ое желание устраняется и как устраненное чувственное желание не возникает в будущем.
Такой вид наставления применяется к каждому из пяти препятствий, каковыми являются:
• чувственное желание,
• неприятие,
• лень и притупленность,
• тревога и беспокойство,
• сомнение.
Сравнимое с двухэтапным процессом, имеющимся в созерцании ощущений, созерцание препятствия также состоит из двух этапов. Первый – это узнавание присутствия или отсутствия препятствий в уме. Второй этап предполагает особый аромат созерцания дхарм в форме практического исследования обусловленности. Такое исследование связано с условиями, которые ведут к возникновению определенного препятствия, с условиями, которые могут вести к его устранению, с условиями, которые могут препятствовать его возобновлению.
Этот двухэтапный процесс может быть условно связан с тем фактом, что препятствие может проявляться с различными степенями силы. В случае слабого проявления препятствия для его исчезновения может быть достаточно внимательного узнавания. В таком случае с практической точки зрения мы можем просто возобновить свою главную практику. В конце концов, условия для его возникновения должны были быть довольно слабыми, тогда как условием, приводящим к его устранению, очевидно, была внимательность сама по себе.
В другое время препятствие может возникать с большой силой. И его осознавания в таком случае недостаточно. Это представляется подходящей ситуацией для перехода ко второму этапу созерцания препятствий. Таким образом, наличие препятствия в уме может стать возможностью развиваться дальше. Такая предоставляемая им возможность связана с обусловленностью нашего ума, в частности, с теми условиями, которые ведут к возникновению препятствия, а также с теми условиями, которые более всего полезны для избавления от него и предотвращения его повторного возникновения.
Встреча с препятствием
То отношение, которое я хотел бы порекомендовать для данного типа созерцания, подобно тому, которое есть у хорошего игрока в шахматы. Представьте, что вы играете в шахматы со своим хорошим другом. Наш друг только что сделал угрожающий ход, атакуя королеву. Мы не сердимся из-за этого. В конце концов, это всего лишь игра и противником является наш хороший друг. Но в то же время мы хотим победить.
С таким отношением, желая победить без злости, мы исследуем эту ситуацию: «Как я попал в это положение? Как я теперь оказался в ситуации, которая угрожает мне потерей королевы?» Исследуя, как это произошло, мы продолжаем искать вариант хода, который позволит спасти королеву. Иными словами, мы пытаемся определить условие, которое выведет нас из этой ситуации.
Для созерцания препятствий я рекомендую иметь то же самое отношение. Это предполагает некоторый элемент игривости, сочетающийся с твердым намерением победить в этой игре. Чем более опытными мы становимся в этой игре, тем у нас больше шансов на победу, в том числе и на то, чтобы избежать опасности для нашей королевы. Когда смотрят с этой точки зрения, то возникновение препятствия становится возможностью развить свое умение вместо того, чтобы становиться причиной расстройства и негативной самооценки.
Благодаря развитию такого отношения мы учимся принимать препятствие менее личностно. Честное признание того, что имеется препятствие, не означает, что нам необходимо его присваивать. Его можно просто рассматривать как нечто, проявляющееся в уме и требующее принятия определенных мер.
Принятие препятствий менее личностно не только ослабляет возможные напряжения ума в тот момент, когда узнают о наличии препятствий, но и оправдывает себя в связи с их последующим повторением. Степень, в которой это определенное состояние ума может действительно функционировать как «препятствие» в смысле того, что оно мешает нашей внутренней ясности, неизбежно переплетается со степенью нашего отождествления с образами и связями, которые оно вызывает в уме. Чем более мы привыкаем больше не принимать их личностно, тем больше у нас шансов на то, что при следующем их возникновении мы не будем захвачены щупальцами отождествления. Именно по этой причине нам легче отступить от веры в появившиеся образы и понять, что происходит.
Как и в случае с созерцанием состояний ума, полезно исследовать находящуюся под влиянием препятствий фоновую текстуру ума, почувствовать ее и ясно понять, какой у нее вкус.
Как уже говорилось в прошлой главе о созерцании ума, когда есть препятствие, наш ум не может быть ни великим, ни сосредоточенным, ни освобожденным. Но это также преодолимо. Умение преодолевать это препятствующее условие будет вести в направлении, когда ум становится все более великим, сосредоточенным и освобожденным. Когда это происходит, мы точно так же можем исследовать текстуру ума, из которого удаляются препятствия, почувствовать это состояние отчетливо и ясно узнать его вкус.
Строго говоря, действительное устранение препятствий не является целью сатипаттханы. Напротив, это относится к разделу правильного усилия. Как также отмечалось в предшествующей главе, для того, чтобы сатипаттхана вела к пробуждению, ее необходимо практиковать в рамках благородного восьмеричного пути. В рассуждениях в Сатипаттхана-самьютте прямо разъясняется, что путь, ведущий к развитию сатипаттханы, – это благородный восьмеричный путь (SN 47.40).
Для следования благородным восьмеричным путем требуется первоначальное понимание правильного воззрения и пробуждение правильного намерения, которые ведут к построению основы нравственного поведения на ментальном, вербальном и физическом уровнях. Опираясь на это основание и ясную ориентацию благодаря правильному воззрению, правильное усилие становится на правильное место, готовое оказывать поддержку, когда простого внимательного созерцания недостаточно.
Очевидно, что приложение правильного усилия не может происходить само по себе. Оно требует внимательного наблюдения для того, чтобы избежать избытка и недостатка в его применении (Anālayo 2013: 183).
Чувственное желание
Как уже говорилось в предшествующей главе, первое препятствие чувственного желания (kāmacchanda) следует отличать от желания как такового. Желание (chanda) может выполнять благотворные функции, такие как желание освобождения или блага для других. Тот вид желания, который считается препятствием, является чувственным, то есть поиском счастья в чувственных удовольствиях, сексе и т. д.
Внимательного узнавания наличия чувственного желания или же исследования причин, которые приводят к его возникновению, может быть достаточно для избавления от него. Если этого не происходит и мы хотим ответить на появление чувственного желания тем, что будем продолжать оставаться в описываемой здесь медитации сатипаттханы, тогда следующим этапом может быть обращение внимания на непостоянную природу приятных ощущений. Приятные ощущения неизбежно пройдут, они не будут длиться долго. Понимание этого ослабляет стремление искать счастье в чувственном. Приятные ощущения не только неизбежно меняются, но их исчезновение также рано или поздно освобождает место для возникновения болезненных ощущений. В какой степени мы привязаны к телу во время своей погони за чувственными удовольствиями, в той же самой степени мы будем огорчены, когда возникнет страдание. Понимание присущей этому опасности помогает поддерживать нашу готовность сопротивляться влечению к чувственному.
Если и этого недостаточно, тогда мы можем обратиться к обычному противоядию от появившегося чувственного желания в уме, каковым является обращение внимания на отсутствие действительной привлекательности у того, что вызывает это желание (Anālayo 2003: 194 и 2013: 183). В случае полового влечения это будет созерцание частей тела. Прохождение внимания по всему телу, сопровождаемое сканированием кожи, плоти и костей, занимает ум отвлекающим его действием и устанавливает внимательное наблюдение за телом. Однако главным здесь является привитие отношения отсутствия привязанности. Хотя эти упражнения сатипаттханы особенно связаны с представлением о физической привлекательности, приводящей к половому влечению, они также развивают общее отсутствие привязанности по отношению ко всему, что связано с телом. И это, в свою очередь, подрывает основу, на которой произрастает большая часть наших чувственных желаний.
Другое способствующее условие, помогающее справляться с часто появляющимися чувственными желаниями, – это воздержанность в своих чувствах и еде (Anālayo 2003: 200). То и другое также может использоваться как средство для развития внимательности. Воздержание от чувственных удовольствий имеет ту же цель, что и медитация сатипаттханы в соответствии с той частью рассуждения, на которую я ссылаюсь как на «определение». Как отмечено во второй главе, это определение связывает медитацию сатипаттханы с пребыванием, свободным от желания и недовольства этим миром. Точно так же воздержание от чувственных удовольствий имеет своей целью прекращение возникновения этих двух условий. Это подтверждает, что с практической точки зрения есть определенное совпадение между медитацией сатипаттханы и воздержанием от чувственных удовольствий (Anālayo 2003: 60).
Когда внимательное наблюдение устанавливается у дверей органов чувств, оно может выполнять свою предохраняющую функцию. Во время видения, слышания, обоняния, вкушения или осязания внимательность может быстро предупредить нас о том, что через врата органов чувств поступает информация, которая вполне может привести к негативным последствиям для нашего ума. Воздержание от чувственных удовольствий означает узнавание того, что поступает через органы чувств, не допуская дальнейшего его распространения. Такое сдерживание органов чувств может поддерживаться благодаря тому, что придерживаются определенного поведения, такого как направленный вниз взгляд и пребывание в уединении. Однако поведение может быть не только таким. И действительно, когда выходят в мир, то такое поведение вряд ли возможно поддерживать.