– Умница! Вы просто Шерлок Холмс, вас надо к нам на работу переводить! У вас явный дедуктивный талант, – не поскупился на похвалу Никита.
Выяснить аккаунт человека, арендовавшего конкретный автомобиль в конкретное время, потребовало некоторого времени, на общение с компанией, получение разрешения на доступ к персональным данным, и вот уже Никита имеет полную информацию. Фамилия, имя, отчество, номер банковской карты, номер водительских прав и регистрация. Так просто и так глупо со стороны убийцы. Очень глупо и очень просто. Слишком. Но, с другой стороны, если он не собирался убивать…
– А гражданин Щеглов‐то у нас недавно освободился, – присвистнул радостно Никита. – Он у нас мало того что грабежом промышлял, так еще и наркоман со стажем. Вот тебе и способ убийства Демченко.
– Ну вот видишь, а ты плакался, не раскрою, нет подозреваемых, глухарь. А как все удачно сложилось? Даже Демченко твоего удачно грохнули, – порадовался за товарища Митька Крупенин.
– Да, надо бы повнимательнее взглянуть на дело этого Щеглова, а то пока сложно понять, как Демченко мог на этого кадра выйти, где он, а где наркоман Щеглов, – бормотал Никита, щелкая клавишами компьютера.
– Ну, так запроси дело, а пока ордер на арест оформи. Что бы ты в деле ни нашел, убийца у тебя уже имеется, осталось только концы с концами связать.
– Тьфу, тьфу, тьфу. Не накаркай, – суеверно поплевал через левое плечо Никита.
– Щеглов Даниил Анатольевич?
– Да.
– Вы задержаны по подозрению в убийстве Олега Андреевича Демченко.
– Кого? Это какая-то ошибка. – Лицо Щегла изображало бесконечное недоумение и страх. – Я даже не знаю, кто это!
– Вот и разберемся.
– Я никого не убивал. И убитого не знаю. Даже имени его не слышал! – нервничал Данила Анатольевич, сидя в кабинете следователя. – Как вы понять не можете!
Худое желтоватое лицо Щеглова, узкие костлявые плечи и затравленный взгляд могли вызвать жалость у кого угодно.
Никита наблюдал за Щеглом из угла кабинета и думал о том, как этот еще молодой мужик, образованный, из приличной семьи, это Никита узнал из дела, бездарно погубил свою жизнь. Сначала наркотики, потом ограбление и разбой, а теперь вот убийство, не прошло и пары месяцев, как он освободился. Не дай бог такой судьбы.
– Вы хотите сказать, что никогда не бывали в доме на Ушаковской набережной?
– Да я даже в том районе лет сто не был!
– А вот камеры наблюдения сообщают нам обратное. И что самое главное – машина, на которой вы прибыли на место преступления, взятая вами в аренду, безошибочно указывает на вас.
– Машина, взятая в аренду? Да вы с ума сошли!
– Отчего же? У вас нет прав? – сочувственно поинтересовался следователь.
– Есть, – недовольно буркнул Щегол.
– Так, значит, взять машину в аренду вы могли?
– Но не брал! И вообще, когда все это было? Вы даже не спросили, где я был в это время. А может, я на встрече выпускников был в компании сорока бывших одноклассников во время убийства, – горячо воскликнул Щегол.
– А вы были?
– А когда я должен был там быть?
– Двадцать восьмого апреля с девяти часов вечера до одиннадцати, – любезно подсказал следователь.
– Встречи выпускников в этот вечер не было, но я был в гостях. Так что алиби у меня имеется, и даже ночевал там, – мгновенно преобразился Щеглов.
– Адрес, фамилия хозяев.
– Овечкина Валерия Александровна, проживает в собственном доме…
– Кто? Овечкина? – Никита был так потрясен услышанным, что повел себя как сопливый стажер.
– Гм… – неодобрительно кашлянул следователь. – Вы знакомы с гражданкой Овечкиной?
– Да, – гордо ответил Щеглов.
– Как давно и при каких обстоятельствах вы познакомились?
– Она была моей гражданской женой, еще до того, как меня посадили, мы познакомились, когда в университете учились. Мы прожили вместе четыре года. Потом меня посадили, она вышла замуж за Владимира Овечкина. А недавно овдовела.
– И когда же вы восстановили ваше знакомство?
– Мы встретились уже после смерти ее мужа. Я просто поддерживаю ее по-дружески, – пожал плечами Щеглов.
– Вот как, и бывая у нее в доме, вы ни разу не встретились с братом ее покойного мужа, Олегом Демченко?
– Так Демченко – это брат Владимира Овечкина, Олег? Нет, мы никогда не были знакомы. Я даже не видел его никогда. Мы виделись с Лерой раз пять после смерти ее мужа, один раз она ко мне приезжала, и четыре раза я к ней, никого дома в это время не было, ни родных, ни прислуги, ни знакомых. Но про Олега я слышал от Леры.
– И что же она вам рассказывала?
– Что он не дает ей проходу. Шантажирует и заставляет выйти за него замуж.
– Как интересно.
– Ну да. Она просила меня ей помочь, и я сказал, что могу жениться на ней, чтобы Олег оставил ее в покое.
– А чем именно Олег Демченко шантажировал Овечкину?
– Точно не знаю, но у Леры с этим Олегом еще при жизни Овечкина были крайне плохие отношения, насколько я понял с ее слов.
– И вы предложили ей выйти замуж за вас, умного, надежного, любящего, а чтобы убрать с дороги возможного конкурента, решили убить Демченко? – развил мысль следователь.
– Никого я не убивал. Зачем? За что? И вообще, я весь вечер и всю ночь провел у Леры, у Валерии Александровны, можете спросить у нее, – снова начал горячиться Щеглов. – Я приехал около четырех, мы поужинали, посмотрели телевизор, потом я уснул и проснулся уже поздно, было около одиннадцати, может, чуть позже. Потом мы еще перекусили, посидели, поболтали и пошли спать. Я в комнату для гостей, она к себе, – торопливо прибавил он. – Как я уже говорил, между нами сейчас сугубо дружеские отношения.
– Скажите, Щеглов, вы сейчас работаете? – неожиданно сменил тему следователь.
– Нет. Еще не успел устроиться. Но собираюсь.
– А на что вы живете?
– Пока меня не было, мать сдавала мою квартиру, а деньги складывала на счет, накопилась приличная сумма, вот на эти деньги я сейчас и живу.
Никита кивнул за спиной у Щегла. Он уже успел проверить эту информацию, пообщавшись с сестрой Щеглова и побывав в банке.
– И как надолго вам хватит этих средств?
– Смотря как тратить, – уклончиво ответил Щегол. – Может, на полгода, может, на год. Но у меня были планы устроиться на работу в ближайшее время. Я хорошо знаю языки, могу работать переводчиком. Репетитором. Специальность есть.
– Не уверен, что вы смогли бы устроиться на хорошую работу с вашей биографией. Но сейчас не об этом. Значит, вы утверждаете, что вечер двадцать восьмого апреля провели в доме у Валерии Овечкиной?
– Да, совершенно верно. И она это может подтвердить.
– Валерия Александровна, скажите, вам знаком некто Щеглов Даниил Анатольевич?
– Да. К сожалению, – сухо ответила Лера, рассматривая немолодого, полноватого, с залысинами следователя. Он ей не нравился. Ненатурально слащавый, подчеркнуто вежливый, причем сразу чувствовалось, что он с легкостью может поменять эту вежливость на такое же откровенное неприкрытое хамство. И что людей он не уважает, и ее в том числе. И Лера очень жалела, что нельзя продолжить общение с молодым, чуть нагловатым опером, тот хоть внешне был приятен, да и вел себя попроще, и она себя чувствовала с ним спокойнее, безопаснее. Но деваться было некуда.
– Почему «к сожалению»? – участливо спросил следователь.
– Когда-то нас с Даниилом связывали очень близкие отношения, я любила его, – стараясь быть сдержанной, проговорила Лера. – Затем он стал употреблять наркотики, и наша совместная жизнь постепенно превратилась в ад, а вскоре его, к счастью, посадили.
– К счастью? Неужели вам не было его жаль?
– Это был уже другой человек. Ему никто не нужен был и никто не был интересен, кроме дозы. Я счастлива, что смогла освободиться от этих отношений и сама не скатилась в пропасть.
– Понимаю. Ну а что вас заставило встретиться с ним после смерти мужа? – продолжал все так же задушевно расспрашивать следователь.
– Он. Он на протяжении нескольких дней пытался встретиться со мной, но тогда меня осаждали журналисты и я вообще никого не принимала. А затем прислуга передала мне его записку, он просил о встрече. Оказывается, он освободился и уже несколько дней караулил меня у дома, надеясь повидаться.
– У дома? В городской квартире?
– Нет. За городом. Как выяснилось, у нас в заборе, который огораживает поселок, имеется дыра со стороны леса, он ее нашел и преспокойно незамеченным проникал на территорию поселка. Следил за мной.
– А как ему удалось узнать ваш адрес? Вы писали ему на зону?
– Разумеется, нет. А как он узнал адрес, лучше спросить у него. Но вообще он всегда был очень сообразителен и предприимчив, – горько ответила Лера.
– Ну хорошо. А какие отношения вас связывали с Олегом Демченко? – поменял тему следователь.
– Скверные.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
– Пожалуйста. Олег был двоюродным братом Володи, они дружили с детства. После смерти родителей Володи семья Демченко очень его поддержала. Олег был его ближайшим другом. С прежней женой Володи Олег как-то ладил, но вот меня невзлюбил с самого начала. Мне кажется, он ревновал Володю ко мне. Потому что после свадьбы мы совершенно естественно много времени проводили вдвоем с мужем, Володя любил, чтобы я везде его сопровождала, ездила с ним на гастроли, бывала на всех его концертах за кулисами. Володя советовался со мной по всем вопросам, и, вероятно, Олег стал чувствовать свою ненужность или понимал, что утратил эксклюзивное место рядом с гением. Не знаю уж точно, но меня он не любил. Все время старался поддеть, отпускал язвительные замечания в мой адрес, говорил мужу про меня гадости.
– А вы?
– Я тоже его терпеть не могла, – честно ответила Лера, – и мечтала, чтобы муж его выгнал из дома. Но увы, Володя был слишком к нему привязан, а Олег, пользуясь Володиной мягкостью и щедростью, частенько тянул с него деньги.
– Скажите, а Демченко пытался когда-нибудь вас шантажировать?