[72].
Постепенно врачи заговорили и о более сложных эмоциональных процессах. В них чувства смешивались, словно краски на палитре. Ибн Сина (980–1037) в «Каноне врачебной науки» описал несколько таких сочетаний[73]. Например, одного из его пациентов одолевало переплетение гнева и уныния, а другого – страх, к которому примешивались опасение и тревога о будущем. Иногда в эти сложные конструкции вторгался и разум пациента. Скажем, стыд быстро загонял тепло внутрь, подобно страху, и запирал его внутри. Это очень точное наблюдение, мы до сих пор называем стыд «жгучим». С точки зрения Ибн Сины, лишь рациональное осознание причин такого положения могло выпустить этот жар наружу – это и заставляло людей краснеть от стыда.
Общее расположение духа зависело от темперамента, но своим настроением в конкретный момент человек мог управлять. Средневековые врачи давали немало рекомендаций для этого. Наилучшим вариантом считали спокойное или приподнятое, но ни в коем случае не «взвинченное» настроение. Ровное, умеренное состояние усиливало организм и помогало ему сопротивляться внешним угрозам. Падуанский врач Джентиле да Фолиньо (?–1348) советовал: «Помимо прочего, [пациенту] следует особенно заботиться о том, чтобы не оставаться в одиночестве и не погружаться в печаль или тяжелые раздумья. В этих целях очень хорошо побеседовать с добрыми друзьями, так же как и переменить обстановку, побороться за то, чего трудно добиться, либо поучаствовать в обычной или соколиной охоте»[74]. Уго Бенци (ок. 1360–1439), врач и философ из Сиены, в начале XV века подготовил для своего молодого пациента такой список: «В число таких [полезных для хорошего настроения] вещей входит смотреть на разнообразные красиво и занимательно украшенные [вещи]; слушать музыку и песни; читать нечто не слишком сложное, вроде рассказов или других трудов, которые ему нравятся; пользоваться духами или подбирать себе одежду»[75]. Легко заметить, что эти советы были предназначены для тех, кто входил в круги элиты. Пожалуй, только они могли уделить время соколиной охоте или вдумчивому выбору костюма и парфюма. Впрочем, беседу с друзьями и веселую песню мог себе позволить и человек попроще.
Мысль о том, что хорошее настроение делает организм более устойчивым, стала особенно популярной начиная с середины XIV века, когда в Евразию пришла «черная смерть». Едва ли не все трактаты о том, как победить чуму, содержат подобные советы. Герои и героини «Декамерона» Джованни Боккаччо (1323–1373) недаром проводят время в садах загородной виллы, рассказывая друг другу занимательные истории. Они не просто пережидают вынужденный отъезд из зачумленной Флоренции. С точки зрения средневекового человека, все действия веселой компании призваны защитить ее участников, сделать их сильными и неуязвимыми для страшной болезни.
Итак, врачи Средневековья советовали своим подопечным контролировать все шесть групп «неврожденных обстоятельств». Некоторые сборники regimen sanitatis были универсальными, считалось, что их рекомендации подойдут любому человеку. Но врачи составляли «диеты» и для людей, объединенных каким-то признаком. В ходу были рекомендации для путешественников, стариков, беременных. Иногда сборник составляли для врачей, которые работали в определенной местности. В XI веке арабский врач и астроном Али ибн Ридван (ок. 988 – ок. 1061) написал такую книгу для тех, кто жил в Египте[76]. Он указывал, что влажный климат некоторых районов страны опасен, он делает местных жителей слабыми и восприимчивыми к болезням. Им редко удается подышать свежим воздухом, ветер чаще приносит болотные испарения. Еда мгновенно портится: хлеб покрывается плесенью на следующий день, пиво и финиковое вино часто делают из испорченного сырья. Люди побогаче едят рыбу и кисломолочные продукты, бедняки обходятся сухарями. У тех, кто возделывает землю, здоровье в среднем лучше, чем у горожан: помогают постоянные физические нагрузки. В Верхнем Египте живется хуже, чем в Нижнем, – дело в постоянной жаре. Но и там и там люди крайне уязвимы перед разнообразными болезнями. Угнетающее действие климата отражается и на характере человека. По словам Ибн Ридвана, египетский воздух способствует слабости, неустойчивости, непоследовательности. Поэтому он называет местных жителей робкими и трусливыми, склонными к зависти и клевете. Врач уточняет, что эти качества проявляются не у всех египтян, но присущи большинству. Все эти характеристики Ибн Ридван собрал, чтобы облегчить работу врачам, которые будут практиковать в Египте вслед за ним. Зная особенности здоровья местных жителей и их образа жизни, лекарь мог подобрать нужные средства и держать под контролем все шесть «неврожденных обстоятельств».
Иллюстрация к «Декамерону» Джованни Боккаччо (BNF, Bibliothèque de l’Arsenal, Ms 5070 réserve, folio 34v, XV век)`
Конечно, египетские бедняки, довольствующиеся сухарями на обед и ужин, не могли себе позволить визит к такому известному врачу, как Ибн Ридван. Медицинские услуги в принципе стоили недешево. Личный regimen sanitatis, разработанный ученым лекарем, тоже был удовольствием для богатых. Тем не менее среди элиты таких людей хватало, и сведения об их «диетах» сохранились до наших дней. Больше всего мы знаем о советах, предназначенных для правителей.
Король Дуарте I (1391–1438) правил Португалией в 1430-х годах. Он получил отличное образование, высоко ценил науку и искусство и всегда находил в своем плотном графике время для раздумий. Их предметом было в том числе и здоровье короля. С юных лет врачи считали его склонным к меланхолии, он пережил несколько долгих и мучительных приступов уныния. Дуарте страдал от множества симптомов, которые тогда связывали с этой болезнью. Правитель редко бывал в хорошем настроении, его одолевали мрачные мысли. Вдобавок его подводило собственное тело: в автобиографических сочинениях Дуарте описывает состояние, которое сегодня наверняка назвали бы синдромом раздраженного кишечника. И без того слабый здоровьем, в молодости Дуарте заразился чумой. По счастью, он выжил.
С тех пор монарх относился к своему образу жизни очень внимательно. Историк медицины Иона МакКлири пришла к такому выводу, изучив труды, написанные самим португальским королем[77]. Он создал несколько работ, в том числе философское сочинение «Верный советник» (порт. Leal Conselheiro) и сугубо практическую «Книгу по обучению умелой верховой езде в любом седле». Труды короля показывают, что он не пренебрегал здоровьем и всегда находил время для консультации с личными врачами. Впрочем, Дуарте не доверял их указаниям слепо. Однажды он вступил с лекарями в спор о своем рационе. Доктора подготовили несколько вариантов «меню», составленных с учетом меланхолического темперамента правителя. Они предлагали королю есть много мяса, запивая сладкими напитками, а почти всей остальной пищи избегать. Но Дуарте отстоял свое право на разнообразие диеты. В итоге ему разрешили иногда есть даже самую жирную рыбу и «влажные» фрукты вроде персиков и вишни. Все эти продукты считались опасными для меланхоликов, у которых и так хватало влаги и «холодных» гуморов в теле. Вместе с тем, меланхоликам, склонным к унынию, были особенно нужны небольшие ежедневные удовольствия. Сочная спелая вишня определенно поднимала королю настроение, и это стоило долгих споров с лекарями. Те, впрочем, настаивали, что такой рацион требует дополнительных профилактических мер. Скажем, лишнюю «влагу» фруктов предлагали выводить из организма с помощью регулярных кровопусканий.
Позднее изображение короля Дуарте I (1534)
Сложно сказать, боялся ли король Дуарте заразиться чумой во второй раз. Настолько личных сведений в его записях нет. Но поводов для страха хватало: вспышки болезни случались нередко, во время одной из них умерли отец и мать будущего правителя. Совершенно точно известно, что монарх интересовался рецептами лекарств и профилактических средств против чумы. Приведем лишь один рецепт из этого собрания[78]. Основой средства были внутренности специально подготовленного барсука. Зверя постоянно поили особым составом из белого вина, в котором были размешаны толченый жемчуг, коралл, частицы золота и камфора. Органы убитого барсука растирали и смешивали с его же кровью. Затем добавляли травы и пряности: корицу, горечавку, вербену, имбирь, гвоздику, мирру, алоэ и таинственный «рог единорога» (скорее всего, толченый бивень нарвала). Полученную смесь советовали высушить и добавлять в воду, приправленную уксусом. Это типичный пример средневековой «панацеи», то есть общеукрепляющего средства, составленного из множества дорогих ингредиентов. Рецепт происходил из Италии, именно оттуда его прислал советник короля. Очевидно, он знал об интересах своего покровителя и не прошел мимо потенциально полезного лекарства. Компоненты стоили дорого, но король не жалел денег на здоровье. Увы, Дуарте не пишет о том, пытались ли его придворные аптекари изготовить средство по этому рецепту.
И диета, и необычные лекарства должны были помочь королю справиться с неизбежными недостатками его образа жизни. Дуарте постоянно не хватало здорового сна. Правителю полагалось присутствовать на всевозможных официальных церемониях. Порой они затягивались до поздней ночи, а наутро невыспавшегося короля уже ждали на следующем приеме, не менее важном. Монарх беспокоился из-за недосыпа: считал, что к нему может вернуться меланхолия. Врачи разделяли эту тревогу, недаром они тратили столько сил на подготовку королевского regimen.
Обследования, диета, поиски новых и новых лекарств – нашему современнику португальский король мог бы показаться ипохондриком. Но все не так просто. Дуарте I знал, какая ответственность на нем лежит. Малейший признак нездоровья государя поставил бы под угрозу обстановку в стране. Болезни развивались непредсказуемо, медицина той эпохи не всегда могла им противостоять, даже если пациент имел доступ к лучшим врачам страны, а то и мира. У подданных неизбежно возникали мысли о смерти захворавшего властителя, – а значит, и о смуте, которая за ней последует, и о возможностях, которые эта смута открывает. Поэтому любой недуг первого лица ставил его власть под угрозу. Дуарте к тому же отличался слабым здоровьем, и подданные об этом знали. Еще одна причина для беспокойства заключалась в том, что правитель сравнительно поздно женился и стал отцом. Его пе