Пьеро Невезучий и второе изгнание
Пьеро ди Лоренцо Медичи родился 15 февраля 1471 года и был вторым ребенком Лоренцо Медичи и Клариче Орсини, после своей старшей сестры Лукреции. «У меня три сына, – говорил Лоренцо Великолепный, – один – дурак, другой – умный, третий – добряк». Из трех братьев Пьеро был старшим, и он был дурак. Средний, Джованни, был умный, а младший Джулиано – добряк. Но именно Пьеро, как старшего сына, отец старался подготовить к политической карьере управления республикой. Для Джованни была уготована духовная сфера, а Джулиано – как придется. Воспитанием и учебой всех троих сыновей Лоренцо и его племянника Джулио, сына убитого Джулиано, занимались Аньоло Полициано, Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандола. Потом, на короткое время, к их лекциям присоединился и Микеланджело Буонарроти.
В церкви Святой Троицы, в часовне семьи Сассетти, есть фрески работы Доменико Гирландайо на тему истории из жизни святого Франциска Ассизского. На одной из них изображена площадь Синьории, справа – группа людей, среди которых можно узнать Лоренцо Великолепного, заказчика фресок Франческо Сассетти и его сыновей. А слева поднимается по лестнице на площадь Аньоло Полициано, который ведет трех мальчиков, сыновей Лоренцо: Пьеро, Джованни и Джулиано. На этой сцене виден слегка полный ребенок с равнодушным лицом, пустыми глазами и светло-каштановыми волосами до плеч. Пьеро уже с детства проявлял строптивый, эгоистичный характер, к тому же был ленивый и высокомерный. Он не обладал такой харизмой, как его отец. Несмотря на привлекательную внешность, Пьеро не пользовался особым успехом у противоположного пола. По крайней мере, о его возлюбленных ничего не известно, стихи в честь какой-либо девушки он не слагал. Но для плотских утех это не было проблемой – проституток в городе было полно, и служанок во дворце Медичи – тоже.
Умом и остроумием Пьеро тоже не блистал, не проявлял никаких талантов, к тому же у него был слабый характер. Пьеро уже с детства знал, что унаследует «трон» Медичи после смерти своего отца, поэтому не старался как-то заслужить уважение флорентийцев. Старший сын оказался полной противоположностью своему обаятельному, умному и энергичному отцу. Пьеро свысока смотрел на всех друзей Лоренцо, считая их людьми низшего ранга. Ему не нравилось, что на обед или на ужин по приглашению отца приходили простые художники, скульпторы, архитекторы, поэты и другие им подобные. Они имели право занимать любое место за столом: кто успевал, тот старался сесть поближе к хозяину дома и не заботился о том, чтобы уступить это место его детям. Пьеро, как правило, приходил последним, и ему доставались места в самом дальнем конце стола. Но Лоренцо это не волновало, он не ставил себя и своих сыновей выше остальных граждан республики. Пьеро, напротив, даже не старался скрыть свое высокомерие и попытаться завоевать любовь и доверие народа. Зачем, если он и так будет управлять республикой? Он не старался установить дружеские связи с другими государями, и это было его роковой ошибкой, которая привела, в конце концов, к катастрофическим последствиям.
В возрасте 17 лет его женили на 16-летней Альфонсине Орсини, дальней родственнице его матери Клариче Орсини. Как обычно, Медичи устроили пышную свадьбу с разного вида театральными представлениями и банкетом, который длился несколько дней. Столы с угощениями стояли по всему городу, чтобы каждый мог насытиться. Вино лилось рекой из настольных фонтанчиков, оно было на любой вкус: белое, красное, розовое. Жена Альфонсина оказалась под стать мужу: такая же высокомерная и неприятная, как и Пьеро. На флорентийцев она смотрела свысока, надменно, часто морщила нос так, как будто от них дурно пахло. Но, в отличие от слабовольного Пьеро, характер у нее был сильный и решительный. Когда пришло время – Альфонсина не щадила ни врагов, ни друзей.
Через год после свадьбы у них родилась дочь Клариче, которую выдали замуж за Филиппо Строцци – младшего, сына Филиппо Строцци, который жил в изгнании в Ферраре. Когда срок изгнания истек – Строцци вернулись во Флоренцию и заказали постройку нового огромного дворца на улице Торнабуони. У Клариче и Филиппо родилось 10 детей, а после смерти брата и матери она взяла в дом и растила племянницу Екатерину Медичи. Муж Клариче Медичи и ее сын Пьеро будут участвовать в восстании против герцога Козимо I Медичи, и дело опять закончится изгнанием, на этот раз надолго. Имущество будет конфисковано, а дворец останется незаконченным. Он так и стоит на улице Торнабуони, украшенный карнизом только наполовину и необлицованный с внутренней стороны. На первом этаже здания находится кафе «Строцци», на втором проводятся временные выставки.
Потомки династии Строцци до сих пор живут в Тоскане недалеко от городка Сан-Джиминьяно, у них прекрасная вилла с винодельней. В основном Строцци производят местное белое вино Верначча ди Сан-Джиминьяно, но занимаются производством и других вин и оливкового масла, и традиционного тосканского овечьего сыра пекорино, и устраивают охоту на трюфель. Строцци породнились с аристократической семьей Гвиччардини, и в каком-то веке их родословная пересеклась с семьей Герардини, откуда родом Лиза Герардини, по мужу Джоконда. Последний князь Иероним Строцци женат на русской женщине Ирине, предки которой иммигрировали во Францию после революции 1917 года. У них две дочери: Наталья и Ирина, в которых течет кровь Строцци, Медичи, Гвиччардини, Герардини и, может, кого-то еще. Если заказывать у Строцци дегустацию вин – они сами показывают свое генеалогическое древо. Но вернемся к Пьеро Невезучему и его семье.
В сентябре 1492 года родился сын Пьеро Медичи и Альфонсины Орсини. Его назвали Лоренцо, в честь дедушки Лоренцо Великолепного, который, к сожалению, так и не увидел внука. Единственная дочь Лоренцо ди Пьеро, Екатерина Медичи, станет первой королевой Франции из этого рода, на ней оборвется ветвь потомков Козимо Старшего. Ее сыновья будут уже королями Франции, три монарха: Франциск II, Шарль IX и Генрих III. Она переживет двух первых из них и младшего сына Франсуа. На последнем, Генрихе III, прервется французская династия Валуа, и начнется правление Бурбонов. Первым королем из этой династии будет Генрих IV Наваррский.
Но вернемся во Флоренцию к событиям 1492 года. Пьеро возглавил республику после смерти отца и пытался как-то поддерживать равновесие между Флоренцией и другими государствами. Его брат, кардинал Джованни, уехал в Рим – после смерти папы Иннокентия VIII все кардиналы должны были собраться на конклав. Новым папой был избран Родриго Борджиа под именем Александра VI. Он вошел в историю как самый развратный и продажный папа, маниакальный убийца-отравитель. Современники его называли «аптекарь сатаны» и «чудовище разврата» из-за его многочисленных незаконнорожденных потомков, которых он выдавал за своих племянников. Самые известные из них: кровожадный воин-убийца Чезаре Борджиа и дочь Лукреция Борджиа, с которой, по слухам, произошел инцест как брат Чезаре, так и сам папа Александр VI. Ее несколько раз выдавали замуж в политических интересах, и каждый раз она считалась девственницей, несмотря на рождение детей. Когда ее муж становился бесполезен папе – его убирали. С первым мужем, Джованни Сфорца, папа оформил Лукреции развод на том основании, что брак не был консумирован. Второму, Альфонсу Арагонскому, повезло меньше – он был убит. Сначала на него напали неизвестные в Риме и нанесли несколько ножевых ранений, но его спасла стража. Лукреция выходила мужа, но через месяц его задушили. Скорее всего, это было дело рук Чезаре Борджиа, хотя у Альфонсо были и другие врачи. Третий муж Лукреции Борджиа, Альфонсо д’Эсте, пережил жену на 15 лет. Но это уже другие персонажи и другие истории, о них надо писать отдельные книги.
Джованни Медичи голосовал против Родриго Борджиа, его избранником был Джулиано делла Ровере, племянник Сикста IV. Поэтому после конклава Джованни был в немилости у нового папы и вернулся во Флоренцию. В это время 17-летний Микеланджело, едва сдерживая слезы, собирал вещи, чтобы вернуться в дом отца. Его никто не выгонял из дворца Медичи, Пьеро даже не обращал на него внимания. Микеланджело сам не хотел оставаться, он оплакивал смерть своего покровителя и не хотел жить в палаццо, где все напоминает о нем. Ему жалко было расставаться с Джулиано, младшим сыном Великолепного, и с Контессиной, с которой он подружился. Ирвинг Стоун в книге о Микеланджело «Муки и радости» пишет о юношеской влюбленности Микеланджело и Контессины и о том, что когда она умирала в возрасте 37 лет – при этом присутствовал Микеланджело, и они признались друг другу в любви. Но что на самом деле они испытывали друг к другу, мы не знаем, скорее всего, в книге Стоуна – художественный вымысел. Известно только одно: брак девушки из клана Медичи со скульптором был невозможен. Контессину выдали замуж за графа Пьеро Ридольфи, свадьбу сыграли в 1494 году с обычным размахом. Это был последний праздник, который устроили Медичи перед изгнанием. Правда, он был испорчен дракой Пьеро Невезучего с кузеном Лоренцо, говорят, из-за женщины. Впервые члены династии Медичи били друг друга, и впоследствии вражда между Пьеро и кузенами только усилилась. В браке Контессины и Пьеро Ридольфи родилось пятеро детей: три сына и две дочери. Один из них, Никколо Ридольфи, стал кардиналом. Он был большим другом Микеланджело Буонарроти в Риме, когда тот переехал туда окончательно в возрасте 59 лет. Никколо умер в возрасте 48 лет во время очередного конклава, по слухам, от отравления.
Кузены Лоренцо и Джованни Медичи жили на загородной вилле Кастелло, они часто приезжали во Флоренцию и общались с Микеланджело. Потом Пьеро Невезучий арестовал их, обвинив в тайном сговоре с французским королем Карлом VIII, и вскоре после этого изгнал кузенов в Муджелло, в замок Кафаджоло.
Леонардо да Винчи в это время жил в Милане под покровительством Лодовико Сфорца, который правил за своего племянника Джан Галеаццо Сфорца. В Милане Леонардо написал прекрасные картины: «Портрет музыканта», первую версию «Мадонна в гроте», она сейчас находится в Лувре, «Портрет дамы с горностаем» – предположительно, это портрет любовницы, Моро Чечилии Галерани. Эта прекрасная картина хранится в Национальном музее Кракова. Затем он приступил к разработке летательной машины – орнитоптера – основанной на птичьем полете, занимался изучением анатомии. В те же годы Леонардо написал полотно «Мадонна Литта», которое находится в Эрмитаже, и знаменитый рисунок «Витрувианский человек».
По заказу герцога Миланского с 1495 по 1498 год Леонардо работал над фреской «Тайная вечеря» в трапезной миланского монастыря Санта-Мария делле Грацие. Это была самая грандиозная его работа в Милане, она сохранилась просто чудом, но была очень сильно повреждена. Леонардо не использовал технику истинной фрески по влажной штукатурке, он писал яичной темперой по сухому. Поэтому живопись начала быстро портиться и из-за влажного воздуха зимой покрывалась плесенью. Впоследствии, в середине XVII века, в нижней части стены был прорублен дверной проем из кухни в трапезную, при этом часть росписи была утрачена. Через много лет его заложили кирпичами, но следы до сих пор видны. В XVIII веке один посредственный реставратор зарисовал утраченные места фрески и переписал большую часть сцены масляными красками. А потом покрыл ее лаком, что повредило произведению в еще большей степени. Затем другой реставратор переписал несколько голов апостолов, таким образом испортил ее еще больше. В конце XVIII века солдаты Наполеона занимались вандализмом: выцарапывали глаза апостолам и закидывали произведение камнями. Потом было наводнение, и роспись покрылась плесенью и подтеками. После многих других повреждений и неумелых реставраций к концу XX века уже мало что осталось от работы самого Леонардо. Последняя реставрация «Тайной вечери» длилась 21 год, с 1978 по 1999. Тогда приехали специалисты со всего мира, они занимались тщательным очищением поверхности фрески. Бригада реставраторов с помощью деликатных растворителей удалила многочисленные слои грязи, краски и масел. Слишком поврежденные или неузнаваемые области были тонированы светлыми акварельными красками. С 28 мая 1999 года «Тайная вечеря» снова открыта для осмотра, дату и время входа нужно обязательно бронировать в интернете или по телефону. Внутрь пропускают группы не более 25 человек, находиться можно 15 минут, близко к стене подходить не разрешается.
Лодовико Сфорца решил женить племянника Джан Галеаццо на Изабелле Арагонской, внучке неаполитанского короля Фердинанда I. Его целью было укрепить дружеские связи с Неаполем. Свадьба состоялась в 1489 году, и ее организацией занимался сам Леонардо да Винчи. Его спектакль в честь бракосочетания «Райский праздник» произвел фурор и прославился на всю Италию. Леонардо организовал для представления сооружение «райской машины», отсюда и название праздника. Это был сложный сценический механизм для движения планет и созвездий. Были представлены двенадцать знаков зодиака в расписном стекле с подсветкой свечами. Девушки, которые изображали планеты, сидели на вращающемся колесе и распевали под музыку прекрасные песни. Внизу, под колесом, танцевали три грации, как на картине «Весна» Боттичелли. Вдруг появляется густой дым из искусственной пещеры, а когда он рассеивается – выезжает Аполлон на золотой колеснице под аплодисменты зрителей, крики восторга и шепот присутствующих: «Волшебник. Он просто волшебник!» Идея Леонардо и герцога заключалась в том, чтобы поместить человека в центр мироздания согласно духу гуманизма, вокруг которого вращался мир. Сам 48-летний Лодовико женился на следующий год на 15-летней Беатриче д’Эсте, которая родила ему двоих детей, но скончалась в возрасте 21 года во время третьих родов. Джан Галеаццо Сфорца неожиданно умирает в 1494 году, скорее всего от отравления.
В это время во Флоренции Савонарола разошелся вовсю. Два его предсказания сбылись: «тиран» и папа умерли, и он возомнил себя действительно пророком. Если бы он знал, что готовит ему Александр VI, он бы пожалел о смерти Иннокентия VIII. Следующим его предсказанием была смерть короля Фердинанда I, которая произошла в 1494 году. Опять пророчество сбылось, и это существенно повысило его репутацию в глазах верующих. Тогда он начал смело и громогласно громить священников, проповедников, отцов и матерей, князей, граждан и купцов, крестьян и солдат, укоряя их в отступлении от правил истинной христианской жизни. Теперь он предсказывал пришествие спасителя с севера, а именно «самого христианского короля» Карла VIII.
После смерти неаполитанского короля Фердинанда I престол унаследовал его сын Альфонсо II, дочь которого, Изабелла Арагонская, была женой Джан Галеаццо Сфорца. После смерти мужа она провозгласила себя регентшей при их малолетнем сыне Франческо – законном наследнике престола. Лодовико Сфорца бросил ее и детей в тюрьму и продолжил управлять Миланом. Альфонсо II решил помочь дочери оспорить власть Лодовико, провозгласить герцогом внука Франческо и стать самому при нем регентом. Тогда Лодовико напомнил французскому королю Карлу VIII, что тот имеет какие-то отдаленные права на неаполитанский трон, и надоумил его завоевать Неаполь. Практически он столкнул лбами Карла VIII и Альфонсо II, хотя впоследствии и ему самому не поздоровилось. Французская армия начала поход на Италию, перешла Альпы, завоевала северные государства и двигалась в направлении Флоренции. Жители Пизы, которая тогда была под властью Флоренции, воспряли духом и решили с помощью короля свергнуть флорентийское правительство. Они открыли ворота французской армии и устроили торжественную встречу королю Карлу VIII. Во время приема самые красивые женщины города поочередно приближались к монарху, преклоняли колено и просили защиты и помощи. Конечно, Карл обещал помощь, какой же француз устоит перед хорошенькой женщиной. Армия продвигалась вглубь полуострова, и вместе с ней распространялась новая болезнь, занесенная, скорее всего, каким-нибудь моряком из только что открытой Америки: сифилис. Французские солдаты заражали ею местных проституток, а те, в свою очередь, заражали итальянцев и приезжих. За это сифилис получил в Европе название «французская болезнь». Наконец, армия Карла VIII встала под стенами Флоренции.
Внешность короля вызывала скорее смех, чем страх и уважение: это был отвратительный карлик с огромной головой, крупным, крючковатым носом, отвисшей нижней губой и челюстью, маленьким сутулым телом, тонкими ножками и ручками. При такой внешности особенно забавлял свирепый, величественный взгляд его больших, черных глаз – мало кто мог удержаться от смеха. Флорентийский историк и политик Франческо Гвиччардини пишет, что Карл VIII был больше похож на монстра, чем на человеческое существо. В Италии его прозвали «человек-паук».
Во Флоренции все больше и больше росло недовольство правлением Пьеро Невезучего и восхищение проповедями Савонаролы. В том же роковом 1494 году умирает от чумы художник Доменико Гирландайо и внезапно покидают этот мир Аньоло Полициано и Пико делла Мирандола. В наше время было сделано вскрытие и исследование их останков, в которых нашли значительное количество мышьяка. Подозревают, что их отравили по заказу Пьеро Медичи. Философы похоронены в церкви Святого Марка при доминиканском монастыре, построенном на деньги Козимо Старшего.
20 января 1494 года внезапно пошел сильный снег, и снегопад не прекращался несколько дней. Была зима, но для Флоренции и зимой снег – большая редкость: если и выпадает, то сразу же тает или на следующий день. А тут намело такие сугробы, каких отродясь не было. Флорентийцы сочли это дурным предзнаменованием, но Пьеро решил обратить все в шутку и послал за Микеланджело. Тот прибежал радостный, предвкушая заказ на хорошую статую. Надо сказать, что Микеланджело хотел и любил ваять только огромные статуи из белого каррарского мрамора и изображать идеальное красивое мускулистое мужское тело. Нам ничего точно не известно о его ориентации, ходили слухи о его связях как с женщинами, так и с мужчинами. Возможно, ориентация была двойная, но точно утверждать никто не берется. Так же как о Леонардо да Винчи – здесь только предположения. Однажды мечта Микеланджело сбудется – ему закажут огромную статую Давида из 5-метрового куска мрамора. Но на этот раз его ждало разочарование – Пьеро всего лишь заказал ему слепить снеговика. Микеланджело не показал виду, что оскорблен. Он взялся за работу, и вскоре огромный снеговик украшал сады Медичи. Утешало то, что он славно провел время со своими друзьями: Джулиано и Контессиной. Как будто вернулось то счастливое время, когда был жив Великолепный, Микеланджело учился в его школе скульптуры и жил в палаццо Медичи. Пьеро был так доволен, что предложил Буонарроти снова перебраться к ним во дворец, что тот и сделал. Но на этот раз совсем ненадолго.
Враг в виде армии Карла VIII уже приближался к Флоренции, когда Пьеро, наконец, спохватился. Несмотря на всю свою глупость, он быстро понял, что ему не собрать достойное ополчение. Армия Карла VIII, по слухам, превышала войско Ганнибала, вторгшегося на территорию Италии в 218 году до нашей эры. К тому же французы были снабжены новым мощным оружием: пушками, против которых средневековые стены были плохой защитой. Тогда Пьеро решил проявить любезность и отправился с пышной свитой нанести визит в лагерь врага. После долгих переговоров он подписал унизительное для флорентийцев соглашение, по которому Пьеро отдавал Карлу VIII города: Пизу, Ливорно и Сарцану, плюс обязался уплатить дань в 200 000 золотых флоринов. Он провел во французском лагере три недели и вернулся во Флоренцию 8 ноября 1494 года. Жители встретили его с мрачными лицами и зловещей тишиной. При этом звонили колокола, что не предвещало ничего хорошего: обычно звон колоколов собирает народное ополчение.
Молчание флорентийцев было лишь затишьем перед бурей. Действия Пьеро сочли предательством, и когда он явился во дворец Синьории – перед ним захлопнули двери. Народу собиралось все больше и больше, кто-то уже начинал кидать в Пьеро камни, и он бросился во дворец Медичи. Вслед за ним туда явился гонфалоньер Джино Каппони с приорами и зачитал указ об изгнании Пьеро и его семьи из Флорентийской республики за «трусость, скудоумие, бессилие и покорность перед лицом врага». Их имущество было объявлено конфискованным, банк закрыт, а сами они никогда больше не имели права возвращаться во Флоренцию. Когда приоры вышли, в палаццо тут же ворвалась толпа людей с криком: «Медичи изгнаны пожизненно. Все, что во дворце, – наше!» Они пытались схватить хозяина, но Пьеро с женой и детьми удалось ускользнуть через сад. Джованни, Джулиано и их двоюродный брат Джулио в суматохе выскользнули через потайную дверь и тоже покинули палаццо. Они сначала укрылись в ближайшем монастыре, потом бежали из Флоренции, переодевшись монахами. Джованни удалось прихватить многие ценные манускрипты, к которым у него была страсть, кое-какие драгоценности и золото, которые они зашили в одежду.
Народ безумствовал несколько дней: были разграблены дворец Медичи, виллы Кареджи и Фьезоле. Многие произведения искусства были уничтожены или украдены, дорогая фарфоровая посуда разбита вдребезги, платья, гобелены и ковры разорваны в клочья, в винном погребе расколотили все бутылки и открыли бочки с вином, которое мятежники пили, зачерпывая пригоршнями. Мраморные бюсты и статуи сбивали пиками с постаментов и разрушали, мозаики и фрески были разбиты, гербы Медичи срывали со всех зданий, как когда-то гербы семьи Пацци. Внутри дворца сохранилась только часовня с фреской «Кортеж волхвов». Возможно, бунтовщики сочли кощунством разрушать святое помещение. Статую Давида работы Донателло перенесли на площадь Синьории как символ победы народа над тиранией Медичи. Скульптура «Юдифь убивает Олоферна» тоже уцелела, ее поместили на площади Синьории под лоджией XIV века, с которой обычно приоры выступали перед народом. В настоящее время оригинал этой статуи находится в палаццо Веккио, на площади он заменен на копию.
Большая часть коллекции Медичи была утеряна в эти дни безвозвратно, но многие шедевры уцелели благодаря кузенам Лоренцо и Джованни. Они вернулись во Флоренцию после изгнания Пьеро Глупого и выступили на стороне народа. На следующий день кузены публично отказались от власти и сменили фамилию Медичи на Пополано, народные. Это нашло отражение на картине Филиппино Липпи «Кортеж волхвов», которую он написал взамен незаконченной работы Леонардо да Винчи. На ней художник изобразил в качестве магов Лоренцо и Джулиано Пополано и их отца Пьерфранческо в желтом плаще с астролябией в руках. У Джованни снимают с головы корону, это символизирует отказ от власти. А Лоренцо протягивает ему ценный кубок с ладаном для подарка младенцу Христу. К счастью, картины Боттичелли «Весна», «Рождение Венеры», «Паллада и кентавр» и некоторые другие принадлежали им, благодаря чему мы можем любоваться этими шедеврами в галерее Уффици. На этот раз изгнание Медичи длилось дольше всего, 18 лет. А изгнанные ранее Пацци и Содерини вернулись во Флоренцию.
Братья Медичи и их кузен Джулио отправились в Болонью, потом в Венецию, потом каждый пошел своей дорогой. Пьеро пытался собрать войско с целью напасть на Флоренцию и захватить власть. Это было как раз то, от чего всегда предостерегал его предок Джованни ди Биччи: «Жди, когда тебя позовут». Но Пьеро не дождался и всю свою оставшуюся жизнь, 9 лет, пытался найти способ, чтобы вернуться с помощью военной силы. Сначала Пьеро рассчитывал на помощь Венеции и Сиены, но правительство этих республик отказалось воевать с Флоренцией. Потом он решил, что ему может помочь захватить Флоренцию Чезаре Борджиа, который как раз пытался завоевать маленькие итальянские государства Романьи с целью их объединить. Самый порочный, развратный и кровожадный из всех внебрачных сыновей папы Александра VI, он убил даже собственного брата Хуана.
Чезаре не скрывал своих планов в отношении захвата Флоренции, он не собирался уступать ее Медичи, он хотел республику для себя. В 1498 году король Карл VIII неожиданно скончался. Говорят, он ударился головой о косяк, когда проходил через слишком низкую дверь – даже его смерть была комичной. Где карлик нашел настолько низкий дверной проем, непонятно. Вследствие удара он получил черепно-мозговую травму, впал в кому и спустя девять часов испустил дух. Детей у Карла не было, после его смерти престол Франции унаследовал его дальний кузен Людовик Валуа-Орлеанский под именем Людовик XII. Новый монарх был женат на сестре Карла VIII Жанне Французской, но как только стал королем – аннулировал брак из-за бесплодия супруги и женился на вдове Карла Анне Бретонской. Все надежды Пьеро обратились к нему, и он вступил в армию французов, которая первым делом в 1499 году захватила Милан. Лодовико Моро попытался восстановить свою власть и вначале сумел выбить французов из Милана. Но весной 1500 года его армия была разбита под Новарой. Его швейцарские наемники потерпели неудачу и в обмен на свободный возврат домой выдали Лодовико Сфорца французам. Герцог был увезен во Францию, где умер в заключении в замке Лош.
Леонардо да Винчи был вынужден уехать из Милана, где прожил долгие 17 лет. После нескольких лет скитаний Леонардо вернулся в родную Флоренцию в 1503 году. Ему уже 51 год, и прошел 21 год после его отъезда. После захвата Милана французы пошли дальше, на юг Италии. 29 декабря 1503 года состоялась битва французской и испанской армий у реки Гарильяно, недалеко от Рима. Это одна из первых битв, победа в которой была достигнута за счет использования ручного порохового оружия. Но победили не французы, а испанцы, и Пьеро погиб в этой битве бесславной смертью: утонул, переправляясь через реку. Его тело выловили только через несколько дней и похоронили в монастыре Монтекассино. Аббатом этой обители был тогда его брат – кардинал Джованни Медичи. Несколько лет спустя его двоюродный брат, кардинал Джулио Медичи, закажет надгробный памятник Пьеро Глупого скульптору Франческо да Сангалло. Этот монумент до сих пор находится внутри базилики аббатства Монтекассино.
Альфонсина недолго разделяла изгнание с мужем, она с детьми уехала в Рим к родственникам Орсини. О Джованни, Джулио и Джулиано я напишу в посвященных им главах, так же как и о Лоренцо, сыне Пьеро Невезучего. Они вернутся обратно, но уже в 1512 году. А что же происходило все эти годы во Флоренции?
Флоренция после второго изгнания Медичи
На следующий день после погрома во дворце Медичи Микеланджело оседлал коня и с двумя друзьями отправился в Венецию. По дороге они остановились в Болонье, и Буонарроти остался там на целый год. В результате в церкви Святого Доминика остались три небольшие статуи его работы: Ангел с канделябром, святой Прокл и святой Петроний с моделью города в руках.
Войска Карла VIII вошли во Флоренцию 17 ноября 1494 года, их встречали власти республики во главе с гонфалоньером Пьеро ди Джино Каппони. В толпе вместе со всеми находились Джироламо Савонарола и молодой политик Никколо Макиавелли. Савонарола показывал на короля, как бы говоря: «Видите, пророчество опять сбылось, пришел спаситель с севера». Флорентийцы, которые еще несколько дней назад изгнали Медичи, не могли удержаться от украшения города. Они хотели достойно встретить короля и его внушительную армию. Были подготовлены эфемерные аппараты с расписными тканями, гирляндами, различными украшениями. Хотя, возможно, не было такой пышности, как устраивали Медичи в аналогичных случаях в прошлом. Декорации были сделаны известными архитекторами и художниками, в их числе были Филиппино Липпи, Пьетро Перуджино и, вероятно, Антонио и Джулиано да Сангалло.
Савонарола приветствовал Карла VIII как «самого христианского короля». Он считал его бичом Божьим, сошедшим на землю, чтобы покарать погрязший в грехе и пороке народ Флоренции. Карл VIII был в золотых доспехах, его голову венчала сияющая на солнце корона, балдахин украшали французские лилии. Его сопровождала длинная процессия: личная охрана и двадцатитысячная армия. Люди с открытым ртом наблюдали за шествием швейцарских гвардейцев с алебардами наперевес, лучников из Бретани, конных копьеносцев с пушками на конной тяге, шотландских горцев с волынками, которые, по словам очевидцев, были больше похожи на зверей, чем на людей. Все это для них было в новинку. Король прибыл ко дворцу Медичи, где его принимали члены совета республики. Парадная дверь дома была обрамлена двумя колоннами, орнаментом и королевским гербом. Монарх попросил показать знаменитую коллекцию Медичи, но самые ценные предметы: камни, серебро, золото, деньги – тем временем были вывезены в другое место и спрятаны.
Историки вспоминают о знаменитой встрече Карла VIII и Пьеро ди Джино Каппони, которая состоялась по этому поводу. Перед представителями республики король повторил условия своего прохода, уже наложенные на Пьеро Медичи. Он пригрозил в противном случае начать разграбление города под звуки армейских труб. При этих словах гонфалоньер Каппони разорвал главы договора и ответил словами, которые стали знаменитыми: «Если вы затрубите в свои трубы, мы зазвоним в наши колокола». После этого Каппони и другие знатные люди сразу же покинули комнату. Карл VIII понял, что рискует мятежом флорентийского населения против французских войск, во время которого погибнет слишком много его воинов. Он немедленно вернул Каппони и уменьшил условия, предложив Флоренции временную сдачу крепостей Пиза, Сарцана, Сарцанелло, Рипафратта и Пьетрасанта. Кроме того, Флоренция должна была выплатить ему огромную сумму в 120 000 дукатов. Затем Карл VIII со своим войском покинул Флоренцию, при этом отказался оплачивать счета и прихватил с собой ценности из дворца Медичи на 6000 флоринов. Монарх со своей армией направился в Неаполь, но вошел в пустой город – Альфонсо II Арагонский от страха сбежал на Сицилию, а потом в Испанию.
После этих событий власть во Флоренции практически захватил Савонарола. Он учредил старую, республиканскую форму правления и новый Великий совет, состоящий из 500 человек. Для этого был специально перестроен большой зал в палаццо Синьория, его так и называют – «зал Пятисот». Джироламо продолжал каждый день проповедовать в кафедральном соборе, в другие церкви уже не вмещались все желающие послушать его речи. На этот раз, по его словам, ему было видение огненного креста, который раскачивался над Флоренцией и трансформировался в огненный меч, угрожающий гибелью всем не покаявшимся. Очевидно, он обладал даром гипноза: люди выходили из храма с горящими огнем глазами, бежали домой, хватали предметы роскоши, дорогие платья, картины, статуи, все, что попадалось под руку, и сжигали это все на кострах, которые пылали по всему городу. Наконец, Савонарола провозгласил синьором и королем Флоренции Иисуса, сам же он был в глазах народа избранником Христа.
Население Флоренции разделилось на 3 партии: плаксы (piagnoni) – приверженцы Савонаролы, беснующиеся (arrabiati) – они выступали против монаха, и паллески (от слова palle – шары), которые остались верны Медичи. Савонарола организовал отряд мальчиков, которые врывались в знатные дома с целью следить за исполнением десяти заповедей. Кроме того, они бегали по городу, отбирая игральные карты, кости, светские книги, флейты, духи и тому подобные вещи. Эти подростки срывали драгоценности с женщин и мужчин, рвали их дорогую одежду, потом все это предавалось торжественному сожжению на так называемом «костре тщеславия», разведенном на площади Синьории. Сначала сложили огромную пирамиду из безделушек, париков, духов, книг, статуй, бюстов, зеркал, посуды, драгоценностей, манускриптов, книг Боккаччо и Петрарки, картин с изображениями обнаженной натуры и всего прочего. Увенчало пирамиду чучело Сатаны с козлиными копытами, острыми ушами и бородкой. Затем все это подожгли и продолжали бросать туда другие предметы «тщеславия», которые находили. Боттичелли бросил тогда в костер несколько своих картин собственноручно, устыдившись своей ранней, мифологической живописи. И еще один художник, Баччо делла Порта, сжег свои прежние полотна, вступил в доминиканский орден и взял имя брат Варфоломей. С тех пор и он, и Боттичелли писали только религиозные алтарные образа на мрачные темы: Распятие, избиение Христа, снятие с креста, положение во гроб и другие. Савонарола добился своего: флорентийцы начали носить скромные одежды и отказались от драгоценностей, соблюдали посты, за покаянием и отпущением грехов выстраивались очереди. Вместо праздников и карнавалов устраивали религиозные шествия с пением псалмов, жизнь во Флоренции потекла мрачная, угрюмая и однообразная. Савонарола решил превратить Флоренцию в «град Божий».
Слух о его проповедях дошел до папы Александра VI, Савонарола не щадил и его. Он обвинял святого отца в разврате, инцесте, коррупции, симонии, продаже индульгенций и всех прочих грехах. Зная о популярности монаха, понтифик сначала решил его задобрить и пригласил в Рим. При этом он пообещал Джироламо кардинальскую шапку, но Савонарола гордо отказался и продолжал бичевать всю семью Борджиа в своих выступлениях. Тогда Александр VI назвал учение Савонаролы «подозрительным» и отлучил его от церкви. Монах запротестовал, и 19 июня 1497 года появилось его «Послание против лживо испрошенной буллы об отлучении». В своем послании папе он отказывался повиноваться отлучению, «противному христианской любви и заповедям Господним». Савонарола заявил, что несправедливо отлученный имеет право апеллировать ко Вселенскому собору. Потом он предал папу анафеме и, в свою очередь, отлучил Александра VI от церкви. Этого святой отец уже стерпеть не мог: он объявил Савонаролу еретиком и приказал привезти его в Рим силой или арестовать и посадить в тюрьму. Правительство побоялось арестовывать монаха, но запретило ему выступать перед народом.
25 марта 1498 года в церкви Святого Креста читал проповедь популярный монах-францисканец Франциск Пулья. Он призвал Савонаролу пройти испытание огнем, чтобы доказать, что он действительно посланник Божий. Франциск заявил, что если Джироламо пройдет через огонь и не обожжется – значит он говорит правду. В противном случае он будет проклят и изгнан из Флоренции. Вместе с ним согласился пройти через испытание огнем один из монахов францисканского ордена, соперника доминиканского. Джироламо согласился, и назначили день: 7 апреля 1498 года. Но когда этот день наступил – Савонарола внезапно отказался от испытания огнем. Тогда вместо него вызвался пройти через огонь один из его приспешников, и потихоньку начала собираться толпа, чтобы посмотреть на это зрелище. На площади Синьории проложили и подожгли дорожку из сухих ветвей и листьев, первым через которую решил пройти монах-доминиканец. Он долго препирался с францисканцем, нужно ли нести в руках деревянное распятие или нет. Вдруг загремел гром и хлынул такой сильный ливень, что он затушил огонь. Спектакль не состоялся, а Джироламо вернулся в монастырь и сказал, что он прошел испытание успешно и победил. Но люди уже разочаровались в своем кумире, и на следующий день «беснующиеся» осадили монастырь Сан-Марко. Савонарола вместе с его друзьями Доменико Буонвичини и Сильвестро Маруфи был арестован и заключен в темницу. Во время его ареста звонил монастырский колокол работы Микелоццо. После этого «плаксы» сняли его с колокольной башни и поволокли в «изгнание» в дальнюю доминиканскую церковь Святого Спасителя, которая находится за пределами городской стены. По дороге, в знак наказания, они били колокол плетьми, и с тех пор он тоже получил название «Плакса» (Piagnone). Сейчас Piagnone снова находится в музее монастыря Сан-Марко в зале Капитула.
Под жестокими пытками Савонарола и его приспешники признались в ереси и лжепророчестве, после чего им был объявлен смертный приговор. Их должны были казнить путем повешения и последующего сожжения тел на костре. Была назначена дата исполнения приговора: 23 мая 1498 года, и место – площадь Синьории. Последнюю ночь перед казнью Джироламо провел в той же келье в башне дворца Приоров, где сидел Козимо Старший перед изгнанием. На казнь проповедника и его товарищей собралось огромное количество народа, на площади были установлены три виселицы с цепями, на которых они были повешены. Под виселицами сложили костры, и когда приговоренные испустили дух – их тела были сожжены на костре. Это произошло на том же самом месте, где они сами год назад сжигали произведения искусства на «костре тщеславия». После того, как погас последний огонек, палач собрал всю золу в телегу – иначе женщины кинулись бы собирать золу для стирки белья, она служила им пятновыводителем. Затем тележку с прахом Савонаролы и его приспешников привезли на Старый мост и выбросили в воды реки Арно, так что от них не осталось и следа. С папой Борджиа шутки плохи, лучше было не выступать против него.
В музее монастыря Сан-Марко сохранилась келья Савонаролы с его бюстом, портретом, обрывками одежды, веригами, картиной неизвестного художника «Казнь Савонаролы» и даже поленом якобы из костра, на котором его сожгли. А на площади Синьории находится круглая отметка с надписью в память о проповеднике и о двух братьях-доминиканцах, сожженных вместе с ним. Каждый год 23 мая, в день его казни, эту плиту покрывают цветами. Сегодня брат Джироламо Савонарола считается слугой Божьим, и флорентийская церковь представила дело о его беатификации в 1997 году. Сохранились еще «плакальщики» во Флоренции.
Флоренция после казни Савонаролы
После казни Савонаролы во Флоренции наступило относительное затишье на 14 лет. Потихоньку начали забывать проповеди безумного монаха, женщины и мужчины снова надели красивые платья и драгоценности, прекратились «костры тщеславия» и религиозные шествия. На пост гонфалоньера республики был избран Пьетро Содерини, сын Томмазо Содерини, ближайшего друга Лоренцо Великолепного. В 1501 году его впервые назначили на эту должность пожизненно, и Содерини оставался на этом посту до возвращения Медичи из изгнания. Канцлером Флорентийской республики был избран 29-летний Никколо Макиавелли. Он уже до этого был помощником канцлера и подавал заявку на эту должность и раньше, но Савонарола его отвергал за то, что Макиавелли был его противником. Никколо был прекрасно образован, он, скорее всего, окончил юридический факультет университета, но точных сведений о его образовании нет. Среди предков Никколо было немало политиков: его отец был адвокатом, дед – практикующим юристом, а другие родственники часто занимали должности приоров и гонфалоньера. Историк-биограф Роберто Ридольфи описывает Макиавелли человеком стройным, среднего роста: «Волосы были черные, белая кожа, маленькая голова, худое лицо, высокий лоб. Очень яркие глаза и тонкие сжатые губы, казалось, всегда немного двусмысленно усмехавшиеся». В бывшей канцелярии палаццо Веккио прекрасно сохранился его портрет работы фламандского художника Яна ван дер Страта, флорентийцы его переименовали в Джованни Страдано. И бюст из раскрашенной терракоты работы неизвестного мастера.
Макиавелли тоже занимал должность канцлера только до возвращения Медичи, как Содерини – пост гонфалоньера. Они 14 лет проработали вместе, а оба затем отправились в изгнание. В 1502–1503 годах Никколо Макиавелли был послом при дворе Чезаре Борджиа, для которого папа добился титула герцога Валентинуа. Чезаре расширял мечом и интригами свои владения в центральной Италии. Армия герцога Валентинуа уже стояла у границ Флорентийской республики, и только благодаря таланту Макиавелли как дипломата удавалось сдерживать вторжение Борджиа. Он тогда писал Содерини: «Этот государь прекрасен, величествен и столь воинственен, что всякое великое начинание для него – пустяк. Он не унимается, если жаждет славы или новых завоеваний, равно как не знает ни усталости, ни страха, а также снискал неизменную благосклонность Фортуны». Только после смерти отца Александра VI (возможно, от отравления) в августе 1503 года Чезаре пришлось прекратить военные кампании. В 1507 году кровожадный полководец попал в засаду и был убит при невыясненных обстоятельствах. Его жизнь и смерть обросли легендами: говорили о его любовной связи с сестрой Лукрецией, о внебрачных детях, о похищениях знатных женщин с целью изнасилования, об убийствах, совершенных им, и об убийцах, которых подослал к нему папа Юлий II, об умственном расстройстве в результате заражения сифилисом. Последнюю версию подогревало еще то, что он носил маску, под которой скрывал гнойники на лице. Сначала Чезаре Борджиа похоронили в церкви испанского городка Вьяна, и на могильном камне были высечены стихи, которые начинаются словами: «Здесь покоится тот, кого боялись все, ибо держал он в руках своих мир и войну». Но епископ города Калаопа посетил эту церковь и велел убрать оттуда останки убийцы. Их перезахоронили в другом месте, потом – во дворе той же церкви. Так закончил свою жизнь один из самых кровожадных убийц в истории.
Вместе с Никколо Макиавелли при дворе Чезаре находился в те времена Леонардо да Винчи, который работал военным инженером в армии Борджиа после своего побега из Милана. Леонардо и Макиавелли подружились, несмотря на то, что их мнения в вопросах политики часто не совпадали. Но они всегда оставались в хороших отношениях и дружили всю жизнь. Леонардо через год оставил службу у Чезаре и приехал во Флоренцию в 1503 году. Он тогда поселился в доме недалеко от собора, где снимал квартиру со своим приятелем, скульптором Джованни Франческо Рустичи. Говорят, они вместе трудились над скульптурной группировкой «Проповедь Иоанна Крестителя», установленной над северными воротами Баптистерия. Сейчас она находится в музее Санта-Мария дель Фьоре. Возможно, Леонардо помогал только проектировать ее и нарисовал лицо фарисея, одного из трех персонажей группировки. Уж очень его лицо характерно для типажей да Винчи: уродливые физиономии с отталкивающими чертами лица.
Леонардо вернулся во Флоренцию уже известным человеком, молва о его фреске «Тайная вечеря» дошла и до его родины, и до Венеции, и до Рима. Говорят, когда французский король Людовик XII захватил Милан и увидел эту фреску, он захотел увезти ее во Францию. Кроме того, Леонардо прославился как инженер-механик. Те механизмы и машины, которые он проектировал, опередили его время на несколько столетий: танк, вертолет, дельтаплан, парашют, многоствольная пушка, велосипед, акваланг, катамаран и даже робот. Когда люди видели его самовращающийся вертел или самоиграющую шарманку – они считали его колдуном. Но у него бывали и промахи: по заказу герцога Миланского Лодовико Сфорца Леонардо 16 лет работал над огромной конной статуей его отца и даже выполнил глиняную модель, в два раза превышающую натуральную величину. Но не успел отлить ее из бронзы из-за нападения французов – вся бронза ушла на пушки. Впоследствии солдаты Людовика XII использовали эту модель как мишень для стрельбы. Постепенно в ней образовались дыры, через которые внутрь попадала вода от дождей, и модель «коня» была окончательно разрушена.
Леонардо вернулся на родину полный сил и желания удивлять флорентийцев своими шедеврами и изобретениями. Но с удивлением обнаружил, что у него появился не менее гениальный и, главное, молодой соперник: Микеланджело Буонарроти. Микеланджело вернулся из Болоньи обратно во Флоренцию в 1495 году и снова жил в доме отца. Заказов не было, тогда он изваял статую Геракла просто так, для себя. Вскоре появились и покупатели – скульптуру приобрела семья Строцци. В настоящее время статуя Геракла утеряна, сохранилась только ее копия в садах Боболи. Потом для кузенов Лоренцо и Джованни Пополано он высекал статую Святого Иоанна Крестителя, которая тоже утеряна. Еще одной его работой «для себя» была скульптура «Спящий амур»: пухленький, хорошенький ребенок из белого каррарского мрамора, который, казалось, вот-вот проснется и протянет маме ручки. У Микеланджело все статуи выглядят, как живые, внезапно застывшие и окаменевшие персонажи. Увидев этого амура, кузены Пополано подговорили Микеланджело придать ему вид античной статуи: закопать и подержать в земле, чтобы она пожелтела, сделать пару-тройку трещин. Когда все было готово, они продали статую торговцу антиквариатом Бальдассаре Миланезе, а уже тот перепродал ее кардиналу Рафаэлю Риарио в Риме. Это тот кардинал, в честь которого Лоренцо Великолепный устроил банкет на вилле Фьезоле, где Пацци планировали отравить его и Джулиано. Рафаэль Риарио быстро раскусил обман, но не разозлился, а пожелал познакомиться с талантливым автором фальшивки. Так Микеланджело впервые отправился в Вечный город в 1496 году.
В Риме Микеланджело прожил около трех лет. Сначала по заказу кардинала Риарио он работал над статуей «Вакх с сатиром», но заказчик ее не принял, слишком уж пьяный получился у скульптора бог виноделия. Биограф Микеланджело Асканио Кондиви так описывает Вакха: «смеющееся лицо, прищуренные похотливые глаза, как у тех, кто по-настоящему влюблен в вино». Риарио не оценил оригинальность мастера, зато Медичи оценили. Эту статую купил друг юного гения, банкир Якопо Галли, который впоследствии находил ему заказчиков. В 1572 году «Вакха» приобрели герцоги Медичи и перевезли во Флоренцию, сейчас она находится в музее Барджелло.
Затем по заказу французского кардинала Жана Билэр де Лагрола, через посредничество Якопо Галли, Микеланджело работал над скульптурной группировкой «Пьета» (оплакивание Христа). Это была его первая работа на эту тему, потом будут еще две «Пьеты», но гораздо позже. Статуя предназначалась для капеллы французов в соборе Святого Петра, и она до сих пор там находится. Юная Дева Мария держит на коленях мертвое тело сына, ее лицо печальное и одухотворенное, жест руки как бы говорит: посмотрите, что он для вас сделал. Она кажется совсем девочкой, ведь святые женщины не стареют. Джорджо Вазари пишет, что после установки скульптуры в соборе Микеланджело часто туда заходил, чтобы лишний раз полюбоваться собственным произведением. Однажды он услышал разговор приезжих купцов из Ломбардии, которые хвалили скульптуру и считали, что ее сделал их соотечественник: миланец Гоббо. Микеланджело промолчал, но ближайшей ночью он пробрался в капеллу, прихватив с собой резцы, и вырезал на поясе, пересекающем грудь Богоматери, надпись на латыни: «Микеланджело Буонарроти флорентиец исполнил». Это единственная скульптура, на которой есть его подпись.
В 1499 году, уже после казни Савонаролы, Микеланджело возвращается во Флоренцию. Но заказов нет, несмотря на то что слава о его римской скульптуре уже достигла его родного города. Вдруг в мастерской собора Санта-Мария дель Фьоре Буонарроти заприметил огромный кусок мрамора длинной примерно пять метров. Над ним уже пытались поработать до него два скульптора: Агостино ди Дуччо и Антонио Росселлино. Но они отказались от этой затеи из-за одного дефекта: небольшой трещины посередине. Микеланджело никогда не работал с мрамором, которого уже касались другие мастера, он предпочитал сам выбирать новые, нетронутые блоки. Но это для него был вызов: они не смогли, а я сделаю. Уж очень ему хотелось изваять огромную статую красивого, молодого и мускулистого мужчины. Кто же это может быть? Опять Геракл? Нет, на этот раз Микеланджело хотел изобразить юного героя Давида. Это ничего, что статуй Давида во Флоренции полно, у него будет все по-другому.
Прошло долгих два года, прежде чем ему поручили это изваяние как символ победы республики над тиранией Медичи. Микеланджело тогда уже подписал контракт в Сиене с кардиналом Франческо Тодескини-Пикколомини, племянником папы Пия II, на 15 маленьких статуй святых для алтаря Сиенского собора. Он приступил к работе и успел высечь четыре статуи, плюс исправить статую Святого Франциска Ассизского работы его предшественника Пьетро Торриджани, того самого, который сломал ему нос в драке. Это тоже было условие контракта. Но как только Содерини узнал, что их лучший скульптор работает на чужака, сиенского кардинала, он сразу отправил за ним гонца с известием, что ему отдают блок для работы над Давидом. Вот так неожиданно исполняется его мечта, на которую он уже и не надеялся. Микеланджело нарушил контракт, но на тот момент его это не волновало. Он сделает такого Давида, какого никто и никогда еще не видел.
На работу ушло почти три года, во время которых Микеланджело просто жил в мастерской. Он спал на подстилке около Давида, ел то, что ему приносили, даже не заглядывая в чашку, мыться тоже было некогда. И результат превзошел все его ожидания: это была первая монументальная скульптура спустя более чем тысячу лет после падения Западной Римской империи. Высота Давида без пьедестала почти 4,5 метра, с пьедесталом – около 5 метров. Чтобы его Давид отличался от других подобных статуй, Микеланджело изобразил героя не после подвига, с головой Голиафа под ногой. Его Давид еще только собирается запустить камень, который держит в правой руке. В левой руке у него праща, перекинутая через плечо, взгляд сосредоточенный, брови слегка нахмурены. Этот Давид полностью обнажен, нет даже сапог и шляпы, как у Давида Донателло. Микеланджело изваял идеально красивое, мускулистое мужское тело, как всегда мечтал. Буонарроти прекрасно знал анатомию, он изучал ее в юности. Чтобы хорошо изучить строение человеческого тела, Микеланджело вскрывал трупы в покойницкой при больнице монастыря Святого Духа в районе Ольтрарно. Делал он это тайком, с молчаливого разрешения епископа. В благодарность за это Микеланджело вырезал для церкви деревянное распятие, которое до сих пор находится там.
Рассказывают забавный эпизод о том, что первому, кому Микеланджело показал Давида, был гонфалоньер Пьетро Содерини. Тот восхитился, но сказал, что нос чуточку великоват, надо бы уменьшить. Микеланджело спорить не стал. Он приставил к статуе лестницу, взял резец, зачерпнул незаметно горсть мраморной крошки, поднялся к лицу Давида и сделал вид, что обрабатывает резцом нос. А сам при этом незаметно сыпал из-под руки крошку. Потом повернулся к Содерини и спросил: «Ну как?» Тот, довольный, воскликнул: «Да, да, так гораздо лучше. Вы придали ему жизни».
Осталось только выбрать достойное место для Давида. Изначально предполагалось поместить его на одном из контрфорсов собора Санта-Мария дель Фьоре, на огромной высоте. Но потом сочли, что голая статуя непригодна для храма, к тому же на высоте ее никто не увидит. Для решения этого вопроса собралась комиссия, в которую входили все лучшие мастера Флоренции: Сандро Боттичелли, Филиппино Липпи, Пьетро Перуджино, Джулиано да Сангалло, Андреа Сансовино, Лоренцо ди Креди, Леонардо да Винчи и многие другие. Леонардо посоветовал установить Давида на Лоджии позади «Юдифи» Донателло. Но Микеланджело вспылил: «Ты, который 16 лет отливал своего бронзового коня и так и не закончил. Что ты понимаешь в скульптуре, раз хочешь спрятать моего Давида под Лоджией? Самое достойное место: у входа в палаццо Синьория». После долгих споров было решено установить Давида слева от центрального входа во дворец Приоров. Транспортировка заняла 4 дня, наконец, 8 июня 1504 года статуя была открыта публике. Давид тогда так поразил флорентийцев своими размерами, что они его прозвали «гигантом». Такого они, действительно, еще никогда не видели. Так Микеланджело прославил и себя, и Флоренцию. Джорджо Вазари позже писал, что Давид «отнял славу у всех статуй, современных и античных, греческих и римских». А флорентийцы даже начали отсчитывать время от установки статуи. Например, говоря о каком-либо событии, упоминали: это было еще до Гиганта, или: это было уже после Гиганта. Давид простоял на площади Синьории 370 лет, пока его не убрали в музей-галерею Академии для сохранности. В настоящее время на площади находится его современная копия.
Двум гениям тесно в одном городе, Микеланджело и Леонардо да Винчи постоянно сталкивались друг с другом, соперничали и ненавидели друг друга. Пока Микеланджело ваял Давида – самую известную и копируемую статую в мире, Леонардо да Винчи писал во Флоренции портрет Моны Лизы Герардини по заказу ее мужа Франческо дель Джокондо – самый известный и загадочный в мире портрет. Главная загадка в том, почему он не отдал портрет заказчику, а увез во Францию? Существует несколько версий, в их числе и та, что Леонардо написал два портрета, две «Моны Лизы». Один он отдал заказчику, а второй увез во Францию. Но загадка этого портрета так до сих пор и не разгадана. В 1504 году, когда Микеланджело закончил работу над «Гигантом», во Флоренцию приезжает молодой 21-летний художник родом из Урбино. Его звали Рафаэль Санти, он был последним из этой тройки титанов эпохи Высокого Возрождения.
Рафаэль Санти родился в Урбино 6 апреля 1483 года, он был на 8 лет младше Микеланджело и на 31 год младше Леонардо да Винчи. Ранние годы жизни мальчик провел в Умбрии, его первым учителем живописи был отец Джованни Санти, вторым – Пьетро Вануччи по прозвищу Перуджино, родом из города Перуджа. У Перуджино в то время были две процветающие мастерские: одна в Перудже, вторая во Флоренции. Рассказывают, что однажды Пьетро пришел в гости к Леонардо да Винчи и представил ему молодого Рафаэля, который тогда уже был известен несколькими своими работами: портреты герцогов Гвидобальдо да Монтефельтро и его жены Елизаветы Гонзага, алтарными образами с прекрасными Мадоннами. Пока старые друзья разговаривали, Рафаэль замер перед одним портретом, и по его лицу катились слезы. Удивленный Перуджино спросил: «В чем дело, Рафаэль? Почему ты плачешь?» Но тот ничего не ответил, только покачал головой. Этот портрет известен под названием «Джоконда», сейчас он находится в Лувре.
Рафаэль плакал от эмоций, переполнявших его при виде такой чудесной техники письма. Потом он часто перенимал позу Моны Лизы на своих портретах и технику «сфумато». Но не только он, другие художники тоже копировали манеру великих, среди которых вскоре оказался и сам Рафаэль. Они перенимали «сфумато» и пирамидальную композицию, которую довел до совершенства Леонардо да Винчи. Анатомию мускулов и вынужденные, закрученные позы Микеланджело, которые появились потом, в его более поздних работах. У Рафаэля перенимали его колорит и прекрасные, одухотворенные лица Мадонн, позже появилось понятие: «рафаэлевская Мадонна». Мастера тогда считали, что Микеланджело, Леонардо и Рафаэль достигли пика совершенства в искусстве и их уже невозможно превзойти. А раз нельзя превзойти, то остается либо копировать их манеру, либо ее искажать. Так в XVI веке во Флоренции появился новый стиль, который назвали маньеризмом – копирование манеры великих. Но не все историки искусства его признают, некоторые считают маньеризм прелюдией барокко. Если Микеланджело и Леонардо соперничали друг с другом во Флоренции, то Рафаэль даже не пытался этого делать, он восхищался ими обоими.
Микеланджело стал таким знаменитым после Давида, что вскоре на него посыпались заказы: фламандские купцы, братья Мускроны, попросили через Якопо Галли изваять для них статую Мадонны с младенцем. Сейчас она находится в Нотр-Дам города Брюгге, ее так и называют – «Мадонна Брюгге». Купец Бартоломео Питти, потомок Луки Питти, попросил высечь для его небольшой коллекции что-нибудь из мрамора, на усмотрение мастера. Микеланджело изваял круглый рельеф на тему «Мадонна с младенцем и маленьким святым Иоанном Крестителем». Этот барельеф находится в музее Барджелло и называется «Тондо Питти» по фамилии заказчика. Во Флоренции это была очень популярная тема в живописи и скульптуре: изображать маленьких Иисуса и Иоанна Крестителя вместе. Хотя в Библии нет упоминаний о том, что они встречались в детстве.
Следом за Бартоломео Питти по его рекомендации на пороге мастерской Микеланджело появился Таддео Таддеи – для него скульптор высек тондо с теми же персонажами, но расположенными совсем по-другому. «Тондо Таддеи» находится в Королевской академии художеств Лондона. Затем администрация собора заказала Буонарроти статуи 12 апостолов в натуральную величину для установки в нишах внутри храма. Это уже была серьезная работа минимум на 12 лет. На одну большую статую у Микеланджело уходило не меньше года работы, иногда и больше. Казалось бы, все прекрасно, заказами обеспечен. Ему даже предоставили отдельную просторную студию, платят хорошо, живи и работай в свое удовольствие. Но нет, Микеланджело никогда не был спокоен. Он хотел превзойти всех вокруг, в том числе и самого себя. Заказ на апостолов он так и не выполнил, как и заказ сиенского кардинала. Ведь ненавистный Леонардо да Винчи зарабатывал гораздо больше него, как же так, несправедливо. Однажды Микеланджело услышал обидные слова Леонардо о работе скульптора как о тяжелой и грязной: от ваятеля всегда пахнет потом, он покрыт с ног до головы мраморной крошкой и слышит только стук молотка и резца. А художник всегда одет в чистые, красивые одежды, пахнет духами, самый тяжелый инструмент, который он держит в руках, – это кисть, вместо стука резца и молотка живописец услаждает свой слух во время работы приятной музыкой или слушает чтение вслух. Микеланджело так обозлился, что при случае всегда напоминал Леонардо неудавшегося бронзового коня.
Но зря Буонарроти думал, что будет всю жизнь заниматься только скульптурой. Однажды к нему пришел его давний приятель по футбольным играм Аньоло Дони и попросил написать картину на тему «Святое семейство» как подарок своей невесте Магдалине Строцци. Дони считался самым хитрым торговцем всей Тосканы, а его суженая была родом из самой богатой семьи Флоренции. Богатой невесте нужен обязательно дорогой подарок, а Микеланджело считался самым модным и популярным мастером Флоренции. Буонарроти отказался наотрез, но Аньоло в конце концов его уговорил, посулив крупную сумму денег: 70 золотых флоринов. Микеланджело написал тондо на дереве, на котором изобразил Марию, сидящую на траве в неудобной, вывернутой позе. У нее на плече очень мускулистый, обнаженный младенец Иисус, которого она передает Иосифу у нее за спиной или, наоборот, принимает от него. Из-за небольшой, плоской ограды выглядывает маленький Иоанн Креститель. А на заднем плане – пять мускулистых обнаженных мужчин, совсем не в тему. Цвета он использовал необычные: холодный, переливающийся розовый, ярко-желтый, переходящий в оранжевый, переливающийся темно-синий, холодный зеленый.
Довольный своим произведением, Микеланджело отправил готовую картину заказчику. И получил ответ, что картина Дони не понравилась, что вместо Святого семейства изображены «какие-то крестьяне на траве, да еще и бесстыжие голые мужики на заднем плане». Но он согласен ее принять и оплатить 35 флоринов, больше чем достаточно. Микеланджело пришел в ярость и потребовал картину назад. При этом добавил: «Если ты ее захочешь – она стоит 100 флоринов». В ответ Аньоло шлет с посыльным письмо, что он согласен, так и быть, взять ее за 70 флоринов, но только по старой дружбе. Микеланджело снова шлет посыльного с запиской: «Моя картина стоит 140 флоринов, или покупай, или отправляй ее назад». Дони уже хотел отказаться от тондо, но Магдалина Строцци уже знала о том, что сам Микеланджело пишет для нее свадебный подарок, и хотела заполучить его любой ценой. Так что пришлось Аньоло Дони, в конце концов, уплатить двойную сумму, скупой платит дважды. Он потом долго ворчал, что какой-то скульптор обвел вокруг пальца самого хитрого торговца Тосканы. Это единственная законченная картина Микеланджело, которую он написал за всю свою жизнь. Она называется «Тондо Дони» и сейчас хранится в галерее Уффици.
Получается, что основные шедевры Микеланджело и Леонардо да Винчи создавали во Флоренции в тот период, когда Медичи были изгнаны. Но предпосылки для этого уже были ими созданы, ведь кто знает, как бы сложилась судьба Микеланджело и Леонардо без поддержки Лоренцо Великолепного. И в дальнейшем Медичи не оставили Буонарроти в покое, как мы увидим в следующих главах.
Аньоло Дони вскоре снова обратился к Микеланджело с просьбой написать портреты – свой и супруги. Но скульптор опять отказался наотрез, его портреты абсолютно не интересовали. Микеланджело тут же посоветовал Аньоло Дони обратиться к Рафаэлю Санти. Рафаэль отказываться не стал, написал эти портреты и скопировал при этом позу «Джоконды», изображая Магдалину Строцци. Этими шедеврами можно полюбоваться в галерее Уффици, в том же зале, где и «Тондо Дони» Микеланджело, и прекрасная «Мадонна со щегленком» Рафаэля, написанная примерно в то же время по заказу флорентийца Лоренцо Нази.
Рафаэль провел во Флоренции только 4 года, но за это время успел написать множество божественных картин: «Мадонна на троне с Иоанном Крестителем и Николаем из Бари», «Положение во гроб», «Дама с единорогом», «Святое семейство со св. Елизаветой и Иоанном Крестителем», «Святое Семейство – Мадонна с безбородым Иосифом», «Святая Екатерина Александрийская», «Портрет беременной», «Мадонна великого герцога», «Мадонна под балдахином». К лучшим произведениям этого периода относятся «Мадонна Террануова», «Мадонна с Младенцем и Иоанном Крестителем», «Прекрасная садовница». Многие из них остались во Флоренции и находятся в Палатинской галерее дворца Питти, некоторые были проданы и сейчас находятся в других музеях. Слава художника дошла до Рима, и в 1508 году, по рекомендации его родственника Донато Браманте, Рафаэля вызывает папа Юлий II для росписи Ватиканских апартаментов. Перед отъездом он оставил во Флоренции свой автопортрет, который находится во дворце Питти. Больше Рафаэль никуда из Рима не уехал, он умер там 6 апреля 1520 года в возрасте 37 лет и сейчас похоронен в Пантеоне.
А Микеланджело опять точил червь зависти: Леонардо да Винчи поручили написать огромную фреску в зале Пятисот в палаццо Синьории. Он выбрал батальную сцену «Битва при Ангиари», в которой флорентийцы разбили миланскую армию, и уже готовил огромный картон с эскизом. Во Флоренции теперь только и говорили об этом картоне и о будущей фреске, а про его Давида уже забыли, принимая его как что-то само собой разумеющееся. Опять этот хлыщ Леонардо его превзошел. Микеланджело, недолго думая, явился к Пьетро Содерини и предложил свои услуги для росписи второй половины той же стены зала Пятисот. У него уже была идея написать эпизод «Битвы при Кашине», в которой флорентийцы разбили пизанцев. Они долго дискутировали, Содерини напомнил ему о заказе собора на статуи апостолов, из которых Микеланджело только начал обрабатывать Святого Матвея. «Ты же всегда кричал, что ты скульптор, а не художник», – напоминал ему гонфалоньер. К тому же у Содерини была идея заказать Буонарроти статую «Геракл и Какус», чтобы установить ее симметрично Давиду с правой стороны от входа во дворец. Но Микеланджело стоял на своем, он хотел во что бы то ни стало превзойти своего соперника. Содерини пришло в голову, что две фрески самых знаменитых в Италии мастеров прославят и их самих, и Флоренцию, и ее гонфалоньера. Но ничего из этого не вышло.
Нет, Микеланджело не отказался от фрески. Наоборот, он тут же начал работать над эскизами и огромным подготовительным картоном, на котором он изобразил множество мускулистых солдат. Они купались в реке, как вдруг прозвучал сигнал к битве. В спешке воинам приходилось выходить на берег и натягивать одежду на мокрые тела. Картоны Леонардо и Микеланджело стояли в зале Пятисот, перед ними толпились восхищенные художники и их ученики, в том числе и Рафаэль Санти. Вдруг приезжает гонец из Рима: папа Юлий II желает видеть Микеланджело. Он наслышан о его Давиде, видел «Оплакивание» в соборе Святого Петра. Архитектор Джулиано да Сангалло, который находился тогда в Риме при понтифике, постоянно рассказывает ему о таланте Буонарроти. Юлий II решил, что только Микеланджело способен создать его похоронный монумент. Папу никто не мог ослушаться, пришлось Буонарроти собирать вещички и отправляться в дорогу. К стене зала Пятисот он так и не прикоснулся и фреску не написал. А работа над монументом понтифика растянулась на 45 лет, скульптор называл ее «трагедией захоронения». Сначала Микеланджело задумал огромный трехъярусный монумент с 40 статуями в натуральную величину. Он опять не подумал над тем, что это работа на 40 с лишним лет. Впоследствии наследники папы шесть раз просили его изменить проект, каждый раз уменьшая количество статуй. Уже в возрасте 70 лет Микеланджело создал совсем не то, что задумал изначально: маленький настенный памятник с шестью статуями в римской церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи. Совсем не над могилой понтифика, Юлий II похоронен в гротах Ватикана. Один из мировых шедевров скульптуры – Моисей работы Микеланджело – находится в нише этого памятника.
Ну, а Леонардо да Винчи? До недавнего момента во всех источниках писали историю о том, что Леонардо фреску почти закончил. Но истинная фреска по влажной штукатурке ему никогда не подходила: он хотел менять замысел, когда ему придет в голову, добавлять или удалять ненужное. Поэтому он применил новую по тем временам технику: энкаустику, о которой прочитал в работах древнеримского писателя Плиния. Особенность энкаустики в том, что краски смешивали с воском и наносили на стену. А потом подсушивали огнем, разведенным в котелках. Но однажды зимой шел сильный дождь, воздух был влажный, фреска не сохла. Тогда Леонардо велел ученикам принести еще котелков, усилить огонь и поднести поближе к стене. Это было ошибкой: воск начал таять вместо того, чтобы высыхать. Краски потекли по стене, и огромный законченный фрагмент фрески «Битва за знамя» просто исчез, вместо него на стене осталось лишь месиво. Потом, через 50 лет, Джорджио Вазари закроет эту стену и напишет другие фрески. Но что осталось от стенной живописи Леонардо – эта загадка всегда будоражила головы ученых. Было проведено несколько исследований, и в 2009 году на внутренней стене обнаружили остатки краски с особыми добавками, которыми пользовался только Леонардо да Винчи. А в 2020 году вдруг открыли, что Леонардо, как и Микеланджело, даже не прикоснулся к стене и никакой «Битвы при Ангиари» не написал. Только картон с эскизом. Кто знает, что нам скажут в следующий раз?
Картоны Леонардо и Микеланджело долго стояли в зале Пятисот дворца Синьории, а потом их просто растащили на куски, ни одного клочка не сохранилось. Только множество копий отдельных эпизодов работы разных художников, лучшей из которых считается работа Питера Пауля Рубенса в Лувре. Интересно, как художник XVII века мог увидеть фреску или утерянный картон начала XVI века? Или писал с других копий? Это тоже остается загадкой.
И все-таки Микеланджело не мог просто так уехать в Рим, не оставив о себе еще одну память, на этот раз анекдот. Как вы помните, строительство собора Санта-Мария дель Фьоре было завершено в 1472 году. Но осталась небольшая деталь: полоска между куполом и тамбуром не облицована мрамором. Эту работу поручили Баччо д’Аньоло, который спроектировал ряд маленьких полукруглых арочек из белого мрамора. Когда он закончил одну дольку из восьми – он позвал флорентийцев, чтобы оценили работу. Среди приглашенных оказался Микеланджело, который сказал: «По-моему, это похоже на клетку для сверчков». Баччо д’Аньоло обиделся и прекратил работу. Так до сих пор никто эту полоску не завершил, а «клетки для сверчков» можно увидеть, если обойти храм и посмотреть сзади. Но почему такое странное название? Дело в том, что во Флоренции была традиция: в ночь на 1 мая юноши ловили сверчков, сажали их в специально сплетенные маленькие клетки и наутро дарили своим девушкам. Не знаю, как они реагировали, я бы точно не пришла в восторг от такого подарка. Но традиция есть традиция.
Микеланджело отправился в Рим, Рафаэль тоже, а Леонардо снова уехал в Милан в 1506 году по приглашению короля Людовика XII. Людовик был в восторге и от «Тайной вечери», и от глиняного «коня». Содерини отпустил Леонардо с условием, что он вернется через три месяца и напишет фреску, аванс ведь он уже получил. Эти три месяца растянулись на семь лет, и фреске Леонардо так и не суждено было появиться. В период 1506–1508 годов все три гения покинули Флоренцию.
Но у них оставался Боттичелли, правда, уже больной и старый. И Франческо Граначчи, и Перуджино, и новый талантливый художник – Андреа дель Сарто и много других. Да и Микеланджело вскоре вернулся: он поссорился с папой из-за монумента, который уже не интересовал святого отца. Буонарроти заявил, что если Юлий II хочет иметь с ним дело, то он должен сам к нему явиться. Наглость неслыханная, никто так не смел разговаривать с папой. Только Микеланджело все сходило с рук, и впоследствии они помирились в Болонье. В 1508 году понтифик вновь вызывает Микеланджело в Рим, и он едет в надежде продолжить работу над гробницей. Но не тут-то было, папа вызвал его для росписи фресками потолка Сикстинской капеллы. Опять была ужасная ссора, опять Микеланджело кричал: «Я не художник, я скульптор», но папа напомнил ему фреску во дворе Синьории и настоял-таки на своем. Недаром его прозвали Юлий Грозный, это был папа-завоеватель. Он с мечом завоевывал земли, чтобы присоединить к Папской области. А кнутом и пряником завоевывал великих мастеров, чтобы они служили ему.
Микеланджело работал над фреской 4 года один, без помощников. Говорят, он почти ослеп к концу работы в 1512 году, но потом зрение постепенно восстановилось. Основной раздел цикла составляют девять сцен из Книги Бытия, первой книги Библии. Юлий II заказал всего лишь изобразить 12 апостолов, но Микеланджело не мог размениваться по мелочам. Через 20 с лишним лет он вернется в эту капеллу для работы над новой сценой: «Страшный суд».
Во Флоренции Пьетро Перуджино, Франческо Граначчи и Андреа дель Сарто писали фрески и алтарные образа для церквей и монастырей, тондо для домашнего обихода, портреты, которые были очень популярны. В 1504 году скончался 47-летний живописец Филиппино Липпи. Он успел написать множество алтарных образов, затем работал в Риме над фресками капеллы семьи Караффа. Но особенно хороша его стенная живопись на тему «Истории Святого Иоанна Богослова» и «Истории Святого Филиппа Апостола», которые заказал ему Филиппо Строцци для своей часовни в церкви Санта-Мария Новелла. Они датируются 1502 годом, и это были первые фрески «обманки», когда нарисованное на стене кажется реальным. Вазари особенно восхищается сценой, когда «Святой Филипп в храме Марса вызывает из алтаря змею, которая выползает и убивает смрадом царского сына. Там на ступеньках живописец изобразил дыру, через которую из алтаря выползла змея, причем он написал сломанную ступень так хорошо, что один из подмастерьев Филиппо был введен в заблуждение: когда он как-то вечером хотел спрятать какой-то предмет так, чтобы его не видел человек, стучавшийся в дверь, он, поспешно подбежав к дыре, чтобы засунуть его в “дыру”, так и остался в дураках». Вазари пишет долго и пространно, но суть в том, что подмастерье принял дыру за настоящую и попытался что-то там спрятать. Говорят, он пришел на работу пьяным с недопитой бутылочкой вина. И когда услышал о том, что пришел маэстро, – попытался спрятать бутыль в эту нарисованную дыру.
И все-таки Флоренция была уже не та, как при Медичи. Никто больше не устраивал праздники, карнавалы, театральные шествия и банкеты, когда столы устанавливали по всему городу. Не к кому было обратиться за советом или помощью. Никто не раздавал хлеб и зерно из собственных запасов в голодные годы. Тема в живописи и скульптуре вернулась религиозная, никто не заказывал мифологических картин или статуй. Не собирались больше философы-гуманисты на вилле Кареджи или во дворце Медичи под лоджией на углу. В 1510 году в возрасте 65 лет умер Боттичелли, его скромно похоронили в капелле Веспуччи в церкви Всех Святых, как он и хотел. Его могильную плиту нетрудно найти, надо только помнить, что указано его настоящее имя: Алессандро ди Мариано Филипепи (Alessandro di Mariano Filipepi). Текла обычная, спокойная, обыденная жизнь, и так продолжалось до 1512 года, пока Медичи не вернулись во Флоренцию.