“Скажешь тоже. Конечно, нет. А что, прическу надо поменять?”
“Арина!!! Я тебе практически кричу! Приди в себя и перестань оправдывать своего мужа. Ты же не думаешь, что эта Карина его наручниками к батарее приковывала и насильно соблазняла? Ты его совсем не знаешь. Человек живет за твой счет и за твой же счет содержит любовницу. Неужели ты сможешь с этим жить?”
“Я пока не знаю, что я смогу и что нет. Ты хочешь, чтобы я потребовала от него правду, но я много лет не честна и сама. Я словно каменная, омертвевшая, бесчувственная… Я сама не умею любить. Проблема в этом. Я не чувствую ничего подобного много лет. Как я могу его осуждать за то, что он хочет любви? ”
“Я когда-то проходил через такое и хорошо понимаю твои чувства. Это нормально. Сперва возникает шок и человек отказывается верить, даже если видел все своими глазами.”
“Стадия отрицания. Не трудись, я знаю все семь наизусть. Потом приходит вторая стадия – гнев. У меня он был как раз по дороге домой. Когда я ехала, мне хотелось кричать на всех водителей, красные светофоры и таксистов, заполонивших улицы. Потом я начала злиться на Костю, который так безмозгло разрушил все, что мы годами кропотливо и тщательно выстраивали, потом на маму, которая бесцеремонно влезла в наши отношения, хотелось придушить эту Карину и даже тебя за то, что это раскрыл. Пока доехала домой, немного отпустило.”
“Раньше гонцов за плохие новости казнили. Поэтому мне, можно сказать, еще повезло.”
“Прости. Я просто пытаюсь сказать, что хочу сохранить свою нормальную жизнь для себя и дочки.”
“А теперь у тебя началась стадия торга.”
“Откуда ты все это знаешь? Зачем тренеру столь глубокие познания в этой области?”
“Если тебе от этого станет легче, то измена переживается и женщинами, и мужчинами одинаково тяжело. Я тогда еле собрал себя по кусочкам после той недосвадьбы. Ты не представляешь, сколько всего я прочел, чтобы вытащить себя из того ада.”
“Когда ты рассказывал, казалось, что для тебя это было чем-то вроде зуб вырвать. Неприятно, конечно, но не смертельно”.
“Это, когда столько лет прошло, можно спокойно говорить, а сразу – нет. С другой стороны, такие ситуации нужны, чтобы мы становились сильнее”.
“Вот только не надо этих банальностей”.
Она отправила сообщение и зажмурилась, выключила ночник и нырнула под одеяло. Укрывшись почти с головой, потянулась снова за смартфоном и молча следила глазами за надписью “Артур Мировецкий печатает…” Она не могла улыбаться, но то, что она сейчас не одна, действовало на нее успокаивающе. Через минуту на экране появилось новое сообщение от Мировецкого:
“Мы же не можем сидеть под деревом солнечным днем и, купаясь в ощущении счастья, просто так становиться сильнее. Только такие ситуации, которые травмируют нас и причиняют чудовищную боль своей несправедливостью, затачивают наш характер, вытачивают из нас личностей. Тех, кто не готов мириться с неправдой, тех, кто может постоять за себя и близких, тех, кого невозможно подкупить ни лестью, не деньгами, ни ложью.
“Спасибо за то, что ты рядом. Я не стану тебя обманывать: я по-прежнему злюсь на тебя. Да, именно на тебя. Из-за того, что ты узнал об этом и из-за того, что заставил меня узнать об этом. Да-да, сама понимаю как это глупо звучит, но ты же сам хотел, чтобы люди всегда говорили правду. И я не знаю, что я буду с этим всем делать, но не исключаю того, что решу сохранить семью. Ради Евы. ”
“Или ради 14 миллионов подписчиков.”
“И ради них тоже. Это все моя жизнь. Тебе не понять, но моя работа и эти люди важны для меня. Да, я не знаю всех, хотя парочку самых активных давно запомнила. И даже временами жду от этих незнакомых мне людей привычных комментариев. Нормальных, не тех, которые эта больная пишет. Это все тоже моя жизнь, и я не знаю, как смогу это разрушить. Я пока точно не готова к разговору. Мне нужно время, чтобы понять что делать.”
Глава 23. Близкие люди.
Арина поморщилась от проникающего в комнату яркого света. Она впервые отключила будильник и решила просто выспаться наконец. Прямо ночью написала Насте перенести утренний сеанс и отменить запланированный на этой неделе вебинар. Так сильно хотелось сохранить все как есть, но сейчас, обнаружив правду, она физически не могла выходить к своим подписчикам и в прямом эфире рассказывать о том, как построить счастливые отношения.
Голова раскалывалась, и это не удивительно, ведь уснуть удалось только под утро. Такой разбитой она себя давно не чувствовала. Арина потянулась к телефону. Три непринятых от Жени. И сообщение “Арина, перезвони, пожалуйста. Это очень важно.” Арина отложила телефон, сил с кем-то говорить совершенно не было. Что еще сейчас может быть важным? А может стоит поделиться с Женей, и она сможет дать ей поддержку? Но тогда придется рассказать ей и о старой истории с Игорем. А на это у нее сейчас совсем нет ресурса. Арина снова взяла телефон в руки и набрала подругу, но телефон Жени был вне зоны доступа. Арина открыла свою страницу в сетях и убедилась, что в блоге все по-прежнему: запланированные на сегодня сторис вышли по плану, и невозможно было не умилиться тому, как они вдвоем с Костей хозяйничают на красивой кухне и нежно улыбаются друг другу. Арина отбросила снова телефон в сторону.
На кухне ее ждал завтрак и записка: “Не стал будить, я так понимаю у тебя отменился утренний сеанс. Отвезу Еву в школу и после этого заеду переоформить договор в электросети.”
Руки совсем не слушались, и болели все мышцы. Арина не стала варить кофе, а просто залила, как делала это не раз на работе, щедро сдобрила содержимое чашки черным молотым перцем и посмотрела в окно. Снег растаял, и все вокруг казалось убого серым. Зима без снега – это как семья без любви. Как она позволила себе оказаться в такой мерзкой ситуации?
При свете дня все выглядело еще хуже, и нельзя было спрятаться в мягкости рассеянного в темноте неяркого света, позволяющего скрывать полутона и полуоттенки эмоций и чувств, так некстати проявляющихся на лице. Она не сможет сегодня быть как всегда. Ее реальность слишком резко изменилась. Она не хочет никого видеть. Может, только Артура, ведь он все равно в курсе всей ситуации. Но Артур начнет давить и требовать разрушить ее семью, пусть неидеальную, но ее. А что у нее останется потом? Кем она станет, потеряв все: Костю, их уютную квартиру, свою работу, да по сути саму себя? Кому от этого станет лучше? Ну разве только этой Карине, если только в магазине она назвала свое настоящее имя.
Арина злилась на саму себя за то, что не предусмотрела такой вариант развития событий и не отложила немного средств только для себя одной. И теперь оказалась совершенно без запаса денег, а ведь будь у нее средства, она бы смогла поставить работу на паузу, чтобы прийти в себя. Почему она не догадалась, когда все еще было хорошо, построить для себя какую-нибудь дополнительную недвижимость? Пускай самую маленькую квартирку, куда можно было бы безболезненно переехать или сдать в аренду и переждать сложности? Но она никогда не спрашивала мужа на что уходят их средства. Просто всегда больше интересовалась работой, а он взял на себя бытовые вопросы и распоряжение бюджетом. Интересно, Костя действительно сейчас в электросети поехал или к этой Карине? Теперь она каждый раз будет в нем сомневаться. Почему это случилось именно с ней?!
Арина вытерла слезы и отвернулась от окна. Кофе успел остыть, но ей было все равно. Едва отпив пару глотков, она пошла собираться. Сейчас нужно было только понять, куда ей идти. В офис она сегодня точно не пойдет, и объяснять что-то Насте нет физически сил. Тем более Настя уже получила ее сообщение с просьбой отменить на сегодня все встречи и съемку на телевидении. Может, из-за этого и возникнут проблемы, но разгребать их она будет позже. Только не сейчас. Она еще раз набрала Жене и с облегчением выдохнула: телефон подруги был вне зоны доступа. Прекрасный вариант, она тоже отключит свой телефон и просто подумает, что теперь делать.
Арина шла по улице и не понимала куда. Зайти в кино? Так, конечно, можно занять два часа времени из этого бесконечного дня, но комедию смотреть сейчас она не cмогла бы, а драма затянула бы ее в воронку депрессии, только чуть дай слабину. Арина знала, как это бывает и понимала, что ее накрывает отчаяние от невозможности повлиять на ход событий.
Она видела утром сообщение от Мировецкого, но открывать не стала. Что он мог ей написать? Даже, если он когда-то и пережил измену, разве он поймет, как больно сейчас ей? Каждый случай уникален, и каждая боль ощущается иначе. Это как пожар или шторм, или цунами, или смерть. Позже она проанализирует и найдет причины, которые привели к такому результату, а пока ей нужно просто справиться.
Арина завернула в аптеку и попросила успокоительные, которые поддержат организм в ситуации сильного стресса. Много раз она сама консультировала женщин и мужчин, оказавшихся в такой же беде, и каждый раз говорила о том, что самое главное в это время не оставаться наедине со своей болью, важно иметь поддержку близких, которые смогут поговорить, поддержать, просто тихо обнять. Но к кому она теперь может обратиться? К маме? Мама развернет целую операцию по спасению семьи и Арина, как в детстве, снова почувствует стыд от того, что не справилась сама и не оправдала ее надежд. К Косте? Она невесело усмехнулась. Еве? Дочка еще совсем ребенок, хоть и старается выглядеть и вести себя как взрослая. Жене, к счастью, она не дозвонилась. С Мировецким не хотелось встречаться в таком состоянии, он и так уже видел больше, чем она бы позволила любому другому.
Арина включила телефон, пропустила, не глядя на экран, появляющиеся одно за другим сообщения, и набрала Ингу. Они не были такими близкими подругами, как с Женей, но их роднило многое. И она почувствовала что в этой ситуации сможет положиться на нее.
– Инга, привет. Как ты?
– Полный круговорот. Но сегодня у меня выходной. Планировали, что и у Захара будет выходной, но ему пришлось выйти на экстренную операцию.