И Лысый кивал и соглашался, а потом шел к Кроту, и тот на пальцах ему объяснял, что таких тупых любителей на халяву бабла срубить, как он, Лысый, на каждом углу десяток ошивается, а вот где это бабло срубить, знает только он, Крот. Так что пусть Лысый заткнется и валит на все четыре стороны, если ему что-то не нравится. И Лысый соглашался и шел домой. А там его встречала Лерка, хорошенькая, как куколка, с длинными загорелыми ножками, круглой попкой и пухлыми губками, и все начиналось сначала.
Вследствие такого вот прессинга Лысый несколько раз за последнее время напивался. И даже, кажется, сболтнул в пьяном угаре, что имеется у него старинное золотишко или еще что-то в том же духе. Вот уже и результат его болтовни на пороге объявился. Лысый поскреб череп, соображая, как быть. В торговле антикварными украшениями он совершенно не шарил, но, с другой стороны, что тут сложного, коли деньги сами в руки плывут?
— Слышь, чувак, тебя как звать-то?
— Денис.
— Так вот, Денис. Есть пара колечек и кресты нательные. Тебе что надо?
— Лучше кольцо, — приободрился Рюмин.
— Ладно. Давай так. Оставь номерок, на днях созвонимся, и покажу тебе, что есть, заодно и о цене договоримся.
— На днях мне не надо. Мне сейчас надо. Что, насвистел про золото, а теперь думаешь, как выкрутиться, или кинуть меня решил? — набычился Денис, всем своим видом давая понять, что его не проведешь.
— Да нет. Не боись, — заулыбался Лысый. — Все по чесноку. Просто золотишко сейчас у напарника. Надо забрать, вот тогда и встретимся.
— У того, которого ты пришил вчера? — вцепившись в Лысого глазами, спросил старший лейтенант Рюмин.
— Чего? — то ли не расслышал, то ли недопонял Лысый, но на его простоватом лице даже тревоги не отразилось.
— У Крота, говорю?
— А ты откуда знаешь? — Вот теперь Лысый вскинулся не на шутку, только что за горло не схватил.
— Оттуда, что труп гражданина Кротова был найден нами вчера утром в его квартире, — доставая удостоверение, все так же лениво проговорил Рюмин.
Но теперь реакция Лысого была быстрой и резкой. Он вдруг мгновенно собрался, превратившись в огромный упругий мяч. И наскочив на Рюмина, кинулся к двери. Но Денис при всей его кажущейся ленивой расслабленности был к подобному фортелю готов, а потому ловко сделал Лысому подножку. Тот навернулся, а Рюмин, прыгнув ему на спину, защелкнул на парне наручники.
— Ну вот, Александр Игоревич, приятно познакомиться, старший лейтенант Рюмин, Следственный комитет. Вставайте и давайте побеседуем. Только, пожалуйста, без резких движений, — помогая Лысому подняться, ласково говорил Денис.
— Так что, гражданин Сидоренко, убили своего компаньона, ценности из разграбленной могилы себе присвоили и торгуете ими помаленьку? — усевшись напротив Лысого за кухонным столом, поинтересовался Денис Рюмин.
— Ничего у меня нет. И ничем я не торгую и Крота не убивал, — глядя на лейтенанта исподлобья, решительно проговорил Лысый. — И вообще не знаю, кто такой этот ваш Крот.
— А вот это глупо. Есть куча народа, который подтвердит ваше знакомство, — притормозил его Рюмин.
— Может, и знал, и что с того? Мало ли кого я знаю, что мне теперь, убивать всех подряд? Я не маньяк, — не спешил расколоться Лысый.
— Нет, конечно, — согласился с его заявлением Денис. — Ты не маньяк. А Кротова убил, потому что добычу не поделили. Что, мало отстегивал или заныкал особенно ценную вещицу? — внимательно наблюдая за Лысым, высказывал предположения Рюмин. — Или это ты заныкал, а Кротов принялся скандалить, вот и подрались?
— Да не дрались мы, и ничего я не ныкал, и он ничего не ныкал, и вообще я его уже пять дней не видел. И ценностей у меня никаких нет, — огрызался Лысый.
— Ай-ай-ай. Врать нехорошо. Ведь достаточно провести обыск, и все тайное тут же станет явным, — поцокал языком Рюмин.
— Блин, да хоть обыщись, — нагловато усмехнулся в глаза Рюмину Лысый-Сидоренко. — Все, что нашли, забрал Крот.
— Ах, все же ценности были, но их забрал Крот? — поймал его на слове Рюмин.
Лысый тут же нахмурился и замолчал.
— Да ладно, колись давай. Меня ваши делишки, которые проходят по статье двести сорок четыре и наказываются штрафом, не интересуют, — уговаривал ласково Рюмин. — Меня интересует убийство Кротова, а где вы могилы потрошили, мне до лампочки. Так что я бы на твоем месте больше беспокоился, как бы за убийство не сесть пожизненно, а не о ваших мелких шалостях волновался.
На лице Лысого отразилась напряженная работа мозга, кожа на лбу собралась в морщины толстыми складками, как у шарпея, он тяжело запыхтел, и Рюмину начало казаться, что он сейчас заискрит от перегрева. Но Лысый справился.
— Все находки забирал себе Крот. Он их оценивает и сбывает, а мне долю засылает. У него связи есть, — проговорил Лысый, а потом с вызовом добавил: — Так что обыщись. И Крота я не убивал. Зачем мне это надо?
— Тут все просто. Добро награбленное не поделили, — пожал плечами лейтенант.
— Нет. Сказал же уже. И вообще, я его уже пять дней не видел. А кстати, — оживился Лысый, — когда его убили? Может, у меня на это время твердое алиби есть?
— А какого числа виделись?
— Двенадцатого. Точнее, тринадцатого рано утром, как раз приехали из области. Он меня домой закинул около шести и уехал. С тех пор и не виделись, — охотно пояснил Лысый.
— И не созванивались?
— Нет, почему? Он мне звонил на следующий день, сказал, что на часть вещей вроде бы имеется покупатель, остальным, сказал, еще будет заниматься.
— А что за покупатель, где он его нашел, не говорил?
— Сказал, что у оценщика есть люди, которые интересуются. Он как раз от него вышел, сказал, что на днях перезвонит, — охотно рассказывал Лысый.
— А что за оценщик, откуда он его знает? Давно?
— Да вроде какой-то его знакомый. Они еще раньше до меня знакомы были. Учились, что ли, вместе? — Пожал плечами Лысый.
— Он что же, в антикварном магазине работает или Крот к нему на дом ездил, а может, он в музее трудится?
— Нет. Он ни в каком магазине не работает. Крот говорил, вроде ученый какой-то и что он Крота никогда не обманывает. Потому что не барыга какой-нибудь, а порядочный человек.
— Вот как? Порядочный? Ученый? Очень интересно, — заметил довольный Рюмин.
Эх, хорошо, что Авдеев настоял на том, чтобы Рюмин продолжил работу со свидетелями. Вон как оно все удачно обернулось, а информация Грязнова тоже пригодится, по ней они отыщут этого самого ученого оценщика.
— Значит, разговаривали вы с ним тринадцатого, — проговорил вслух Рюмин.
— Ну, да. Вроде.
— И что, с тех пор вас не беспокоило, что он пропал?
— Да нет. А что ему пропадать? Такие дела быстро не делаются, — пожал плечами Лысый. — И потом, четырнадцатого у бати день рождения был, мы праздновали, шашлыки, то-се. На следующий день, это воскресенье было, продолжили, а в понедельник у меня отходняк был, и ребята зашли пивка выпить, а сегодня вы вот прикатили. А так бы я Кроту позвонил вечером. А может, завтра.
— Да, — протянул задумчиво Рюмин.
Лысый вел жизнь насыщенную, полную интеллектуальных утех, когда ему о приятеле волноваться? Только когда деньги закончатся. Вероятно, пока еще не закончились.
— Значит, пятнадцатого вы были на даче, праздновали?
— Ну, да. А что, его в воскресенье того? — обрадованно спросил Лысый.
— Гм. Кто кроме ближайших родственников может подтвердить, что вы были на дне рождения?
— Да кто угодно! Мы же на даче праздновали, так что соседи с трех сторон, батины сослуживцы, потом дядь Федя, племянник мой Андрей, Алка с Виктором. Потом еще Лерка, это жена моя, гражданская, — неизвестно зачем пояснил Лысый, — потом еще брательник двоюродный приезжал с семьей, как раз в воскресенье. Да тьма народу!
— Ясно. Ну а как звали оценщика, помнишь?
— Не-а. Да вроде Крот и не говорил никогда. Он вообще не болтливый был. Информацией не любил делиться. Говорил, что знания это сила, и помалкивал, — усмехнулся Лысый.
— А Крот всегда через него вещи толкал?
— Нет. У него были еще люди. А иногда даже в скупку относил или в магазин. Антикварный, — вспоминал Лысый. — Один раз даже на мой паспорт сдавали.
— В один и тот же магазин?
— Нет, всегда в разные. Говорил, что примелькаться не хочет. Но вообще, он не любил с магазинами связываться, предпочитал через знакомых толкать. В крайнем случае через интернет.
— Гм. Имена, фамилии знакомых вы, конечно, не знаете?
— Откуда? Говорю, не любил он трепаться. Слушай, может, снимешь браслеты? Все равно же я не виноват? Надоело сидеть руки за спину, ни почесаться, ни закурить.
Рюмин браслеты снял.
— Ладно, давай имена, телефоны, кто твое алиби подтвердить может, — велел он, доставая блокнот.
Обрадованный Лысый достал мобильник и принялся диктовать телефоны.
— А вот тут у нас фотки, — протянул он Рюмину мобильник. — Можешь глянуть, все по чесноку.
С экрана мобильника на Рюмина смотрели красные довольные рожи со следами неумеренных возлияний на фоне соответствующего антуража.
Глава 3
9 мая 1918 г. Екатеринбург
— Павлуха, дома?
После громкого стука раздался в сенях чей-то грубоватый требовательный голос. А затем, пригнув голову, в комнату вошел загорелый, высокий, как всегда чуть насмешливый Ванька Скороходов, давний Павлухин приятель, с которым они познакомились еще пацанами на Злоказовском заводе.
— Здорово, — пристраивая в уголок винтовку, солидно поздоровался Ванька, протягивая руку. — Как поживаешь? Чего на заводе нового? С завода-то не ушел?
— Здорово. Да нет. Куда мне? — заваливаясь обратно на лавку, лениво протянул Павлуха. — Да и весело там сейчас. А ты чего пришел, по делу али так?
— По делу, — убрав с лица неуместную кривоватую ухмылку, проговорил Ванька. — Ты вот что. Не хочешь пойти в охрану, царя охранять? Деньги хорошие платят, и работа не пыльная.