Открытая практика
Возвращаясь к самой практике, следует заметить, что, развив и уравновесив семь пробуждающих факторов, мы переходим к открытому осознаванию изменяющихся явлений, как бы они ни проявлялись. Мы осознаем, что «есть дхармы» с точки зрения пробуждающих факторов, установленных в равновесии, которое происходит в уме, укорененном во внимательном наблюдении за всем телом. Когда ум устанавливается в изоляции, мы можем переходить через бесстрастие и прекращение к оставлению.
Способ, которым созерцание пробуждающих факторов поддерживает ступицу колеса практики, состоит в установлении высшего ментального равновесия и в насыщении ума качеством пробуждения. Вклад, который делается в ободе, состоит, в частности, в устремлении ума к ниббане, вершине независимого пребывания без цепляния к чему-либо.
Что касается практики вне формальной сидячей медитации, то временами определенный пробуждающий фактор может проявиться в специфических ситуациях, когда это представляется уместным. Тем не менее, развитие всего собрания из семи, вероятно, является слишком тонкой формой практики, чтобы легко применять ее в повседневной жизни. Полезную перспективу для привнесения сущностных аспектов текущего созерцания в обычные ситуации можно найти в суттах, где описываются факторы, ведущие к возникновению или происхождению каждой из четырех сатипаттхан (SN 47.42; Anālayo 2003: 106 и 2013: 175). Чтобы согласовать то, что в этом рассуждении предлагается для четвертой сатипаттханы, я вначале кратко рассмотрю то, что в ней говорится о предшествующих трех.
В этом тексте, который называется Самудая-сутта, условие для возникновения тела определяется как питание. Эта зависимость тела от питания становится вполне очевидной, в частности, вместе с созерцанием элементов, как уже говорилось выше. Тело для своего выживания нуждается в постоянной подпитке элементом земли в виде пищи (вместе с жидкостью, необходимой температурой и необходимостью дышать кислородом).
В Самудая-сутте контакт отмечается как условие для возникновения ощущения. Это подчеркивает обусловленность ощущения, что определенно является сатипаттханой, которая лучше всего применима к прямому и практическому исследованию зависимого возникновения в ключевом пункте, где может возникать пристрастие. Влияние контакта также лежит в основе разделения ощущения на телесное и ментальное, что определенно связано с видом контакта, который привел к их возникновению.
Согласно Самудая-сутте, условием для возникновения ума является имя и форма. Это требует некоторого пояснения. Я предполагаю, что здесь следует осуществить прочтение этой части Самудая-сутты вместе с предшествующими обсуждениями, где перечисляются первые три из четырех питательных субстанций (āhāra), каковыми являются пища, контакт и воля. В Самудая-сутте перечисляются пища, контакт, а также имя и форма. Мы видим, что первые два пункта совпадают в этих двух представлениях, в то время как третьим является воля или же имя и форма.
Далее, воля является одним из ментальных факторов, относящихся к имени. На основании этой параллели я предполагаю интерпретировать имя и форму в контексте Самудая-сутты как соответствующих, в частности, сочетанию ментальных процессов и материальных отпечатков, которые устанавливают контекст влияния воли. Таким образом, если рассматривать имя и форму, делая больший упор на волю, то гораздо легче построить мост к созерцанию ума. Термин читта, или ум, этимологически связан с четаной – волей. Главной целью в созерцании ума является именно то, чтобы видеть через частный ход мыслей и узнавать основной поток, движущую силу воли, которая стоит за этим. Таким образом, воля как фактор имени и формы определенно является условием для возникновения ума. Как пища раскрывает обусловленность телесного существования, а контакт – зависимую природу ощущения, обращение внимания на волю проясняет сущностный аспект созерцания ума.
Что касается четвертой сатипаттханы, согласно Самудая-сутте, внимание (manasikāra) является условием для возникновения дхарм. Подобно воле, внимание является фактором имени, и таким образом это качество присутствует в любом состоянии ума (в отличие от внимательности). Так же, как факторы воли могут быть благотворными или неблаготворными, похожее разделение также характерно и для внимания. Основополагающее качество внимания может быть мудрым, или проницательным (yoniso), а также оно может быть не мудрым, или поверхностным (ayoniso).
С точки зрения созерцания препятствий и пробуждающих факторов, в Самудая-сутте устанавливается связь между четвертой сатипаттханой и вниманием, которое получает дополнительную значимость. Внимание, очевидно, очень важно для обоих этих созерцаний. Не мудрое, или поверхностное, внимание (ayoniso manasikāra) приводит к возникновению препятствий и мешает возникновению пробуждающих факторов, тогда как мудрое, или проницательное, внимание (yoniso manasikāra) противодействует препятствиям и способствует возникновению пробуждающих факторов (Sn 46.24; Anālayo 2012: 199). Иными словами, основное направление этих двух созерцаний дхарм, связанных с препятствиями и пробуждающими факторами, можно суммировать как развитие мудрого, или проницательного, внимания (yoniso manasikāra), в противовес не мудрому, или поверхностному, вниманию.
Таким образом, когда это рассматривают с практической точки зрения, то данное описание в Самудая-сутте можно интерпретировать как раскрытие ключевого момента созерцания дхарм, которое проще всего может быть привнесено в повседневную ситуацию. Это может происходить благодаря простому противопоставлению между мудрым, или проницательным, вниманием и его противоположностью. Мудрое и проницательное направление нашего внимания определенно согласуется с любой ситуацией. И это также форма практики, которая естественным образом строит связь с учениями, поскольку она является именно вхождением, происходящим из знакомства с Дхармой, которое поддерживает развертывание мудрого, или проницательного, внимания. Аспект зависимого возникновения также становится на свое место, поскольку полнота видения, которая происходит из развертывания мудрого, или проницательного, внимания, рано или поздно раскрывает обусловленную природу того, что воспринимается.
В итоге я предлагаю привносить созерцание дхарм, которое описывается здесь как включающее препятствия и пробуждающие факторы в повседневную жизнь посредством развития мудрого, или проницательного, внимания (yoniso manasikāra), чтобы избавиться от его противоположности – ayoniso manasikāra.
Применяемое ко всем четырем сатипаттханам, учение в Самудая-сутте может затем интерпретироваться как указывающее на четыре следующие аспекта:
• осознавание ненадежности, обусловленности телесного существования из-за его зависимости от пищи;
• исследование зависимого возникновения ощущений в момент контакта (а также избавление от реакций, которые усиливают страдание);
• контроль волевых импульсов в контексте имени и формы как того, что определяет направление ума;
• обращение мудрого, или проницательного, внимания на развитие по пути к пробуждению.
Краткое изложение
Цель представленного здесь созерцания состоит в узнавании присутствия (и отсутствия) пробуждающих факторов, а также условий, которые производят и стабилизируют каждую из этих семи драгоценностей в уме. Опираясь на внимательность, мы энергично исследуем таким образом, что возникает радость, которая естественным образом ведет к безмятежности и сосредоточению, которые достигают своей вершины в высшем внутреннем равновесии. Далее эта практика продолжается через поддержание равновесия этих факторов в уме, что можно сравнить с лодкой, держащей курс по середине русла реки. Некоторая вялость может быть устранена благодаря тому, что делают упор на трех активизирующих пробуждающих факторах, в то время как некоторая возбужденность может быть сбалансирована посредством того, что делают упор на трех успокаивающих пробуждающих факторах. При этом внимательное наблюдение требуется всегда. Благодаря тому, что все пробуждающие факторы равномерно устанавливаются в уме, который изолирован (отделен) от препятствий, мы развиваем бесстрастие и прекращение, переходя к еще более глубоким уровням оставления.
Заключение
В этом заключении я обобщаю главные аспекты медитации сатипаттханы, которые были представлены в этой книге. Но, прежде чем приступить к этому, я бы хотел сделать два предупреждения. Мое представление, излагающееся на последующих страницах, не обязательно в точности соответствует тому, как сатипаттхана осуществлялась в древней Индии. И, более того, мои описания и рекомендации никоим образом не являются единственно возможными способами применения на практике тех наставлений, которые можно найти в Сатипаттхана-сутте, для достижения пробуждения.
Кроме этих двух предупреждений я также хотел бы засвидетельствовать свою признательность за полученные ранее руководства, когда я практиковал в различных медитативных традициях Тхеравады, в частности от Аджана Буддхадасы, Махаси Саядо и С.Н. Гоенки, без которых я бы не смог освоить представленный здесь метод. И, возможно, даже еще большую признательность я испытываю по отношению к Гудвину Самараратне за полученные от него наставления относительно правильного отношения к медитации.
В прошлом мне посчастливилось встречаться с другими практикующими, достигшими определенных уровней пробуждения, которые следовали различным направлениям традиции випассана, под руководством Махаси Саядо, С.Н. Гоенки и Па Аук Саядо. У меня нет никакого сомнения в том, что любая из этих традиций випассаны способна привести к вступлению в поток, и также я ни в малейшей мере не сомневаюсь, что представленное мной здесь обладает точно таким же потенциалом. Таким образом, описываемое здесь ни в коей мере не противопоставляется другим медитативным традициям, но, скорее, предлагает еще один метод развития на пути. Если коротко, то главная цель этой моей работы состоит в обогащении традиции, а не в том, чтобы с кем-то конкурировать.