Ухмылка медленно сползла с лица Санары. Я был вежлив и спокоен. Она тоже немного остыла, вылив на меня ушат дерьма. Сначала подумала, что я решил ее позлить. Но женщина она умная, к тому же дар распознавать ложь не позволил усомниться в моей решимости.
— Всего доброго, — я вежливо поклонился и зашагал к двери.
— Не поняла… — я чувствовал, как она закипает.
Открыв дверь, я, не оборачиваясь, махнул ей рукой.
— Стоять! Я с тобой не закончила…
Будучи губернатором дастана, Санара часто пользовалась кнутом, когда кончались аргументы. Я хорошо запомнил нашу первую встречу, там — у ворот города. Так же она поступила и теперь… Вот только позабыла, что кнута в ее живой броне давно нет. А вместо него — смертоносная нить.
Этот мерзкий звук, похожий на тихий свист рыболовной лески, я уже никогда не забуду. Услышав его впервые, в рабочем поселке Тарсиса, уже ни с чем не спутаю. Золотистая магическая струна мелькнула лишь на мгновение и глаза Рауфа, стоявшего за дверью, широко раскрылись. Я видел, как расширяются его зрачки и меняется лицо. Словно в замедленной съемке. Странная легкость образовалась в правом плече. Секунду назад я придерживал дверь, а теперь моя рука, рассеченная на три части, валялась на полу, конвульсивно подергивая пальцами.
Поняв, что алая жижа, заливающая все вокруг ритмичными толчками, брызжет из моего плеча, я вырвал ремень из брюк и быстро наложил жгут, затянув его зубами. Логичнее было бы сразу применить исцеление, но в состоянии шока человек делает то, что отработано до рефлекса. Так уж меня учили. А судя по тому, что боли не было — это и есть шок. Странное ощущение…
— Так выглядит благодарность… — посетовал я негромко.
Потрясенный, Рауф отступил в сторону, солдаты резко расступились. Прикрыв за собой дверь уцелевшей рукой, я сделал несколько шагов и медленно осел на каменный пол, измарав стену. Хорош медик… повело от вида собственной крови.
Очнулся я оттого, что солнце светило в глаза. Было так хорошо, тихо… Где-то чирикала птичка. Я был абсолютно спокоен, если не сказать — умиротворен. Только обида комом стояла в горле. Хотя нет, это — ошейник. Довольно широкий наощупь. Мягкий солнечный свет струился из дыры в потолке, навевая мысли о Далии. Если бы не цепи, которыми меня примотали к столу и культя вместо правой руки — было бы даже уютно.
Кто-то заглянул в дверь и тут же убежал. Вскоре послышались до боли знакомые шаги. Ну конечно, кто бы еще это мог быть?
— Ты очнулся?
Я не ответил. Тогда Санара подошла ближе, чтобы убедиться, что мои глаза открыты. Обида нахлынула обжигающей волной, ударила под дых, словно торцом черенка от саперной лопаты. Горячая слеза прокатилась по щеке и попала в ухо. Она точно это заметила. Да и плевать! Я прикрыл веки, чтобы не видеть ее лица.
— Я… не хотела. Ты сам виноват, не стоило мне перечить. Ты ведь знаешь, что я терпеть этого не могу.
Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Ну конечно! А кто еще-то может быть виноват?
— Нет чтоб засунуть язык в задницу и перетерпеть! Может я и сказала лишнего, но кто тебя просил лезть куда не следует? Занимался бы своим госпиталем… или в мастерской с кузнецами. Ты пойми, наконец, здесь свои законы. За каждое слово приходится отвечать. У города должен быть только один правитель, иначе начнется хаос.
Ее оправдания звучали нелепо. Да она и сама это понимала. Я слишком старался и наступил ей на хвост. За что и поплатился. Да нет, история не нова, просто забылся. Поверил в сказку. Все как везде… разговоры об общем благе, а на деле — борьба за власть. Санара показала себя лицом. Как только наши интересы пересеклись, ее интересы стали важнее. До смешного знакомо. Такое у меня уже было. Все ее очарование рассеялось словно дым. И это тоже не впервые… Я отключился на миг, вспомнив свою мимолетную юношескую влюбленность.
— Эй! — она ткнула меня в плечо. — Молчишь? Ну молчи, молчи…. Обижайся сколько угодно, все равно будет по-моему. Подумай, что скажешь своим отродьям, когда вернутся. Начнут чудить — жалеть не стану. А я пока подумаю, что с тобой делать.
Я все же не выдержал и усмехнулся. Интересно, Санара отдавала себе отчет в том насколько силен я теперь стал? Я мог уничтожить Дастан и все что ей дорого одним усилием мысли. Виверна внутри меня просто жаждала это сделать. Она так и кричала:
— Убей ее! Оторви ей голову! Давай, ты же можешь! А потом мы сожжем город, и я пожру все, что только смогу!
— Ты правда решил, что сможешь уйти? — усмехнулась Санара. — Даже не думай об этом, дружок. Ты слишком много знаешь. Конечно же я не стану тебя убивать, но могу запереть до конца дней. Это в моих силах.
Господи… знала бы она что в моих силах! Даже с одной рукой я могу легко разорвать цепи и выйти отсюда прямо через стену. Но я ведь не ребенок. Дешевые эффекты не для меня. Решение я уже принял, так что осталось, как она выразилась, засунуть язык в задницу и потерпеть.
— Да что ты за человек такой⁈ — не выдержала она наконец. — Ну прости, не хотела я! Привыкла, что слова поперек никто не может сказать… вспылила. Чертова нить! Я ведь к нуту привыкла, просто хотела удержать. Побоялась, что ты и правда уйдешь…
Я и на этот раз не ответил. Да просто обида опять к горлу подкатила. Ей бы определиться в своих желаниях. Хотя, наверное, уже поздно.
— Болит? — она с неприязнью покосилась на обрубок руки. — Да скажи ты хоть что-нибудь⁉
Госпожа губернатор всея Дастана стояла на до мной добрых десять минут, глотая слезы. Но меня это уже не трогало. В мыслях я был уже далеко от всего этого. Не дождавшись ответа, Санара ушла.
Вскоре, негромко перешептываясь, заявились Анри с Гаей.
— Ну, как ты? — спросила эльфийка с волнением заглядывая в глаза.
— Жить буду, любить — никогда.
— Шутишь? — выдохнула она облегченно. — Значит в себе.
— Почему я связан?
— А ты не помнишь? — нахмурился Анри.
— Нет.
— А как обещал сжечь Дастан дотла и пожрать все живое? Гая пыталась тебе помочь, но ты вырывался, рвал на себе одежду и пытался расправить крылья. Так и рычал: — дайте только крылья расправить, и я устрою здесь пиршество! А потом все вокруг загорелось…
— Мы думали ты сгоришь! — перебила Гая. — Но сгорела только одежда на тебе. Пришлось надеть на тебя ошейник, чтобы обездвижить и принести обелиск из тюрьмы для магов. Чтобы не мог колдовать. Хорошо еще что отродья твои далеко…
— Это не я был.
— А кто?
— Виверна. Ей только и дай кого-нибудь пожрать. Ее репертуар.
— Постой… — Анри сглотнул. — Так она что… общаться с тобой может?
— Это еще пол беды, — посетовал я. — Постоянно гундит, вопросами заваливает. Она теперь еще и начитанная… Научил на свою голову.
— Надо же…
— Кстати, а где моя рука?
— Прости, Патрик, она сильно пострадала, я не смогла восстановить. Вот, твои вещи…
Она выложила мне на грудь наруч, браслет из тайника Альбера и обручальное кольцо.
— Да ты не переживай! — с напускной бравадой воскликнул Анри. — Я тебе такую руку сделаю, что лучше прежней будет!
— Прям успокоил… — выдохнул я.
— Ты прости, друг, это моя вина, — поник Анри. — Сестрица давно просила убрать нить, да у меня руки никак не доходили…
— Да нет тут твоей вины. Кнут или нить, какая разница? Она хотела сделать больно и сделала. Вот и вся суть.
— Не ожидала такого от Санары… — Гая отвела взгляд. — Как вы теперь… ну, жить вместе будете?
Я коснулся ее руки и улыбнулся.
— Анри, можно нам парой слов наедине перекинуться? Без обид.
— Ну… ладно. Я подожду за дверью.
Когда он ушел, Гая склонилась ниже.
— Альбер ведь учил тебя своему языку? — спросил я негромко.
— Да, — кивнула она. — Я знаю его очень хорошо. Мы часто разговаривали по вечерам. Писали стихи, он читал наизусть поэмы, цитировал книги…
— Гамлета?
— Ага, и его тоже, — заулыбалась она.
Я взял браслет и протянул ей.
— Надень.
— Но это твое…
— Уже нет, — я защелкнул украшение на ее запястье. — Теперь он не снимется. Слушай внимательно, это важно!
Она моргнула растерянно.
— Этот браслет способен породить мощное силовое поле… Магический барьер, я хотел сказать. А еще он странным образом реагирует на эфир. Светится рядом с емкостями. Но главное в другом! Когда будешь в Тарсисе, обойди замок слева. Там найдешь водосток в форме черепа с короной. У него в пасти есть кольцо. Поверни его и откроется тайный проход в стене.
— Ты бредишь? — она пощупала мой лоб.
— Да слушай ты! Спустишься по ступеням, там, на столе, увидишь большую колбу. Под ней дневники Альбера. Если подойдешь без этого браслета — все тут же сгорит, понятно?
Она, подумав, кивнула.
— А… как же ты? Альбер выбрал тебя!
— Да не ори ты! У меня есть копии. Рукописи на английском, разберешься. Ты видела, что и как я делал, больше мне учить тебя нечему. Теперь это — твоя забота, Гая. Ведь ты, наконец, открыла свой дар полностью. Альбер был бы рад.
— Что будет с тобой? Ты нас покинешь? — глаза эльфийки стали влажными. Она шмыгнула носом и расчувствовалась.
— Скоро меня здесь не будет, — признался я как на духу. — У меня, знаешь ли, тоже есть гордость. Слышала бы ты, что она мне вчера наговорила… Только никому!
— Но мы еще свидимся?
— Все может быть… Как бы там ни было, у Дастана теперь есть до жути сильный целитель. Я тебе и в подметки не гожусь. Но есть одно незавершенное дело. Сможешь привести сюда Сатти? Мне понадобится твоя помощь…
Глава 28Последнее обещание
Я пролежал без сознания около суток. Это значит, что завтра к вечеру Натали и Бруно вернутся из дозора. Когда Натали узнает, что случилось, она будет в бешенстве. Нет, Санару я не простил, но ее мотивы хотя бы понятны. Не хотела меня отпускать… Побоялась, что на самом деле уйду? Хм! А чего она ждала после своих слов? Я встречал таких женщин. У них отличный аналитический ум и прекрасная память. Но с личной жизнью у всех как под копирку. Она ведь припомнила мне все до последней мелочи. Всему дала свою оценку.