Назвать Санару врагом я не могу. Пусть извинения и прозвучали вперемежку с угрозами, но они прозвучали искренне. Так мне показалось. Она даже выдавила из себя слезы. Но что это? Жалость ко мне или к себе? Кто в здравом уме теперь решится залезть в ее койку? Желающих и раньше-то особо не было. А так хоть какой-то секс был. Впрочем, меня это уже не должно волновать. Что было — то было. Пора двигаться дальше.
Я не спешил избавляться от пут. Так Санаре спокойнее. Пусть думает, что никуда не денусь. Днем она заходила еще раз, сказала, что отъедет по делам, а завтра утром поговорит со мной еще раз. Как со взрослым человеком, а не с обидчивым мальчиком. Ну-ну.
Вскоре, Гая, как и обещала, привела с собой растерянную Сатти. Я немного напрягся и звенья цепей лопнули, посыпавшись на пол. Сломав ногой хрупкий обелиск, который блокирует ману, я снял с себя ошейник, просто убрав его в инвентарь. Одну за другой достал сумки с медикаментами и инструментом. Все, что осталось. Потом застелил стул чистой простыней и усадил на него Сатти.
— Послушай, я обещал вернуть тебе речь, и другого времени для этого не будет. Ты готова немного потерпеть боль?
Она решительно кивнула.
— Мне придется снова подрезать твой язык, но это будет уже не так ощутимо. Всего несколько мгновений и немного крови. Твоя задача собрать все силы в кулак и не двигаться, что бы не происходило. От этого зависит успех операции. Можешь закрыть глаза.
Подумав, она снова кивнула и открыла рот.
— Что ж… — я посмотрел на Гаю. — Приступим, времени мало. Поможешь?
Она обработала мою руку спиртом, как делала раньше и намазала крем, образующий перчатку. Потом накинула на плечи Сатти чистую ткань. Я достал последнюю ампулу обезболивающего и с помощью эльфийки сделал укол в основание языка. Пока суд да дело, призвал из инвентаря голову поверженной в Тарсисе виверны. Это было неожиданно и девушки вскрикнули.
— Спокойствие. Только спокойствие… Гая, смотри внимательно! Сатти, высунь язык, чтобы я его видел…
Сравнив размеры, я решил не мудрить. Вынул из пасти раздвоенный язык твари и хотел отрезать один из кончиков. Но вспомнил, что попросту нечем. Рука-то одна.
— Гая, подержи пожалуйста. Вот здесь, когда я отрежу… Немного натяни… и… готово! Теперь бери зажим.
Выждав минут пять, чтобы анестезия подействовала стопроцентно, я сложил ткань и положил на лицо Сатти, чтобы избавить от неприятных впечатлений.
— Теперь осторожно. Будет сильно кровить, но мы сделаем все быстро. Вытяни язык зажимом. Да нет, сбоку. Смелее! Рука должна быть твердой.
Гая сделала все как нужно и замерла в ожидании.
— Теперь приложи. Так… чуть подальше. Готова?
Она кивнула.
— Сатти не шевелись!
Я взял скальпель и, задержав дыхание, словно перед выстрелом, сделал ровный, точный разрез. Потом сразу перехватил у нее зажим.
— Прикладывай и исцеляй, — спокойно проговорил я.
Крови было много, но, к чести Гаи, она сделала все четко. Одна плоть приросла к другой без следа. Разве что текстура тканей немного отличалась. Осмотрев язык со всех сторон, я снял зажим.
— Ну, вот и все! — улыбнулся я добродушно. — Через час онемение пройдет. Я дам тебе кое какие ингредиенты и немного золота. Найдете хорошего алхимика, пусть сварит зелье гармонии. Его нужно будет подержать во рту несколько минут, а потом проглотить. Язык станет прежним.
— Так… просто? — в глазах Гаи сиял восторг, смешанный с изумлением.
— Это язык, в нем нет костей. Выращивать руки я пока не научился. Жаль, лапа виверны мне не подойдет, ей совершенно неудобно держать ложку.
Немного разрядив обстановку, я стал собирать инструменты.
— Когда? — тихо спросила Гая.
— Сейчас, — так же тихо ответил я. — Без долгих прощаний и разговоров. Потом будет сложнее.
— У наших друзей возникнут вопросы…
— Скажи, что мои отношения с Санарой никак не влияют на судьбу Дастана. Ведь это все не ради меня и не ради нее, правда? Один безрукий санинструктор погоду не сделает. Тем более теперь у них есть такой чудесный и сильный целитель как ты.
Гая прижалась ко мне и крепко обняла.
— Не переживай, я еще дам о себе знать. Ну, мне пора. Подождите здесь еще минут десять и уходите. Береги себя.
Оглядевшись напоследок, я помахал рукой и открыл дверь, через которую впервые сюда попал. План побега был прост. Я уйду тем же путем, что и в прошлый раз, через заброшенный водосток.
К счастью, по пути попалось всего пара солдат. Мне удалось проскользнуть мимо них незамеченным. Найти дорогу к обрушенному мосту тоже получилось сразу. Здесь даже осталась веревка. Но я не стал ей пользоваться, с одной рукой это затруднительно. Предпочел просто спрыгнуть. Несмотря на потерю крови, чувствовал я себя неплохо. На сей раз, со зрением виверны, в темноте передвигался быстро, уверенно. На выходе сбавил шаг, вспомнив о болоте. Завязнуть в нем по уши в планы не входило. Отступив на несколько шагов, я разбежался и выпрыгнул вверх, что есть сил. Получилось не так уверенно, как у Натали, но цели своей я достиг. Правда увяз в земле поп щиколотку.
— Ого, вот это прыжок! Я ж говорила, не знаешь ты своей силы.
Неподалеку, на травке, в тени раскидистого дерева, отдыхали Каори и Тис. Они тотчас подскочили на ноги. Вещей с собой взяли немного, по сумке у каждой.
— А ты думал я не догадаюсь? — усмехнулась Каори. — Мы уходим с тобой.
— Вы мне ничем не обязаны, — я поднял обрубок руки. — Печати на мне больше нет, а значит нет и договора.
— Знаю. Но мы так решили.
— Ясно. Тогда стоит поторопиться, пока по следу не пустили сан-дааров.
Отойдя на приличное расстояние от стен города, я достал штурмовой катер из инвентаря, и отвез девчонок в укромное место, коих тут было немало. Обустроив небольшой лагерь, вернулся в окрестности Дастана. За мной остался еще один должок. Нужно было вернуть чужие вещи. К востоку от города, недалеко от холмов, я выбрал живописное место. Представив себе окружность радиусом в километр, я мысленно углубил ее на полметра и забрал в инвентарь все деревья вместе с плодородным грунтом, оставив лишь ровную каменистую поверхность. Закончив работу примерно за час, перебрался поближе к Дастану и обосновался на дереве. Отослав своим отродьям сообщения, стал ждать, когда они достигнут адресата.
Послания дошли, когда стемнело и огни города проглядывали сквозь ветви деревьев. Это означало, что Бруно и Натали уже в пределах досягаемости. Но меня уже хватились, стражу Дастана подняли на уши, в воздухе появились корабли и катера с мощными прожекторами. Призвать их, значило обозначить свое местоположение. Вместо этого мы условились о месте встречи и мои отродья покинули отряд в предместьях города. Это не вызвало подозрений, ведь Натали нетерпелива. Через полчаса мы встретились.
Они появились уже вместе с Рори. Бычок был в броне, с полным снаряжением. Благо, что он у нас выносливый. Не теряя времени, я убрал их в инвентарь и, маневрируя на катере под кронами деревьев, вернулся в лагерь к девчонкам.
Подставлять Рауфа своим побегом я не хотел, но уж лучше так. Реши он мне помочь и при первом допросе Санара узнает правду. А это будет уже измена. В графстве военное положение, этого нельзя забывать.
Когда Санара вернулась в город, ее ждал неприятный сюрприз. В принципе, в поездке не было особой нужды, она хотела проветриться, подумать в пути. Взглянуть трезво на свое поведение, на отношения, которые между нами возникли. Успокоиться, в конце концов. Ей очень хотелось поплакать на коленях у матери, но губернатору Дастана не пристало… Статус не позволяет.
Рауф не привык прятаться от ответственности и доложил о моем побеге сразу. А еще о поляне в лесу, к востоку от города, которая возникла за одну ночь. Не теряя времени, отряд Санары развернулся и поскакал в указанном направлении. Поляна оказалась идеально ровной. Некоторые деревья были срезаны прямо повдоль ствола, там, где проходила ее кромка. Первого взгляда было достаточно чтобы понять, что перед ней…
Родовое имение семьи Бремер, вместе с домом, постройками, складами и ничего непонимающей живностью раскинулось у подножия холма. Недалеко от него, у кромки леса, стояла сотня разобранных штурмовых катеров Альянса, сложенных аккуратными штабелями. Рядом — все те же катера, но в обломках. Чуть дальше — чаны с бульоном для производства гомункулов, громадные колбы. Все, что были в цехах. Сырье, собранное с полей. Оружие, отобранное у гомункулов. Уцелевшие орудийные башни, снятые с дредноутов Дарнала. Гора с инструментом и верстаками из оружейной мастерской. Гора из мастерской, где делали живую броню. Даже то, что было прикручено к полу. Вагонетки, рельсы, патрубки и так, по мелочи, отдельными кучками. Все, что я оттуда забрал.
Разве что двух жутких четырехруких гомункулов оставил себе, да кое-что из провизии со складов. А еще я спер одно грузовое судно из тех, что отжал у Альянса. Думаю, я его заслужил. В остальном, я порядком разгрузил свой инвентарь, выкинув все, что имело связанную с Бремерами метку. Кстати, очень удобно. Доски и прочие стройматериалы из пещеры оборотней, кристалл, о котором она не знала и лампу с оракулом я оставил при себе.
У парадного крыльца, постукивая могучим копытом о землю, стоял подаренный Ирией боевой единорог. Фамильяр Санары, о котором она даже не вспомнила за все время. Красивая животина, хоть и отродье.
Санара, чувствуя боль в груди, толкнула дверь и вошла в парадную. Там я оставил все золото, изъятое с судов Альянса и найденное при иных обстоятельствах. Себе оставил только то, что было подарено главой совета, жалование, которое полагалось мне как наместнику, высчитанное за каждый день. Отдельно, на круглом столике с изящной ножкой, я оставил личные вещи, что вернула мне Гая. Наруч наместника, обручальное кольцо, документы, удостоверяющие личность и свой последний сникерс.
Санара рухнула в кресло и долго смотрела сквозь мое обручальное кольцо, покручивая его в пальцах. Нечто неуловимое, но очень желанное, только что окончательно ушло из ее жизни.