Самого Петю мало интересовали события, которые творились в Тихих водах. Рытье рвов и строительство оборонительных сооружений, удвоенные караулы, рейды Зеленых повязок, участившиеся проповеди отца Дмитрия. Куда интереснее ему сейчас было бросать камешки в воду. Наблюдать за множеством светящихся на солнце брызг и расходящимися в стороны кругами на воде. Очередной камень, гораздо крупнее и тяжелее предыдущих, плюхнулся в воду с громким всплеском. Мальчик радостно засмеялся.
Из воды показалась большая голова с плоскими глазами и широким беззубым ртом. Она была покрыта блестящей чешуей и украшена жестким костяным гребнем, который увеличивался сзади и переходил в спинной плавник существа. Петя с улыбкой помахал рыбочеловеку. Тот в ответ поднял длинную чешуйчатую руку над головой.
— Поиграешь со мной? — спросил Петя.
Рыбочеловек пошел навстречу к мальчику. Из воды показались его мощные плечи и голый торс. В этот момент прямо сверху на него спикировала птица. Большая черная ворона. Со злобным карканьем она опустилась на голову существа и вонзила тяжелый клюв ему в немигающий глаз, который лопнул с тихим хлопком, большой студенистой каплей потек по щеке. Рыбочеловек отмахнулся от птицы. Крылатая тварь каркнула и поднялась в воздух. На помощь ей прилетели несколько собратьев. Птицы появлялись будто из воздуха. Через секунду возле раненого существа кружилась целая черная стая. Петя, в ужасе открыв рот, застыл на месте. С замиранием сердца он наблюдал за битвой. Рыбочеловек сражался изо всех сил, плавники у него на руках стали торчком. В бою они могли быть острыми, как бритвы. Несколько ворон погибли, их выпотрошенные тушки упали в воду, но им на смену приходили все новые и новые. Они ранили и терзали соперника, с лету пробивали клювами чешую, вырывали куски плоти. Раны сочились холодной розовой кровью. Рыбочеловек лишился второго глаза. Ослепленный, он отступал под напором врагов. Он мог бы сразу скрыться под водой, но тогда человеческий ребенок остался бы беззащитным.
Мальчик, парализованный страхом, даже не заметил, как одно из чучел за спиной зашевелилось на столбе, повернуло голову и внимательно посмотрело на него. Оно вытянуло из складок одежды длинную шею и оглянулось. Лицо его было вытянуто в подобие тяжелого прямого клюва. Шум привлек жителей поселка, несколько вооруженных мужчин уже бежали к берегу. Надо было действовать. Чучело зашуршало одеждой, расправило за спиной огромные крылья, усеянные множеством глаз, и сорвалось со столба. В стремительном рывке подхватило подмышки ребенка, и взмыло высоко в воздух. Люди стали стрелять ему вслед, но похититель был уже слишком далеко. Существо с презрением разглядывало удаляющиеся Тихие воды. У Длинноногого были тысячи глаз. За своим господином последовала и стая ворон. Израненный рыбочеловек с трудом выбрался на берег. Распластался на песке и тяжело дышал. Перепуганные люди осматривали его и подозрительно косились на столбы с чучелами.
Вскоре на берегу собрался весь поселок. Дед Михась раздавал приказы. Отец Дмитрий бормотал бесконечные молитвы. За ним по пятам следовала маленькая Соня, ставшая теперь постоянным спутником священника.
— Чары не действуют больше! — сообщила девочка утробным басом, — Глупцы! Освященные пугала больше не спасают от птиц. Скверна забралась слишком глубоко в вас. Ищите пособников Длинноногого среди Тихих вод. Кайтесь в грехах. Не выпускайте детей.
Она говорила еще, пока не рухнула без сознания. Вещание отнимало много сил. За несколько дней девочка исхудала и сгорбилась. Бабки-знахарки щедро кормили ее и отпаивали священными травами. Вот и сейчас они подняли легкое тельце и унесли подальше от людских глаз. За старухами шли плачущие родители Сони.
— Горе нам! — кричал отец Дмитрий, — Горе! Мы слишком долго нежились в последние изобильные годы. Стали сытыми и ленивыми. Впустили в себя грех! Забыли, что есть еще на свете настоящее зло. Это дало ему сил, Длинноногий воспользовался нашей беззаботностью! Мы ошиблись, страшно-страшно ошиблись! Каждый должен покаяться! Каждый!
Среди людей началась паника. Солдаты с трудом усмирили толпу, разогнали жителей по домам. Дед Михась издал указ: каждый житель должен был прийти в церковь и честно покаяться в грехах, за которые каждому будет назначено соответствующее по тяжести наказание. Только так можно будет исцелить общество. Снова сделать его сильным перед злыми чарами. Вернуть в людей веру и страх перед Лягушачьи Богом и водным народом.
Берег опустел. Израненный рыбочеловек к тому времени уже умер. Люди не стали его трогать, боялись, что птицы осквернили труп проклятием и заразой. За ним пришли его собратья. Болотник и лягушатник появились из воды и утащили мертвого с собой. Берег был пуст и никто не видел, что оба они заметно хромали, а их зеленоватая кожа была покрыта желтой сыпью и гноящимися кровавыми язвами.
Первыми на покаяние пришли Зеленые повязки и солдаты. Воины Тихих вод, все как один, оказались чисты перед Богом. Небольшие прегрешения были быстро прощены. Кто-то заглядывался на соседскую жену, одни отлынивали от работы, иные злоупотребляли спиртным. Отец Дмитрий добросовестно выслушал каждую исповедь. Подле него сидела внимательная и сосредоточенная Соня, через нее Лягушачий Бог вслушивался в слова людей, не давая соврать и отойти от истины. После каждого покаяния отец Дмитрий глядел на девочку, спрашивая, верить или нет. Всякий раз она согласно кивала.
Потом пришел черед остальных людей. В церкви собралась толпа. Каждый хотел поскорее предстать перед божьим судом, доказать свою чистоту и невиновность. Приходили целыми семьями, даже младенцев несли на руках. Солдатам наспех пришлось заняться организацией исповеди, людей оттеснили и успокоили, чтобы не было давки. К алтарю, где восседали Дмитрий, Михась и Соня, подпускали по одному взрослому или ребенка с родителем. Прегрешения полились стройным потоком.
— Я грязно ругался.
— Я плохо думал про соседа.
— Я без доказательств обвинил человека в воровстве.
— Я в гневе ударил ребенка.
— Я был груб с женой.
Плохие мысли, необдуманные слова, неосторожные поступки. Соня молча слушала и все время кивала. Отец Дмитрий от имени Лягушачьего Бога прощал и благословлял людей на исповедь. Покаявшиеся с улыбками и слезами счастья уходили прочь. В церковным зале и на улице ждали своей очереди остальные. Сквозь оцепление просачивались к алтарю все новые и новые грешники.
— Я подглядывал за дочерью, пока она переодевалась.
— Я за плату давала мальчишкам потрогать себя.
— Я украл у соседа булку хлеба.
За более тяжкие проступки и наказание было суровее. Блуд, ложь и воровство карались строгим постом, розгами или заключением в подвале на несколько дней. Несмотря на это, грешники с облегчением выдыхали, услышав свой приговор, который они считали справедливым. Еще ни разу никто не был уличен во лжи перед Богом. Соня слушала и молчала. Вот неуверенно подошел к алтарю рыбак Семен. Заикаясь и потея, начал говорить:
— Я… э-э-э… я, в общем… думал о том, как бы… ну изменить жене…
— Врешь! — громом раздался голос вещателя, от которого зазвенело в ушах даже у стоящих на улице.
Соня вскочила с места и на худеньких трясущихся ногах подошла к Семену. Погрозила пальчиком.
— Думал? — пробасил через нее Лягушачий Бог, — Думал он, как же. Ты к жене своей уже полгода не прикасался. Другую сношал в роще перед темным лесом. Было? Рассказывай, как есть!
— Было, — дрожащим голосом ответил грешник, — Раз всего…
— Врешь-врешь-врешь!!! — снова закричала Соня, гневно затопала маленькими ножками, — Раз всего, ага. Бесстыжий! Врать мне вздумал? Говори — как было?!
Семен затрясся всем телом. Заплакал. Полились слезы по небритым щекам. К нему сзади подошел один из солдат, тряхнул за ворот.
— Говори, — не унималась Соня, — Кто она? Шалава твоя?
— Галя… ткачиха…
— Сюда ее!
Привели под руки перепуганную молодую женщину. Она залилась слезами, бросилась на земляной пол, стала целовать Сонины ноги.
— Прости, — приговаривала, плача, — Прости, Господь наш, прости родимый! Длинноногий попутал!
— Ты все-то на Длинноногого не вешай, — девочка брезгливо отстранилась от поцелуев, — Искуситель он, это верно. Но если чиста у человека душа и мысли, то выстоит он, не сломается перед скверной. Все от тебя самой зависит, поняла?
Женщина, по-прежнему стоя на коленях кивнула. Девочка снова подошла к ней, обняла, поцеловала в макушку.
— Ступай с миром, — голос звучал одновременно грозно и нежно, — Слабая ты, вижу. Но душа у тебя добрая. Неделю посидишь на одной воде. Очистишься. Прощаю тебя…
Плача от счастья, ткачиха медленно ушла. Рыбаку Семену за вранье перед ликом Лягушачьего Бога назначили суровое наказание. Высечь розгами, клеймить железом и бросить на неделю в тюремный карцер, земляную яму с холодной водой на дне. Предлагали еще оскопить или вырвать ноздри, но Соня запретила. Хватит с него.
Люди поняли, что не укроется ни одна ложь. Лягушачий Бог все знает и все видит. Грешники рассказывали и о самых малых своих проступках. Не убирался в доме, ленился, плевался, чесался в срамных местах. Некоторые из тех, кто уже прошел через исповедь, снова решили покаяться. Как будто смолчали о чем-то, забыли. Толпа волновалась, солдаты с трудом сдерживали людей. Каждый новый говорящий подробно рассказывал о себе, в религиозном исступлении смаковал каждый греховный поступок и мысль. Сразу две семьи поделились подробностями о том, как каждую ночь предавались свальным утехам. Где, когда, кто и с кем: делились мельчайшими деталями. После исповеди бросились на землю, молили о прощении, назначали сами себе наказания. В конце концов, их увели солдаты, избили до крови да отпустили по домам.
Когда солнце уже стало клониться к закату, в церкви зажглись лампочки. Лягушки радостно прыгали под ногами людей. К алтарю подошла молодая красивая девушка, темноволосая Таня, дочь добытчика Сергея. При виде ее дед Михась заулыбался. Он давно уж присматривался к красавице, хотел сделать ее своей очередной женой. Был еще силен старик, благословил его Лягушачий Бог на долгие годы и здоровое потомство. Девушка скромно опустила глаза и заговорила тихим красивым голосом.