Рецепты от болезней, в состав которых входил «порець», часто обнаруживаются в рукописях северного Белозерского княжества по спискам XV в. Перец считался у русских настоящей панацеей, средством, пригодным для излечения всех болезней. Очень широко и разносторонне в древнерусской медицине использовалось свойство перца сильно раздражать слизистые и кожу. В пластырях он назначался при ревматизме («камчюге») и невралгиях.
Однако наиболее любопытным методом лечения перцем, основанным на его раздражающем действии, нужно считать теперь уже давно забытый способ закладывания его вместе с мышьяком или соком лютика в искусственно проделывавшисся подкожные «мешки» при постановке «заволоков». Невзирая на мучения больных, не меняя повязки неделями, лечьцы в течение 40 дней бесстрастно держали эти «зелия едькия» под кожей больного, желая добиться максимального выделения серозного содержимого, чтобы произвести сдвиги и перемещения вредных и полезных соков в больном организме.
Принципы этой так называемой раздражительной терапии еще долго господствовали и в России, и в Западной Европе.
Из других пряных веществ должен быть упомянут имбирь (Zingiber officinale). Из-за большого количества балластных веществ в этом растении в настоящее время имбирь в терапии не применяется. Но в то время это было одно из весьма популярных средств народного врачевания. Его назначали, например, в XVI–XVII вв., против «квартоно», т. е. четырехдневной перемежающейся лихорадки, а также в качестве газогонного и возбуждающего аппетит средства. Ввиду приятного ароматического запаха от корневиц имбиря и жгучего ощущения при жевании его назначали также при зубных болях, гингивитах, цынге. За ним долго сохранялась репутация противопростудного средства, поэтому, «ложася спати», его принимали в уксусе, причем больному рекомендовалось «окутатися гораздо на постели». Его давали также с вином и «во ухе», т. е. в виде настойки.
В лечебниках перечислялись признаки имбиря, по которым можно было покупать его у иноземных купцов: «подобает ведати, что тот инбирь добр, которой духом благовонен, а укусом бридостен (жгуч, остр) аки перец; тот имбирь лучши есть, кой собою внутри бел и крепок, и которой собою скоро не толчется, ино тот не добр». Индийский имбирь предпочитался видам его, произраставшим в Аравии, Африке или других странах: «тот инбнрь лучши есть, кой привозят из индейских стран нежели тот, кой привозят из арапских стран».
В кулинарии и во врачевании древней Руси широко применялось еще одно пряное растение и тоже из семейства имбирных – кардамон (Elettaria cardamomum). Его родина – Малабарское побережье, горные цепи которого из-за обилия этого растения были названы в свое время «Кардамоновыми горами».
Во врачевании употреблялись плоды и семена кардамона. Их назначали в качестве горечи при ослаблении деятельности «стомаха» как газоогонное, часто примешивали к другим лекарствам дли исправления вкуса.
Большая роль в древнерусской медицине принадлежала также мускатному ореху и мускатному цвету. Они оба из Индии поступали на русские рынки в значительном количестве и ценились здесь очень высоко. Орех без «скарлушины» представлял собой семена растения из семейства мускатниковых (Myristicaceac), которых и по настоящее время насчитывается в Индии более сотни видов, а цвет – это присеменник (ариллус) у семян мускатника.
В географических сочинениях допетровского времени имеется много ботанических описаний этих индийских деревьев, или по старой терминологии «миристийских орехов». Там рассказывается, что «древо их подобно дубу». В других книгах дастся характеристика самого плода, «скарлушины», говорится о вкусе орехов, цвете скорлупы и пр.
Ныне существующее торговое название мускатного цвета «мацис» упоминается уже в русских космографиях XVI–XVII вв. Там сказано, между прочим, что такое название дано им «гишпанским языком». В лечебниках XVI–XVII вв. предъявлялось к орехам требование, чтобы «собою они были плоски и тяжьски, а вь разьломе не скоро истиралися».
Применялись мушкатные орехи как мочегонное средство. Ароматическими свойствами мушкатных орехов объясняли их способность возбуждать «усталых и печалных больных», «обвеселяя им сердце».
«Игирь», или «ирной корен», – так в древнерусской литературе называли аир (Acorus calamus). Как полагает целый ряд историков культуры, он завезен был из Индии в Европу лишь в XVI в. Но памятники древнерусской письменности это отрицают. В них сказано, что русские купцы закупали на Востоке ирной корень большими партиями и употребляли его для пивоварения уже в XV в. Лечебник Благопрохладный вертоград 1534 г., переведенный с западноевропейских медицинских рукописей XIV–XV вв., уже подробно разбирает аир как лекарственное средство против малокровия, желтухи, болезней почек и главным образом как средство, стимулирующее аппетит, при расстройствах кишечника.
Собственно пищевые средства. Древнерусские письменные источники не особенно богаты указаниями на продукты питания, привозившиеся на Русь непосредственно из Индии. Это и понятно: перевозка их на такое дальнее расстояние была бы крайне дорога. Сведения лечебников о пищевых веществах поэтому носят скорее лишь теоретический интерес.
Однако о цитрусовых, банане и сахаре следует упомянуть ввиду некоторых любопытных деталей, которыми окружена сама история их появления на Руси и знакомства с ними русских людей.
Считается, что культивирование цитрусовых в Закавказье началось приблизительно несколько столетий тому назад и что в страны Средиземноморья они завезены были лишь в XV в. По со многими цитрусовыми, например с лимонами, в виде плодов русские познакомились гораздо раньше. В литературе упоминается о лимонах уже в XIII в. (Житие Онуфрия). На миниатюрах Индикоплова лимоны узнаются по характерной форме. Лимоны назывались у нас в древности словом «божюрь». Оно представляет лишь несущественное искажение индийского слова «баджаура», которым и теперь называются в Индии плоды, имеющие сходство с лимонами и цитронами. После XV в. лимоны закупались русскими купцами уже на Западе Европы. Но это уже не были плоды Индии: название европейских лимонов «месианскими яблоками» выдает их истинное географическое происхождение. Характерно, что «месианские» лимоны еще при Петре I покупались и употреблялись в пищу в соленом виде. В Киевской Руси лимоны, или «китры», заливали бортовым медом, замораживали и в таком виде ели.
Лимоны назначались при «несвоеличии» (малокровии), кровоточивости из десен, а также при сердечных болезнях и даже от «слабоумия», «неистовства», «меланколии». Из погребов Московского Аптекарского приказа в XVII в. водочные настойки на «лемонах» рассылались для воинских гарнизонов в качестве одного из надежных противоцинготных и возбуждающих аппетит средств.
Бананы, как можно заключить из древнерусской литературы, тоже не столь редко попадали из далекой Индии в Киев, Новгород и даже города Галицкой Руси. Но продавали их на Руси чаще в виде сухой прессованной массы. Следуя византийским терминам, русские гастрономы называли их «зуя», или «муса», а по-русски они чаще всего были известны под названием «яблоков райских». Современное родовое название банана – Musa, а видовое – paradisiaca. Почти на половине земного шара бананы издревле играли и продолжают играть роль заменителей хлеба ввиду богатства их крахмалом. Это послужило основанием для медиков многих стран и народов тоже издревле применять мякоть банана при кожных болезнях и ранениях, которые сопровождались обильным слизе- и гноетечением. Наши лечьцы назначали обычно порошок банана в смеси с водой и банановый пластырь прикладывали к «огненным ожегам», а при ожогах пищевода давали глотать тесто из банана в остуженном виде и холодную банановую воду. Способ, как явствует, по своей идее принципиально не отличается от применения народной медициной при наружных ожогах сырой натертой картофельной мякоти.
Одно из первых упоминаний о сахаре встречается в сочинениях знаменитого древнерусского оратора Кирила Туровского (XII в.): «како скажю сладость сахарну не вкусив сахару?». В одном из описаний Куликовской битвы есть указание на «сладости сахарин», которые достались в качестве военных трофеев из обоза Мамая русским воинам. Сказано, что происходят они из какой-то далекой восточной страны. Древние «сахари» представляли просто-напросто сгущенный и затвердевший сок, добывавшийся из многих сахаристых растений. В Индии его получали из пальм, сахарного тростника, занимающего и теперь большие земельные площади. Возможно, что именно трубки этого тростника, связанные в пачки, и нарисовал Индикоплов в своей книге. Русские, судя по записям в лечебниках XVI в., хорошо знали об индийском сахаре, получаемом из корневнц бамбука («гира дикаго»). Впрочем, бамбуковый сахар не был предметом индийского экспорта на Русь, а потреблялся на месте беднейшими жителями этой страны. Так уверяют наши лечебники. Тростниковый сахар усиленно вывозился из Калькутты (порт на Малабарском побережье) в страны Западной Европы еще в XV–XVI вв. В русских торговых книгах перечисляется много сортов этого сахара, перекупавшегося русскими купцами у купцов – «немьцев». Упоминаются: «сахар головной желтой, набело, коробчатый белой, на синцах желтой, сахар леденец чистой белой, леденец на имбире» и многие другие сорта.
В древнерусском врачевании сахар применялся как питательное средство у больных и ослабленных, для исправления вкуса горьких и «бридостных» зелий, в качестве присыпки при хронических язвах и еще чаще как нежное слабительное у старцев и детей. Лицам, сидевшим 40 дней «в чепучине» (так называлась потогонная процедура) для послабления желудка непременно назначался сахар в больших дозах вместе со сливами.
Ароматические вещества («благовония»). Индийские «благовония» были весьма широко распространены в Древней Руси. И не одна только церковь использовала их для своих культовых целей. Без курения фимиама не обходился ни один пир древнерусских светских феодалов. Для этого служили специальные курильницы, расставленные в роскошных княжеских дворцах. Подобные картины с большим реализмом часто описываются в древнейших житиях, в Торжественнике XII в. и многих других памятниках древнерусской письменности.