– Настя обижена на меня.
– За что?
– Я оказалась совсем не такой, как она рассчитывла. Не оправдала надежд. Ее идеальная Арина Домбровская, за которой Настя много месяцев следила в соцсетях и у которой мечтала работать, оказалась совсем неидеальной и теперь довольно плохо справляется с собственной жизнью. Но, несмотря на это все, сегодня у меня есть веская причина снова изменить распорядок сеансов и встретиться с тобой.
Глава 26. Новый взгляд на старые события
Арина достала из сумочки черно-белую фотографию, с которой улыбались трое счастливых мальчишек. Сегодня утром ей звонила Инга. Судя по всему, Захар всеми силами пытался избежать разговора о детстве, но слишком хорошо знал свою жену и понимал, что, если Инга что-то решила выяснить, то остановить ее не сможет никто. Поэтому Арина была уверенна, что совсем скоро Инга все выяснит и позвонит. А она пока поговорит с Артуром.
Артур вошел в прекрасном настроении и сразу же поставил на стол свежеиспеченный штрудель из соседнего кафе.
Арина спрятала фотографию в карман пиджака и удивилась:
– Как ты узнал, что я люблю штрудели? Тоже у Насти за стаканчик капучино?
– Ты же сама как-то говорила, что заказывала штрудель, когда была с Женей в кафе.
– Неужели запомнил?
– У меня хорошая память.
– Ты говорил, что дружил в детстве с Захаром…
– Я с ним и сейчас дружу. А почему ты вдруг об этом заговорила?
– Я вчера была у Инги.
– В Ярославле? Зачем?
– Артур, я бы хотела чтобы ты мне рассказал о вашей дружбе с Захаром…
Артур приподнял бровь и медленно протянул:
– Что ты пытаешься сказать?
– Детская дружба не часто перерастает во что-то значимое.
– А мы с ним много лет не виделись и потом снова встретились случайно уже будучи взрослыми. Считай, заново знакомились, и как-то у нас сложилось.
– Детство часто вспоминаете?
– Вообще нет.
– Почему?
– Не знаю. А что его вспоминать? Оно было и все, теперь другая история. А о чем ты хотела поговорить?
– Вообще-то о твоем детстве.
– Зачем?
– Мне кажется, там может быть что-то важное.
– Арина, тебе сейчас нужно подумать о себе. Что ты намерена делать?
– Ничего. Я намерена просто жить. И работать. Я не из тех женщин, которые, узнав об измене мужа, будут бить посуду и устраивать истерики. – Арина покрутила в руке кусок янтаря с застывшим муравьем и поднесла его к свету, словно стараясь рассмотреть каждую прожилку. – У меня по-прежнему есть работа. И мне кажется, я смогу тебе помочь.
– С Соколом?
– Нет. С тобой самим. Я ведь не раз у тебя спрашивала, почему ты решил стать тренером, но ты так и не ответил на мой вопрос. Ты купил у меня полугодовой абонемент, но вместо того, чтобы погрузиться в работу, делаешь все возможное, лишь бы не касаться больных запретных тем.
– У меня нет запретных тем, я спокойно говорю обо всем.
– Тогда почему ты мне не сказал, что девушка, на которой ты планировал жениться изменила тебе не с кем-нибудь другим, а именно с тем парнем, которому ты уступил победу на Олимпиаде? Это ведь была твоя победа. Я прочитала в старых газетах, все что смогла найти. А остальное мне рассказал Захар вчера. Он вернулся после операции, и мы еще долго говорили о тебе, вашей с ним дружбе и детстве. Он, как и ты, отказывается туда снова заглядывать, но я хорошо знаю Ингу. Ему придется вернуться к воспоминаниям о том, что вы оба обсуждать не хотите.
– С чего ты взяла, что я не хочу заглядывать в детство?
– О чем рассказывают люди, вспоминая детство?
– Не знаю.
– А я тебе скажу. Точно не о том, что делал дедушка ради бабушки, и точно не о том, какие леса и озера были красивые. Ты старательно уводил меня от чего-то важного.
– Арина, я не понимаю о чем ты. Там и правда очень красиво. И мне это просто запомнилось на всю жизнь. Низкие берега, впадающие в реку ручьи. Старые дубы и липы, сосновые боры, для мальчишки того возраста выглядело все довольно впечатляюще.
– Когда я вчера начала расспрашивать о вашем детстве в этих красивых лесах у Захара, то наткнулась на глухую стену. Поэтому он был даже рад переключиться на разговоры о твоей Олимпиаде и несостоявшейся свадьбе. А я все не понимала, почему, получив одну из самых значимых мировых наград в спорте, ты оказался на краю бездны и навсегда запретил себе побеждать.
– Ничего я не запрещал себе. Арина, некоторые вещи просто должны остаться в прошлом. Не стоит их ворошить.
– Ты говорил, что хорошо знаешь историю олимпийского движения, – Арина чуть повела бровью. Артур смотрел на нее с напряжением, не понимая, куда она хочет повернуть разговор. А она открыла лежавшую на столе книгу на месте закладки и начала читать:
– “Я поднимаю свой бокал за олимпийскую идею, которая спустя века забвения, подобно лучу солнечного света вернулась, чтобы осветить порог ХХ столетия мечтой радостной надежды”.
– Это слова Пьера де Кубертена.
– Да, 31-летний барон, практически наш ровесник, сумел возродить то, что было потеряно для человечества на полторы тысячи лет. Пятнадцать веков! И вот находится человек, который смог заглянуть в прошлое и найти в нем потрясающе важные и значимые для всего мира вещи.
– В любом деле должен найтись человек, который первым поверит. А за ним смогут поверить и все остальные.
– В тот вечер все глаза были обращены на барона. Он сумел убедить высшее общество в своей идее и видел, с какой гордостью на него смотрела его невеста. В тот вечер барон Пьер де Кубертен стал отцом современного олимпийского движения. Он не боялся будущего и не страшился заглядывать в прошлое. Первые возрожденные игры прошли в Афинах. И на соревнованиях в городе со стотысячным населением на трибунах и холмах собрались сто двадцать тысяч болельщиков. История древних игр возродилась и, соединившись с современным спортом, покорила весь мир.
– К чему ты клонишь, Арина?
Арина положила в рот еще один кусок штруделя и подняла глаза на Артура:
– Расскажи мне все про свою Олимпиаду.
– Да что там рассказывать? Просто соревнование. Ничего необычного. Меня выбрали на допинг-контроль, тренер сказал не волноваться, и оказался прав. У меня было все хорошо. Там я познакомился с одним парнем из Швеции. Он был чуть моложе и ужасно нервничал. Сказал, что у него мама в тяжелом состоянии, ей осталось не больше года. Хотя они даже не подозревали о том, что она больна. Когда диагностировали рак за год до этого, он хотел все бросить и остаться рядом с ней, но мама настояла, чтобы он не прекращал тренировок. Сказал, что для него эта Олимпиада – вопрос жизни и смерти мамы. Она будет смотреть в больнице, и он не имеет права ее подвести. Поговорили немного и разошлись. А я словно почувствовал вину перед ними и его мамой за то, что могу выиграть. Он смотрел мне прямо в глаза, не моргая, и мне стало его невероятно жаль. Я словно почувствовал вину перед ними и его мамой за то, что могу выиграть.
– А потом?
– Потом все как обычно.
– А дальше?
– Что дальше? Дальше я получил свое серебро. На следующий день пошел искать Олю, невесту. Она была из женской сборной и разозлилась на меня, за то, что я уступил золото. Я хотел уехать домой пораньше. Ее нигде не было. Потом мне сказали, что она уходила с тем парнем, который взял золото.
– Я правильно понимаю, что это он тебе рассказывал историю про маму?
– Я позже понял, что он ее всем рассказывал. Найти комнату шведа было не сложно. На стук он не ответил, и я уже собирался уходить, но встретил в коридоре своего тренера.
– Он был рад твоему серебру?
Артур вытянул губы и, наморщив лоб, кивнул:
– Он назвал меня главным разочарованием года. Ему нужно было золото. И он сразу понял, почему я его не взял.
– А потом?
– Мы стояли минут десять, может пятнадцать. Подошел Душнилин. Это вообще отдельный персонаж. У него на все свое мнение, и при этом такое, что бывает стыдно, что его слышишь. Я разозлился, мы резко поговорили, я от них отошел. Ну честно говоря, я как-то резко на эмоциях шел, и в этот момент открылась дверь из номера шведа, а я оказался как раз напротив приоткрытой двери. Из двери показалась Оля, а сзади за ней стоял швед.
– Может у нее была причина к нему зайти?
– А причина не открыть на стук дверь у них тоже была?
– Может не слышали?
– Арина, твоя проблема в том, что ты часто думаешь о людях лучше, чем они этого заслуживают. Швед стоял практически голый. Через месяц она ушла из биатлона и еще через месяц переехала к нему в Швецию.
– Ты что там драку устроил?
– Хм, не успел, но кулаки чесались. Чемпион наш быстро вытолкнул девушку и захлопнул за ней дверь. Потом боялся со мной встречаться. Тренер его извинился чуть позже, сказал, что это у него помутнение из-за проблем в семье.
– Его мама в прошлом году дала интервью и рассказала как гордится своим сыном, олимпийским чемпионом. С мамой все хорошо. А почему на тебя так разозлился твой тренер и этот Душнилин?
– Душнилин злится, в принципе, всегда и на всех. Это наше персональное наказание для всего спорта. Мне кажется, он в принципе считает, что этот мир не совершенен, а его главная задача – всем указывать на это и напоминать. Мы даже в юности ставки делали, найдется ли, какая-нибудь смелая женщина, что решится за него замуж выйти или людей, способных выдержатьДушнилина, просто не существует в природе?
– И что?
– Не существует, – довольно хмыкнул Артур.
– А я думала, это только у меня мама с особенностями характера, – улыбнулась Арина.
– Да нет, если бы ты познакомилась с нашим Дормидоном Ивановичем, то сразу бы поняла, что тебе с мамой еще повезло.
– Тогда с ним все ясно, а что с тренером? Почему он не обрадовался твоему серебру?
– Потому что считал, что я поступил неправильно.
– Я нашла не так много информации в газетах. Но там упоминалось,что перед гонкой швед сломал свою палку, просил у нескольких спортсменов почти на старте, но ему все отказали. А ты выхватил у тренера свою запасную и отдал ее конкуренту?