— Ни в коем случае. Я сам все улажу! — категорически заявил он, капитан согласно кивнул головою, вернуться на дачу к обеду у него сегодня, как обычно, не получилось.
— Итак, — сидя в своем кабинете напротив замершего в напряжении Пичугина, проговорил Станислав Дмитриевич. — Как следует из показаний вашей жены, утром в воскресенье вы покинули квартиру в девять утра. А по свидетельству вашей любовницы, Дарьи Харитоновой, вы прибыли к ней в начале первого. Позвольте узнать, где вы провели все утро?
— Я… Я просто гулял. — Нервно дернул рукой Пичугин. — Кажется, это не возбраняется законом. Я вынужден был уйти из дома, как обычно, чтобы жена ничего не заподозрила. А к Даше ехать было рано, вот я и гулял.
— Где именно вы гуляли? Места можете мне назвать, может, имеются свидетели, видевшие вас во время прогулки?
— Нет. Я просто гулял. Доехал на метро до центра и гулял, — уверенно проговорил Пичугин.
Беда заключалась в том, что у Станислава Дмитриевича не было никаких доказательств того, что дело обстояло иначе, и их приезд с Пичугиным в управление понадобился капитану в качестве психологического давления на подозреваемого, чтобы побыстрее его расколоть. Но поскольку тот подобру-поздорову колоться не желал, капитан был вынужден прибегнуть к небольшому вранью.
— А вот по моим сведениям, утром в прошлое воскресенье вы навестили вашего родственника Виталия Кротова.
— Да не навещал я его, — решительно возразил Пичугин. — Да и для чего он мне нужен? Мы с ним близкими приятелями не были.
— Приятелями вы, возможно, и не были, но вам нужно было позарез решать квартирный вопрос. У вашего зятя имелись деньги. Он копил на квартиру, которая ему не особенно и нужна была, потому что жил он один, вольная птица, а деньги были ворованные, он бы еще наворовал, рассуждали вы, а у вас мать больная, и жена, и двое детей. И денег нет. И квартира нужна, — внимательно наблюдая за Пичугиным, излагал Станислав Дмитриевич. — Думаю, что вы и не собирались убивать Кротова, скорее всего, вы хотели занять у него денег или уговаривали бескорыстно помочь сестре, — лицо Пичугина во время рассуждений капитана то покрывалось пятнами, то бледнело до синевы. — Но Кротов ничего одалживать вам не собирался. Тем более — дарить. Вы поссорились, и в запале вы решились на крайнюю меру, рассудив, что в случае его смерти деньги по наследству достанутся вашей жене и ее родителям, те из жалости тут же купят вам квартиру, и будете вы жить-поживать. А Кротов? Ну что Кротов? И без него белый свет переживет. Ну так что, Ярослав Игоревич, будете дальше запираться и ждать, когда мы вам очные ставки организуем со свидетелями, которые видели вас в день убийства в подъезде Кротова, или сами во всем признаетесь?
Станислав Дмитриевич неторопливо, не сводя глаз с Пичугина, потянулся к телефонному аппарату.
— Ну был, был я там! — истошно завопил Пичугин, когда рука капитана легла на трубку. — Но не убивал! И пальцем не трогал, и вообще, когда я уходил, он был живее всех живых! Чем хотите поклянусь!
На Пичугина жалко было смотреть. Он весь сжался, лицо скуксилось, руки тряслись, и сам он больше походил на что-то склизкое и противное, чем на самоуверенного ловеласа, которого Станислав Дмитриевич час назад встретил в автосалоне.
Станислав Дмитриевич смотрел на перерождение Ярослава Пичугина с брезгливым интересом. Но, как бы ему ни был неприятен этот тип, работа есть работа, и его задача — помочь гражданину Пичугину максимально быстро и точно излить свою душу, зафиксировав излияния в письменном виде.
— Успокойтесь, Ярослав Игоревич, и давайте по порядку, — почти отеческим тоном проговорил капитан Авдеев. — Во сколько вы прибыли к Кротову?
— Около десяти, я специально на часы не смотрел, знал, что около десяти, — стараясь сдержать нервную дрожь, проговорил Пичугин.
— Вы заранее договаривались о встрече?
— Нет. Нет. Ни о чем не договаривались. Просто я знал, что в это время он наверняка будет дома.
— Хорошо. Вы позвонили ему снизу?
— Да, он открыл, и я поднялся, — поспешил продолжить Ярослав Игоревич.
— Он не удивился вашему визиту? — уточнил капитан.
— Удивился, но я сказал, что надо срочно поговорить, и он пустил.
— Дальше.
— Дальше я поднялся, мы поговорили минут сорок, и я ушел. Но он был жив. Я клянусь вам, он был жив! Я чем хотите поклянусь! Я же не убийца, я просто хотел одолжить денег, только и всего. Что тут такого? Все одалживают деньги! — Пичугин снова разнервничался, и в его голосе вновь стали прорываться визгливые нотки.
— Успокойтесь, Пичугин, и объясните, сколько и для чего вы хотели занять у Кротова?
— Вы знаете наши жилищные условия. Дети растут, нам очень сложно! А у Витальки были деньги, он как раз из очередной экспедиции вернулся, сам Светке накануне хвастался. Он на большую квартиру в центре копил, вот я и хотел у него занять. Ему хоромы не к спеху, а нам жить невозможно. Хотел просто на доплату занять, — торопливо объяснял Пичугин. — Всего пару миллионов. В банке огромные проценты, а ему-то все равно!
— И как, он согласился одолжить вам денег?
— Нет. Сказал, наши проблемы его не касаются. Каждый сам себе помощник. А если мне деньги нужны, то он может меня взять с собой в дело. Работа, мол, не пыльная. Раз в два месяца лопатой помахать.
— И что же вы?
— Отказался, — с искренним возмущением ответил Пичугин. — Я что, псих, в чужих могилах копаться? Нашел землекопа!
Да, было совершенно очевидно, что не чужие могилы отпугнули Ярослава Игоревича, а необходимость махать лопатой. Ну да бог с ним.
— Значит, денег он вам не дал?
— Нет.
— Что было дальше?
— Дальше мы попрощались, и я ушел.
— Что, просто так вот попрощались, и все? — усомнился Станислав Дмитриевич.
— Ну, я обозвал его эгоистом, — нехотя сознался Пичугин, сочтя, что мелкая ложь может вызвать у капитана крупное недоверие. — А он обозвал меня слюнтяем и эгоистом и сказал, что Светке надо давно меня бросить. — Тут капитан был целиком и полностью с покойным Кротовым согласен. — И я ушел.
— Так. Во сколько это было?
— Около одиннадцати, может, чуть раньше. Мы недолго разговаривали.
— Кто-то видел, как вы выходили от Кротова?
— Не знаю, — нервно пожал плечами Пичугин. — Около лифта я с каким-то пенсионером столкнулся. Больше вроде никто.
— Что за пенсионер, где столкнулись, на этаже Кротова или внизу?
— На первом этаже, когда из лифта выходил.
— А он, стало быть, входил? Не запомнили, на какой этаж он поехал?
— Откуда? Я его не рассматривал, вышел из лифта и пошел, — чуть раздраженно ответил Пичугин.
— Хорошо, может, у него приметы были особенные? Борода, трость или еще что-то?
— Не помню. Вроде нет, — дергая плечами, соображал Ярослав Игоревич. — Вроде лысина была. Не помню. Я его видел пару секунд. Да и на кой он мне сдался?
— Верно. Ну, что же, Ярослав Игоревич, то, что вы рассказали мне все сами, будет, безусловно, учтено, а пока что я вынужден вас задержать.
— Что? Задержать? В смысле — в тюрьму? — Голос Пичугина мгновенно охрип, а лицо стало серым. — Я же не убивал! Я же сказал вам, не убивал! Я просто денег хотел занять, и все!
Когда обезумевшего от страха и раскаяния, нет, не в содеянном, а в своем излишнем откровении, Пичугина увели, Станислав Дмитриевич смог наконец обдумать утренние происшествия.
Картина получалась интересная. У капитана имелось сразу двое подозреваемых, один из которых клятвенно заверял, что был у Кротова до убийства, а другой уже после. И ни один из них не сознался в убийстве. Следовательно, либо один из них врет, что вполне допустимо, либо имеется кто-то третий, например Трифонов, хотя теперь на его счет у капитана имелись большие сомнения. В принципе промежуток между визитами Пичугина и Крылова был хоть и невелик, но тем не менее вполне достаточен для третьего визита. К тому же оба лишь примерно могут назвать время своего прихода и ухода от Кротова. Так размышлял капитан, сосредоточенно разглядывая стену перед собой.
Но кто может быть этим третьим? Да и был ли он? В принципе и у Крылова, и у Пичугина имеются вполне себе реальные мотивы. У Пичугина, разумеется, более весомые, у Крылова, особенно учитывая присутствие в деле Олега Шишмарева, менее. Но все же. Хотя если хорошенько подумать, то Крылова можно вообще вычеркнуть. Если только в дело не вмешалась сестрица. Сам капитан Авдеев так до сих пор с барышней и не встретился, а судя по рассказам очевидцев, девица — еще тот фрукт. Может, это вообще она убила Кротова, а потом послала к нему брата в надежде свалить все на него? Никаких ценностей в квартире Кротова Крылов не нашел. Так, может, их прихватила сестрица?
Мысль капитану понравилась, и он принялся ее всесторонне обдумывать, правда, недолго. Оторвал его от продуктивных размышлений звонок Рюмина.
— Станислав Дмитриевич! Крыловы убиты! — Голос лейтенанта звучал как натянутая струна.
Глава 20
Сентябрь 1963 г. Симеиз, Ялта, санаторий «Имени XXII съезда КПСС»
Павел шагал по тенистой парковой дорожке, наслаждаясь запахом кипарисов, слушая, как похрустывают под ногами крошечные белые ракушки, коротая время до обеда: процедуры его недавно закончились, к морю идти уже не хотелось. Он брел среди пальм, азалий, кипарисов и еще каких-то незнакомых растений, то и дело поглядывая на раскинувшуюся над ним новенькую белоснежную громаду санатория. Вдыхая тягучий, наполненный ароматом хвои и моря воздух, радуясь еще одному чудесному дню и вспоминая с благодарностью Людмилу с Марусей, которые буквально насильно отправили его в санаторий.
— Пап, ну как так можно в наше время ни разу в жизни в санаторий не съездить? Поезжай, подлечишься, отдохнешь. Тебе понравится, — уговаривала младшая дочка Людмила. — Мы вот с Сережей в прошлом году в Анапу ездили по путевке. Это тоже как Крым. Ему как передовику производства от профкома бесплатно выдали. Так понравилось — слов нет! Трехразовое питание, лечение, море, экскурсии. Ты обязательно на экскурсии езди. Надо культурно отдыхать. А то у вас с мамой оди