Та мысль иным и не по вкусу будет.
Но оцени в ней тонкость: если кто
Одушевлял Медею на спасенье
Ясоново, то был Эрот… Зачем
Рассматривать в деталях дело? Да,
Я признаю твои услуги. Что же
Из этого? Давно уплачен долг,
И с лихвою. Во-первых, ты в Элладе[18]
И больше не меж варваров, закон
Узнала ты и правду вместо силы,
Которая царит у вас. Твое
Здесь эллины искусство оценили,
И ты имеешь славу, а живи
Ты там, на грани мира, о тебе бы
И не узнал никто. Для нас ничто
И золото в чертогах, и Орфея
Нежнее песни голос, по сравненью
С той славою, которая меня
Так дивно увенчала. О себе
Упомянул я, впрочем, лишь затем,
Что этот спор ты подняла. Отвечу
По поводу женитьбы. Поступил,
Во-первых, я умно, затем и скромно,
И, наконец, на пользу и тебе,
И нашим детям. Только ты дослушай.
Когда из Иолка цепью за собою
Сюда одни несчастия принес я,
Изгнаннику какой удел счастливей
Пригрезиться мог даже, чем союз
С царевною?.. И ты напрасно колешь
Нас тем, жена, что ненавистно ложе
Медеи мне, и новою сражен
Я страстию, или детей хочу
Иметь как можно больше… Я считаю,
Что их у нас довольно, и тебя
Мне упрекать тут не за что. Женился
Я, чтоб себя устроить, чтоб нужды
Не видеть нам – по опыту я знаю,
Что бедного чуждается и друг.
Твоих же я хотел достойно рода
Поднять детей, на счастие себе,
Чрез братьев их, которые родятся.
Зачем тебе еще детей? А мне
Они нужны для пользы настоящих.
Ну, будто ж я не прав? Сказала б “да”
И ты, когда б не ревность. Все вы, жены,
Считаете, что если ложа вам
Не трогают, то все благополучно…
А чуть беда коснулась спальни, нет
Тут никому пощады; друг ваш лучший,
Полезнейший совет – вам ненавистны.
Нет, надо бы рождаться детям так,
Чтоб не было при этом женщин, – люди
Избавились бы тем от массы зол.
Ты речь, Ясон, украсил, но сдается
Мне все-таки, меня не обессудь,
Что ты не прав, Медею покидая.
О, я во многом, верно, от людей
И многих отличаюсь. Наказанью
Я высшему подвергла бы того,
Кто говорить умеет, коль при этом
Он оскорбляет правду. Языком
Искусным величаясь, человек
Такой всегда оденет зло прилично…
Под маской же на что он не дерзнет?
Но есть изъян и в мудрости, увы!..
Ты, например, и тонкою и хитрой
Раскинул сетью речь, а поразить
Нам ничего тебя не стоит. Честный
Уговорил бы близких и потом
Вступал бы в брак, а ты сперва женился…
Скажи тебе заранее, сейчас
Ты так бы и послушалась, – ты злобу
И до сих пор на сердце бережешь.
Другого ты боялся, чтоб женатым
На варварской царевне не остаться:
Вам, эллинам, под старость это тяжко.
Пожалуйста, не думай, что жена
При чем-нибудь в моем союзе новом;
Я говорил уже, что я тебя
Спасти хотел, родив единокровных
Твоим сынам царей, опору дома.
Нам счастия не надо, что ценой
Такой обиды куплено; богатства,
Терзающего сердце, не хочу.
Моли богов, желания иные
Влагая в грудь Медее, умудрить
Ее, чтоб ей полезное – обидой
И счастие не грезилось несчастьем…
Глумись… тебе приюта не искать.
Изгнанница пред вами беззащитна.
Твой выбор был – других и не вини.
Так это я женилась, изменяла?
Безбожно ты кляла своих царей.
И твоему проклятьем дому буду.
На этом мы и кончим. Если вам —
Тебе иль детям нашим – деньги нужны
Ввиду пути, прошу сказать теперь;
Отказа вам не будет. Я и знаки
Гостиные[19] могу послать друзьям,
Помогут вам… Не хочешь брать? Напрасно.
Открой глаза, не гневайся, тебе ж,
О женщина, поверь – полезней будет.
Твоих друзей не надо нам, и денег
Я не возьму – не предлагай, – от мужа
Бесчестного подарок руки жжет.
Богов беру в свидетели, что пользы
Я всячески и детской и твоей
Искал, жена, но доброты не ценит
Надменная моей, – и ей же хуже.
Уходит.
Ступай. Давно по молодой жене
Душа горит – чертог тебя заждался.
Что ж? Празднуй брак! Но слово скажет бог:
Откажешься, жених, и от невесты.
Стасим второй
Когда свирепы Эроты,
Из сердца они уносят
Всю сладость и славы людям
Вкусить не дают. Но если
Киприда шлет только радость,
Нет богини прелестней…
Ты мне никогда, царица,
Стрел не мечи золотых
И неизбежных в сердце,
Полных яда желаний.
Скромной ласки хочу я:
Нет дара бессмертных слаще.
О, пусть никогда Киприды
Ужасной не слышу в сердце,
С грозой ее ярых ударов,
С бурей ссор ненавистной,
С желаньем чужого ложа!
Спальню, где нет войны,
Ложе, где жены не спорят,
Славить гимном хочу я.
Родина, дом отцовский, о, пусть,
Пусть никогда не стану
Города я лишенной…
Злее нет горя в жизни
Дней беспомощных.
Смерти, о, смерти пускай
Иго подъемлю, но только
Дня изгнанья не видеть…
Муки нет тяжелее,
Чем отчизны лишиться.
Вижу сама – не люди, увы,
Сказку сложили эту!..
Города ты лишилась,
Друг состраданьем муки
Не облегчает,
Неблагодарный… Пускай
Сгибнет, коль друга не чтит он.
Сердце чистое должен
Он открыть ему, сердце:
Друга иного не надо.
Эписодий третий
Приходит Эгей.
О, радуйся, Медея! Я люблю
Приветствовать друзей таким желаньем.
Привет тебе, о Пандиона сын
Премудрого, Эгей! Откуда к нам?
Я навещал оракул Феба древний.
Зачем тебе был серединный храм[20]?
Детей иметь хотел бы я, Медея.
Ты до сих пор бездетен, боже мой!
То демона какого-то желанье.
Но ты женат или не ведал ложа?
От брачного ярма я не ушел.
И что ж тебе поведал бог о детях?
Увы! Его не понимаю слов.
Услышать их могла ль бы я?
Еще бы.
Тут именно и нужен тонкий ум.
Так передай их нам, коль не зазорно.
Мол, “из мешка ноги не выпускай”.
Пока чего не сделаешь? Иль в землю
Какую не придешь? Должно быть, так?
В отцовский дом покуда не вернешься.
А ты сюда-то прибыл для чего ж?
Нам нужен царь Питфей земли трезенской.
Сын набожный Пелопов, так ли, царь?
Я сообщить ему хочу оракул.
Да, мудрый муж – в оракулах силен.
А мне к тому ж он и соратник близкий.
Дай бог тебе и счастия, Эгей,
И всех твоих желаний исполненья.