— Меньше всего на свете я думала о том, что все может так сложиться. Так резко, глупо и внезапно… Неужели все кончится здесь, Патрик? Я до последнего надеялась, что ты просто решил показать характер. Но мой дар говорит об обратном. Ни слова лжи…. Мне правда жаль…
— Мне тоже Санара. Мне тоже…
— Болит?
— Чешется, сил нет, — выдохнул я удрученно.
— Мне это знакомо, — улыбнулась она грустно.
— Знаешь, как бы дико не звучало, но рука отрастет через пару месяцев. Это маленький бонус от виверны. У нее очень сильная регенерация.
— Я рада. Очень рада, правда! Может, когда она отрастет, ты дашь мне второй шанс? Если не как жене, то хотя бы, как другу? Никто не знает, что снами будет завтра. Я ведь не враг тебе, Патрик!
— Мысль мудрая, но запоздалая… — оценил я вскользь. — Как Рауф? Ты ведь сделала его наместником?
— Да. Справляется, но совсем перестал улыбаться. Если бы не чувство долга, он бы ушел вслед за тобой. Боится сказать лишнее слово. Теперь они все боятся.
— С чего бы?
Санару болезненно передернуло. Фиолетовые огоньки в ее зрачках на миг всполохнули, но тут же угасли.
— Патрик… прошу, забудь все, что я сказала в тот вечер. Все это… лишь слова усталой, раздосадованной женщины. Да, был соблазн лишить тебя свободы на какое-то время, но только чтобы удержать. Чтобы ты остыл и… простил меня. Звучит глупо, но, ничего лучше я придумать не смогла на тот момент. Пусть я и спустила всех собак, но не появись ты в таверне вовремя, матушки и отца могло уже не быть в живых.
Я обделалась со всех сторон, это — факт. Мы все тебе чем-то обязаны. А еще, ты очень нравишься моей матушке. Прошу, не сжигай мосты, хотя бы ради нее. Фамилия Бремер еще может принести пользу. Титул, знаешь ли, тоже на дороге не валяется. Останься частью семьи….
Она аккуратно выложила на стол все документы, что я оставил сгоряча. Включая бумагу на проход через границу и свидетельство о браке. Расстраивать Эстер я не хотел, да и слова Санары казались искренними. Подавив первое, что хотелось ответить, я прикрыл глаза, чтобы успокоиться.
— Хорошо. Твоя матушка — золотой человек.
Я так же аккуратно собрал документы со стола и убрал в инвентарь. Санара вздохнула с облегчением.
— Пусть так, — кивнула она.
— Вернешься в Дастан?
— Да, — она старалась не смотреть мне в глаза. — Только отдохну с дороги. Ты сейчас уйдешь?
— Не вижу смысла тянуть.
— Тогда отдай это Тис… — Санара протянула свиток, скрепленный личной печатью и печатью Дастана.
— Что это?
— Рекомендательное письмо. Я обошлась с ней незаслуженно, резко. Это мои извинения. Она отличный секретарь, без всяких сомнений. В жизни разное бывает. С этим письмом Тис сможет поступить на службу к кому угодно.
— Для Каори что-то будет?
— Нет. Но у меня к ней не будет никаких претензий. Ее репутация не пострадает. Я разорву договор. Плату пусть оставит себе.
— Хорошо. Передам.
— Тогда у меня все. Счастливого пути, Патрик. Береги себя… Я больше не знаю, что сказать.
— И ты себя береги, Санара. Передавай всем привет, что ли… и будь помягче с людьми.
Отступив на пару шагов, я отвесил короткий поклон и вернулся к стойке. Санара подобрала свою руку с земли и уныло поплелась в сторону гостевого дома. Боевой единорог тотчас догнал ее и поплелся следом.
— Никогда не слышала от нее столько слов… Да еще таких, — вздохнула офицер Хуру. — Кто она вам?
Я протянул свидетельство о браке и остальные документы.
— Ох ты ж…! — женщины за стойкой резко притихли. — Гм. Господин Бремер, вы об этом письме говорили?
— Да, — я слышал ее, но словно в тумане. Сердце щемило от боли, кошки скребли на душе.
— Может вернетесь? — осторожно спросила та, что помоложе.
— Делайте свое дело, пожалуйста! А я буду делать свое.
— Мы немедленно сообщим о вас! Но, процедуру регистрации придется пройти заново, уж простите…
На сей раз досмотр и оформление фамильяров прошли быстрее. Тис и Каори не досматривали повторно, у них все в порядке. Нам выдали браслеты, подобные тому, что достался мне от Альбера.
— Что это?
— Это эфирный концентратор, — ответила девушка. — С его помощью вы пройдете через барьер. Там браслеты заберут.
— Простите, а вам не попадались такие же, но со странными знаками? Я видел четыре.
— А, ну это — заклинания. Я ж говорила, что боги нас не жалуют? Эфирный концентратор позволяет увеличить запас маны и ее течение. А символы — это вшитые при создании метрики. Это может быть что угодно. Барьер, пламя, исцеление и, даже, инвентарь. Но такие вещицы очень, очень дорогие!
— Понятно… А как быть с фамильярами?
— Вы можете просто призвать их на той стороне. Не беспокойтесь, старшего офицера я уже известила. Проблем не будет.
— Что ж, все мое при мне. Мы можем идти?
— Да, но… вы не хотите хотя бы попрощаться? — она глазами указала за спину. — Проявите уважение.
Я обернулся. Санара вышла нас проводить, все так же, без своего протеза. Она оставила его в гостевом доме. Вся усталость мира сейчас отражалась на ее лице. Два безруких калеки смотрелись нелепо.
Я поднял целую руку, и она помахала в ответ. Все, что могли, мы друг другу уже сказали. Пропустив вперед спутниц, я тоже прошел сквозь барьер…
С той стороны нас встретили столь же улыбчивые женщины. Я часто задавался вопросом, почему их так много во власти и в армии, и каждый раз вспоминал о войне. Ведь первыми идут в расход всегда мужчины. Если по ту сторону границы это было не так ощутимо, то на стороне демонов перевес оказался заметнее. Нас вышел встречать весь персонал. И ни одного мужчины. Однако, здесь тоже служили и люди, и демоны, и полукровки.
— Господин наместник, дамы, гостевой дом в вашем распоряжении! Утром для вас пришлют транспорт. Нам приказано оказать вам теплый прием.
— А без приказа вы не так радушны? — улыбнулся я невольно.
— Э… мы всегда рады гостям!
— Я больше не наместник.
— Но это ведь вы одержали победу при Тарсисе и атаке на Дастан?
— Отчасти. Я был не один.
— Знаете, вы здесь — герой! Мы терпеть не можем Альянс и все, что с ним связано. Да и с Дарналом у нас не все гладко. Прошу вас, располагайтесь!
Ночь прошла без происшествий. Я призвал отродий еще с вечера и рано утром вышел проверить, как у них дела. Виверна сидела за стеной, свесив во двор голову и покорно прикрыв глаза. Ирия, стояла рядом и довольно поглаживала ее зубастую морду.
— Какое чудесное создание… Единственное в своем роде. Жаль, что я не могу ее убить.
— За что?
— Она слишком опасна, — вздохнула Ирия. — До тебя еще никто не обращал виверну в отродье. Ты дал ей имя, запустив необратимый процесс. Скоро она эволюционирует. Боюсь даже представить, что из этого выйдет. Но… ты точно станешь сильнее.
— Я этого не знал.
— Ты как ребенок, Павлик. Тебе просто никто не сказал, что это невозможно. Было невозможно. Все, что с тобой связано, обрастает сюрпризами. Кстати, о сюрпризах…
Ирия отпустила виверну.
— А ты жесток, Патрик. Мог бы ее и простить. Я никогда не видела Санару такой несчастной.
— Я не держу на нее зла. Но видеть не могу. Мне тяжело находиться рядом.
— М-да, характер у нее… мерзкий?
— Скорее сложный, — поправил я.
— Точно. Но Санара не желает тебе зла и искренне сожалеет о содеянном. Мне можешь верить. У нее редкий талант отталкивать от себя людей. Привыкла полагаться только на себя. Не терпит чужой воли. Порой, она чувствует, что виновата, но также искренне не понимает, где. Ты породил в ее душе целый ряд противоречий. Однако, это полезный урок для нее.
— Не желает зла? Сейчас, возможно. Вы ведь знаете, что у Санары есть скрытый дар?
— Чувствовать ложь? Конечно знаю. А при чем тут это?
— Если бы Санара просто встала напротив и спросила: Патрик, ты верен мне? Патрик, ты хочешь отжать у меня Дастан? Патрик, ты жаждешь власти? Она бы без труда узнала все, что нужно. Но нужно ей было не это. Она захотела меня сломать! А для начала унизить…
Я сделал, что мог. Если Дастану суждено выстоять, то он выстоит. Альянс мог устранить меня в любой момент, поэтому Рауф знает все тонкости плана.
— Резонно. Хотя убить тебя теперь не так просто. Я не осуждаю, Патрик, просто размышляю. У Санары был шанс. Я тебя поняла.
— Что дальше?
— О, жизнь скучной не будет, это я тебе обещаю! Эта сторона Сарнала покажется тебе более родной, что ли? Здесь меня почитают все. Я практически живу тут, хожу пешком, завтракаю в тавернах, общаюсь… выпиваю иногда. Могу почувствовать себя обычным человеком, так сказать. И мне это нравится до определенной степени. По эту сторону границы я гораздо сильнее. Возможно, мы будем видеться чаще. В любом случае, я за тобой пригляжу.
— Мне радоваться?
— Твой сарказм не уместен, Патрик. А скажи-ка дружок, что тебя так рассмешило в моем письме? Разве я не твоя любимая Богиня?
— Гм. Если подумать, то, наверное… да?
— Что значит «наверное»⁉ — она всплеснула руками. — Ну-ка, скажи это в слух. Да так, чтобы я поверила!
— Что?
— Что я — твоя любимая Богиня, олух. Давай, давай, я не шучу!
Похоже она и правда не шутила. Говорят, боги на редкость тщеславны. Впрочем, лишь Ирия помогала мне больше всех. Почему бы не потешить ее самолюбие? Я вспомнил, как училка русского языка и литературы настойчиво вдалбливала мне в голову основы выразительной речи. Кто б знал, что пригодится.
— Ирия… — я сделал Вахтанговскую паузу. — Моя любимая Богиня!
— Ох ты ж, не постеснялся? Почти искренне! Аж мурашки по спине… Сестриц сейчас точно передернуло. Ладно, сойдет, — она довольно заулыбалась.
— Так что с виверной?
— А ничего, пусть живет. Убивать чужих фамильяров тяжкий грех. Кто станет верить Богам, если они нарушат свои же законы? Посмотрим. Она уже достаточно умна, а станет еще мудрее. Главное корми ее чаще, чтобы не озверела.