Кирилл опустился в кресло и глубоко задумался. Потом достал из ящика стола небольшую коробочку и положил туда медальон, затем вновь расстелил клеенку, надел перчатки и достал из другого ящика большую картонную коробку, в которую сложил добытые Кротом ценности.
На очистку и дезинфекцию ушло какое-то время. Но Кирилл терпеливо и дотошно выполнил все необходимое, стараясь отгонять от себя мысли, где именно еще совсем недавно хранились эти предметы. А затем приступил к их внимательному изучению.
Увы, ничего стоящего, никаких монограмм, никаких намеков на владельцев изучение орденов Святого Андрея Первозванного, Святой Анны и Святого Владимира первой степени не дало, впрочем как и звезды Белого Орла. Значит, все же придется обращаться к Кроту. Тот, конечно, всего не расскажет, но кое-какую информацию из него выудить можно.
— Крот? Это я. Появился интерес к вещам, но нужны подробности. Скинь все даты и фамилии, которые были на могиле. — Кирилл давно уже приучил Крота снимать все возможные данные с захоронения, даты, имена, фамилии, иногда такие детали помогали датировать вещи, а иногда поднимали цену предметов.
Место захоронения Крот ни за что не сообщит, а вот эту информацию должен.
— Не так много там и можно было разобрать, — неохотно проговорил Крот. — Склеп графов Щербатовых. Давай я тебе скину по инету все, что разобрать удалось, только часа через три, не раньше, у меня еще дела сегодня.
Пришлось согласиться. А пока Крот занимался своими делами, Кирилл решил поинтересоваться семейством графов Щербатовых. Так, для общего развития, чтобы время быстрее шло, ну и для дела, разумеется.
Информацию Крот скинул. Тут были фотографии склепа и переписанные им самим имена и даты. Судя по состоянию склепа, Кроту пришлось поработать, чтобы хоть что-то разобрать. Даты восемнадцатого и девятнадцатого веков Кирилла не заинтересовали. Заинтересовали две последние. «А.С. Щербатова (в девичестве Плещеева) 1912–1997», и вторая более поздняя надпись «Дмитрий Евгеньевич Щербатов 1935–2006».
«Кто же вы такие? И как к вам медальон попал?» — размышлял Кирилл, глядя на имена и годы жизни и смерти.
Он увлеченно рылся в компьютере, пытаясь разыскать хоть какие-то упоминания об этих людях в доступных ему архивах и документах, пока звонок в дверь не вырвал его из исследовательской эйфории.
— Настасья? — Кирилл нервно взглянул на часы: неужели так увлекся, что забыл о встрече? Но, во-первых, Настино лицо было безмятежно, а во-вторых, часы показывали только восемь.
— Сюрприз! — целуя его в щеку и проскальзывая в квартиру, сообщила Настя и, не снимая туфель, направилась прямиком в кабинет. — Какая миленькая штучка. — Коробку с орденами Кирилл уже успел убрать, но медальон по-прежнему лежал на столе, и теперь Настя, взяв его в руки, не спеша и с интересом разглядывала. — А внутри что?
— Фотография великой княжны Марии Николаевны, — мягко забирая вещь у Насти, пояснил Кирилл.
— Твой?
— Нет, Крот дал на время, хочет проследить историю, — пояснил Кирилл, собираясь спрятать медальон в стол. — Завтра заберет, — добавил он на всякий случай, испугавшись, что Настасья может пожелать его себе в подарок или хотя бы на время.
— Княжна, говоришь? Дай еще раз посмотрю. — И Настя, отобрав медальон, уселась за его рабочий стол, внимательно рассматривая вещь. — М.Р., — прочитала она монограмму. — Простенький какой. Впрочем, они же любили простоту и скромность, как свидетельствуют фотографии и мемуары. Ладно, забирай. Надеюсь, ты не забыл, какой сегодня день? — расположившись в рабочем кресле, как на троне, с царственным видом спросила Анастасия.
— Ну что вы, сударыня, — с театральным поклоном ответил Кирилл. — Правда, я планировал поздравить вас в более торжественной обстановке.
— А я желаю быть поздравленной немедленно, — капризно заявила девушка.
— В таком случае, сударыня, вам придется подождать.
Кирилл вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Хорошо жить в центре города, подумал он, набирая номер цветочного магазина внизу.
— Девушка, мне двадцать пять крупных красных роз, очень свежих и очень красивых, в стильной упаковке с доставкой на четвертый этаж. Срочно! Вам за это отдельные чаевые, — обворожительным тоном промурлыкал Кирилл.
Через десять минут он вошел в кабинет, где скучала Анастасия, в костюме, с букетом и, выудив из ящика стола бархатную коробочку с кулоном из белого золота, преподнес подарок капризной принцессе.
— М-м! Какая прелесть! — прикладывая к груди кулон, воскликнула Настя и, бросившись Кириллу на шею, едва его не задушила. — Ну что, идем праздновать? Кстати, я сегодня у тебя останусь, в доме полно гостей, родители, как обычно, назвали целый табун родственников, поэтому я, собственно, и сбежала, ненавижу эти старперские посиделки. — Настя скривила хорошенькие пухленькие губки. — Настенька сю-сю-сю, умница-красавица, жениха тебе хорошего…
— Ты бы вполне могла сказать, что таковой уже имеется, — с шутливым укором проговорил Кирилл.
Строго говоря, предложение Насте он еще не делал, но к перспективе женитьбы в ближайшем обозримом будущем относился спокойно. Двадцать девять лет вполне подходящий возраст. С Настей они были вместе уже почти два года, так что все плавно двигалось к маршу Мендельсона, белому лимузину и Дворцу бракосочетания.
— Я не могла им так сказать, поскольку у меня нет жениха, а только поклонники, — вывернулась из его объятий Анастасия, и он в очередной раз залюбовался ее округлыми аккуратными формами и стройными ножками.
На Насте сегодня было весьма вызывающее красное платьице, которое не столько скрывало, сколько открывало все ее достоинства.
«Поженимся — запрещу ей подобные вульгарные наряды», — решил Кирилл.
— Ну что, мы идем?
— Разумеется. Давай сначала цветы в воду поставим, — засуетился Кирилл. — Только вот куда? У меня такой большой вазы нет.
— Поставь в ведро — и дело с концом, — легкомысленно распорядилась Настя, любуясь кулоном, который уже успела надеть.
— О, женщины! — простонал Кирилл и пошел за ведром.
Глава 2
16 июля 2017 г. Санкт-Петербург
— Сюда, Станислав Дмитриевич, — торопливо показывал начальству дорогу старший лейтенант Рюмин. — В этой квартире.
В типовой бедно обставленной однушке среди вывернутых ящиков, распахнутых шкафов и наваленного горой тряпья посреди комнаты на полу лежал парень на вид не больше тридцати в черных джинсах и черной футболке. С колото-резаной раной в сердце и стеклянными неподвижными глазами.
— Уже выяснили, кто это? — глядя на убитого, спросил капитан Авдеев.
— Да, некто Кротов Виталий Андреевич, двадцати девяти лет. Квартира не его, снимал. Нашла тело мать. Он собирался к ним зайти с утра, она ему котлет нажарила, еще чего-то приготовила. А он не пришел и на звонки не отвечал. Родители убитого через три дома живут, ну мать и решила сама ему еду занести. Вдруг парень по делам уехал, не успел предупредить. Квартиру открыла своим ключом, а тут…
— Ясно. Где она?
— На кухне. С ней соседка убитого, корвалол принесла, сейчас отпаивает, — пояснил Рюмин.
— Хорошо. Пусть пока успокоится. Эксперты уже отработали?
— Да, только что уехали. Тело не выносили, вас ждали, — с легким укором проговорил Рюмин.
Станислав Дмитриевич сегодня ночевал на даче, на работу опоздал, потому что перед самым его отъездом из строя вышел насос, дом остался без воды. Пришлось срочно ремонтировать — оставлять жену с двумя маленькими детьми без водоснабжения было немыслимо, к тому же воскресенье, совесть надо иметь. Так что осматривать место происшествия пришлось лейтенанту Рюмину самостоятельно. Что где-то ему, безусловно, льстило, но накладывало определенную ответственность. А вот ответственности Рюмин не любил.
— Так что, выносить? — Еще раз уточнил он у задумавшегося начальства.
— Раз эксперты закончили, выноси, — кивнул капитан. — Со свидетелями что?
— Грязнов с участковым соседей опрашивают.
— Чем занимался покойный, известно? — осматривая комнату цепким взглядом, спросил Станислав Дмитриевич.
— Вот с этим сложнее. Официально нигде не работал. Мать что-то темнит. Похоже, знает, но почему-то помалкивает. — Криво усмехнулся Рюмин. — Пока я на нее не нажимал.
— Квартиру хорошо осмотрели?
— Да. Никаких следов наркоты нет. Но обнаружились какие-то старые пуговицы, булавка вроде старинная, портсигар, тоже вроде старый. На вид не особо ценный. В телефоне покойного есть фотографии надгробий. Похоже, он был черным копателем, — неуверенно предположил Рюмин. — Или черным археологом. Не знаю уж как точнее. Но никаких ценностей или инструментов в квартире мы не обнаружили.
— Надо хорошенько изучить телефон покойного, опросить родных и разыскать приятелей, — составлял план действий капитан Авдеев. — Родные, кроме матери, у него есть?
— Да, отец и сестра старшая.
— Очень хорошо. Значит, так. Я пойду, попробую поговорить с матерью убитого, а ты помоги ребятам.
— Галина Федоровна, Виталий погиб, и ваш рассказ ему уже не сможет навредить, — выпроводив с кухни соседку, разговаривал с матерью погибшего Кротова капитан Авдеев. — А вот нам очень поможет отыскать его убийцу. Так что я вас очень прошу быть со мной откровенной, — заглядывая в глаза женщины, убеждал Станислав Дмитриевич.
Галина Федоровна, полненькая, замученная, с заплаканными глазами, смотрела на него испуганно и жалобно, явно не зная на что решиться.
— Галина Федоровна, кем вы работаете?
— Кассиром в гипермаркете, — настороженно ответила Кротова.
— А ваш муж?
— Мастером в автосервисе. У него хорошая работа в дилерском центре, вы уж туда, пожалуйста, не сообщайте, — разволновалась она.
— Ну что вы! И зачем? Я это для того спросил, чтобы вы поняли, что вы с мужем честные люди, вам бояться нечего. А сын ваш, даже если и занимался чем-то не совсем законным, все равно уже отвечать перед законом не будет, а вот его убийцы ответить должны.