Юрген поражённо отступил на шаг. Высвободил запястье.
– Что ты несё… – Осёкся. – …такое говоришь?
Чарна хмыкнула.
– Я давно хотела сказать тебе это, но ты был занят погоней за тенью Чеслава. Случай не представился.
– Сказать что? – Лицо Юргена окаменело.
– Может, – Чарна посмотрела в сторону, – ну, знаешь… – Сплела пальцы в замок. – Может, это Хранко создал чудовище.
Наступила тишина.
На небо выползла луна, и в её свете лицо Чарны выглядело беспокойно-бледным. Юрген хорошо видел в темноте, поэтому различил, как бегали глаза Чарны и как она прикусывала губу.
– Я даже не хочу тебе на это отвечать, – обронил Юрген сухо. – Но наверное, придётся. Хотя времени жалко.
Он раздражённо выдохнул и посмотрел в сторону терема. Оттянул большими пальцами ремень, упёрся в бока. Сделал пару шагов вперёд-назад.
– Хранко – вредный человек, – сказал он наконец. – Но он никогда бы не сделал того, что подставило бы наш двор под удар.
– Это ты так думаешь. – Чарна вскинула голову. – А если он хотел подставить одного Йовара? И не ожидал, что Кажимера разозлится на всех? Хранко сильный чародей. Он читает много гримуаров и вполне мог вызнать, как создать чудище. – Чарна начала загибать пальцы. – Он часто отлучается из Чернолесья и посылает множество своих птиц. Думаешь, ему было бы сложно узнать, что Ольжана наделала с тем дружинником?..
– Перестань, – ощетинился Юрген. – Это безумие. Йовар воспитывал Хранко с восьми лет. Зачем тому его предавать?
– Да чтобы занять его место. – Чарна уставилась на Юргена. – Как ты этого не понимаешь? Сам Йовар никогда не назначит его своим преемником, потому что у него есть ты. Но если Йовара низвергнут…
– Хватит! – Ярость закипала внутри Юргена. Он заставил себя сдержаться и не сказать лишнего.
Сердце у него забилось громко и часто, а во рту стало сухо.
– Ты говоришь о том, чего не понимаешь, – процедил он сквозь зубы и потряс головой, точно отгоняя наваждение. – Ладно. Я услышал тебя, но больше не будем об этом.
Он перехватил один из наплечных мешков и зашагал к дому кузнеца.
Чарна выругалась и поспешила за ним.
– Хорошо, – заявила она на бегу. – Допустим, я ничего не знаю о Хранко. Я согласна. Только не злись так.
Юрген не ответил. Ему казалось, что, если он попытается издать хоть звук, с его языка неизбежно сорвётся то, что обидит Чарну и о чём он, Юрген, потом сильно пожалеет.
Поэтому он не произнёс ни слова, пока не дошёл до ворот Хведара.
В просторной трапезной стоял дубовый стол, укрытый белой скатертью. Края её были расшиты красными узорами, и не все из них казались Юргену знакомыми, борожскими. Неудивительно, ведь вторая жена Хведара была не из их господарства.
В этот день у кузнеца ужинали поздно – видно, мужчины работали до последнего; так, гости подоспели вовремя и застали всю семью. На столе теснились горячие блюда, полные еды: мясо, крупы и пироги. Магда оказалась не только искусной вышивальщицей, но и хорошей хозяйкой. Она сидела подле мужа, и Юрген не мог не бросать на неё взгляды. Сказал бы он, что эта женщина хотела сжить своего пасынка со свету?
Она была красива, мачеха Чеслава, хоть и годилась Юргену в матери. Каштановые волосы немного показывались из-под красного шёлкового узорчатого платка, свободно уложенного вокруг головы. Платок был перехвачен под волосами, а его бахромистые концы свободно стекали по груди. В ушах качались гранатовые серьги. Брови были ровные, гнутые дугой. Нос – прямой, горделиво вздёрнутый; у рта справа, над верхней губой, темнела родинка. Карие глаза блестели, зубы обнажались в улыбке – Магда добродушно ворковала, сидя по правую руку от мужа.
По подсчётам Юргена, она жила в Засижье больше двадцати лет – успела уяснить, какие тут порядки. Магда велела одной из дочерей провести гостей за стол и не подала им ни кусочка чёрного железа. Осанка её была горделивой, а смех – звонким: Магда не боялась незнакомцев и не робела перед мужем. Что сказать – хозяйка. Тело её было округло и покато, с лёгкой полнотой женщины, родившей (тут Юрген пробежал взглядом по людям за столом) пятерых детей.
Напротив Юргена сидел её старший сын, Фебро. Юноша, открывший им с Чарной ворота, – в первые мгновения Юрген просто смотрел на него и ничего не говорил; вспоминал, как много лет назад Чеслав рассказывал, что у него есть младший брат, ровесник Юргена. Юргена тогда это огорчило: зачем Чеславу другие братья, если у него есть он?..
Так вот, значит, каков тот из себя. Ростом Фебро оказался с Юргена, но в плечах был шире. Сейчас он ел, чуть ссутулившись, – мать, рассказывая Чарне какую-то историю, ласково потрепала его по пепельно-русым вихрам. Фебро был единственным светловолосым ребёнком Магды и Хведара. Остальные – тёмные, все в родителей. Три дочери – лет семнадцати, пятнадцати и десяти на вид. И сын, на взгляд лет семи-восьми.
Юрген плохо помнил, как выглядел Чеслав, но точно не так, как Фебро. Не было у него таких полупрозрачных веснушек. И волос таких – вьющихся, пепельных – не было.
– Как тебе ужин, Юрген? – дружелюбно осведомился Хведар.
За столом Юрген больше молчал, лишь осматривался и ел. Чарну Магда уверенно увлекла в щебечущий разговор. Может, Чарна не слишком хотела беседовать, но послушно кивала и отвечала на нарочито безопасные вопросы. Хозяева наверняка догадались, что к ним принесло колдунов, но прямо не спрашивали.
Юрген одновременно растерянно и сердечно поблагодарил кузнеца – разглядывать его оказалось тяжелее, чем кого-либо.
Сложением Фебро точно пошёл в отца. Хведар был высоким кряжистым мужчиной – Юрген без труда бы представил, как тот ворочает кузнечным молотом. Волосы были чёрные и гладкие, с лёгкой проседью, длиной до плеч. Усы – такие же смоляные, густые и длинные, с тонкими ниточками серебра.
Юрген смутно помнил, что Чеслав был темноволосым. Но настолько ли?.. Неужели прямо чёрный, как галчонок? А глаза – глаза у него были такие же голубые, как у отца?
Если бы он выжил, то, наверное, сейчас бы выглядел так же внушительно и статно. Тогда бы он был слишком приметен: огромный колдун, отличающийся не только колдовской, но и обычной человеческой силой.
– Юрген. – Хведар со смешком повторил его имя, наливая ему в чарку вина. – Это из песни, да? Кто же тебя так назвал?
В горле царапнуло.
– Не поверишь, хозяин. – Юрген слегка улыбнулся. – Об этом я и хотел с тобой говорить.
Чарна, зажатая с двух сторон хозяйскими дочками, бросила на него взгляд. Что, мол, уже? Так сразу? Юрген сам понимал, что торопится: они слишком мало рассказали о себе. Обмолвились, что возвращаются домой, да и только. А ведь хозяев стоило к себе расположить.
– Так за чем же дело стало? – Хведар погладил чёрный ус. – Говори.
Если его и насторожила просьба гостя, то виду он не подал. Спокойно осушил чарку, шумно поставил её на стол – и Юрген понял, кого Хведар так ему напоминал.
– Чего не пьёшь? – удивился кузнец. – Не по душе угощение?
По душе, конечно. Ему многое сегодня оказалось бы по душе, раз он хотел выспросить о Чеславе.
Вино было терпкое, сладкое, отдающее летними ягодами, – Юрген решил, что одной чарки с него хватит, чтобы сохранить ясность ума.
– Может, после ужина. – Юрген скользнул взглядом по детям. – Не беспокойся, хозяин. В этом разговоре не будет ничего дурного. Ни я, ни Чарна не желаем вам зла.
Он уже убеждал их в этом у порога, но решил повториться.
– И всё же… вопросы, которые я тебе задам… Они важные, хозяин. – Юрген посмотрел ему глаза в глаза. – Только ты сможешь на них ответить.
– Значит, – Хведар чуть сощурился, прижимая ко рту костяшку пальца, – вас с подругой неспроста сюда занесло?
Юрген кивнул.
– Неспроста.
Хведар откинулся на спинку стула. Слегка повёл подбородком, делая Магде знак.
– Быречка, – сказала та старшей дочери мягко, но властно, – если поели, уведи младших.
Юрген принялся убеждать, что его дело не срочное и нет смысла торопить детей с ужином, – Хведар приподнял ладонь, останавливая поток его слов.
И этим ещё больше напомнил ему Йовара.
– Ничего, – сказал он, пристально рассматривая Юргена.
Быречка – миловидная девушка с тяжёлой каштановой косой, в охряном сарафане – поднялась со скамьи и помогла выбраться из-за стола младшим сёстрам и брату. Опустив глаза, отвела их в глубь дома – и только на короткое мгновение глянула на Юргена из-под пушистых ресниц.
Фебро с Магдой остались. Что ж, подумал Юрген. Может, оно и к лучшему.
– Говори. – Хведар отодвинул тарелку и грузно опёрся о стол локтями.
Юрген сплёл пальцы, положил их под подбородок. Поразмышлял, как лучше начать.
– Я, – проговорил осторожно, – хотел спросить тебя о твоём старшем сыне.
Хведар удивлённо приподнял чёрные брови. Затем – грозно нахмурился.
Юрген мысленно поразился: почему он был так похож на Йовара? Что это – злая насмешка судьбы? Отец, который Чеслава прогнал, напоминал колдуна, возможно виновного в его смерти?..
– Фебро. – Хведар метнул взгляд. – Что ты натворил?
Юрген так потерялся, что не сразу понял, что это значит.
Чарна издала сдавленный смешок.
– Я? – Фебро отодвинулся от стола и неодобрительно посмотрел на Юргена. – Да я в первый раз его вижу!
Он наморщил лоб – совсем как отец.
– Что тебе от меня нужно? Ну? – Стиснул кулаки над столешницей. – Хочешь, чтобы я чарам вашим учиться стал? Не буду!
– Фебро, – одёрнула его мать. Предусмотрительно смягчила грубость сына учтивой речью: – Не знаю, что тебе потребовалось от моего ребёнка, Юрген, но…
Юрген поражённо развёл руками.
– Да нет же, – произнёс со вздохом. – Не про этого сына.
Чарна прыснула и опустила взгляд – постаралась то ли не расхохотаться, то ли не показать, что думает о такой избирательной памяти кузнеца.
– Про Чеслава, – сказал Юрген холодно, уже думая, не соврал ли пьяница. – Тебе знакомо это имя, хозяин?