арную функцию и в отношении веществ и микроорганизмов, попавших извне, и в отношении отмерших клеток самого организма. Согласно открытию Мечникова, «болезнь должна рассматриваться как борьба между патогенными агентами, поступившими извне микробами, и фагоцитами самого организма. Излечение будет означать победу фагоцитов, а воспалительная реакция будет признаком их действия, достаточного для предотвращения атаки микробов». Мечников разделил фагоциты на микрофаги (нейтрофилы) и макрофаги (моноциты) и выявил, что даже погибшие фагоциты способны бороться с «врагами», а при их разрушении выделяются особые вещества – цитазы. Только спустя полвека биохимик де Дюв обнаружит в клетке мельчайшие структуры, содержащие эти ферменты – лизосомы. Со времени рождения фагоцитарной теории «до этого зоолог», как писал о себе Мечников, он «сразу сделался патологом». Началась острая полемика между ученым и сторонниками гуморальной теории, согласно которой организм борется с инородными веществами путем выработки специальных веществ. Если Мечников признавал существование антитоксинов и антител, то его противники долгое время отказывались признавать аргументы ученого относительно наличия помимо гуморального еще и клеточного иммунитета.
В стремлении к правильной жизни
В 1886 году Илья Ильич возглавил открывшуюся в Одессе первую российскую бактериологическую станцию – аналог французской пастеровской лаборатории. Н.Ф. Гамалея, помощник Мечникова, отправился во Францию к самому Пастеру, который одобрил создание станции и направил русским коллегам несколько зараженных бешенством животных для производства антирабической вакцины. Мечников добился первоклассного оснащения лаборатории, ездил для обмена опытом к Пастеру и Коху, проводил эксперименты с возбудителями бешенства, куриной холеры, сибирской язвы, рожистого воспаления и возвратного тифа. Станция, помимо антирабической, стала заниматься производством и других вакцин. Но с вакциной от сибирской язвы случилась неприятность, которая сыграла роль катализатора в последующем решении Мечникова в корне изменить свою жизнь. Один из помощников ученого нарушил технологический цикл производства вакцины, не провел пробных тестов, и из 4 тысяч овец, привитых некачественным препаратом, выжило только 20 %. Скотовладелец при содействии прессы раздул нешуточный скандал, и, несмотря на имеющийся положительный опыт, прививки от сибирской язвы были запрещены на всей территории России.
Согласно открытию Мечникова, «болезнь должна рассматриваться как борьба между патогенными агентами, поступившими извне микробами, и фагоцитами самого организма»
Хотя этот скандал и не повредил репутации Мечникова (он в эти дни находился у себя в имении), ученый принял решение покинуть Россию. В 1887 году он переезжает в Германию, а через год соглашается на предложение возглавить лабораторию в Институте Пастера. За более чем четверть века, проведенную под крышей знаменитого учреждения, Мечниковым окончательно сформирована фагоцитарная теория (в 1901 году вышла классическая работа «Невосприимчивость в инфекционных болезнях»), сформулировано учение о воспалении как о защитно-приспособительной реакции организма, опубликован ряд работ по вопросам микробиологии и эпидемиологии холеры, чумы, туберкулеза и брюшного тифа, предложен метод химиотерапии сифилиса. В 1905 году Мечников по праву стал заместителем директора прославленного института.
В 1886 году Илья Ильич возглавил открывшуюся в Одессе первую российскую бактериологическую станцию – аналог франг^узской пастеровской лаборатории.
Во французский период деятельности Мечников также формулирует теорию «ортобиоза» – «правильной жизни, основанной на изучении человеческой природы и на установлении средств к исправлению ее дисгармоний». Ученый предполагал, что человеку природой отпущен куда более продолжительный век, но неправильные условия жизни сокращают ее срок. Свои мысли Мечников изложил в работах «Этюды о природе человека» (1904 г.), «Этюды оптимизма» (1907 г.) и позднее в философском своем труде «Сорок лет искания рационального мировоззрения» (1913 г.). Целью предлагаемых ученым мероприятий являлось достижение «полного и счастливого цикла жизни, заканчивающегося спокойной естественной смертью». Среди методов продления жизни назывались диета, гигиена, нормализация режима труда и отдыха. Так, по мнению Мечникова, токсины кишечной флоры отравляют организм, толстый кишечник – это атавизм, рассадник гнилостных бактерий, пагубно влияющих на жизнедеятельность организма. В качестве защиты организма от токсинов Илья Ильич предложил использовать продукты, содержащие молочнокислые бактерии. Особенно эффективен, по его мнению, йогурт, содержащий болгарскую молочнокислую палочку, открытую Стаменом Григоровым, и впоследствии названный мечниковской простоквашей. Ей была посвящена вышедшая в 1908 году статья Мечникова «Несколько слов о кислом молоке». В этой работе рассмотрены вопросы старения и высказана гипотеза о том, что высоким процентом долгожителей Болгария, где на тот момент было 0,4 % старше 100 лет от всего населения, обязана своему традиционному «кисело мляко» (йогурту).
Ученого отныне интересуют вопросы возникновения заболеваний, воспалений, роль микроорганизмов в этих процессах
Солнце заходит на западе
Россия гордилась Мечниковым, и, несмотря на то что ему пришлось жить вдалеке от Родины, он всегда оставался русским ученым, был в курсе происходящего в российской общественной и научной жизни, вел переписку с Сеченовым, Павловым, Тимирязевым, Менделеевым и другими выдающимися русскими учеными. В мае 1909 года после получения совместно с П. Эрлихом Нобелевской премии по физиологии и медицине за открытия в области иммунитета Илья Ильич посетил своего давнего оппонента – Л. Н. Толстого в Ясной Поляне. Несмотря на значительные разногласия в философских взглядах двух великих соотечественников, они тепло и дружески побеседовали. А на прощание писатель рассмеялся: «Простоквашу вашу я пью и обещаю прожить до 100 лет».
В мае 1909 года И. И. Мечников совместно с П. Эрлихом получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине за открытия в области иммунитета.
В 1911 году Мечников возглавил сразу две научные экспедиции в Калмыкию: французскую – по изучению туберкулеза и русскую – по изучению чумы. Результаты обеих привнесли много нового в эпидемиологию этих болезней. В 1913 году на предложение возглавить российский Институт экспериментальной медицины 68-летний ученый вынужден был ответить отказом: здоровье его, несмотря на следование системе ортобиоза, год от года ухудшалось. Вскоре у Ильи Ильича случился первый инфаркт. Он тяжело переживал начало Первой мировой войны, в рукописи своей книги о великих ученых Листере, Пастере и Кохе он тогда писал: «Следует надеяться, что эта беспримерная бойня надолго отобьет охоту воевать и драться и вызовет в непродолжительном времени потребность более разумной работы». В последние свои дни Мечников уже чувствовал, что время его на исходе, но беспокоился только о том, что его крестники из-за траура могут не попасть на «Манон Леско» в оперу, – он до конца своих дней боготворил музыку.
В качестве защиты организма от токсинов Илья Ильич предложил использовать продукты, содержащие молочнокислые бактерии
15 июля 1916 года очередной инфаркт подвел черту под жизнью выдающегося ученого. Согласно завещанию Мечникова, гранитная урна с его прахом установлена в библиотеке Института Пастера в Париже. В сумеречном зале крематория не было ни речей, ни венков, как пожелал ученый. Убежденный материалист, он не верил в загробную жизнь, а свои надежды возлагал только лишь на науку, «которая одна может вывести человечество на истинную дорогу».
Владимир Федорович Снегирев
1847–1916
«Если кто и победит пушки и сдаст их в архивы и арсеналы, это будет не кто иной, как женщина», – утверждал во время Первой мировой войны известный доктор Владимир Федорович Снегирев, посвятивший свою жизнь сохранению женского здоровья. Он свято верил в то, что природой женщине уготована особая роль, что болезни не имеют права мешать ей реализовывать свое высокое призвание стать матерью. И завещал своим последователям всячески охранять женщину от бед и всецело помогать ей.
Вклад в медицинскую науку:
• Родоначальник русской гинекологической школы
• Один из основоположников оперативной гинекологии
• Пионер лучевой терапии в России
• Автор метода вапоризации в хирургии
Вклад в развитие медицины:
• Гинекология и акушерство
• Общая хирургия
• Онкология
• Лучевая терапия
• Физиотерапия
С корабля на студенческую скамью
В ДОМЕ НА Житной УЛИЦЕ, НЕДАЛЕКО ОТ КАЛУЖСКОЙ ЗАСТАВЫ, жила семья Снегиревых – одна из ветвей старинного московского рода. Глава семьи служил секретарем сиротского суда. Так вышло, что он не выбрал академическую стезю, как это в свое время сделали его дед, профессор естественного, политического и народного права, или дядя, талантливый этнограф, филолог и историк. Недолгий век выпал Федору Снегиреву: в 1852 году он умер от холеры и оставил супругу с пятью детьми на руках. Через четыре года скоропостижно скончалась и она. Старшая дочь Снегиревых вышла замуж и покинула Москву, а судьбой остальных ребятишек-сироток занялась дальняя родственница. Сердобольная женщина, она много сил отдала тому, чтобы ее воспитанники получили образование. Несмотря на ограниченность в средствах, ей удалось пристроить их в учебные заведения на казенные места. В отделе малолетних Московского воспитательного дома оказался и Володя – будущий великий врач, оттуда его направили на обучение в 1-ю Московскую гимназию. Смерть его опекунши, однако, лишила мальчика надежды продолжить учебу. Как только поступило негласное распоряжение зачислить сынка некоей влиятельной особы на занимаемое Снегиревым казенное место, мальчика с глаз долой перевели в Кронштадтское штурманское училище, где в основном учились дети низших военных чинов.