А нам надо было переходить к следующей фазе – перехвату транспортного самолета из США, который ожидался буквально со дня на день.
Глава 3. Расколотое небо. Воздушный мост и как с ним бороться
– Маэстро, доложи обстановку!
– Все в порядке – падаю!
Ближайшее будущее. Начало 2020-х. Мексика. Небо над штатом Веракрус. Осень в разгаре
– Ну что, майор, грузимся? – спросил Симонов, наблюдая, как я застегиваю летный шлем.
За нашими спинами на рулежке небольшого, полузаброшенного аэродрома возле Мирекруза (в 1970—1980-е здесь базировались военные самолеты) стоял подготовленный к вылету «Су-25УБ», с которого недавно убрали маскировочную сеть. В свежем камуфляже серо-зелено-черных тонов, но почти начисто лишенный каких-либо номеров и опознавательных знаков (чисто для поднятия боевого духа мы намалевали на киле «Грача» маленький российский «бесик», но его можно было разглядеть только вблизи), подкрыльевые пилоны которого густо увешаны «средствами поражения». Погода стояла как по заказу – солнце и голубое небо при минимуме облаков. Правда, поскольку воздушный бой подразумевает наличие двух сторон, летную погоду можно считать и серьезным недостатком. По обстоятельствам…
– Грузимся! – согласился я, наконец справившись со шлемом.
– Не передумаете? – спросил Симонов.
– Нет, Кирилл Михайлович, – помотал я головой, тяжелый «горшок» ЗШ заметно давил на шею и плечи, но что делать?
– Полечу, все по плану.
– Может, скажете чего-нибудь ободрительно-напутственное? – усмехнулся Симонов.
– Последние слова Александра Матросова перед падением на амбразуру вражеского дзота помнишь? – поинтересовался я.
– Гребаный гололед? – спросил Симонов.
– Вот именно. Плохо, когда гололед и прочие сюрпризы случаются некстати. Хорошо бы и нам сегодня без сюрпризов обойтись. Ладно, давай седлать да потихоньку выруливать, уже пора…
– Ну, тогда с богом, – сказал Симонов и полез по откинутому с левого борта встроенному трапу в переднюю кабину «Грача». Я, чуть погодя, полез тем же путем, следом за ним в заднюю, инструкторскую.
– Кислородную маску можете надеть сразу, как взлетим, а можете и не надевать, – сообщил Симонов, когда мы уже сидели в кабине, а я застегнул на себе ремни подвесной системы. Не дай бог, если все сегодня пойдет не так и придется уповать на катапульту.
В случае чего я предупрежу, – добавил Симонов. – А ручку в своей кабине не трогайте, разве что когда я попрошу…
– Ладно, Кирилл, – сказал я, глядя, как чернявые техники из хозяйкиного персонала складывают бортовой трап и откидную подножку и закрывают фонари наших кабин.
Вот теперь вроде бы можно и повоевать. Если «Су-25», как любой другой штурмовик, воюет за тебя – это хорошо, если воюет против – очень фигово. Но вот каково сидеть в его кабине, я до сегодняшнего дня не представлял.
Хотя вообще-то для этой акции нам удалось наскрести мало что. Оно и понятно. Как правило, любые красивые планы боевых операций (особенно в здешних полупартизанских условиях) разбиваются вдребезги о скудость материального обеспечения.
Но кое-что все-таки удалось найти.
Во-первых – этот, попавший сюда вроде бы еще Долгой Зимой, то ли из Перу, то ли из Центральной Африки, наиболее ценный для нас «Су-25УБ». Как этот штурмовик оказался здесь и зачем – так и осталось загадкой. Предположительно его на что-то обменяли (не исключено, что на эшелон апельсинов или на несколько чемоданов коки, что, по-моему, вернее), но применения «Грачу» долго не находилось. Пока он, сменив нескольких владельцев, не оказался у запасливой донны Ларки.
Кроме него ввели в строй кстати попавший к донне Ларке учебный L-39ZO чехословацкого производства. С этим самолетом было несколько понятнее – его еще до Долгой Зимы прикупил где-то в Восточной Европе местный богатенький плантатор-авиалюбитель Томас Оливейра. Уж не знаю, собирался ли он летать на нем сам, или перепродать (говорили, что он хотел после ремонта и переоборудования загнать «элку» какой-то штатовской фирме), но случился кирдык, Оливейра пошел по миру, а потом и вовсе помер, а самолет приобрела все та же донна Ларка. С этим L-39 не все было хорошо. Хотя его двигатель АИ-25ТЛ и был во вполне приличном состоянии, были проблемы с гидравликой и электрохозяйством, а в кабинах не работала половина приборов. Путем разукомплектования задней кабины удалось кое-как привести в порядок переднюю. О состоянии катапультного кресла «элки» можно было только догадываться. Это установленные на «Су-25УБ» кресла К-36Л тому же Симонову удалось проверить (а чего не проверить, если этот самолет у нас до сих пор на вооружении и он в том числе и на нем обучался?), а вот на «элке» – увы… Плюсом было разве что наличие на L-39 штатной встроенной двухствольной ГШ-23-2, которую не успели демонтировать после покупки. Почему это не было сделано – неясно, но еще китайцы, продававшие в 1980—1990-е свои «Миг-15» и «Миг-17» частным владельцам в Европе и Штатах присылали их не только со штатным вооружением, но зачастую и с полным боекомплектом – таможенники, видя такое, выпадали в осадок. Видимо, здесь был похожий случай.
Ну а кроме этих двух аппаратов у нас в наличии был еще и поршневой F-51D «Мустанг», когда-то переделанный в гражданско-пилотажный вариант. Эта птичка была в почти идеальном состоянии, вот только изначально не имела вооружения. Рассказывали, что до крендеца этот «Мустанг» на всю катушку использовался наркомафией, для чего в его фюзеляже был установлен дополнительный топливный бак, а в правом крыле, на месте давным-давно снятых пулеметов оборудован вместительный грузовой отсек.
Естественно, «Мустанг» в данном случае мог выполнять только весьма специфические задачи.
Суть нашего стратегического замысла состояла в том, чтобы завалить в воздухе, еще на подходе, очередной американский транспортный самолет, идущий к Сантосу «за товаром», и при случае пощипать его возможное воздушное прикрытие.
На сей раз Сантос сумел уломать военных на предмет посадки и погрузки-разгрузки самолета, но, как рассказывали, они уже тонко намекнули ему, что это точно в последний раз. Если и сегодня все сорвется, Сантос будет вынужден арендовать ВПП и стоянку в бывшем гражданском аэропорту какого-нибудь крупного города, расположенного не сильно далеко от его поместья. А почти все эти аэропорты (да и вообще все аэродромы крупных мексиканских городов) контролировались либо донной Ларкой, либо дружественными ей монархистами. Соответственно, следующий самолет с экипажем попадал к нам в руки тепленьким, что и требовалось для осуществления дальнейших планов.
А кроме того, у нас был расчет на то, что сегодня экипаж сбитого нами транспортника спасется на парашютах. Уже было известно, что в каждом таком самолете кроме пилотов всегда прилетает и «представитель заказчика», который очень много знает о делах гражданина Сантоса и его «отхожем промысле». В прошлый раз такой представитель в уничтоженном на стоянке «Боинге» тоже был, но для того, чтобы зацапать его, тогда потребовался бы наземный штурм военной авиабазы, для чего у нашей хозяйки было явно маловато сил – все-таки там сидел пехотный батальон почти полного состава со штатным вооружением и техникой.
А сейчас, если пилоты и «носитель информации» выпрыгивают с парашютами (не идиоты же они – погибать вместе с самолетом?), мы должны быть начеку и подобрать их раньше военных, для чего в нашем хозяйстве была подготовлена пара вертолетов «Белл» – АВ-412 и АВ-212. Соответственно, «Мустанг» в данном случае нужен для прикрытия своих и разгона (или уничтожения, как выйдет по ситуации) вражеских вертолетов.
Опять-таки, других подходящих самолетов у донны Ларки все равно не было, несмотря на всю ее запасливость. То есть у нее было в наличии по всей стране десятка три вполне исправных самолетов и вертолетов, но все это были транспортники или легкомоторники, от которых в воздушном бою не было никакого проку.
А между тем сопровождение для американцев ожидалось неслабое, мы предполагали встретить 1-2 F-16 или F-5E, а также пару-тройку МВ.329 или А-37.
Летчиков у донны Ларки, разумеется, тоже не было. Нет, то есть они были, но летавшие на ДС-3, «Турбо-Дакотах», «Цесснах» или легких вертушках. Кое-кто из хозяйкиных пилотов, конечно, когда-то, очень давно, летал в местных ВВС, но вести воздушный бой никому из них не приходилось, да и не были они этому изначально обучены. Мексика давным-давно ни с кем серьезных войн не вела. Так что исправить сей досадный пробел в подготовке местных кадров за пару недель было нереально.
Пришлось изыскивать собственные резервы.
Соответственно, «Су-25УБ», как нашу главную ударную силу, должен был пилотировать Симонов, как наиболее опытный пилот. Это, разумеется, не обсуждалось.
С L-39 у нас никто не был знаком, и в итоге для решения этой проблемы я решил посадить на него штрафника Зиновьева, который некстати хвастался своими аэроклубовско-авиаспортивными заслугами.
Как оказалось, он действительно прилично умел летать на этой хреновине и даже крутить кое-какой пилотаж. Но вот стрелять в воздухе ему не приходилось. Ну а на «Мустанг», поскольку мы сочли поставленную перед ним задачу наиболее простой, назначили Кристинку Дятлову.
Что касается вертолетов, то пилотировать их у нас умели многие. Я поначалу даже подумал пойти на одном сам, но потом передумал, рассудив, что в данном случае «командир должен быть впереди и на лихом коне».
В итоге первый вертолетный поисково-спасательный экипаж возглавила Машка, а второй Светка, у которых был кое-какой навык в ПСС и пилотировании того же «Ми-8». Благо «Белл» вертолет простой, лететь тут недалеко и поиск сугубо визуальный.
Мы даже сумели провести несколько вывозных ознакомительных полетов, но вот потренироваться в стрельбе не могли, поскольку боезапаса было негусто.