Зная Мэриэл, я не сомневалась, что у нее были для этого еще какие-то причины.
– О, Кейт. Как бы я хотела, чтобы ты не видела меня насквозь. Я должна буду ставить «Кукольный дом»[92]. Мы с мистером Уитли считаем, что из Люси получится прекрасная Нора. Я подумала, что она будет сегодня здесь.
Стоял прекрасный день, снаружи ярко светило солнце, над головами скорбящих птицы распевали серенады. Мы спустились по ступеням церковного крыльца вместе с Дэном Рутом и мисс Фелл.
– А где у нас Люси? – спросила Мэриэл, когда мы четверо образовали в конце процессии несколько смущенную группу изгоев, как будто представителей сознавшегося убийцы.
– Она подвернула лодыжку, – сказала мисс Фелл, как будто оправдываясь.
– Я навещу ее, – сообщила всем Мэриэл.
Мисс Фелл послала ей подозрительный взгляд.
Мы заняли место позади всех у открытой могилы. В просвет между фигурами скорбящих я увидела, как Элисон смахнула слезу. Экономка громко высморкалась.
Находясь позади всех, мы были лишены возможности бросить по горсти земли на опущенный в могилу гроб.
– Мэриэл! – позвала я.
Она повернулась ко мне, напрягшись и, возможно, все еще ожидая ареста за попытку ограбления.
– Что?
Мы отошли чуть подальше от остальных скорбящих, чтобы не мешать им своим разговором.
– В субботу утром, когда ты побывала у Родни, чтобы выразить соболезнования, ты рассказала ему детали того, как мы нашли тело?
– Я могла это сказать, – с опаской ответила она. – Но почему ты спрашиваешь?
– Пожалуйста, ответь мне. Это важно.
– Я сказала ему, что тело мистера Милнера нашли мы с тобой. Он, естественно, стал обо всем меня расспрашивать. Знаю, полиция просила ничего не говорить, но я подумала, что он должен знать.
Это было ответом на один из моих вопросов. Мэриэл рассказала Родни про нож, порезанные шины, про запонку. Следующим в тот день у младшего Милнера побывал капитан, старый товарищ его отца. Более чем естественно, что Родни поделился с ним этой информацией. И эти данные позже убедили полицию в достоверности признания в убийстве.
– Извини меня, – произнесла Мэриэл.
Она грациозно пробралась сквозь толпу, подошла к Родни и пожала ему руку. Бедный парень выглядел удивленным и удовлетворенным. Я подумала, что мне следует сделать то же самое, и двинулась в том же направлении. Мэриэл в это время пыталась пожать руку Элисон. Но Элисон подчеркнуто проигнорировала ее и повернулась ко мне, когда я подошла поближе.
– Пожалуйста, не позволяйте Мэриэл Джеймисон появляться на поминках, – негромко произнесла она. – Нам это будет неприятно.
– Но почему?
– Она хочет только денег. И я рада, что здесь нет Люси. Это было бы слишком неловко.
Элисон и я отошли в сторону, а миссис Харт и миссис Гульд встали слева и справа от Родни, точно пара его ангелов-хранителей.
Элисон взглянула на Мэриэл.
– Я не могу простить ей. По всей видимости, она пришла в прошлую субботу, рассказала Родни все кровавые детали убийства, а потом выпросила у него двадцать гиней. Будучи потрясен этим, мой бедный парень оставил сейф незапертым, а капитан, который пришел вслед за Мэриэл, обокрал его. Он просто взял из сейфа пачку купюр, когда Родни вышел из комнаты.
– Родни сообщил об этом полиции?
– Нет, он не стал. Честно говоря, миссис Шеклтон, я решила уйти с работы, чтобы только заботиться о нем.
Мы пожали руки друг другу, и Элисон отошла к кому-то другому из скорбящих.
Элисон могла бы не беспокоиться о появлении Мэриэл на поминках в отеле «Квинн». Мэриэл взяла под руку мисс Фелл, и они пошли к боковому выходу с кладбища.
Дэн Рут направился ко мне. Мы постояли некоторое время у ворот и по очереди пожали руку Родни. Мне хотелось спросить Родни, рассказывал ли он капитану подробности того, как мы с Мэриэл обнаружили тело мистера Милнера. Однако в таких обстоятельствах это выглядело бы бестактно, и к тому же я практически знала, каким будет ответ.
Дэн и я смотрели, как Родни, Элисон и миссис Харт садятся в катафалк, который должен был отвезти их на поминки. Остальные направились своим ходом к расположенному поблизости отелю «Квинн».
Единственной для меня трудностью при расспросах Рута являлось то, что он, как и я, сомневался в правдивости признания капитана. Он мог догадаться, к чему ведут мои вопросы. Но я готова была пойти на этот риск.
Он сам дал мне возможность провести такой расспрос, начав первым:
– Я думал покинуть Харрогейт, но потом решил задержаться здесь и попробовать стать для Люси старшим братом хотя бы на то время, которое она мне позволит.
– Я рада это слышать. Но ты можешь заняться тем же в Манчестере, если мечты Мэриэл сбудутся.
– О? – Рут выглядел несколько ошеломленным. – Люси сказала, что могла бы освободить для меня верхний этаж. Тогда я бы перебрался наверх.
– Отлично.
Что ж, сейчас или никогда. Сзади раздался какой-то негромкий шум, и я обернулась. Оказалось, что это начали работу могильщики, засыпая землей могилу.
– Дэн, у меня есть один вопрос к тебе, касающийся спектакля.
Он даже застонал:
– Что на этот раз?
– Совсем небольшой вопрос. В спектакле были некоторые сцены, которые Мэриэл сначала включила в спектакль, а потом отказалась от них.
– Да, она отказалась от пары сцен.
– И в одной из них ты играл мистера Прайса, когда он покончил самоубийством.
Дэн хохотнул, несмотря на свое настроение:
– Пожалуйста, не напоминайте мне. Вы имеете в виду ту сцену, где я должен был вешаться?
– А ваш сын Вилли нашел вас слишком поздно.
– Да. И Дилан, и я настояли на этом. Эта сцена только бы всех рассмешила. Даже Мэриэл пришлось согласиться. Она сказала, что это слишком напомнило бы короля Лира и Корделию. Ему пришлось бы сжимать меня в своих руках!
– Там был задействован какой-то реквизит, чтобы срезать вашу веревку?
Он помолчал. На створку ворот села бабочка, поняла свою ошибку и снова взлетела, светясь в солнечном луче. Очень тихо Дэн произнес:
– Да, там нужен был реквизит. Мы все приносили разного рода реквизит. Далеко не все пришлось использовать. Когда надобность в нем пропала, мы унесли все по домам.
– А кто принес нож, которым предполагалось перерезать вашу веревку?
Последний из бывших при погребении прошел мимо нас. Мы расступились, пропуская его.
– Я не могу вспомнить, кто принес нож. – Дэн достал сигарету.
– Вернемся к реквизиту. Это был африканский кинжал?
Не глядя на меня, он раскурил сигарету.
– Не припомню, что это был за нож. Как я уже сказал, мы никогда им не пользовались.
Таким образом, среди реквизита, который предполагалось унести домой после спектакля из гардероба, имелся нож. Дэн определенно лгал. Это был тот самый африканский кинжал, который Маркус показал мне, взятый из мансарды дома номер 29 по Сент-Клемент-роуд. Четыре человека имели причины видеть и держать в руках этот нож. Люси, которая его принесла, Мэриэл как режиссер, Дэн как персонаж, которого срезали из петли, и Дилан Эштон.
Глава 50
Свежий легкий ветерок играл листьями деревьев, когда я вышла из ворот кладбища и направилась к своему автомобилю. Был один человек, которого я упорно подозревала в подстрекательстве и помощи Люси, хотя и не считала его убийцей. Вернувшись по уже ставшим мне знакомыми улицам городка, я остановила автомобиль рядом с полицейским участком, и в то же время совсем недалеко от агентства недвижимости «Крукер и Ко».
Я перешла Принсес-стрит, не обращая внимания на окружающих, отчаянно надеясь ошибиться относительно Дилана Эштона. Он казался совершенно неподходящим кандидатом, непритязательным, несколько слабым и имевшим алиби. Месье Гиртс запер дверь в театр после вечеринки и проводил его домой. Но зачем молодому человеку надо было идти домой?
Наступило время поближе присмотреться к молодому мистеру Эштону. Я предполагала начать с обыска его комнаты, находившейся над офисными помещениями, пользуясь тем, что мистер Крукер в это время находился на поминках.
Я совершенно не представляла, что я там могу обнаружить. Запонка, идентичная той, что нашли в сточной канаве, была бы чрезвычайной удачей, на которую я вряд ли могла рассчитывать. Но, когда я вспомнила запонку, найденную на месте преступления, то почувствовала уверенность в том, что она не принадлежала капитану. Она выглядела слишком современной для человека, который, вероятно, ничего не покупал для себя в течение двух десятилетий. Маркус, пожалуй, допустил упущение, когда не взял ее с собой, чтобы показать Люси. Видимо, внимание моего друга-инспектора к деталям было не таким хорошим, каким следовало.
Объявление на двери офиса «Крукер и Ко» гласило: «В пятницу утром закрыто – похороны». Сосчитав число офисных помещений, я обошла строение сзади и пересчитала их еще раз.
С крыши пристройки рядом с уличным туалетом на меня смотрел властным взглядом местный кот. Какое объяснение я смогу дать, если окажусь застигнута входящей в помещения закрытого офиса посреди бела дня? «Думала, что преследую преступника, ваша честь».
Мне снова пришлось пустить в дело свой верный перочинный нож. Изобретатель сдвижных окон явно сделал их на благо частным детективам. Клинок ножа с легкостью отжал в сторону защелку. Забравшись внутрь, я тщательно опустила створку окна за собой.
Я оказалась в загроможденной задней комнате-подсобке агентства «Крукер и Ко», с ее кухонной раковиной, шкафами, закрытой клеенкой столом и старыми картотечными шкафами.
Дверь, ведущая к расположенным на втором этаже жилым помещениям, была закрыта, но не заперта. Я поднялась по лестнице наверх, отметив, что третья ступенька снизу скрипит.
Комната Дилана Эштона отличалась разумным порядком, свойственным человеку, не обладающему достаточным количеством вещей, чтобы становиться неопрятным. В комнате имелся умывальник, прикроватное кресло, но отсутствовал гардероб. На крючке за дверью висел костюм – тот, который Дилан надевал после спектакля, причем низы штанин были испачканы грязью. Потертая старая куртка была тщательно заштопана под правой рукой. Небольшое пятно рядом с петлей для пуговицы могло быть чем угодно. Но если это была кровь, его следовало проанализировать и идентифицировать. Пара хороших черных туфель стояла под кроватью, на них еще виднелись следы глины от ночного похода Дилана к башне вместе с Люси, когда он пересекал поле.