– Вы что-нибудь узнали о Люси?
– Нет. – С этими словами капитан снова перевел взгляд на огонь. – Но я буду в понедельник в назначенное время в назначенном месте. Я знаю, что мне теперь следует сделать.
Глава 35
Я позволила Сайксу вести автомобиль назад в Лидс в надежде на то, что это заставит его дорогой молчать. Как начинающий водитель, он еще не овладел искусством править машиной и разговаривать. Какое-то время это действовало – пока мы не миновали поворот к Панналу[75], где я навещала мисс Вестон с коробкой шоколада и известиями, что она вполне может никогда больше не увидеть цепочку для часов своего дяди. Когда я начала подумывать о том, не потребовать ли мне шоколад назад, Сайкс, к сожалению, вновь обрел дар речи. И вернулся к столь волновавшей его теме:
– Миссис Шеклтон, мисс Джеймисон – воровка. Мы не можем просто отпустить ее. – И с совершенной серьезностью он принялся аргументировать свою мысль: – Это ведь не какой-то поиск пропавших людей, когда не было совершено уголовного преступления. Мисс Джеймисон напала на мистера Муни. И не позволяйте ей дурачить вас тем, что это якобы был какой-то внезапный порыв, иначе зачем бы она изменила внешность, переодевшись мужчиной?
– Это вполне мог быть внезапный порыв. Не думайте, что я оправдываю ее действия. Но всю жизнь Мэриэл ждала момента, когда кто-нибудь даст ей возможность проявить способности. Прошлым вечером это случилось. Театральный продюсер собирается предоставить ей работу.
Сайкс пренебрежительно фыркнул.
– Будет ужасной потерей, если после всех этих тяжких трудов Мэриэл закончит свои дни в тюрьме. Она говорит на пяти языках.
Это не произвело на моего собеседника никакого впечатления. С быстротой магниевой вспышки Сайкс парировал:
– И, вероятно, совершенно свободно лжет еще на одном.
– Мэриэл играет на скрипке, клавесине. Она всю жизнь жила впроголодь. Если бы вы видели «Анну из “Пяти городов”», то могли бы оценить ее талант и то, что она может предложить миру.
Сайкс по широкой дуге объехал зайца, который прыжками пересекал дорогу. Этот маневр заставил его на несколько секунд замолчать.
– Я знаю, что она ваша подруга…
– Вы говорили это и раньше. Я ответила, что нет. Эта женщина мне даже не нравится. Но для меня невыносима мысль, что ей предстоит гнить в тюрьме.
– Тогда, при всем уважении к вам, должен сказать, что вы выбрали не ту сферу деятельности. Вам следует найти работу в Лиге Наций в качестве миротворца. Ну, а я вернусь в охрану производителей обуви.
– Если вы так привержены торжеству законности, вам надо было оставаться в рядах полиции. И, в любом случае, вы ненавидите производителей обуви.
Мы оказались на дороге позади телеги с сеном. Сайкс сбросил скорость, но не намного, чтобы воспользоваться возможностью обгона.
– Мне ненавистен вид преступника, уходящего от возмездия.
– Мистер Муни всего лишь хотел получить обратно заложенные вещи. Он не просил нас никого арестовывать. Мэриэл не будет повторять все это в спешке.
– В спешке – нет. Она выждет необходимое время. Люди не меняются, разве что становятся хуже.
Груда сена на телеге опасно накренилась.
– У нее громадные амбиции. Когда она станет уважаемой личностью в британских театральных кругах, то и не подумает входить в конфликт с законом. С ее талантами…
– С ее талантами следующей жертвой станет Банк Англии. Я ничуть не сомневаюсь, что именно она испортила молодую Люси Уолфендейл. Неужели вы думаете, что Люси додумалась бы до требования выкупа, если бы…
Так все и продолжалось. Вскоре телега с сеном свернула на боковой проселок. Перед нами расстилалась свободная дорога вплоть до Харевуда[76]. Темно-красное солнце дрожало над горизонтом, грозя исчезнуть из мира.
– Мистер Сайкс, давайте сделаем по-моему. Возвратим похищенные вещи и потом решим. Я не верю, что Мэриэл душила его за горло. Думаю, она в самом деле хотела выкупить одну вещь и заложить другую. Давайте узнаем правду у мистера Муни. Действительно ли она применяла насилие? Он упомянул это в разговоре с вами, но не со мной. Я уверена, вы сможете вытянуть у него правду.
Я подумала, что это будет неплохой ход. Надо дать мистеру Сайксу где-то развернуться.
– Применяла она насилие или нет? Вы имеете в виду…
– Расследование в Харрогейте я беру на себя. Там я уже кое-чего добилась.
Сайкс резко затормозил, чтобы дать возможность пожилому священнику перейти дорогу, на которой тот внезапно появился. Размышляя о завтрашней проповеди и сборе паствы, святой отец не глядя пересек дорогу. Все это произошло довольно близко от притормозившего автомобиля. Я почувствовала, как у меня часто забилось сердце. Я подумала о бедном Дилане Эштоне, лежащем сейчас бледным и израненным в больнице.
– Действуйте, – произнес Сайкс со вполне отчетливой горечью. – Рулите вы. И вы вполне отчетливо дали понять, что вы мой босс.
– Не глупите!
Он вышел из машины и зашагал по шоссе. Идиот. Меня так и подмывало газануть мимо него, предоставив ему добираться до дома пешком. Пока Сайкс не проделал метров сто, я следила за ним. До самой последней черточки он выглядел полицейским, обходящим свой участок. Я нажала акселератор и поравнялась с ним.
– Садитесь.
Сайкс занял место в автомобиле. Убедившись, что машина набрала такую скорость, при которой он не выпрыгнет, я попросила:
– Мистер Сайкс, будьте добры не вести себя как школьник младших классов.
– Я веду себя как полицейский офицер, который знает закон.
– Теперь вы уже не офицер полиции.
– Да, мое положение изменилось, но законы остались прежними. Будь я офицером полиции или нет, но закон есть закон.
Черная лошадь на обочине дороги подняла голову над забором и с интересом посмотрела на нас.
– Дважды за последние тридцать секунд вы употребили слово «полиция». Почему мне кажется, что вы продолжаете какую-то старую битву?
Мои слова попали точно в цель. Сайкс замолчал. Я не знала всех подробностей его ухода из полиции, но слышала, что там дело пошло на принцип, а он оказался слишком неуживчивым с начальством. Так что ничего нового этим вечером не произошло.
После довольно долгого молчания он сообщил:
– Я сел обратно в автомобиль потому, что мне не захотелось брести пешком до самого Лидса. Но отнюдь не потому, что я согласился с вашим образом мысли.
– И очень хорошо. Вы остались при своем мнении.
Порой я знала совершенно точно, что Сайкс – идеальный партнер для меня. Но временами он становился упертым до невозможности. Я восхищалась его стремлением к справедливости. Однако его одержимость идеей возмездия мне было трудно принять. Самым же плохим было то, что я сознавала – он прав, и я чересчур снисходительна по отношению к Мэриэл Джеймисон. С другой стороны, женщинам непросто самостоятельно утвердиться в этом мире. И кто я такая, чтобы заставлять Мэриэл снова ползать на коленях?
Понимая, что мистер Сайкс не в состоянии оценить и разделить эту точку зрения, я решила сохранить ее лишь для себя.
Когда мы были минутах в пяти езды до его дома, он заметил:
– Ваша подруга вряд ли будет терпеливо ждать ареста. Она, скорее всего, уже сбежала.
Разумеется, он был прав.
– Прекратите звать ее моей подругой. И Мэриэл никуда не сбежит. Она надеется на блестящую карьеру в театре. Я сказала ей, что, если она уедет из Харрогейта, я буду знать, где ее найти.
– Это дает мне наглость думать, что она может выйти сухой из воды.
Я чувствовала себя слишком усталой, чтобы спорить с ним.
Было почти девять часов вечера, когда мы добрались до Вудхауса[77]. Солнце давно уже опустилось за горизонт, но небольшая компания девочек все еще играла на улице, прыгая через веревочку при свете уличного фонаря.
Я остановила автомобиль около дома Сайкса.
– Сейчас слишком поздно заезжать к мистеру Муни. Я позвоню ему, когда доберусь домой, а эти побрякушки запру в своем сейфе. Назначу встречу с ним на завтра.
– Очень хорошо. Вы известите меня?
– Да. Пошлю вам сообщение.
Бедный Сайкс. Он так хотел эту работу. Ему нравилось работать на меня, и нравилась свобода, которая была ему предоставлена. Единственной ложкой дегтя являлась я сама. Эта поездка домой привела к тому, что дальше наши дороги должны были разойтись, а ведь день еще не закончился.
Одна из девочек, стоявшая несколько в стороне и ждавшая своей очереди попрыгать через веревочку, подбежала к нашей машине с криком: «Папа!»
Сайкс выбрался из автомобиля.
– Это Ирэн. Поздоровайся с миссис Шеклтон, Ирэн.
Ирэн неожиданно засмущалась. Я знала, что ей двенадцать лет, но ее курчавые светло-русые волосы и лучистые глаза делали ее младше. Как будто для того, чтобы отвлечь мое внимание от своей внешности, она сказала:
– Наш Томас что-то приготовил для вас, миссис. – И с этими словами убежала в дом.
Сайкс задержался на краю тротуара.
– Томас мой старший. Ему тринадцать лет, и во время нашей поездки в Робин-Гуд-Бей он в первый раз увидел море. Он связывает это с вами – с моей работой на вас.
Из его дома вышел подросток, неся в руках сверток. Как подросток он еще не оформился и, казалось, весь состоял из одних локтей и коленей. Сайкс гордо произнес:
– Мебельщик в Робин-Гуд-Бей почувствовал симпатию к нему. Томас еще тогда задумал сделать что-то для вас.
В окнах окружающих домов появились любопытные рожицы. С полудюжины других детей, кое-кто уже в ночных рубашках или пижамах, вышли из своих домов, в восхищении глядя на наш автомобиль. Томас приблизился к нам и протянул мне сверток в плотной коричневой бумаге, аккуратно перевязанный шпагатом.
– Подарок из Робин-Гуд-Бей, – торжественно произнес он.
– Большое спасибо тебе. Я могу открыть его прямо сейчас?