё равно посмотрела направо.
У порога лежало растерзанное мужское тело. Этот человек, поняла Ольжана, и стучал прежде, чем его настигла Сущность.
Пахло кровью. Хорошо хоть ещё было темно – Ольжана не разглядела ничего, кроме изломанного силуэта, но ей всё равно стало дурно.
Лале сильнее сжал её локоть.
– Это мельник?
– Нет, – ответил Лале. – Мельник с семьёй дома. Наверное, это ночной гуляка. Или сосед, который возвращался к себе.
Над деревней низко висела луна – круглая и жёлтая, как глаз чудовища. На синем южном небе – крохотные звёзды.
– Вы в порядке?
– В обморок не падаю. – Ольжана перехватила руку Лале, посмотрела наверх. – Скольких оно убило?
– Не знаю. Надеюсь, больше никого.
В глазах защипало.
– Это из-за нас, – выдавила Ольжана. – Потому что мы сюда приехали. – Осознала, что «нас» – не самое подходящее слово. – Длани, это из-за меня. Это всё из-за меня. Это я его убила, да? Этого мужчину.
– Не говорите глупостей, – ответил Лале мрачно. – Идёмте к мельнику, вам нужно поспать.
– Из-за меня появилось чудовище. И я не впустила этого мужчину в баню. – Брызнули слёзы. – Я бы всё равно его не впустила. Потому что иначе бы погибла. А я не хочу умирать.
Ольжана растерла слёзы по щекам.
Небо было таким низким, а луна – такой огромной, что казалось, ещё немного, и она раздавит и Ольжану, и Лале, и всю деревню, и Сущность из Стоегоста, которая, возможно, убежала недалеко и намеревалась напасть снова.
Но даже страх притупился. Ольжана плохо помнила, чем кончился этот день, – не помнила ни мельника, ни его жену, ни то, что они им говорили; только лежанку, пахнущую сеном, и чашу с травяным настоем, который дал ей Лале, и то, как горек был вкус на языке.
И как мерцали в окне звёзды, когда она засыпала.
Глава X. Поминальный день
Наутро после нападения Ольжана впервые увидела Лале за работой.
Они колесили по господарствам так быстро, что у Лале не оставалось времени лечить людей. Но Сущность из Стоегоста задрала двух мужчин из мазарьской деревни и ранила ещё одного, над которым Лале хлопотал весь остаток ночи и часть утра. Об этом Ольжане рассказала Крина: дядя её, мол, совсем не сомкнул глаз. Вскоре Ольжана – невыспавшаяся, плохо понимающая, что к чему, – сама нашла Лале в доме одного из мельниковых соседей: он заканчивал обрабатывать рваную рану на животе пострадавшего.
Потом он опять напоил успокаивающим настоем и Ольжану, и Крину, и мельника заодно. Дал указания домашним раненого, как за ним ухаживать. Ольжана же собрала их вещи, сложила в кибитку – и вместе с Лале они снова отправились в путь.
В дороге Ольжана неохотно разговаривала и всё больше читала трактаты по демонологии и буллы по охоте на ведьм. Лале не навязывался – но Ольжана понимала, что они только оттягивают необходимый разговор.
Она сама завела эту беседу вечером второго дня, после ужина в дешёвом шинке. Постучалась в комнату Лале, скользнула внутрь.
– Знаете, – начала она смело. – Я думаю, нам пора заканчивать это путешествие.
Лале растерянно на неё посмотрел.
– Присаживайтесь. – Ольжана указала ему на его же кровать. Сама села напротив, на стул. Обвела комнату тоскливым взглядом – та была обветшалой и такой маленькой, что в длину не набралось бы и четырёх шагов.
– Я понимаю, – Ольжана соединила ладони, – что вы обязаны госпоже Кажимере и пану Авро. Кажется, они помогли вашим братьям выбраться из большой беды? Да? Ну славно. Но теперь вы сами увидели чудище. И судя по всему… это… произвело на вас впечатление.
Она вздохнула.
– Я знаю, что вам страшно. И я вас не виню. Я сама боюсь как не знаю кто. Но я уверена: вы не должны везти меня дальше. Ради вашей же безопасности. Никакая помощь, оказанная вашим братьям, – уж простите – не может быть ценнее вашей жизни.
– Да, – ответил Лале осторожно. – Я согласен.
– Ну так давайте передадим это госпоже Кажимере, – предложила Ольжана. – Я объясню, что мне нужен другой помощник – желательно чародей, иначе это слишком опасно… А вы сложите свои обязанности возницы и отправитесь, э-э… куда захотите. Где вас не достанет никакая Сущность.
Она выпрямилась и подняла глаза.
– Мне жаль, правда, – сказала она. – Вы хороший человек, и мне нравилось путешествовать с вами. Но я понимаю, что должна настоять… чтобы вы… – Её голос дрогнул. – Всё, что происходит, – это ужасно. На месте тех жертв могли оказаться вы. Сами же понимаете… Лучше я дальше поеду без вас.
Лале выглядел особенно задумчивым и усталым, и Ольжана удивилась тому, как внезапно, будто по щелчку пальцев, потеплело его лицо.
– Я тронут, госпожа Ольжана, – признался он. С той ночи у бани, когда он звал её только по имени, он больше не позволял себе забывать про «госпожу». – Мне приятно ваше беспокойство. Даже слишком – так, глядишь, вы меня скоро совсем разбалуете…
Ольжана не ответила на шутку.
– Вы правы: я всё понимаю. И с самого начала понимал, в какое опасное дело вмешался по неосторожности.
Ольжана была готова спорить, что нет. То, каким Лале выглядел после встречи с Сущностью… Точно подменили. Нет, такого страха он наверняка не ожидал.
– Но как же я сейчас вас брошу? – Он развёл руками. – На большаке? Посреди полей? После того, как уже обязался вам помогать не только перед вами, но и перед вашей госпожой и паном Авро?
– Да вы же башильер, – возмутилась Ольжана. – Какая разница, что о вас подумают чародеи Драга Ложи?
– Я знаю пана Авро много лет…
– Плевать! – Ольжана наклонилась вперёд. – Ну вы чего? Вы же умный, а не знаете, что никакая высота, которую вы достигли в глазах пана Авро, не стоит вашей жизни. И ничьей жизни не стоит!
Она запустила руку в прорезь юбки, в карман, и тревожно сжала мешочек с волчьей отравой, который Лале дал ей сразу после их знакомства. Она всё так же его и носила, хотя знала, что никакое растение не в силах отогнать чудовище. Да, подумала Ольжана печально, ей будет не хватать этих бесполезных оберегов, непонятных теорий и захватывающих рассказов.
– Госпожа Ольжана, – пробормотал Лале. – Спасибо. Вы чересчур добры ко мне. – («В чем же?» – мысленно возмутилась Ольжана.) – Но посудите сами: пока вы печётесь о моей жизни, то ставите под удар свою. Как вы намереваетесь связаться с госпожой Кажимерой? Вы умеете передавать колдовские послания?
Ольжана смутилась.
– Нет.
– Значит, пошлёте обычное письмо. В Стоегост или Птичий Терем? А если госпожа Кажимера не там? Но даже если вам повезёт, вы понимаете, сколько это займёт времени? Чем вы будете заниматься до того, как получите ответ, – если получите? Улетать от чудовища в хрупком птичьем тельце?
Ольжана пригладила к вискам пушистые прядки.
– Видимо.
– Видимо, – скривился Лале. – Нет уж. Мне помогли чародеи Драга Ложи, а я согласился помочь им. Я обещал возить вас по Вольным господарствам до тех пор, пока меня не освободят от этого. Вы натерпелись большого страха и пока не можете рассуждать здраво.