— Живы⁈
— Живы, — я обернулся.
— Если бы не барьер… — она громко сглотнула. — Что это было?
— Наверное… нам не стоило пытаться уничтожить кристалл, — тщательно избегая неправильных ударений, проговорил я. Ведь Санара чувствует ложь.
Она пару минут смотрела на котлован, поражаясь его размерам.
— Это моя ошибка. Мне не хватило знаний. Барьер ты поставил?
— Похоже на то.
— Но как⁈
— Честно? Понятия не имею. Не факт, что смогу повторить. Коленки до сих пор трясутся.
— Кто бы спорил, — она встряхнула меня за плечи. — Ты полон сюрпризов! Мы живы, и это уже хорошо.
— Маны совсем не осталось. Ни у меня, ни у отродий. Барьер все забрал.
— Ты бледен, — она пощупала мой лоб. — Планы меняются, ночуем здесь. В путь отправимся завтра.
— Согласен. С этим нужно переспать…
Позже подошла Каори и, оставшись наедине, вдруг, укусила меня за руку. Да так больно!
— Ты чего⁉
— О чем ты вообще думал⁉ Мы все могли умереть! — прошипела она в пол голоса.
— Да кто ж знал? Сто раз уже пожалел. А чего кусаться-то?
— Разве твою шкуру теперь прокусишь… — она оскалилась недовольно. — Дать бы тебе по башке чем тяжелым! Не стыдно жене врать?
— Слышь, поборник правды и справедливости, чья бы корова мычала! Такие как ты так просто не помирают. Обделалась чтоль?
— Обделаешься тут… Сердце в пятки ушло. Вся жизнь перед глазами промелькнула.
— Тебе полезно.
— Похоже ты совсем не осознаешь своей силы, — выдохнула она удрученно.
— Может и так. Мне даже сравнить не с чем. Только и разговоров про магию, а я кроме исцеления и очищения белья толком ничего не видел. Свиток молнии, разве что.
— Эх… Сейчас толковых магов совсем мало. Война выкосила. Что с той стороны, что с этой. Видел бы ты метеоритный дождь! Или рассекающий удар полумесяца. Он как нить Санары, но в разы страшнее.
— Да, с опытным колдуном я бы пообщался.
— Она сказала тебе про договор?
— Добровольное рабство? Ты согласна?
— Я тебе больше скажу: уже плату за это взяла. Буду за тобой приглядывать по поручению женушки. Негласно.
— Как его заключить?
— Кровью, разумеется, — усмехнулась она. — Держи перо.
— Зачем?
— Палец дай.
Каори, с заметным трудом проколов мой палец какой-то острой безделушкой, как заправская медсестра сдавила его и, используя перо как лабораторный капилляр, набрала туда крови. Потом расстегнула ворот, оголив часть груди. Повернув безделушку нужной стороной, она показала рельефный оттиск.
— Картинку видишь? Рисуй такую же.
— Гм. Серьезно? Прям на груди?
— Ну… можешь на спине, главное, чтобы напротив сердца.
— Не, я так не могу. Руки до сих пор ходуном ходят! Ерунда получится.
— Черт! — Каори спустила сорочку до плеч и легла на лавку лицом вниз. — Так лучше?
— Возможно. Пробовать надо.
— Главное сторону не перепутай! Там договор другой уже.
После пятой попытки я снова стер магическую печать. Мелкие детали никак не удавались, хоть рисунок и не был так сложен, как показалось вначале. Подумав, я выдавил остатки крови на ладонь и осторожно макнул туда безделушку. А потом, как заправский бухгалтер, поставил оттиск меж лопаток Каори. Получилось изумительно. Убрав кончиком пальца помарки, я вытер руки.
— Все!
— Не прошло и года, — буркнула она. — Теперь напитай ее маной. Учить не надо, надеюсь?
Раскрыв над рисунком ладонь, я мысленно направил ману в клеймо. Оно тотчас вспыхнуло, подобно пороху, и въелось в кожу девушки. Каори вскрикнула. Да и я тоже. На предплечье, чуть ниже локтя возникла такая же круглая штуковина. Вот только у Каори в круге символов красовался замок, а у меня — ключ. Чтобы понять что к чему много ума не потребовалось.
— Покажи? Хм… неплохо получилось. У меня тоже такая ровная?
Я кивнул.
— Приказывай, мой господин! Что для тебя сделать⁈ — оскалилась Каори ехидно.
— Дай подумать… — я воздел глаза к небу.
— Э! Ну-ка закатай губу обратно! В пределах разумного, — она резко покраснела. — Я выполню, конечно… но потом отомщу, когда от печати избавлюсь.
— Постой. Ты это что… теперь ослушаться меня не можешь? — вдруг дошло до меня.
— В том и смысл. Ни ослушаться ни сбежать. Пока ты сам не снимешь печать. Как иначе ты сможешь мне довериться после того, что было?
— И ты, вот так, сразу, согласилась?
— Не бесплатно же. Сторону я выбрала, осталось, чтобы ты в это поверил, — Каори пожала плечами.
— Ладно. Посмотрим… Ошейник нужен?
— Не обязательно. Впрочем, мне не привыкать. Надевай, когда будем выходить в люди. Обычно так и делают.
— А как же с Фароном? Ведь у тебя не было клейма.
— Так, по легенде, я и рабом была незаконно. Заклятье лежало на самом ошейнике.
— Понятно…
Каори застегнула сорочку и поправила волосы. В этот момент появилась Санара. Взгляд ее был подозрительным. Я показал клеймо на предплечье и она все поняла.
— Ты куда?
— Девка очнулась. Хочу допросить. Ее и наемников. Ты со мной?
Мы спустились на пару этажей ниже, где уже не так просторно. Солдат в гарнизоне насчитывалось не больше десятка. Бывалые вояки, все в годах. Больше похожи на монахов-отшельников. Одеяние потертое, но чистое. Не то, что было в Тарсисе. Те, кто не спал с дежурства, пошли с нами.
— Кто старший? — Санара подошла к решетке, за которой сидели очнувшиеся наемники.
— Ну я! — детина с маленьким шрамом на подбородке и дерзким взглядом темно-карих глаз поднялся на ноги.
— Кто такие, что делали в землях Дастана?
— Не твое собачье дело, женщина.
— Мое имя — Санара. Я — губернатор Дастана. Вчера вечером, над моим родовым имением, мы уничтожили дредноут Альянса. Так что настроение у меня не очень, предупреждаю сразу.
— Плевать я хотел на твое настроение, калека чертова. Сидела бы и дальше в своей норе!
— То есть, говорить не будем?
— Чертова полукровка. Вам всем место в борделях или на том свете! Поговорим, когда ты будешь лизать мои сапоги в рабском ошейнике.
— Слыхал? — она усмехнулась.
— Типичный расизм, — подтвердил я.
— Пойдем, попробуем с девкой поговорить.
Солдат открыл ключом решетку. От этого звука меня покоробило. Женщина лет тридцати, весьма крепкая на вид, была прикована к стене в стоячем положении. Кандалы и ошейник с шипами вовнутрь, максимально сковывали ее движения. На теле болтались обрывки одежды.
— Ты умеешь говорить? — спросила Санара ровно.
— Я умею даже петь, — усмехнулась та хрипло. — Пол жизни прожила среди людей.
— Знаешь, кто я такая? Понимаешь, что у тебя на шее и чем это чревато?
— Слышала. Чай не глухая. Это строгач. Стоит мне обернуться волком и эта штука меня убьет.
— Верно. Имя?
— Фиррей.
— Что можешь рассказать?
— Рассказать? — она болезненно сжала зубы. — Моя семья мертва. А я здесь! Что тут рассказывать?
— Как все случилось?
— Не знаю… Мы спали. Ни звуков, ни запахов. Они подошли с подветренной стороны и кинули в пещеру какой-то дым. Потом ничего не помню. Очнулась уже в цепях, когда убивали моих родных. Твари! Головы пооткусываю!
Санара дала ей проораться и продолжила допрос.
— Кроме вот тех господ кого еще видела? Был кто-то другой?
— Был… — женщина нервно дернулась. — Граф какой-то с сыновьями. Фар… Ферн… Не помню.
— Фарон? — спросил я.
— Ага. Кажись он. Так его и звали. Ублюдок!
— Ясно, — Санара кивнула. — И последнее: почему тебя не убили?
— Хм… все дело в мане. Я самая сильная из семьи. Была.
— Я ее осмотрю?
— Как хочешь. Я закончила.
— Госпожа! Умоляю! Во имя всех богов, позвольте мне отомстить⁉ Я поклянусь в верности до конца своих дней… Я буду делать для вас самую грязную работу. Только позвольте…
— Слуг у меня хватает, — проговорила Санара холодно. — Я еще не решила что с ними делать. Да и с тобой не все ясно.
Внешне, здоровье женщины не вызывало опасений. В глаза бросилась обильная растительность подмышками и в промежности. На коже виднелись поджившие отметины от кнута. Я коснулся ладонью ее живота и мысленно произнес триггер. Так я назвал слово активирующее сразу несколько простых заклинаний. Вычитал, пока изучал библиотеку Бремеров.
Мягкий, зеленоватый свет проник в ее тело, высвечивая силуэты кровеносных сосудов. Медальон подаренный Ирией, действительно давал мне хороший запас маны. Я не исчерпал его даже после полного исцеления пациента.
— Ты кормил меня мясом? — тихо спросила она.
— Так ты помнишь? — улыбнулся я сдержанно.
— От тебя прет отродьем. Рогатой девкой. Она приходила сюда, пялилась на меня и слюной истекала.
— Наташка? Она — мой фамильяр. Как и адский пес. Не бойся, она тебя не тронет.
— Кто сказал, что мне страшно? Я знаю, что не смогу ее убить, но в горло вцепиться успею. Что со мной будет? Зачем ты меня лечишь?
— Я — лекарь. А что с тобой будет, зависит только от тебя. Ведь ничего плохого она не сделала, да, госпожа Санара?
— Если подумать… — Санара поморщилась. — Фактически, Фиррей — пострадавшая сторона. Как ни крути. И я сочувствую ее горю. Но не уверена, что ее безопасно отпускать.
— Она вполне разумна. Давай позовем Бруно или Натали, для верности.
— Натали, — вздохнув, согласилась она.
Под присмотром отродья, солдаты сняли ошейник с оборотня и отцепили кандалы. Потирая руки, полуголая женщина вышла из камеры. Вид у нее был сконфуженный. Боль и обида читались во взгляде.
— Чего она на меня так пялится? — буркнула Фиррей.
— Ну, она же отродье. Хочет твоей крови.
— Зачем?
— Ни разу не пробовала, — усмехнулась Натали. — Может дашь? На зубок? Ради интереса.
Я лишь пожал плечами, наблюдая за тем, что будет. Подумав, оборотень протянула ей руку. Глядя ей в глаза, Натали медленно вонзила свои клыки, но тут же сплюнула разочарованно. Интрига сразу развеялась.
— Ну как?
— Псина — есть псина! Сам попробуй. Не, такое мне даром не надо. А вон тех можно?